Жестокое искушение

ГЛАВА 14

Если бы верила в бога, то сказала бы, что он зол на меня. И у меня было бы неопровержимое доказательство, что бог — мужчина, потому что у женщин слишком много дел, чтобы трать время на месть.

Ну, серьезно.

Какое еще объяснение могло быть, кроме того, что вселенная сговорилась против меня?

Что-то постоянно мешало мне видеться с Лоуренсом две недели подряд. Каждый раз, когда строила планы с ним, что-то происходило либо у него, либо у меня.

После того, как Оран пролил на меня напиток, я провела следующие два дня, запертая в своей квартире, не зная, то ли у меня жуткое расстройство желудка, то ли съела что-то испорченное. Лоуренс оказался в неожиданной командировке в первой половине недели, затем Космо узнал, что крупная парижская дизайнерская фирма хочет увидеть наши работы, пока они в городе, и настоял на присутствии обоих дизайнеров. Мне пришлось провести три дня, развлекая их.

Конечно, презентация привела к невероятному контракту — больше денег, чем мы когда-либо зарабатывали, — но время выпало неподходящим. Любое волнение, которое чувствовала от нашего успеха, было лишено радости из-за моего разочарования и растущего отчаяния, когда думала о днях, ускользающих сквозь пальцы.

У Лоуренса и меня были дела на неделе перед Рождеством. И мы не настолько близки, чтобы проводить это время вместе.

Я уже одиннадцать лет подряд проводила Рождество с Мамой Джи. Это то, от чего не готова отказаться.

Следующая возможность увидеться с Лоуренсом на ужине появилась в среду двадцать девятого. Я приготовилась манипулировать им, используя его потребность унижать, но в последний момент получила уведомление от города о проведении экстренной проверки газа из-за подозрения на утечку. Они просили, чтобы один член каждой семьи присутствовал дома, а Джесс была занята.

Я начала задаваться вопросом, не проклята ли.

Это объяснило бы многое за эти годы. Но если не верю в бога, то не поверю в проклятия. Иногда просто случается дерьмо.

Однако сегодня все будет иначе. Я собиралась в клуб с Лоуренсом на ежегодную новогоднюю вечеринку, и ничто меня не остановит.

Макияж не водостойкий. Волосы слегка уложены. Платье из бледно-голубого шелка, подчеркивало цвет глаз и на нем бы идеально выделялись пятна от фальшивых слез с потекшей тушью. Я была уверена, что извлеку максимум пользы за этот вечер.

Когда в дверь постучали, надеялась увидеть на пороге Свидетелей Иеговы.

Лоуренс думал, что живу в другом здании, так что это был не он. Джесс уже ушла. Ни один из оставшихся вариантов не выглядел многообещающим.

Руки начали потеть, я заглянула в глазок. Трое вооруженных полицейских стояли в строю, лицом к моей двери — совсем не то, что ожидала увидеть.

— Каролина Шульц? Это полиция Нью-Йорка. Откройте.

О черт! Они за мной?

Я думала, что они ошиблись дверью. Но это было не так.

С замиранием сердца я медленно открыла дверь и держала руки на виду.

— Здравствуйте, чем могу вам помочь?

— Каролина Шульц?

— Да.

— Мы здесь для обыска вашего помещения, вот ордер.

Я не могла бы быть более озадаченной, если бы он сказал мне, что трехрукая обезьяна сбежала из научной лаборатории и прячется в моей квартире.

— Ордер? На что?

Их единственным ответом стало пройти внутрь. Один мужчина встал рядом со мной, будто думал, что я побегу за оружием, пока другие начали рыться в наших вещах.

— Что, черт возьми, происходит? — Как они получили ордер и зачем? — Я имею право знать, что происходит.

— Мэм, вам лучше помолчать. В случае, если что-то...

— Нашел, — крикнул полицейский у окна, который направился прямо к моим швейным принадлежностям. Он держал в руках металлическую коробку, в которой хранила молнии.

— Это ваша коробка, мэм? — спросил офицер рядом со мной.

— Да, а что?

Мужчина, державший коробку, открыл ее, обнажив пакетик с белым порошком размером с мой кулак. У меня отвисла челюсть. Если мужчины что-то еще говорили, то не слышала из-за звона в ушах.

Я забыла, как дышать.

Мир закружился, пока сильные руки не схватили меня за руки с обеих сторон, чтобы я не упала.

— Это не... Я никогда не видела... Я не понимаю...

Как это могло произойти? Что, черт возьми, мне делать?

— Мы отправимся в участок, где вы сможете переговорить с капитаном.

Могу ли я вообще позволить себе адвоката? Сколько будет стоить такое дело? И поможет ли это? Очевидно, они получили какую-то наводку.

Кто-то отправится в тюрьму.

Может, этот пакет принадлежал Джесс? Я не думала, что она увлекается наркотиками, тем более продажей, но ничего другого не имело смысла. Как такое количество кокаина могло оказаться в моей квартире? Я бы сказала, что полицейские подбросили наркотики, но я наблюдала, как парень начал обыскивать мой рабочий стол, потому что все там было для меня дорого. Я внимательно следила, и этот пакетик был именно там, где он его нашел. В моей коробке. Как долго он там? Как туда попал? У меня не было ответов.

Я шла в оцепенении в окружении трех офицеров. У них хватило такта не надевать на меня наручники. Конечно, было очевидно, что я ничего не прятала в своем платье. Я была слишком шокирована, чтобы даже взять пальто на выходе. Ни пальто. Ни сумочки. Даже не заперла за собой дверь. Все, что у меня было, — это голубое шелковое платье и парализующий ужас, которого хватило бы на всю жизнь.

Полицейский участок был до жути пуст, хотя через несколько часов здесь, вероятно, будет кипеть деятельность. В данный момент все свободные сотрудники работали на улице, готовясь к одной из самых хаотичных ночей в городе за весь год. Если бы была в здравом уме, то задалась бы вопросом, почему офицеры занимаются исполнением ордера в такую ночь, но страх лишил меня способности мыслить логически. Когда дело доходило до борьбы или бегства, мой мозг определенно выбирал бегство.

Меня отвели в маленькую комнату для допросов. Она не выглядела так, как показывают по телевизору — никакого двустороннего зеркала и металлического стола, прикрученного к полу. Маленькая комнатка, похожая на кладовку, имела два стула и пустой стол у стены. В углу потолка торчала круглая линза камеры видеонаблюдения.

Можно предположить, что камеру установили для записи подозреваемых, но, сидя в одиночестве и сдерживая слезы, я поняла, что у нее другая цель. Что-то в осознании того, как кто-то наблюдает за тобой в твой самый тяжелый момент, делало все в десять раз хуже. Стыд и страх. Давление и неуверенность. Все это усугублялось невыносимым весом чужих глаз, наблюдающих за мной.

Когда дверь наконец открылась, у меня перехватило дыхание. Я была на грани того, чтобы потерять самообладание, пока не увидела, кто ко мне присоединился. Это было настолько неожиданно, что задумалась, не было ли все это какой-то дикой галлюцинацией.

Оран Байрн возвышался в дверном проеме.

В черном пальто поверх безупречного серого костюма он был воплощением романтического героя, спешащего на помощь. Его волосы идеально уложены, а в глазах мстительный блеск, который заставил бы любого задуматься, прежде чем перечить ему.

Я вскочила, переполненная восторгом и облегчением.

— Слава Богу, ты здесь! Я запаниковала и даже не успела никому позвонить, хотя не уверена, кому бы вообще позвонила. Не знаю, собираются ли меня задерживать или что, черт возьми, происходит. Они просто бросили меня здесь и исчезли. Никто даже не пришел поговорить со мной, — мой лепет затих, когда лицо Орана осталось жутко бесстрастным, пока он закрывал дверь.

— Садись, Лина, — он указал на стул, на котором я сидела, сам заняв место за столом.

Надежда исчезла быстрее, чем кровь отхлынула от щек. Я позволила своим дрожащим ногам опустить меня обратно на стул.

— Как ты узнал, что я здесь, Оран?

Он что, следил за моим домом? Знал ли вообще, где я живу? Казалось невероятным, что он мог договориться с полицией следить за мной, но я не могла придумать другого объяснения его присутствию. Все, что знала, — что-то было не так. Но в этой безумной ситуации ничего не имело смысла — наркотики, полиция, а теперь еще и Оран.

Мой позвоночник выпрямился.

Мелкие волоски на руках и шее встали дыбом.

— Ты имеешь к этому какое-то отношение? — вопрос был не громче шепота. Голос покинул меня, словно ударили в живот.

— Я говорил тебе держаться подальше от него, — произнес он с легким раздражением, вставая и снимая пальто. Когда попытался накинуть его мне на плечи, я дернулась, как загнанное животное, снова вскочив на ноги.

— Отойди от меня, ты...

— Лина, послушай, — он сжал мои плечи, нейтрализуя попытки вырваться. — Ты чертовски замерзла. Ты можешь продолжать злиться на меня, но надень пальто.

— Как ты мог? — прошипела я.

Он подождал, пока мое тело успокоится, прежде чем опустить руки.

— Ты должна спросить не «как», а «зачем».

Я подумала о том, чтобы пнуть его по голени, но решила пока воздержаться.

— Ты и твои чертовы семантические игры. Какая разница, спросила я «как» или «зачем»? Ты собираешься объясниться или нет?

— Я сделал это потому, что могу, и потому, что так же легко могу все исправить.

Я обдумала его слова, но как бы ни смотрела на них, не понимала.

— Зачем тебе затевать всю эту историю, если ты планировал все исправить?

— Потому что могу... если... ты согласишься на мои условия.

Шантаж. Вот в чем дело. Оран шантажировал меня.

Я должна была догадаться. Они все одинаковые. Насколько глупой нужно быть, чтобы думать, что он может быть другим?

— Что ты хочешь от меня? — мой голос звучал так же пусто, как и мое сердце.

— Я хочу, чтобы ты была моей.

Я ослышалась? Должно быть, так.

— Что? — прищурилась, будто это могло помочь мне понять.

— Я хочу, чтобы ты согласилась на фиктивную помолвку. Это будет временно, но должно выглядеть убедительно. Таковы мои условия.

Мой вечер превратился в большой дом ужасов, где каждая комната более запутанная и неожиданная, чем предыдущая. Оран подстроил арест — подставил меня — чтобы затем шантажировать, заставив стать его фиктивной невестой. Даже если бы у меня был миллион шансов предсказать, как пройдет мой Новый год, я бы никогда не угадала.

— Но... зачем? — недоверчиво спросила я.

Он обхватил мое лицо, нежно провел по щеке большим пальцем.

— Это имеет значение?

Он прав. Это ничего не меняло, но я все равно хотела знать, почему все мои усилия вот-вот пойдут коту под хвост. Однако он не собирался рассказывать. Его решимость читалась в напряженной челюсти и непроницаемом взгляде.

Я всего лишь пешка в его грандиозной игре.

Что это значило? Он пытался унизить Лоуренса? Или этот спектакль задуман для кого-то другого, а я просто оказалась той несчастной дурочкой, которую он выбрал на эту роль?

— Время на исходе, Лина. Тебе нужно решить. Ты выходишь отсюда со мной или вообще никуда не выйдешь? — он опустил руки, но не отошел.

Мы стояли нос к носу, пока я взвешивала свои варианты.

Я могла отказать ему. Нанять адвоката на деньги, которых у меня нет, и бороться с обвинениями Бог знает сколько времени. Скорее всего, меня бы все равно осудили. Даже я сама думала, что выгляжу чертовски виновной. Я не видела ни малейшей возможности, чтобы этот сценарий сыграл в мою пользу.

Думай, Лина. Думай.

А если я соглашусь? Что это будет значить для меня и всего, к чему я стремилась?

Оран был членом Olympus, что могло бы быть полезным, но я почти уверена, что он еще не вступил в Общество. Они слишком скрытны, чтобы принимать нового члена так быстро, если только у него уже не было связей внутри. Кто-то, кто знал его достаточно хорошо, чтобы раскрыть существование группы. Даже в этом случае я подозревала, что ему пришлось бы быть членом Olympus какое-то время, пока его проверяли.

Даже если бы ты была якобы помолвлена с Ораном, разве это остановило бы Лоуренса от желания проводить с тобой больше времени?

Он был настолько морально развращен, что помолвка, вероятно, только усилила бы мою привлекательность. Если бы у меня все еще был доступ к Лоуренсу, и я могла бы добавить Орана как возможный источник информации, возможно, это не стало бы полной катастрофой.

Меня бесило, что мой выбор снова отнимал самодовольный ублюдок, который считал, что может получить все, что захочет. И я чуть не поддалась его обаянию. Мне стыдно за свою наивность и фантазии о том, что самоотверженный, добросердечный мужчина может прийти и спасти положение. Такие мифические существа не существуют.

— Только на публике, — потребовала я. — Я не буду спать с тобой.

Если уж мы это делаем, хотела четко обозначить условия.

— Если ты не захочешь, — в его глазах вспыхнул огонь. — Никогда не говори «никогда», Лина.

— Правда, как ты вообще входишь в двери с таким эго?

Он слегка наклонился вперед.

— Очень. Осторожно. — Затем глубоко вдохнул через нос, его брови сдвинулись, будто он наслаждался ароматом дорогого вина. — Теперь доставай телефон. Тебе нужно написать Веллингтону, что ты не придешь на вечеринку.

— Почему нет? Разве ты не хочешь похвастаться своей новой невестой?

— Не сегодня. Завтра у нас свадьба.

Он бы не стал. Неужели он мог?

Посмотри на все, что он уже сделал. Почему ты думаешь, что он не может?

Мир закружился.