Хозяйка Священной Колыбели

Глава пятнадцатая

Весна! Как много в этом чудесном слове!

Когда глядишь на робкую капель, в душе словно что-то просыпается вместе с пробуждающейся от спячки природы. Из глубин царственно выступает надежда. Плавной и важной поступью, с головой, покрытой осенними цветами, плывет лебедушкой, заставляя наполняться грудь теплотой и предвкушением радости, новой жизни… Вот-вот сменится ее головной убор на первые березовые сережки, на пестрый, ароматный венок из трав и полевых цветов…

Весна… Трудятся на полях деревенские, раскидывают сугробы, готовятся к спуску талых вод… Капелец27 полным ходом идет!

Делает свои первые, отнюдь не робкие шаги Илиас. Рвется помогать ребенок крестьянам, нравится ему происходящее… И пусть шаги неустойчивые, и получается через раз, а все ж совсем скоро год человеку, старается изо всех сил, того и гляди понесется вскачь. Что тут осталось-то до двадцать восьмого числа живицы28? Полтора месяца – и будет нам двойной юбилей… Илюшке год, и год, как моя душа поселилась в этом теле. И если о последнем никому не известно, то к именинам Его светлости уже готовиться начали…

Конечно, скорый приезд его отца омрачал предвкушение надвигающегося праздника. А все ж кто сказал, что Радан будет допущен до нашего стола? Оставлю его в Адузовцах – и дело с концом. Понятно, что и мне придется перебраться, чтобы контролировать муженька, но день провести в Белом Доме кто мне запретит? Тем более, когда все так воодушевлены.

Звучит радостный смех, сияют лица… Люди затягивают длинные веселые песни, заставляя улыбаться каждого мимо проходящего. Я наблюдаю за ними и верю, что нет ничего, с чем мы не смогли бы справиться. И пусть еще нет-нет, да кусает морозец, а иной раз и выпадает нежным ковром снежок, а все одно витает в воздухе весна! Ярче с каждой вехой солнце, теплее его лучи, оживленнее птичья трель за окном…

Хочется работать, хочется жить и творить…

Полвехимана29 прошло с того дня, когда мы с Асимом, Амадео и Тирханом спорили до потери голоса. Спорили, практиковались и «переваривали» получившиеся результаты.

Моя теория и предположение о том, зачем магам знаки, пассы и заклинания, ожидаемо вызвали бурю протеста и недоверия. Однако мы все же смогли прийти к консенсусу.

Понятно, что доподлинно неизвестно, кто и когда впервые начал применять заклинания и знаки на практике. И с какой целью – тоже.

Неизвестно также, было ли это во благо (я все же предполагала, что изначально – да. Например, для коллективного вызова того же дождя в засушливом регионе – удобнее же, когда имеется определенный алгоритм, который могут использовать несколько человек, объединив свои магические резервы и сделав то, что в одиночку оказалось бы не под силу. Не все ж имеют огромный запас магии!) или во вред (а это уже стало ближе к истине, когда началась эпопея с Роханом. Это же он считал, что магия должна быть доступной не всем).

А после той тяжелой войны во-первых – погибли многие одаренные, во-вторых – многие утратили свои корни (а вместе с тем и знания о том, к какому роду принадлежали и какими возможностями могли бы владеть и пользоваться), в-третьих – значительно изменилась система обучения. К такому выводу я пришла после небольшого экскурса в историю от Тирхана и Асима. А там снова война…

Тэйгран вообще оказался кладезем знаний по истории мира. Ладно, не он, а Куафар, правители которого много вех собирали по всем странам старинные рукописи (и в этом они Тирхана переплюнули, тот сказки да мифы собирал, а эти – любые упоминания о артефактах и различных приспособлениях).

Оттого, можно сказать, их страна гораздо индустриальнее соседних. И производство стекла у них на поток поставлено, и даже система канализации даст фору другим странам. Им давно известно, что такое водные каналы и даже трубопровод… Ладно бы просто известно. Они ими пользуются!

Сам принц считал, что их королевство пошло по этому пути потому, что им досталось меньше самих действующих артефактов и зданий, под завязку пропитанных древней магией с действующими артефактами и заложенными активными заклинаниями. Ну и, конечно, у них имелось меньше одаренных с активной магией.

Зато у них сохранились архивы (еще и активно пополнялись!), которые не одно поколение изучались. И знания, полученные оттуда, применялись на практике. Методом проб и ошибок, конечно. Однако результат, как говорится, налицо… А еще они стали искать людей с активной или латентной магией, поднимать все записи о рожденных одаренных, начали вести родословные у одаренных сирот (у кого-то смогли определить родителей, а кто-то стал родоначальником). В какой-то мере даже занялись селекцией…

К слову, традиция с наложницами появилась не из-за блажи, а аккурат после победы над Роханом, когда население Куафара поредело настолько, что мужчин стало процентов двадцать пять на оставшиеся семьдесят пять процентов женщин. И пусть сейчас в наложницах не было той великой потребности, традиция переросла в показатель статусности – сколько сыновей у тебя будет, скольких ты сможешь достойно содержать… Насколько плодовитым вообще окажешься. В Куафаре считается: чем больше детей, тем более уважаемый человек!

Понятно, что о судьбе самих женщин и их счастье никто не думает, но не мне проводить революцию на эту тему. Либо сами разберутся, либо что-то подтолкнет к тому, чтобы избавиться от изжившей себя традиции. Может, хоть разрешат замуж выходить после свадьбы господина… Раз уж теперь дефицита в мужиках нет.

Последние двадцать вех Куафар уверенно набирает обороты, и останавливаться их прогресс точно не планирует. По-хорошему, им бы скооперироваться с дружественными странами, заключить соглашения по разным отраслям (в силу наличия природных ресурсов, которых жаркой стране не хватает и которые есть у друзей-соседей), но проблема в том, что во многом эти дружественные страны все еще находятся в стагнации после тех войн… И большой вопрос, а не насильственная ли она, эта стагнация? Почему страны не развиваются? Почему общество, в прошлом являющееся великим настолько, чтобы создать невероятные артефакты, работающие по сию пору, застыло на месте и даже начало опускаться вниз? Феодальный строй – понятно, монархическое общество – аналогично. Однако любая власть должна понимать, что она существует благодаря народу.

Есть, кому работать – будет процветание.

То, как свою власть демонстрирует, например, мой муж, приведет к вырождению населения. А по-честному, его истреблению… И только потом вырождению, если брать именно естественный процесс. Некому будет рожать. И не от кого…

А ведь в Амриарне чуть ли не повсеместно такая картина. Вот такого скотского отношения к людям. За исключением нескольких владений, того же аргерцогства, к примеру…

На самом деле я не ожидала, что наше общение с Асимом приведет к настолько глубоким и философским выводам и затронет вообще все области жизни. В том числе и религию, дав толчок к ее немного разному трактованию.

К этому и аргерцог был не готов, а уж Тирхан не единожды голос срывал, споря с молодым гибким умом, у которого на все находились аргументы, а то и факты, подкрепленные опытом. Но у нас уже вошло в привычку собираться по вечерам и обсуждать различные вопросы, в том числе Нармад, соседство с которым стало меня напрягать все больше.

Не нравилось мне это затишье! Вот носом чуяла – что-то недоброе готовилось!

Нас примирял тот факт, что все мы могли быть полностью откровенны и искренни, потому что клятва не позволила бы использовать полученные данные во вред тому, кто о них поведал. Этакая круговая защита, замкнутая на мне.

Я была связующим звеном, объединившим этих властных мужчин (ладно, Тирхан скорее был коллекционером чудных историй, чем действительно имел какое-то влияние, а самое главное – желание на что-то влиять и чем-то управлять) и позволяющим им выдвигать не только безумные теории. Практически все мои предположения для них чаще всего звучали именно как нечто из ряда вон выходящее (для Амадео и Тирхана в основном, тэйгран к моим умозаключениям с большим энтузиазмом и воодушевлением подходил).

Если бы не клятва, вряд ли, конечно, была бы достигнута подобная гармония, и вряд ли все вскрыли бы свои карты. В итоге наши мозговые штурмы привели к изменению учебного плана. Полной его перекройке. Да, он был экспериментальным, более творческим. Но главное – результаты!

Дети стали лучше контролировать и понимать природу своей силы! И не только дети!

Если честно, то я и сама с удовольствием слушала уроки тэйграна и мотала себе на ус информацию о вещах, которые ранее вызывали вопросы. Понятно, что не все было доступно тэйграну, все же и Хозяек Священной Земли давненько не существовало. Но элементарные и базовые моменты он объяснял доходчиво и, в отличие от моего духа-старичка, имел плоть и голос. Последний, к слову, одобрял подход Асима к обучению магии, иногда правил мои действия, когда я пыталась повторять задания. Но в целом я уже точно могла сказать, что нам очень повезло получить в команду этого человека, и мне будет искренне жаль отпускать его домой.

Глядя на первые успехи воспитанников, Амадео пересмотрел отношение к своим секретам и теперь разрешал Рудику участвовать в занятиях Асима. Более того, я точно знала, что и свои методы обучения он скорректировал.

Теперь я уже и не могла вспомнить, когда ребенок трансформировался произвольно, а не по собственному желанию.

Единственным минусом в череде магических успехов все еще оставался Виктран, который так и не принял человеческий облик. Несмотря на то, что он, можно сказать, поселился в моих покоях, а следовательно, заряжался моей энергетикой, положительной динамики так и не наступило. Морф оставался волком. А иногда мне даже казалось, что зверь в нем начинал доминировать и полностью вытеснять разум человека. В такие моменты всегда вмешивался дух, забирая морфа прочь из дома. Уж не знаю, что он там с ним на улице делал, но пару вех после этого морф был шелковым и даже в какой-то мере более разумным, что ли. Исчезали чисто звериные повадки, появлялась какая-то мужская галантность. Джентльменская. Так, например, волк после нескольких подобных «уроков» Хранителя стал без моих просьб выходить из спальни при моем пробуждении, давая мне заняться гигиеническими процедурами, да и просто привести себя в порядок.

Именно по таким моментам я и определяла периоды, когда в морфе было больше человека, а когда меньше…

Мы с родителями Виктрана уже головы сломали, пытаясь понять, чего же все-таки не хватает. Какой толчок необходим мужчине, чтобы начать трансформацию? Что нужно сделать, чтобы он вернулся к себе изначальному?

Верховные жрецы мне в этом помочь не смогли, мягко отказавшись лезть и сославшись на то, что всему свое время и на все воля Священной Пары. Дошло до того, что я даже Люси пытала на предмет: видит ли она сие славное событие, или все зазря? Девчонка кусала губы, краснела маковым цветом, но однозначного ответа не давала. И пойди пойми, что она там такого непотребного увидела. И почему не дала конкретного ответа.

Теория, завязанная на ревности, тоже не сработала. Виктран что-то явно почуял в принце, но ни соперником его не посчитал, ни, в общем-то, особого интереса к нему не выказал. Некая настороженность, конечно, присутствовала, однако уверенность Лианелии в том, что ее замечательный во всех отношениях сын посчитает меня своей территорией, а принца – захватчиком, а потому перевоплотится и покажет, кто тут главный, оказалась неоправданной. Зубы он немножко, конечно, поскалил, весь урок чуть ли не на коленях моих сидел (морда морфа покоилась на моих ногах), но на этом все.

Правда, хвостом за мной ходит, когда я к принцу направляюсь. Может, он просто чувствует, что у меня нет интереса к Асиму, как к мужчине? Ну красивый, ну толковый. На этом как бы все. Оно, знаете ли, не так-то легко забыть, что мне не семьдесят пять, а двадцать четыре года, несмотря на то, что гормоны в молодом теле порой бушуют. Но я такие реакции тела скорее с удивлением встречаю.

Это как старый знакомец на огонек заглянул. Вроде и любопытно, и даже рад ему, но при этом совершенно не знаешь, чего с ним делать, к какому месту приложить. Да и закалки я старой – что там реакции тела, когда душа должна хотеть слиться с другой душой?

В общем, Виктран и не думал возвращаться в человеческий вид. Всех кругом это беспокоило, а его – словно и нет. Будто бы совсем не касалось. Или же мы все-таки чего-то не понимали. А может, всем стоило смириться с тем, что повреждения у Виктрана все же были гораздо серьезнее, и то, что он остался жив, пусть и в таком виде – уже великое чудо и милость.

Вот и сейчас волк резвился на некотором отдалении от работающих крестьян. Ни на кого не нападал, близко ни к кому не подходил. Иногда скакал на месте, иногда бегал по кругу, иногда прибегал ко мне и Илюше, позволяя ребенку потрепать себя за холку, мог лизнуть его щеки, за что получал от меня по шее. Весна весной, а все ж еще холодновато. И нечего ребенку мокреть! Недавно только от соплей избавились. Тоже та еще напасть, тьфу!

Кто радовал глаз – так это наши парочки. Интена с Аррияшем, Люси с Ксандером… Насмотришься на них – аж в груди печет, настолько их чувства любы взгляду.

Мужики старались порадовать своих милых сердцу дам, искали зелень и первые цветочки. С последним пока было туго, зато пару веток с набухающими почками откопали.

Я же делала вид, что в упор не замечаю ухаживаний принца, который на галантность мужчин тоже насмотрелся и теперь скакал как морф, только уже вокруг меня, желая хоть как-то угодить. Однако у него в этом деле был грозный соперник. Илюшка внимание мамы делить ни с кем не желал. Даже играть с другими детьми не рвался. Будто охранял меня. Чтобы всякие там тэйграны руки не тянули и маму не завлекали своими подарками и молодецкой удалью.

Смотрелось это, конечно, смешно. Если учесть, что ребенок при этом пытался ходить, бежать, прыгать. И все это – одновременно.

В какой момент он додумался из магической нити сделать себе что-то вроде костылей, не знаю. Но вместо того, чтобы на них опереться и попробовать шагать, Илиас стучал Асима по ногам. Это явно было ощутимо и неприятно, но Асим залихватски смеялся и уговаривал сына пойти к нему на ручки. Сын морщился и утраивал усилия, всем своим грозным видом показывая, что свои ручки Асим может засунуть себе куда-нибудь поглубже, и главное – подальше от мамы.

Самое интересное, что ребенок вполне лояльно относился к тэйграну, мог с ним и погулить (я так называла его попытки пообщаться и поговорить с людьми), и посидеть на его руках, и даже позволить себя чем-нибудь угостить (из того, что мной было одобрено и дозволено). То есть неприятия как такового не было. Пока дело не касалось меня.

Уж не знаю, что там работало в почти годовалом-то мозгу, но рядом со мной не должно было находиться мужчин. Даже не так. Каким-то образом Илиас фильтровал тех, кто, по его мнению, представлял опасность (вот прямо покушались на мое внимание, ага!) и тех, кто ее не нес.

Ко вторым однозначно относились те, кто уже имел сердечную привязанность, и мужчины в возрасте, как, например, учитель Тирхан или староста Адузовцов Севрим.

К первым же Илиас определил принца, двух из его свиты, а также несколько помощников Амадео, которые вместе со слугами давно прибыли на мои земли. И ведь если меня в поле зрения не было, он с этими мужчинами отлично взаимодействовал! Никакой агрессии, никакого недовольства не проявлял!

Поначалу такое поведение вызывало во мне улыбку, а теперь я начала задумываться над тем, что в будущем это может стать проблемой. Это сейчас Илиас толком говорить не может, а подрастет – и что будет? Он уже магию использует так, как ему хочется, и, если бы не Хранитель, несколько раз точно беды было бы не миновать.

– Агах ррах-рррах! – грозно выдал ребенок назойливому ухажеру и запулил в него сгустком магии.

А чего он такой непонятливый? Вот ему, бяке такому!

Конечно, дух не дремал, конечно, впитал этот выброс, но Илюшка разошелся не на шутку.

– Илиас! – строго одернула ребенка. – Так делать нельзя.

– Не-не? – сдвинув свои бровки и похлопав длиннющими пушистыми ресницами, вопросило чадушко.

Я точно знала, что все кругом умилились. Этакое большеглазое синеокое чудо явилось, с пухлыми румяными щечками и просто обезоруживающей улыбкой. Ну как ругать такого прелестного дитятю?

Как-как?.. С такими генами чуть расслабишься – и получится второй Радан. Вон уже свой характерец проявляет, и прелестного там с гулькин нос.

– Спать к себе не возьму, – строго произнесла я, опускаясь на корточки. – И попрошу Аха убрать магию.

Вообще, что такое магия, ребенок если и понимал, то явно не совсем так, как мы. Просто в какой-то момент методом, конечно, проб и ошибок, эмпирически Илиас понял, что мама называет магией вот эту зеленую нить, которой он управляет. И если мама попросит Аха убрать магию – значит, нить из него наружу не вырвется.

К слову, Ахом Илюшка называл Хранителя. Сам ему имя дал, чем дух невероятно гордился.

Понятно, что мои слова для него пока еще был набором звуков и букв, но это как в дрессировке. Раз сказал – показал действие. Два раза показал, три… А уже в дцатый раз реакция на мои слова будет нужной. Главное, не делать слишком длинными команды. Вот как сейчас – спать не возьму, уберу магию… Чаще всего я пользовалась одним словом: нельзя, можно, дай и т.п…

– У-у-у-у!

Ага, сейчас откроется слезоразлив. Нетушки, мы это уже проходили, результат просто еще не закрепился. Ничего, скоро сообразит, что слезы со мной не работают. И истерики тоже.

– Лорд Асим, пойдемте, – поднявшись с корточек и не обращая внимания на начавшуюся истерику Илюшки, произнесла я. – Тут представление не для наших глаз. Интена, не надо бежать, гуляй дальше. За Его светлостью есть, кому приглядеть. Ребята, и вы тоже! Ничего с Илиасом не случилось, мама просто вредная попалась.

Я фыркнула и отвернулась от сына.

Нет, вы посмотрите на них, чуть ли не на каждый чих Илиаса летят. Оно, конечно, приятно, что так дорожат моим ребенком, но воспитывать-то как, если каждый норовит чуть ли не в попу Его светлость целовать?!

– А вы суровы, Ваша светлость.

Скажи это Асим шутливым тоном, я бы решила, что он подтрунивает. Но он был совершенно серьезным.

– Вот только не нужно делать вид, что вы не понимаете разницу между воспитанием и жестокостью.

– Ваш сын еще мал…

– Лорд, что вы этим хотите сказать? Или не знаете, что обладание большой силой накладывает и определенные обязанности? Мой сын мал, да, но он отличается от любого другого ребенка на много рашинов30 вокруг. И, как видите, возраст не помешал ему манипулировать и требовать того, чего он хочет. Раз понял это, значит, поймет, чего хочу я. Не сразу, конечно, но результат будет.

– Обычно леди стараются избежать детских истерик, а любящие матери не могут видеть слез своих детей…

Я остановилась. Ну вот чего Асим от меня добивается? Сам ведь все прекрасно понимает!

– Хотите сказать, что от нелюбимого мужа и сын нелюбимый?

То ли мой взгляд, то ли мой тон насторожил тэйграна. Он даже с лица спал.

– Прошу прощения, Анастейзи. В вашей любви к сыну невозможно усомниться.

– Тогда к чему ваши слова?

– Я все время забываю, что Хозяйка Священной Земли не может быть обычной. Простите, забылся…

Честно, лучше бы промолчал!

– А что необычного в моих поступках? Вы когда-нибудь видели, как воспитывают своих детей крестьяне? А ведь их дети тоже капризничают, истерят, пытаются манипулировать. Разве оттого, что им приходится быть жесткими, они меньше любят своих детей? Мир суров, Ваше высочество. И нужно быть готовым к тому, что не все будет идти так, как хочется.

Мы уже отошли подальше от лишних ушей, поэтому я назвала принца по титулу.

– У вашего ребенка высокий статус. Илиас Радан Дарремский – наследник герцогства и сын Хозяйки Священной Колыбели. Выше, чем у королей. Он имеет право получать все, что желает.

Вот же ж… Очередной философский ликбез назрел.

– Священная Пара сотворила нас всех одинаковыми. Да, при рождении кто-то получает статус выше, кто-то ниже. Но это говорит не о том, что родовитые люди изначально лучше, а лишь то, что им повезло родиться в благородной семье. И о том, что с таких людей должно спрашиваться больше, раз уж им не пришлось в детстве выживать и драться за кусок хлеба.

Асим завис, переваривая мои слова.

– Чем больше возможностей, тем больше должно быть ответственности. Больше учебы, больше мыслей о том, чтобы улучшить жизнь тех, благодаря кому наследник имеет богатства. А это, как ни посмотри, народ, подчиняющийся королю, герцогам, лэдорам…

– Я понимаю, о чем вы говорите, но принять…

– Хорошо, вот вы – третий сын повелителя, выбранный тэйграном. Ваш титул высок, ваши возможности потрясают воображение простого люда. Станете ли вы ради забавы убивать своих подданных?

– Нет! – моментально ответил принц.

– Почему?

– Как вы и сказали, власть и богатство правителя зависят от его подданных. Если убивать без причины, некому будет трудиться во благо королевства, могут вспыхнуть бунты, которые приведут к свержению…

– И только в этом дело?

– Не только. Отнять жизнь легко, вернуть – невозможно.

– Иными словами, вы понимаете, что есть границы дозволенного и того, что находится в ведении только Священной Пары, что мы отличаемся от диких зверей, которые, впрочем, ради забавы тоже не убивают.

Принц кивнул, хотя я прекрасно понимала, что морально-этические нормы этого мира еще далеки от того уровня, который был в моем. Тут гуманизмом и альтруизмом и близко не пахло. Скорее существовало разделение на человека полезного и, в общем-то, того, который перестал приносить пользу.

– Знаете, как мой старший охраны получил ранение? Сейчас он практически не хромает, но, если присмотреться, можно заметить, что ему все еще неловко полностью наступать на ногу. Я говорю о лэдоре Аррияше.

– Расскажите.

– Мой муж выставил перед собой в ряд молодых солдат и кидал в них ножом. Ради развлечения. Ему было скучно. Одного из них собой закрыл Аррияш. Получил ранение, был разжалован, изгнан из поместья. Спасибо, что на первом же дереве не вздернули, хотя мой муж мог бы и это сделать…

Я проследила взглядом за тем, о ком говорила, попутно заметив, что Интена себе не изменила. Все равно ослушалась меня. Илиаса, конечно, на руки не взяла, но стояла рядом с ним в шаговой доступности, чтобы, если что, тут же деточку схватить и утешить. Аррияш, естественно, был рядом с ней.

– Вот она – власть титулованного человека во всей красе. Одним солдатом, крестьянкой больше или меньше – ерунда какая. Ведь он – герцог, имеет право. По рождению.

– Мне сложно вам возразить, несмотря на то, что я считаю подобное недопустимым, – осторожно ответил принц. – Герцог на своих землях волен распоряжаться людьми так, как считает нужным.

– Хорошо. Допустим, что один герцог занимается истреблением своего населения без разбора, второй герцог не трогает взрослых, но уничтожает детей крестьян – вот не нравятся они ему. А заезжий лэдор насмотрелся на подобную власть и решил поступать так же в своих землях – он же выше простого люда, значит, имеет право. И еще кто-то последовал этому примеру… Что в итоге будет в королевстве?

– Его не станет. Или вымрет, или потонет в крови. Рано или поздно народ поднимет бунт. Король должен приструнить герцогов и лэдоров, чтобы не допустить подобного исхода.

– То есть все-таки должен быть некий регулятор, который пропишет нормы поведения для каждого высокотитулованного подданного.

– Да, король издаст законы и будет строго следить за их выполнением.

– А что, если и король такой же? Он рожден королем, в его ведении не просто крестьяне, а все жители королевства! Он имеет право делать с ними все, что пожелает, как пожелает и когда пожелает.

– Его свергнут.

– И придет на его место такой же…

– Позвольте, но почему именно такой же?

– Потому что только в сказках добро побеждает зло, которое обычно олицетворяет один человек или группа лиц, приближенная к самому главному негодяю. А что, если зло – это не один человек? Что, если зло – это убежденность людей в своей исключительности, вседозволенности, вытекающая из воспитания?

Я медленно, но верно подводила принца к нужной мне мысли.

– Легче всего убедить население в том, что зло – это тираничный король, который привел народ к бунту. Крестьянину никто не даст власти, заменой тирану станет приближенный к власти человек. Может, у него будут меньшие аппетиты, чуть больше осторожности, однако в целом для народа не изменится ничего. Спустя время, как только стихнет недовольство народа, все снова придет к тому же.

– Я не совсем понимаю… – задумчиво выдохнул тэйгран, но я его не торопила. – Вы хотите сказать, что для того, чтобы подобного не происходило, заботиться о необходимости сохранения жизни подданных нужно учить наследника с самого детства?

– А как иначе человек поймет, что такое хорошо и плохо? Как научится уважать желания и потребности других, когда ему с детства дозволялось все? Когда по первому крику исполнялось все, чего он желал, даже если это приводило к трагедии. Знаете, скольких людей мой муж лишил жизни даже не за косой взгляд в свою сторону? Просто потому, что так захотел! И просто потому, что так поступать ему разрешалось его отцом! С чего вдруг, став взрослым, он изменит свою модель поведения и начнет думать о своих подданных в ином ключе?

Я умолчала о том, что еще и король свою лепту внес, не сумев найти должной управы на Радана из-за клятвы.

Асим смотрел на меня, но меня не видел. Он явно что-то представлял. Скорее всего, вспоминал из своего прошлого. Уверена, становление тэйграна прошло не без крови, слез и боли. Если у них до определенного возраста дети находились под присмотром матерей, которые, как раз-таки своих детей холят и лелеют, то, когда они попадали на попечение к отцам, из избалованных детей выбивали непослушание, неповиновение и эгоистичные желания явно силовыми методами. Ломая их. Так тоже можно, но не нужно, когда есть способ гораздо гуманнее.

– Критическое мышление есть не у всех. Вместо того, чтобы набить шишки и понять, что свое поведение необходимо скорректировать, чтобы и дальше жить, ни в чем не нуждаясь, власть имеющие взращивают в себе ненависть к тем, кто пытается избавиться от их тирании и гнета. Они искренне не понимают, отчего реальность изменилась, и их власть более не признают. Сдерживающей силой может быть взгляд в будущее – опасение того, что власть свергнут. Это представление может держать в некоторой узде правителя. Но в целом, чтобы иметь блестящее будущее для себя и своего рода на многие ходы вперед, имеющееся при рождении необходимо сохранить, улучшить и приумножить. Естественно, не путем войн с соседними странами или кровопролития внутри королевства.

Я не знала, смогла ли донести свою мысль в точности, ибо последнюю минуту мое внимание было сосредоточено на деточке, которая попой сидела на снегу и терла кулачками свои глазки. Реветь Илиас перестал, так, всхлипывал, но уже поглядывал в мою сторону. Явно намечалось какое-то действие, и его нужно было не пропустить.

– И для того, чтобы избежать такого исхода, вы с детства учите Его светлость тому, что, несмотря на его силу и статус, существуют не только его желания?

– Верно. Главное, не упустить момент, чтобы потом не пришлось палками выбивать из него эгоизм и уверенность в том, что он – бог. И, как вы уже поняли, тот самый момент уже наступил.

– И все же почему тогда Священная Пара одним дает невероятный талант, родителей, имеющих высокий титул, а другим – ни того, ни другого? Либо только первое.

– Я убеждена, что каждый из нас приходит в этот мир с конкретной задачей, известной лишь Священной Паре. Если имеется только первое, то человеку дано это, чтобы он выбрался из нищеты посредством своего таланта, дара и ума. Вероятно, это подарок богов, первое вложение в человека, имеющего потенциал, чтобы он смог совершить что-то более существенное, чем вспахивать поля. Но усилия должен приложить сам человек. Боги за нас не едят, мы сами кладем пищу в свой рот, – почти машинально ответила я, не спуская взгляда с ребенка, который отказался от помощи няни и сам пытался подняться. – Что же касается второго… Значит, боги верят, что такой человек сможет сохранить гармонию и процветание на земле, вверенной ему ими. Так сказать, боги предоставили все возможности задатком, поверив в то, что этот человек справится, что непременно пойдет по нужному им пути. Станет лидером, который не допустит хаоса и разрушения. Ведь цель Священной Пары – процветание мира. Согласитесь, пища бывает не только для живота, но и для головы. Мы разумны не просто так и явно не только для того, чтобы удовлетворять свои прихоти.

– Ма! Ма! Ммма! Си! Си-си!

На языке ребенка это было: «Мама, прости!»

Я рассмеялась его косноязычию и, присев, распахнула объятия. Пусть и не сам, а с помощью Аха, сынок в них влетел и крепко ко мне прижался.

Ты ж моя непослушная рыбонька!