Игра в любовь с форвардом

ГЛАВА 28

ТВАЙЛЕР

Прошло два дня с тех пор, как я зашла в кабинет тренера Грина с туманными отговорками о том, почему меня не будет до конца недели.

И один день с тех пор, как я села в машину с небольшой сумкой вещей и поехала домой, появившись на пороге моей матери без предупреждения. Было уже темно, и я надеялась, что отсутствие дневного света скроет, что я плакала. Моя мама не дура, но она также знает, что я только замкнусь в себе, если она начнет на меня давить. Как только я поклялась, что не ранена и не на грани срыва, она дала мне немного пространства.

Мама и не пыталась сделать вид, что рада видеть меня в середине учебной недели, но моя кошка Берта не отходила от меня с тех пор, как я вернулась домой. Это достаточно хороший повод, чтобы остаться на диване, завернувшись в свое любимое одеяло, и посмотреть серию документалок о тру крайм.

— Я собираюсь в магазин, тебе что-нибудь нужно?

— Наверное, нам не помешало бы ещё чипсов, — говорю я, глядя на пустой пакет на кофейном столике.

Моя мама стоит в дверях, держа ключи в руках.

— Один пакет или два?

За этим вопросом скрыт другой, который вообще не о чипсах. В действительности она хочет знать, как долго я планирую оставаться. А правда в том, что я не знаю. Я могу позволить себе заниматься онлайн несколько дней, но мне нужно принять несколько важных решений, и у меня есть всего несколько дней на это.

Признание Риза на танцполе сбило меня с толку. Я едва могла держать себя в руках всю оставшуюся дорогу до дома и когда Логан поцеловал меня на крыльце.

Да, Логан поцеловал меня, а потом спросил, не хочу ли я пойти с ним на концерт New Kings.

Только после того, как я отказалась от возможности сходить на концерт моей любимой группы с действительно замечательным парнем, который к тому же неплохо целовался, я поняла, что все в моей жизни перевернулось с ног на голову.

Мне нужно было побыть подальше от Уиттмора, моей стажировки, но больше всего — от Риза.

Мама ушла не более четырех минут назад, когда в дверь входит моя сестра. Они ведут себя так, когда беспокоятся обо мне, показывая, что я не одинока. Боятся, что я могу вернуться к старым привычкам и совершить что-нибудь ужасное. Я понимаю их страхи, но ненавижу, когда со мной нянчатся.

— Привет, — говорит Руби, хватая пакет из-под чипсов со стола и усаживаясь на другой конец дивана. Она заглядывает в пустой пакет. — Серьезно? Я работаю по девять часов в день с группой ребят, которые, я уверена, произошли прямо от дьявола, а ты не оставила мне ни крошки.

— В свою защиту, — говорю я, не отрывая глаз от телевизора, — я не знала, что ты придёшь.

Она сбрасывает обувь и подтягивает ноги под себя.

— О, это же тот случай, где четверо были в доме вместе, один из них умер, и нет никаких улик, кто это сделал.

— Ага.

— Ты уже дошла до момента про тайник с секс-игрушками? — спрашивает она как ни в чём не бывало.

— Нет! — я ставлю фильм на паузу и резко поворачиваюсь к ней. — Не спойлери!

— Извини. — Она невинно поднимает руки. — Я думала, ты его уже смотрела.

Снова включаю фильм и стараюсь игнорировать её, но она беспокойная, все время ёрзает, пока я наконец не смотрю на неё и не выпаливаю:

— Ладно, что происходит? Почему ты здесь?

— Я? — Она пожимает плечами. — Просто хотела провести время с тобой, пока ты в городе. — Она вытягивает ноги, пересекая воображаемую границу на диване. Её пальцы касаются Берты, которая лениво потягивается и бросает на неё косой взгляд. Спасибо, Берта. — Так как долго ты планируешь оставаться тут?

Снова я ставлю фильм на паузу.

— Тебя мама заставила спросить об этом, да?

— Она не заставляла. Мне самой интересно. Ей интересно. — Она смотрит на меня. — Ладно, ходить вокруг да около не работает. Что, чёрт возьми, ты делаешь дома посреди учебной недели?

— Мне нужен был перерыв, чтобы разобраться кое с чем. — Я хмурюсь на неё. — Всё под контролем.

— Мм-хм, — она мычит. — И поэтому ты не сказала Наде, что уезжаешь?

— Ты говорила с Надей? — Это меня ещё больше раздражает. — Ты ей звонила?

— Нет, — говорит она прямо. — Она позвонила мне. Беспокоилась, между прочим. Сказала, что ты просто сбежала, бросила занятия и стажировку. Никто не знал, где ты!

Берта вздрагивает от её громкого голоса, и я провожу рукой по её голове, чтобы успокоить.

— Я написала преподавателям и встретилась с тренером Грином. Он знал, что мне нужно несколько дней отдыха.

— Разве первый матч сезона не в эти выходные?

— Мой куратор нашёл кого-то, кто меня подменит. — Я нажимаю «плей» на пульте, но она выхватывает его у меня из рук и выключает телевизор. — Эй!

— Твайлер, что происходит на самом деле? — Она вздыхает. — Ты можешь рассказать мне или маме, но она всё равно узнает.

— Каким-то образом я всё испортила.

— Звучит немного мелодраматично.

— О, правда? — И я начинаю рассказывать всё — абсолютно всё. Что на самом деле происходило у нас с Ризом. Предупреждение от тренера Грина. Как я была так рассеяна, что Пит серьёзно пострадал из-за моей халатности. Благотворительный вечер, Надя и Логан. Когда я заканчиваю, она смотрит на меня, не моргая, так что я добавляю: — Есть кое-что ещё.

— Ладно, — говорит она настороженно.

— Логан позвал меня на концерт New Kings, и я сказала «нет». — Её рот открывается, но она не произносит ни слова. — Скажи что-нибудь, — говорю я, теребя бахрому на краю одеяла.

— Я просто перевариваю. — Она трёт глаза. — Риз Кейн сказал тебе, что любит тебя.

— Да.

— И другой парень, который тебе нравится, предложил пойти на концерт твоей любимой группы, а ты сказала «нет».

— Верно.

— То есть ты, по сути, отвергла двух вполне подходящих парней, один из которых признался тебе в любви, без всякой причины.

— Ну… в общем, да, но всё сложнее, чем кажется.

— Не думаю, что это так. — Она наклоняет голову. — Ты любишь Риза?

Моё сердце пускается в галоп только от этого вопроса, а живот сводит от боли, потому что я так сильно скучаю по нему.

— Ты знаешь, что мои интуиция на отношениях не очень работает. Я думала, что и Итана тоже люблю. Что, если это просто ещё один способ саботировать свою жизнь? Потому что с Логаном всё в порядке. Он классный, но, конечно, я хочу парня, который заставляет меня выбирать между ним и работой.

Руби открывает рот, чтобы что-то сказать, но я перебиваю её.

— Быть тренером — это всё для меня, Руби, ты же знаешь. Это то, что помогло мне пережить школу, смерть папы и весь багаж с Итаном. Я в этом хороша. Это надёжно. Парни приходят и уходят — но эта работа — это моё будущее, и я не могу рисковать ею.

— Ох, Твай. — Она пододвигается ближе и обнимает меня. Обычно я бы сопротивлялась, но я слишком измотана. Я просто хочу, чтобы это ноющее, пустое чувство в груди исчезло. — Господи, ты просто ходячая катастрофа.

Я могла бы рассердиться, но вместо этого из груди вырывается смех. За ним следует поток слёз, которые я сдерживала несколько дней. Впервые моя сестра не осуждает меня, она просто позволяет мне выплакаться.

— Лучше? — спрашивает она, когда я наконец отстраняюсь.

— Не особо, — признаюсь я, шмыгая носом.

Она откидывается назад и берёт пачку салфеток с тумбочки. Она протягивает мне несколько, а остальные оставляет себе.

— Знаю, ты ненавидишь всё это «эзотерическое» дерьмо, в которое верим мы с мамой, но я недавно услышала кое-что, что действительно меня заинтересовало.

— Да, наверное, сейчас мне нужна как раз «эзотерика». — Я сморкаюсь. — Добей меня.

— Когда ты переживаешь травму, в тебе остаётся частичка защитной силы, которая помогает тебе справиться. Эта сила, эта стойкость словно ждет, прячась в тени, готовая появиться и поддержать в любой момент. Но чтобы по-настоящему двигаться вперёд, тебе нужно отпустить эту частичку. Это пугает, ведь ты привыкла полагаться на неё. Но правда в том, что она тебе больше не нужна. Ты построила все эти другие ресурсы — силы и новые отношения — и теперь именно они помогут тебе пережить трудные времена.

— Советуешь мне бросить стажировку? Потому что я не могу этого сделать — я вот-вот получу диплом. Это моя работа и…

— Я не говорю тебе бросать стажировку. — Она вздыхает. — Я говорю, что эта программа больше не единственное, что тебя поддерживает. Это часть тебя, но не вся ты. Ты любишь это, но думаю, и Риза ты тоже любишь, и это нормально — опустить защиту. Также нормально, если это значит, что ты признаешь, что без ума от 193-сантиметрового, чертовски сексуального капитана хоккейной команды, и найдёшь способ иметь и то, и другое в своей жизни.

— Я признаю это. — Тепло разливается по моим щекам. — Я действительно без ума от него.

Она улыбается. — Тогда ты должна перестать убегать и найти способ сделать так, чтобы это сработало.

Мама возвращается после того, как разговор по душам уже окончен, вероятно, получив от Руби сообщение, что «все в порядке». В ее руках тяжелые пакеты с продуктами, и мы обе встаем с дивана, чтобы помочь ей на кухне.

— Если вы разберете покупки, — говорит она, доставая из шкафа сковороду, — я начну готовить мексиканскую запеканку, которую вы так любите.

— О! — Лицо Руби озаряется. — Ты заказала кесо?

— Ага. С халапеньо и без него.

— Спасибо, мама, — говорю я, наклоняясь к ней и сжимая в объятиях.

— Всегда пожалуйста. — Она прижимается своим виском к моему. Я знаю, у нее миллион вопросов, и, возможно, когда-нибудь я расскажу ей обо всем этом, но я ценю ее сдержанность.

Убираю продукты в холодильник, когда раздается звонок в дверь.

— Я открою, — говорит Руби.

— Убедись, что это не продавец, — кричит мама ей вслед. — Эти продавцы солнечных панелей безжалостны.

Закрыв холодильник, я говорю:

— Отвечая на твой предыдущий вопрос, я думаю, что утром я вернусь в университет.

Мама приподнимает бровь:

— О, правда?

— Да, но спасибо, что позволила мне вернуться домой и разобраться во всем.

Она обнимает меня и прижимает к себе:

— В любое время.

— Твай! — Кричит Руби от входной двери.

— Боже мой, — ворчу я, выходя из кухни, — если ты думаешь, что я снова собираюсь спорить со Свидетелями Иеговы…

Я резко останавливаюсь. Он занимает так много места в дверном проеме, что ей даже не нужно двигаться, чтобы я его увидела.

— Тут к тебе.

Мое сердце замирает, и я перевожу взгляд с сестры, которая выглядит совершенно потрясенной, на Риза. Его взгляд прикован ко мне, оценивая меня таким образом, что меня бросает в пот. Мы оба молчим, а моя сестра не из тех, кто упускает возможность высказаться.

— Привет, — говорит Руби, протягивая руку. — Я Руби. Сестра Твайлер.

— Приятно познакомиться, Руби. — Он пожимает ей руку, но не сводит с меня пристального взгляда. — Я Риз.

— Да, — говорит она. — Я знакома с твоей деятельностью.

Он переводит взгляд с меня на нее:

— Моей деятельностью?

— На льду, — быстро говорит она. — Большая поклонница! Не хочешь зайти?

Я прихожу в себя и выпаливаю:

— Нет!

Выражение лица Риза меняется, и Руби шипит:

— Твай!

— Нет, — повторяю я, сглатывая. — Я выйду на улицу.

Проталкиваясь мимо сестры, я прохожу мимо Риза и выхожу через парадную дверь. Он идет за мной, а я бросаю взгляд на сестру, приказывая ей закрыть дверь, чтобы дать нам побыть наедине.

Как только дверь закрывается, я поворачиваюсь к нему:

— Что ты здесь делаешь? — Затем я смотрю на часы. — У тебя тренировка. А завтра вечером игра!

— Мне плевать на все это. — Он тянется ко мне, и когда его ладонь обхватывает мое лицо, а его серые глаза смотрят в мои, у меня внутри все тает. — Просто скажи мне, что с тобой все в порядке.

— Я в порядке. — Теперь, когда он здесь, все еще лучше. — Но тебя здесь быть не должно. Первая игра…

— Не важно. — Его ладонь скользит по моей руке, и его пальцы переплетаются с моими. — Не важнее, тебя. Когда ты не пришла на тренировку, я забеспокоился, а потом, когда узнал, что назначен другой тренер, ну, вот тогда-то я и запаниковал. Ты меня до смерти напугала, Твай.

— Извини.

— Я боялся, что ты сделаешь что-нибудь ужасное — как тогда, когда вы с Итаном расстались. Последнее, чего я хотел, — это стать еще одним парнем, который причинит тебе боль.

Этот мужчина. Боже, как я могла уйти от него?

— Я больше не в том состоянии — отчасти из-за тебя. Мне просто нужно было немного побыть наедине с собой, чтобы прочистить мозги, а в Уиттморе я не могла этого сделать.

— Я должен был понять это, — признается он. — Ты приняла решение, и я должен был уважать его. — Он смущенно улыбается. — Я не особо умею проигрывать.

Упорство — это то, что в первую очередь позволило ему получить должность капитана и занять первое место в списке игроков, выставленных на драфт. Неудивительно, что Риз остается таким же и вне льда.

— Мне не стоило просить Надю пойти со мной.

— Было неприятно видеть вас вместе, очень, хотя я могу понять твою мотивацию. Ей была нужна поддержка, а если бы ты появился с кем-то другим — например с какой-нибудь зайкой, — я бы, наверное, сожгла здание дотла.

Его губы изгибаются в улыбке:

— Кто-нибудь говорил тебе, что ты сексуальна, когда ревнуешь?

Я издаю стон и подхожу ближе, прижимаясь лбом к его груди:

— Ты хороший парень, Риз Кейн. Милый и верный. Защищаешь, даже когда я этого не заслуживаю.

— Я никогда не перестану защищать тебя. — Его пальцы скользят по моему подбородку, приподнимая его, пока мы не встречаемся взглядами. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Когда его взгляд устремляется к моим губам, все, чего я хочу, — это поцеловать его. И когда он наклоняет голову и накрывает мой рот своим, я точно знаю, что хочу всего с Ризом — постоянно — и, думаю, до меня наконец-то доходит, что нужно сделать, чтобы это стало реальностью.