Игра в любовь с форвардом

ГЛАВА 7

ТВАЙЛЕР

До начала занятий остается пять минут, когда на экране телефона высвечивается имя сестры. Я могла бы проигнорировать ее звонок, но это не поможет. Она просто позвонит еще раз.

— Привет, — здороваюсь я, но она перебивает меня.

— Не могу поверить, что ты мне не сказала.

— Что не сказала? — спрашиваю я, стараясь говорить тише. Сегодня я получила и так слишком много внимания, пока шла по кампусу. — О чем ты?

— Я видела твое фото с Ризом Кейном, которое гуляет в сети.

Я резко останавливаюсь прямо перед другим студентом, который, обходя меня, бормочет:

— Смотри, куда идешь.

— Извини, — отвечаю вслед и иду к скамейке возле корпуса «Наук и искусства». — Где ты увидела ее?

— Я подписана на страницу «Вести университета». Она была в их еженедельной сводке.

— О, нет, — чувствую, как мое тело медленно закипает. Я, конечно, понимала, что любой студент в кампусе или хоккейные зайки Риза могут увидеть это фото, но, чтобы о нем писал крупнейший сайт студенческих сплетен? Это зашло гораздо дальше, чем я думала.

— Ничего и не было, — говорю я, повторяя оправдание для Нади. — Мы просто решили потусоваться. Всего лишь пошутить.

— Ну, конечно, — она перестает давить на меня. — Уж кто-кто, а ты точно не станешь тусоваться с секси суперзвездами хоккея.

— Неправда! — но мы обе знаем, что это правда. — У меня отличное чувство юмора. И толпа друзей.

А вот что на самом деле у меня есть, если Риз не шутил надо мной вчера вечером, так это фальшивый парень, который также является секси суперзвездой хоккея.

Но это уточнение я оставляю при себе. Руби точно не смогла бы понять меня. Но что еще хуже…

— Только не говори маме, ладно? Она все неправильно поймет.

— Я и не буду. Она, скорее всего, сама приедет, чтобы увидеть все собственными глазами. — Она смеется, но мы обе понимаем, что это в ее стиле. — Да ладно, я шучу. Ты явно не во вкусе Риза Кейна. У вас точно не может быть ничего серьезного.

Мне обидно? Да. Я говорю об этом? Нет. Почему? Потому что я всегда так поступаю. Я делаю вид, что этого маленького укола и не было.

— Как у тебя дела? — спрашиваю я, предлагая Руби любимую тему для обсуждения: себя любимую. — Как твоя работа?

Сестра на два года старше меня, и уже этой весной она окончила университет получив диплом учителя. Руби только начала свой первый год и теперь учит четвероклашек.

— Все очень неплохо. Дети замечательные. А вот их родители — та еще заноза в заднице.

— Я почему-то не удивлена.

Любовь Руби командовать другими дает ей весомые преимущества в том, чтобы стать хорошим учителем. Дети любят ее, в ответ она дарит им свой энтузиазм. Но я вижу, как тяжело ей бывает бороться с требовательными родителями.

— Рада, что у тебя все хорошо, но, — говорю я, вставая со скамейки, — мне пора на занятия. И все-таки, не говори маме про фото.

— Не буду, — обещает она, но мы еще посмотрим. Между этими двумя секреты долго не хранятся. Хоть мы всегда были очень дружны, я все же была чуть ближе с папой.

Я захожу в кабинет на урок истории рок-музыки и вижу, как Надя освобождает для меня место. Хоть мы и учимся на разных специальностях, нам обеим нужно было посещать какой-нибудь курс гуманитарных наук. Нам повезло попасть на популярный курс, еще и вдвоем.

Мой отец любил музыку. Рок, кантри, блюз, и даже та бесячая музыка с духовыми, на которую мама всегда говорила «музыка марширующего оркестра», хотя ее настоящее название — Ска. Папа всегда старался повлиять на наш с Руби музыкальный вкус, чему я, честно говоря, довольно долго сопротивлялась. А теперь, когда его нет рядом, посещение такого курса стало для меня идеальной данью уважения к отцу.

— Привет, — говорю я, снимая рюкзак и садясь рядом в середине аудитории. Занятия проводятся в актовом зале с сидячими местами. Профессор Кент часто выводит на прожекторную доску фото и видео о тех музыкантах, которых мы изучаем.

— Приветик! Никогда не угадаешь, что произошло, — говорит она, поднимая взгляд от телефона широко раскрыв глаза. — Боже, твои волосы просто невероятны.

Я решила распустить их, и сожалела об этом каждую минуту, пока шла на занятия. Моя шея залилась краской, и теперь, после комплимента Нади, чувствую себя еще более смущенной. Я решаю ничего из этого не озвучивать и просто отвечаю:

— Спасибо. Что произошло? Только не говори, что наше фото с Ризом завирусилось. — Достаю свой ноутбук. — Потому что я в курсе.

— Нет, я не про эти старые новости, — она усмехается, явно давая мне понять, что на самом деле так не считает, но затем она продолжает. — Мы с Ридом вчера немного переписывались, и он вдруг спросил, не хочу ли я пойти куда-нибудь с ним сегодня вечером.

— Ого, — стараюсь изобразить удивление. — Зовет на настоящее свидание?

— Может просто затусить вместе.

— Но только вдвоем? — я толкаю ее, опираясь локтями на столик перед ней. Она кивает. — И куда вы пойдете?

— Я предложила «Барсучье логово».

Барсучье логово — это бар. Точнее сказать, хоккейный бар.

— Хмм, можно ли считать это свиданием, если вы пошли куда-то вместе со всеми его друзьями?

— Не знаю, — она пожимает плечами. — Но я сама это предложила.

И почему я не удивлена? Надя умеет встречаться с парнями так же, как и я. Она обычно просто подкатывает, а я… делаю примерно ничего.

Профессор Кент поднимается на трибуну, и в аудитории наступает тишина, что отвлекает меня от чувства вины, потому что я не сказала Наде, кто именно повлиял на приглашение. Не в моих правилах вмешиваться, но я просто хочу, чтобы она была в безопасности и счастлива.

Когда профессор Кент показывает видео о развитии рок-музыки, которая берет свое начало от южных духовных пений, я не имею ни малейшего представления о том, как объяснить Наде то, что происходит между мной и Ризом. Я довольно недвусмысленно сказала, что фото и эмоции на нем ненастоящие, но теперь Риз хочет, чтобы все думали иначе. Говорить ли Наде, что это фейк? У нас есть какие-то правила об этом? Чем больше я думаю об этом, тем сильнее сама идея наших ненастоящих отношений кажется мне ужасной.

Сегодня утром не было свободной тренировки, поэтому я не видела Риза и не знаю, вдруг он был пьян вчера, когда предлагал эту авантюру? А может, он уже передумал со вчерашнего вечера.

Так я думаю до тех пор, пока мы не выходим из класса через час, и я вижу массивную фигуру Риза, который прислонился к противоположной выходу стене. Его серые глаза смотрят прямо на меня, а губы изогнуты в сексуальной ухмылке.

Помогите.

Подозреваю, что он совсем не передумал.

— Привет, — говорю я, подталкивая Надю к главному входу. — Я, ээмм, хочу в туалет. Знаю, что на следующее занятие тебе долго идти, поэтому не жди меня.

Обычно мы вместе проводим большую перемену в кампусе. А потом она идет на свои занятия в бизнес школе, а я — готовиться к дневной тренировке на катке.

— Точно? — спрашивает она, перекидывая сумку через плечо.

— Абсолютно.

Она благодарно улыбается:

— Отлично. Должна сказать, что профессор Уокер скоро начнет вносить дни, когда я не опоздала, в календарь национальных праздников.

— Иди уже! — шутливо подталкиваю ее вперед, прощаясь. Как только она скрывается из вида, я на минуту задерживаюсь перед входом в женский туалет, чтобы медленно повернуться лицом к Ризу. Я знаю, что он никуда не ушел. Чувствую его. Буквально на физическом уровне ощущаю его внушительное и властное присутствие. И когда я наконец набираюсь достаточно смелости, чтобы взглянуть ему в глаза, я уже знаю наверняка: Руби права. Я точно не в его лиге.

Мои ладони потеют в тот момент, когда он отталкивается от стены и пересекает коридор.

— Как ты нашел меня? — спрашиваю я, прекрасно понимая, что внимательно слежу за каждым его движением на пути ко мне. Сколько человек видело то фото?

— Поспрашивал кое-кого, — он облизывает нижнюю губу. Это действие имеет какой-то гипнотический эффект, напоминая о нашем поцелуе. И вот я будто снова целуюсь с ним. Поэтому я абсолютно не готова к тому, как он наклоняется, целует меня в щеку и одним плавным движением снимает рюкзак с моего плеча.

— Ты не обязан это делать, — говорю, имея в виду и поцелуй, и рюкзак.

— Обязан, — он закидывает рюкзак за свое широкое плечо поверх того, который уже несет. — Для моей девушки.

Делаю глубокий вдох и затем выдох:

— Получается, ты говорил серьезно.

— Крайне серьезно.

Он касается моей руки тыльной стороной своей ладони и пытается взять ее. Я нервно одергиваю руки и засовываю в передние карманы толстовки. Он решает положить свою руку мне на плечи. Господи.

— Это странно, — тихо говорю я, пока он придерживает дверь, чтобы мы могли выйти на улицу. Две девушки смотрят на нас с туповатыми ухмылками.

— Не вижу ничего странного, — отвечает он, пытаясь меня успокоить. Но это не помогает. Все взгляды направлены на нас, пока мы идем по двору. Мне очень хотелось бы сказать, что они любуются Ризом, но я чувствую, как их взгляды медленно перемещаются по его мускулистой руке вниз. Прямо на меня. И именно в этот момент их благоговеющий взгляд превращается в недоверчивый.

— Все смотрят на нас.

— Добро пожаловать в мой мир, — мрачно усмехается он.

— Господи, — теперь группа парней почти в обмороке, когда мы с Ризом проходим мимо. — Теперь ясно, почему у тебя такое непомерное эго.

— У меня непомерное не только эго, Твай. — Он многозначительно поднимает брови.

Я останавливаюсь, чтобы выпрямиться и посмотреть на него:

— Ты серьезно сейчас это сказал?

Он начинает искренне смеяться, и это веселье будто озаряет его лицо.

— Просто хочу снять напряжение, — он наклоняет голову. — Сработало?

— Не очень.

На самом деле, это еще больше ухудшило ситуацию. Теперь я думаю о том, какой он большой. Везде. И тут мне приходит в голову еще одна мысль. Думает ли он и эту часть отношений включить в нашу игру? Чем ограничивается роль фиктивной девушки Риза Кейна? Он ждет чего-нибудь?

Господи. Мне нужен воздух.

— Я так не могу, — выпаливаю я, освобождаясь от его руки. — Извини, я просто…

Я не заканчиваю предложение и уже бегу через весь кампус к тренировочному центру. Рядом с сельхоз зданием можно срезать, и я бегу туда, надеясь, что Риз меня не увидит. Он не появляется рядом, когда я вхожу в здание, и, к счастью, в раздевалке стоит полная тишина. Тренер Грин проводит личную консультацию с одним из игроков в коридоре. Я выдыхаю, ощущая спокойствие впервые за весь день.

Для меня… все это очень важно. Пропахшая раздевалка. Прачечная дальше по коридору с ее запахом чистой униформы парня, работающего там. Стойкий аромат антисептика и отбеливателя. К своему первому тренерскому штабу я присоединилась совершенно случайно. Я была новенькой в школе, и девочка, с которой я подружилась тогда, предложила поучаствовать. До того момента я никогда не представляла себя в роли одного из тренеров, но тогда для меня вся эта деятельность оказалась какой-то естественной. Наверное, это потому, что здесь, на катке, я не выступаю перед зрителями, а работаю где-то за кулисами

Беру в руки блокнот со списком задач, которые тренер Грин дает мне каждый день, и просматриваю список.

Самый первый: организация кладовой.

Идеально.

Я сортирую бинты по размеру, когда за спиной открывается дверь. Оглядываясь через плечо, вижу входящего Риза. Он тяжело дышит, а его щеки стали розовыми.

Парень бросает мой рюкзак мне в ноги.

— Что случилось? — хмурюсь я.

— После того, как ты сбежала, мне пришлось побывать в трех разных местах, прежде чем я понял, что ты скорее всего будешь тут. — Воротник его серой футболки потемнел из-за пота. — Придется ставить на тебя трекер.

До сих пор не понимаю, когда он шутит, а когда говорит серьезно, и это еще половина проблемы.

— Спасибо, что вернул мой рюкзак, — немного отодвигаю его ногой. — Но блин, я правда не могу помочь тебе. Я не подхожу на эту роль. Я не просто недотягиваю, ты меня слишком переоцениваешь.

Он выглядывает в коридор и закрывает дверь:

— Это ты слишком требовательна к роли моей фальшивой девушки.

— Нет уж, ты, кажется, забыл, что я в принципе забываю иногда о том, как быть просто человеком, даже не говоря о том, чтобы притворяться чьей-то девушкой. — Делаю глубокий вдох, когда понимаю, что еще даже не успела продолжить, а мои щеки уже покраснели. — Я уже рассказывала тебе, что была в отношениях. С не очень хорошим парнем, и я долго шла к понимаю того, что то, как он со мной обращался — не моя вина. А еще мне понадобилось немало времени, чтобы наконец определить собственные границы в общении с другими людьми, окружающими меня. И сейчас мне кажется, что ситуация между нами идет вразрез с правилами, которые я когда-то установила для себя.

— Так вот почему ты окружила себя такими толстыми стенами.

— Ты о чем?

— Снаружи ты выглядишь крепкой, словно в броне. Но я пару раз видел, как она падала, — он протягивает руку и убирает прядь моих волос с лица, — и ты словно становилась другим человеком.

Слышать то, как именно Риз говорит это, одновременно и пугает, и воодушевляет. Поэтому я так нервничаю с ним. Он видит меня насквозь.

— Я правда считаю, что мы оба можем извлечь пользу из этой ситуации, Твайлер. Тебе нужно набраться уверенности в себе и научиться выдерживать давление общества. Я помогу.

Я закатываю глаза от степени его эгоистичности, а он просто качает головой.

— Я привык быть в центре внимания, — он скрещивает свои массивные руки на груди. — Люди смотрят на меня. Люди обсуждают меня. И для них я не просто какой-то игрок в хоккей. Я лицо, символ. Благодаря чему я могу помочь тебе поднять статус и получить все, что пожелаешь.

— Меня не интересует социальная лестница.

— Да, но тебе нужен статус, да? Или парень.

Это именно то, что я хочу. Не сомневаюсь, что мне может пригодиться его любая, даже самая незначительная помощь, но я все еще никак не могу понять, чем могу помочь ему в ответ.

— Шэнна и правда создает тебе столько проблем?

— Ты не представляешь, сколько, и как решительно она может действовать, — вокруг его глаз появились морщины. — Она думала, что я соглашусь на ее требования, но, когда все пошло не по ее плану, Шэнне пришлось пересмотреть свои условия.

— Почему ты не предложишь это другой девушке? Любая легко согласится.

— Шэнна не отступит из-за какой-то зайки. А еще ты та, кто на самом деле понимает, как много обязательств у меня перед командой. Ну и мне не нужно бояться, что ты начнешь что-то ко мне чувствовать. — Он подмигивает. — Ты ясно дала мне понять, что спортсмены не в твоей вкусе.

Миллион бабочек сейчас порхает внутри меня, и этого должно быть достаточно, чтобы прямо сейчас отказаться, но вопреки здравому смыслу я говорю:

— Если ты все-таки не шутишь, давай обговорим несколько правил.

Его глаза загораются. Он точно уверен, что я в его ловушке, но тем не менее спрашивает:

— Например?

— Кроме меня, у тебя не будет никаких девушек, — говорю я.

Он кивает:

— Как и других парней у тебя.

Я смеюсь.

— Спасибо за недоверчивость, но мои неплодотворные два года подсказывают мне, что это не будет проблемой.

— Вполне возможно, но как только мужская часть университета увидит тебя со мной, отбиваться от парней будешь как от мух.

— Какое самомнение, — бормочу я, закатывая глаза. — И еще наши отношения не распространяются на наши профессиональные сферы. Я слишком долго старалась, чтобы попасть сюда и получить рекомендацию тренера Грина. То есть, мы сохраняем исключительно профессиональные отношения во время тренировок и игр.

— Не вопрос. Я тоже не могу отвлекаться от них.

— И больше никаких неожиданных поцелуев без предварительного согласия, — я беспокойно ерзаю, понимаю, что тут будет немного сложнее. — Я не особо люблю публичные проявления чувств.

Он потирает челюсть, но я все равно замечаю, что его взгляд упал на мой рот:

— Что ты считаешь публичным проявлением чувств?

— Целоваться, ходить за ручки, поглаживать друг друга, сидеть на коленях…

— Солнышко, да ладно те…

— Милые прозвища! — Добавляю я. — Никаких милых прозвищ. Особенно это.

Он называет меня Солнышком еще с прошлого года. Явно, потому что настроение у меня обычно не самое радужное. И если он думает, что это капец как мило, то меня это прозвище только бесит.

— Твайлер, — говорит он, слишком выразительно произнося мое имя. — Тебе придется пойти на компромисс в этом вопросе если мы хотим изобразить наши отношения настоящими. Не только в присутствии Шэнны, а в целом, когда мы на публике.

— Получается, мне надо принести коробку презервативов и разбросать их везде? — спрашиваю я. — Достаточно правдоподобно?

— Черт. Справедливо. — Он морщится, качая головой.

— Я не раз бывала в раздевалке. Слышала вещи и похуже. — Я пожимаю плечами.

— Слушай, — он делает шаг ко мне и становится настолько близко, что я улавливаю его запах: смесь стирального порошка и пота, смешанные с чем-то опьяняюще мужественным. — Мы начнем с малого. С чего-нибудь, что не будет вызывать у тебя дискомфорт.

— Ладно.

Он подходит еще ближе и берет мою маленькую ручку в свою огромную. Риз осторожно раздвигает мои пальцы и переплетает их со своими:

— Вот так нормально?

Тепло медленно заполняет всю мою руку, и я поднимаю взгляд от его широкой груди к идеальному лицу. Тяжело сглатываю.

— Да.

Пальцами другой руки он проводит по моей челюсти. Дрожь прокатывается по моему телу, покрывая всю кожу и концентрируясь в районе сосков. Господи, как же хорошо у него это получается, но, когда он опускает руку на мою шею, я резко выпрямляю спину и отстраняюсь.

— Мне не нравится так.

— Да? — он хмурится, беспокойно прищурившись. Наверное, он думает, что я сейчас передумаю, но нет. Я никогда не пасую перед трудностями. А еще я правда потратила слишком много времени на то, чтобы научиться устанавливать границы, и если мы доведем все это до конца, то Риз прав. Наши отношения стоит использовать как обучающий курс.

Поднимаю наши переплетенные руки и кладу их на свое бедро, прижимая ладонь Риза к нему. Его другая рука возвращается к моим волосам и заправляет их за ухо, после чего Риз снова поглаживает меня по челюсти.

— Мне нравится, когда ты распускаешь волосы, — он зарывается пальцами в них. — Они выглядят чертовски дикими и неукротимыми, полностью похожи на хозяйку.

Его шея склоняется ко мне, и я понимаю, что последует за этим. Или мне кажется, что понимаю. Его губы касаются моих, мягко и нежно, легко целуя, после чего он отстраняется и проводит языком по губам, будто пробуя на вкус.

— Остановимся пока на этом.

«Проще сказать, чем сделать» — думаю я, ощущая жар его взгляда. У Риза Кейна в принципе отсутствует кнопка отключения. Для него это все может быть легко, но все мое тело реагирует слишком остро. Мои губы горят от этого мимолетного поцелуя, и я еле сдерживаюсь, чтобы не продолжить.

— А с твоей стороны есть какие-нибудь правила? Или может предложения? — спрашиваю я, отступая назад и таким образом создавая дополнительное пространство между нами. Его рука остается на моем бедре, и он слабо давит ею, пытаясь удержать меня на месте.

Притягивая.

— Ты еще можешь отказаться, — он криво улыбается, — но нам нужно сходить на несколько вечеринок. Потусоваться с парнями из команды и друзьями.

— Ладно, это для меня не сложно.

Или сложно.

— А еще будет благотворительный вечер для выпускников спортивного факультета. Обычно парни приглашают девушек на него. И это расценивается всеми как свидание.

— Тебе не кажется, что можно создать много сложностей, если прийти на мероприятие как работник, и как чей-то плюс один?

— Будем решать проблемы по мере их поступления.

Предсезонка начинается уже в эти выходные, а благотворительный вечер будет в конце месяца. Неужели я правда допускаю, что Риз не передумает к этому времени?

— Но для начала, — говорит он, — нам нужно сходить сегодня вечером в «Барсучье логово». Все там собираются.

— Ты подумал, этот аргумент усилит мое желание пойти?

Он смеется, слегка сжимая мое бедро:

— Чем раньше мы вскроем эту рану, тем быстрее она заживет.

Черт возьми, но он прав:

— А еще там будут Рид и Надя.

— Отлично. Сразу покажемся всей команде и твоей подруге.

Звучит пугающе, но я понимаю, что это неминуемо. Что-то должно измениться в моей жизни:

— Встретимся там.

— Нет, конечно. — Он качает головой. — Заеду за тобой в восемь.

Риз не дает мне возразить. Он быстро целует меня в лоб и выходит из кладовой, оставляя меня, мое бьющееся сердце и горящие губы, и я наконец осознаю, что буквально пару минут назад официально согласилась быть девушкой Риза Кейна.