Империя Искушения

Глава одиннадцатая

Валентина

Дел было слишком много, чтобы брать больничный.

После того, как Лука высадил меня, я заставила себя собраться на работу, все время покусывая крекеры и потягивая имбирный эль. Конечно, я посмотрела, что означает fiore mio, как только вернулась домой. Это переводится как мой цветок, ласковое слово на итальянском.

Мой цветок.

Это было и красиво, и мило, и совершенно сбивало с толку. Мы ведь не были на стадии нежности, не так ли? Он, должно быть, шутил надо мной. Может быть, цветок на итальянском означает глупую девчонку, которая слишком много выпила и блевала на тебя?

— Ух ты, ты выглядишь… — Роберто поджал губы, когда я вошла в ресторан около часа дня.

— Я знаю, — сказала я. — Я выгляжу дерьмово.

— Я собирался сказать, плохо.

Брови Джованни нахмурились, когда он меня осмотрел. Я узнала, что он не слишком разговорчив, несмотря на мои усилия завязать с ним разговор.

— Слишком много вина, — сказал мой новый шеф-повар. — Я тебе что-нибудь приготовлю.

— Я не могу беспокоить тебя из-за этого. — Я положила руку на живот. — Кроме того, я не уверена, что смогу это удержать.

— Чепуха. Еда — лекарство от большинства жизненных недугов. — Он уже разогревал сковородку, его руки, покрытые татуировками, быстро двигались. — Сядь, синьорина.

— Да, садись. Per favore, Val, — сказал Роберто, пододвигая мне табурет. — Мы поговорим, пока ждем.

Я бросила сумку на чистую станцию подготовки, затем опустилась на табурет и скрестила ноги.

— Извини, что я так много пила вчера вечером и оставила тебя запираться, — сказала я Роберто. — Книжный клуб немного вышел из-под контроля.

— Ma dai, — сказал Роберто, его карие глаза были добры, когда он изучал меня. — Вот что делают молодые женщины. Ты заслуживаешь немного веселья. Allora, я думал, ты рассердишься на меня за то, что я сдал тебя синьору ДиМарко.

Я вспомнила, как Лука вошел в ресторан с дикими глазами, пока не заметил меня. Затем он обошел барную зону, поговорил с каждым из мужчин и каким-то образом убедил их всех уйти. Он не повышал голос и не устраивал сцен. Вместо этого он оставался тихим и контролирующим, но достаточно настойчивым, чтобы освободить помещение. Обычно мне приходилось угрожать и кричать, чтобы освободить бар на вечере книжного клуба.

— Я не сержусь на тебя, — сказала я. — Но я не понимаю, зачем ты ему позвонил. Что-то случилось?

Роберто покачал головой.

— Синьорина, это то, что могло произойти. Те мужчины в баре ждали, кружась, как гиены. Молодые женщины, которые слишком много пьют, подвергаются риску в таких ситуациях.

— Но это то, что мы делаем каждый месяц. Никто не пострадал, а бар зарабатывает кучу денег. — Мне что-то пришло в голову, и мои воспоминания были слишком размыты. — О, черт, а мужчины заплатили за свои счета в баре?

— Синьор ДиМарко оплатил счет.

— За всех? — Удивленная, я покачнулась на табурете и мне пришлось опереться рукой на нержавеющую сталь, чтобы удержаться на ногах. — Это должно было быть больше тысячи долларов.

— Двенадцать сотен и он дал Чейзу чаевые.

Мне не стоило удивляться, не после того, как Лука недавно дал каждому из моих столов по сто долларов. Должно быть, он всегда носит с собой много наличных. — Я блевала на него вчера вечером, — выпалила я, испытывая потребность поделиться своим стыдом по какой-то безумной причине.

Со стороны плиты раздался хохот, а Роберто отвернулся, глаза его заплясали от смеха. — Продолжай, — сказала я ему. — Я вижу, что ты тоже хочешь надо мной посмеяться.

— Я смеюсь не над вами, синьорина, — любезно сказал он. — Больше над идеей того, что на синьора ДиМарко стошнит.

— Эй? — раздался голос со стороны входа в кухню.

Я оглянулась через плечо и увидела, как Бев шагнула через заднюю дверь. В ее руке был замороженный кофе с шоколадным завитком сверху. Господи, пожалуйста, пусть это будет для меня.

— Привет, — сказала я. — Что ты здесь делаешь? Еще нет и часа дня. — Ее кафе работало до трех.

— Я пришла проверить тебя. — Она поправила солнцезащитные очки на своих коротких седых волосах. — И принести тебе угощение, раз ты не зашла сегодня утром.

— О, Боже. Я люблю тебя, — я с нетерпением потянулась к чашке.

— Ты уверена, что тебе от этого не станет хуже? — пробормотал Роберто, скривив губы от отвращения.

— Это овсяное молоко, — объяснила Бев.

Я сделала глоток, и холодная сладость была просто райской. — Это так хорошо.

— Где мое угощение, синьорина? — спросил Роберто у Бев, и легкая улыбка тронула его губы.

— Твой эспрессо, ты имеешь в виду? — щеки Бев слегка покраснели, когда она повернулась ко мне. — Я никогда не видела, чтобы человек так быстро выпивал горячий напиток. Можно подумать, что в кафе каждое утро пожар.

Подождите, что-то происходило между этими двумя? Их реакция друг на друга была очень показательной, и Роберто, очевидно, проводил много времени в кафе Бев.

— Каждое утро? — спросила я его, многозначительно приподняв бровь.

Он наклонил голову в сторону столовой. — Только пока мужчины не установят новую эспрессо-машину.

— Кстати, как продвигаются ремонтные работы? — спросила Бев, вновь привлекая мое внимание.

Я колебалась. Мэр Ломбарди грозился завалить меня бумажной работой, и я понятия не имела, сколько времени это может занять. Никто из Департамента строительства еще не появился, но такая возможность все еще была. Мне нужно было разобраться с ним как можно скорее, и эта мысль заставила мой желудок свернуться.

Поставив свой кофейный напиток на пропуск, я сказала:

— Могут возникнуть проблемы с документами.

Роберто пренебрежительно фыркнул. — Не будет никаких проблем, синьорина.

Уверенность в его тоне заставила меня задуматься. — Откуда ты знаешь? Мэр что-то тебе сказал?

— Конечно, нет. — Он махнул рукой. — Не обращай на меня внимания.

Кажется, что он знает больше меня? — Что ты мне не рассказываешь?

— Ничего! Но я знаю, каковы эти мужчины, полные самомнения, синьорина. Они задиры.

Взгляд Роберто был скользящим, уклончивым. Я собиралась надавить на него, чтобы получить информацию, когда Бев сказала:

— Ну, мэр сегодня тебя не побеспокоит. Я слышала, что сегодня утром он вызвал охранную компанию из Олбани, чтобы они приехали и заменили его нынешнюю систему сигнализации. Возле его дома стоят четыре или пять фургонов.

— Интересно, почему? — я потянулась за своим кофейным напитком. — Не думаю, что кто-то осмелится вломиться в дом мэра.

— Я не могу сказать, — пожала плечами Бев. — Но можешь поспорить, я узнаю.

Я не сомневалась в этом. Ни у кого не было таких связей в городе. Бев знала все хорошие сплетни. — Дай мне знать, что ты узнаешь. — Аромат от того, что Джованни готовил, наполнил кухню, и мой живот заурчал. — Это пахнет потрясающе, — крикнула я ему.

— Я знаю, — просто сказал он. — Это будет лучшее ризотто со спаржей, которое вы когда-либо пробовали.

Я не сомневалась в этом. Я чувствовала себя очень избалованной в последнее время, начиная с Луки, который делал мне пасту и присматривал за мной вчера вечером, и заканчивая Роберто и Джованни, которые помогали мне в ресторане. Чем я заслужила все это?

Нет ничего постыдного в том, чтобы принять помощь от других, когда она тебе нужна.

Да, но должны быть пределы. Мне нужно полагаться на себя. Мой отец никогда не удосужился остаться, а рак украл у меня мою мать. Зависимость от других привела к разбитому сердцу и неудачам.

— Мне пора возвращаться в кафе, — сказала Бев, протягивая руку, чтобы похлопать меня по руке. — Увидимся позже, Вэл.

— Еще раз спасибо. Увидимся завтра.

Она повернулась, чтобы уйти, но остановилась. — Кстати, я слышала о том, что произошло в книжном клубе. Мне кажется, это звучит романтично. Прямо как в Офицере и джентльмене.

— Фу, — сказала я, уронив голову на нержавеющую столешницу. — Отлично.

— Классический фильм, — добавил Роберто бесполезно. — И я могу увидеть сравнение.

— Между мной и Лукой нет романтики. И я не хочу больше ничего об этом слышать. — Они обменялись быстрым взглядом, который царапал мне нервы.

— Что? Что это был за взгляд?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — ответила Бев, теперь спеша к задней двери. — Увидимся позже!

— Ciao! — крикнул ей вслед Роберто, и я повернулась, чтобы посмотреть на него. У мужчины хватило наглости подмигнуть мне.

— Я все еще могу тебя уволить, — сварливо сказала я, хотя мы оба знали, что я этого не сделаю.

— Верно, но вам нужна моя помощь, чтобы открыться на следующей неделе. Кстати, нам еще нужно нанять двух барменов.

— Что случилось с парнем, у которого вчера было собеседование?

— Провалил проверку биографических данных.

Проверка биографических данных? — Я не знала, что мы проводим проверку биографических данных каждого сотрудника. Сколько это стоит?

— Это не формальный процесс, синьорина. — Он переступил с ноги на ногу и сунул руки в карманы брюк. — Это через моего друга.

Ответ Роберто был уклончивым, и показательным. Я говорила очень четко, сказав: — Этот друг Лука?

— Не совсем.

— Хм.

Мне это не понравилось. Вывеска, закрывающая счета в баре. Проверки биографий. Не говоря уже о том, что случилось с мэром Ломбарди. Я сделала себе мысленную заметку обсудить все это с Лукой при первой же возможности.

За исключением того, что ему придется подождать, потому что Джованни поставил передо мной ризотто. Я откусила кусочек и подула на него, чтобы охладить. Когда я положила его в рот, я чуть не умерла. — О, боже. Это лучшее, что я когда-либо ела. Спасибо, Джованни.

— Лучше, чем курица с пармезаном, — услышала я его тихий голос.

— За исключением курицы с пармезаном, — парировала я.

Он покачал головой, но с улыбкой вернулся к плите.

Роберто остался, пока я ела, поэтому я решила, что сейчас самое время наверстать упущенное.

— Мы уже видели счет от строителей?

Сегодня мне нужно было заняться финансами. Страхование жизни моей матери покрывало эти ремонтные работы, но мне нужно было быть осторожной. У меня оставалось не так много денег. Нам нужно было скоро открыться.

— Нет, — сказал Роберто. — Я его не получил.

— Джон там? — спросила я, имея в виду главу строительной компании. — Я просто пойду и спрошу его. — Я положила ложку и встала.

— Подождите, синьорина, — сказал Роберто, но я уже была за дверью. Рабочие меняли светильники, когда я вошла в столовую. — Эй! Джон?

Они указали на бар. Я заглянула через верх и увидела Джона, работающего над установкой новой водопроводной линии. — Привет, Джон. Есть минутка?

— Конечно, Вэл. — Он вкрутил какие-то сантехнические детали, затем вытер руки. — Что случилось?

— Мне интересно, есть ли у тебя готовый счет для меня. Я бы хотела заплатить часть того, что я должна, сейчас, а не ждать до конца.

— Я еще не составил счет, но думаю, ты должна пятьсот.

— Пятьсот? Это не имеет смысла. Оценка была восемь тысяч долларов. Почему так дёшево?

— Э-э, цены снизились.

— На семь тысяч пятьсот долларов? — Я посмотрела на Роберто. — Ты знал об этом?

Роберто покачал головой. — Нет, я впервые об этом слышу.

Джон поднялся и переступил с ноги на ногу. — Ну, ты долгое время делала это сама, Вэл, твоя мама умерла и все такое. Иногда нам всем нужна небольшая помощь, и нет ничего постыдного в том, чтобы ее принять.

Слова… они были слишком похожи.

И падение цены было слишком резким, слишком удобным. В моей голове зазвенели тревожные колокольчики, сердце забилось в груди.

Я посмотрела на своего подрядчика.

— Джон, клянусь жизнью твоего младшего брата Дэниела, с которым я нянчилась, скажи мне правду. Мистер ДиМарко платит разницу?

Наступила долгая пауза.

— Да ладно, Вэл.

Для меня этого было достаточно.

— Я вернусь, — сказал я Роберто. — У меня есть дела.

Лука

— Она у ворот.

Я поднял глаза от ноутбука. Не было нужды спрашивать, кого имел в виду Альдо. Роберто позвонил мне в ту же секунду, как разгневанная Валентина вышла из ресторана.

— Хочешь, чтобы я ее прогнал? — спросил Альдо, затем откусил кусочек яблока, который держал в руке.

— Нет. Я лучше покончу с этим.

— Мне привести ее сюда?

Я обдумал это. Габриэле был где-то в поместье, и я предпочел, чтобы мой сын не столкнулся с Валентиной. Лучше поговорить об этом наедине. — Да.

Альдо ушел, и цифры на моем экране размылись передо мной, моя концентрация рухнула. Я думал о ней весь день, как она прижалась ко мне в постели прошлой ночью с этими мягкими и пышными изгибами, ее дыхание согревало мою кожу. Было трудно встать этим утром, оставив ее спать, когда все, чего я хотел, это засунуть свой член в ее киску.

Раздался стук. — Входите! — крикнул я.

Альдо держал дверь открытой, и Валентина вплыла в комнату. Она была раскрасневшейся, волосы были завязаны в высокий хвост, глаза дикие и злые. На ней было платье, похожее на мужскую рубашку, и оно обтягивало ее грудь, а также открывало длинные загорелые ноги. Черт, она была великолепна. Мое сердце колотилось в груди, как будто я бежал трусцой, а моя кожа шипела от осознания.

Альдо закрыл дверь и оставил нас одних. Я постарался, чтобы мой голос звучал ровно. — Я не ожидал увидеть тебя снова так скоро, fiore mio.

Она указала на меня, прищурившись.

— Не называй меня так. Я знаю, что это значит.

Теперь я был в замешательстве.

— Это тебя расстраивает, эта ласка?

— Мы не на стадии нежности. Я едва тебя знаю, поэтому я здесь. — Она сложила руки на груди, что только привлекло мое внимание к ее впечатляющим сиськам. — Хватит лезть в мой ресторан.

— Всмысле?

— Не прикидывайся дураком, Лука. Вывеска и проверка биографий? Теперь я узнаю, что ты покрываешь расходы на ремонт! — Она вскинула руки и позволила им упасть. — Это смешно. Я едва знаю тебя, и ты захватил то, что должно было быть моим рестораном.

Я должен был быть в ярости от того, как она разговаривала со мной, с таким отношением и неуважением, но мне нравился ее дерзкий рот. Мне хотелось целовать ее и кусать, пока она не растает на мне. А ее духи? Господи, они сводили меня с ума. Это был тот же запах, что и на моих простынях наверху.

Ты хочешь заняться со мной сексом, Лука? Пожалуйста, скажи "да". Я устала думать, каково это.

Похоть царапала мою кожу, острая и требовательная, мешая дышать. Валентина была смесью мягкости и уязвимости, но также жесткой как яйца. Кто еще посмел бы прийти сюда и так меня отругать? Это только заставило меня хотеть ее еще больше.

Я мгновенно принял решение.

Я устал бороться с этим, а это означало, что я собирался трахнуть ее. Но я не мог трахнуть ее, не сказав ей своего настоящего имени и того, чем я зарабатываю на жизнь. Я был жестоким человеком, но я бы не стал обманывать Валентину в чем-то столь простом.

Приняв решение, я медленно встал и сунул руки в карманы.

— Иди сюда.

Она фыркнула, звук возмущения и недоверия.

— Нет. Я хочу ответов, Лука. Ты переходишь границы, и я хочу знать, почему.

— Этого не происходит. Теперь иди сюда.

— Нет. Ты отвлечешь меня со всеми своими… — Она махнула рукой в мою сторону. — Собой…

Я понятия не имел, что это значит, но я хотел, чтобы она следовала простым указаниям. — Тащи свою сексуальную задницу сюда прямо сейчас.

Она облизнула губы, но не двинулась с места. — Зачем?

— Потому что я собираюсь поцеловать тебя, но не могу, пока мы сначала не поговорим. И я хочу, чтобы мои руки были на твоем теле, пока я это делаю.

Ее взгляд потемнел, а кожа на горле стала тускло-красной.

— Ты должен сначала спросить, — сказала она хриплым голосом. — Ты разве не слышал о согласии?

Madre di dio, эта девчонка делала мой член твердым. — Сейчас, fiore mio.

— Подожди. — Покачав головой, она подняла ладони. — Все это происходит слишком быстро.

Нет, не быстро. Это длилось чертовски долго. Обычно у меня было терпение святого, но эта девушка испытывала все мои пределы.

Я выскользнул из-за стола и подошел к ней. Она пожала плечами, но не двинулась с места, просто наблюдая за моим приближением с прикрытыми глазами, которые сказали мне все, что мне нужно было знать. Она нервничала, но была взволнована. Любопытна, но нерешительна. Нетерпелива, но застенчива. Я поклялся прямо тогда сделать все хорошо для нее.

Когда я сократил расстояние между нами, приглушенный стук моих ботинок по ковру был единственным звуком в комнате. Когда я подошел к ней, я остановился и уставился на нее сверху вниз. Я мог видеть пульсацию на ее шее, мой девственный маленький цветок.

Я провел рукой по ее руке и почувствовал, как по ней пробежала легкая дрожь. Я продолжал, выше по ее плечу, а затем по ее горлу, пока не обхватил ее челюсть ладонью. Другая моя рука лежала на ее бедре, мое тело окружало ее.

— Я хочу поцеловать тебя. Ты тоже этого хочешь?

Она кивнула и слегка качнулась в мою сторону.

Я почти улыбнулся, победа была такой сладкой.

— Тебе нужно сказать слова. Нам нужно очень четко обозначить, на что ты соглашаешься.

— Ты придурок. — Но она улыбалась, положив руки мне на грудь. Она была высокой, но на каблуках еще выше, ее лоб касался моего рта. Madonna, я не мог дождаться, когда она будет подо мной во всех отношениях.

— Да, я согласен, — признал я. — Но я хочу услышать, как ты меня об этом попросишь.

Она посмотрела на меня, и я увидел нерешительность, кружащуюся в ее взгляде. — Я все еще злюсь на тебя.

— Я хочу, чтобы ты разозлилась, красавица. Я хочу, чтобы ты царапала и кусала меня. Потому что это делает мой член еще тверже, Capisce?

— Ты невозможен. Я не смогу победить тебя, не так ли?

— Если я тебя поцелую, мы оба выиграем. А теперь попроси меня, Валентина.

Она сглотнула. — Пожалуйста, поцелуй меня, Лука.

Удовлетворение затопило меня, но я не набросился. Это то, что делает мальчик, пускал бы слюни и лапал бы ее, как неопытный щенок. Но я не был щенком, и мне нужно было показать ей, как это будет между нами, медленно и удовлетворяюще, не похоже на то, что она себе представляла. Даже если это убьет меня, я изнуряю себя, чтобы выжать каждую каплю удовольствия из тела этой девственницы. Я не буду спешить и сделаю это правильно, пока мы оба не будем удовлетворены.

Опустив голову, я придвинулся ближе, кончики моих пальцев прижались к ее коже, позволяя ей чувствовать меня. Затем я провел своими губами по ее губам в легчайшей ласке, закрыв веки, чтобы сосредоточиться на каждом миллиметре ее плоти. Я двигался нежно, изучая края ее губ, нанося на карту нежный изгиб наверху. Вдыхая ее теплое дыхание. Такая сладкая, эта девушка. Мне хотелось облизать ее с головы до ног.

Ее руки обвились вокруг моей шеи, поэтому я переместил руку к ее пояснице. Я позволил своим пальцам задержаться около верха ее ягодиц, проводя по ее коже через тонкий хлопок ее платья, представляя все, что я сделал бы, если бы она была голой. Скоро.

Звук разочарования вырвался из ее горла, когда я наклонился, чтобы поцеловать ее в челюсть. — Ты дразнишь меня.

— Я заставляю тебя ждать, — сказал я в ее бархатистую кожу.

— Я не хочу ждать.

— Это очень плохо, потому что ты просила меня поцеловать тебя, а я не тороплюсь. — Я поцеловал линию вдоль ее горла, ее пульс колотил под моим языком. Мне нравилось чувствовать каждую ее реакцию на меня. Я бы поспорил на свою империю, что ее киска сейчас была мокрой.

Я лизнул чувствительное место, где ее шея соединяется с плечом. — Не могу дождаться, чтобы укусить тебя прямо здесь.

— О, боже, — выдохнула она, зарывшись пальцами в мои волосы. — Лука, пожалуйста.

Я не терял ни секунды. Подняв голову, я прижался губами к ее губам. Мягкие и влажные губы встретились с моими, и она поцеловала меня жадно, так жадно, как будто она умирала от этого. Я не сдерживался, давая ей почувствовать, как сильно я хочу ее с каждым рывком и движением моего рта. Затем я изменил угол и провел языком по ее губам, и она мгновенно впустила меня внутрь. Горячая и скользкая, ее язык встретился с моим, и я зарычал от удовлетворения. Cazzo, она была идеальна.

Я держал ее лицо в своих руках и позволил поцелую затянуться. Я не мог вспомнить, когда я целовал женщину так долго, со всем усилием и вниманием, не намереваясь делать ничего большего.

Но я могу заставить ее кончить.

Позволит ли она мне это сделать?

Я отстранился, но не отпустил ее.

— Я хочу попробовать твою киску.

Она застонала и попыталась снова меня поцеловать, но я крепко ее держал.

— Валентина. Я серьезно.

Она тяжело дышала, ее большие глаза моргали на меня. — Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

— Но… — Она попыталась покачать головой в моих объятиях. — Сейчас середина дня, и кто-нибудь может зайти.

— Никто не войдет без моего разрешения, и что? Ты думаешь, я не смогу довести тебя до оргазма при дневном свете?

— Это неловко.

Я откинул ей волосы с лица, откинув шелковистые пряди ей на плечо. — Такой мужчина, как я, стоит перед тобой на коленях, сосредоточен исключительно на твоем удовольствии? Как это может быть неловко, fiore mio?

— Я пришла сюда, чтобы накричать на тебя, а не заниматься сексом.

— У нас не будет секса. Ты будешь тереться своим клитором о мой язык, пока не кончишь.

Ее веки сжались. — Боже мой, как ты говоришь. Ты ничего не скрываешь.

Неправильно, я определенно так и сделал. Но прежде чем я признаюсь во всех своих секретах, мне нужно, чтобы она расслабилась и была удовлетворена. Я шлепнул ее по заднице ладонью.

— Сделай одолжение и сядь на стол, Валентина.

Она сжала губы и подозрительно взглянула на стол. — Если мы сделаем это, ничего не изменится. Я все равно не хочу, чтобы ты был в деле моего ресторана.

Я снова шлепнул ее по заднице, и она издала самый тихий, самый возбуждающий стон.

— Я устанавливаю правила, bella. А теперь иди, ляг и раздвинь для меня ноги.