Империя Искушения

Глава восемнадцатая

Лука

Она была una nottambula.⁷⁴

Я должен был знать это о Валентине, учитывая ее профессию. Почти все в ресторанном бизнесе придерживались неполных часов. Но я не был готов к тому, сколько энергии было у этой девушки в час ночи. Я не осмелился предложить ей пойти в клуб из-за страха, что она согласится.

Хотя я был измотан, я не жаловался. Да, я был пресыщен, но как я мог не побаловать ее? Было ясно, что она раньше не останавливалась в таком роскошном отеле и никогда не заказывала обслуживание номеров. Ее восторг от возможности заказать сэндвич с жареной курицей, картофель фри и пломбир с горячим шоколадом посреди ночи был восхитительным.

Теперь я носил гостиничный халат, ел жирную пищу и смотрел бессмысленное реалити-шоу по телевизору, и все потому, что она этого хотела.

Она облизнула ложку, затем указала ею на меня.

— Признайся, тебе нравится это шоу.

— Это ужасно. — Кучка молодых и глупых людей была на острове вместе, и единственное, что я мог видеть, это то, что они пытались трахнуть друг друга. — Им нужно пойти на телешоу, чтобы потрахаться? Dai, Валентина.

Ее нога толкнула мою ногу. — Это не о том, чтобы переспать. Они ищут любвовь.

Я закатил глаза и воздержался от высказывания своего мнения.

— Ты бы пошел на одно из этих шоу? — Ее брови резко поднялись. — А что, если бы это было Mafia Island, где они собрали кучу главарей мафии? Ты мог бы соревноваться в таких испытаниях, как рэкет и шантаж, или у кого самая красивая любовница.

Я покачал головой. — Твое воображение, оно невероятно.

Ее внимание вернулось к ее мороженому, но ее лоб наморщился, а ее настроение, казалось, ухудшилось. О чем она думала? — Что такое? — мягко спросил я.

— Ты причиняешь людям боль, Лука?

— Да. — Не было смысла лгать, и она заслуживала столько правды, сколько я мог ей дать.

— Ты чувствуешь себя плохо, когда это происходит?

— Мы все делаем выбор, Валентина. Я научилася жить со своим. Для меня нет другой жизни, кроме этой.

— Но… люди, которым ты причинил боль, они этого заслуживают, верно?

Я знал, что она делает, но я не мог позволить ей романтизировать меня или мою жизнь. — Я делаю то, что нужно, чтобы получить то, что я хочу. Всегда.

Она взглянула на меня. — Это жестоко.

— Мир суров, не так ли?

— Ты не боишься, что тебя убьют? Или одного из твоих сыновей?

— Если так должно быть, то я не могу это остановить. Я подготовил своих сыновей, воспитал их сильными мужчинами. Но никто не покидает этот мир без боли и печали.

Я потерял членов семьи, друзей, а Валентина потеряла мать из-за страшной болезни. Но мы продолжали идти. Жизнь не для слабых.

Металлическая ложка царапала по блюдцу с мороженым, когда она заканчивала свой десерт. Она взглянула на меня. — Мой отец в мафии.

Я скрыл свое удивление. Это был факт, который я уже знал, но я был шокирован тем, что она доверилась мне. — Здесь, в Нью-Йорке?

— Нет, в Италии.

— О? Я не помню никаких Монтелл.

— У него другая фамилия. Сегрето. — Она изучала меня. — Флавио Сегрето. Ты его знаешь?

Хотя я и не встречался с Сегрето лично, я, конечно, знал о нем задолго до того, как Росси втянул меня в эту историю. Я сдержал голос, даже когда ответил: — Я никогда его не встречал, но нас много по всей Европе. Это не похоже на остров мафии, где мы пьем и тусуемся вместе.

Она одарила меня очаровательной полуулыбкой, от которой что-то сжалось в моей груди. — Может, и нет, но ты бы хотел, чтобы было, не так ли?

Я взял у нее миску с мороженым и поставил ее на поднос, стоящий на кровати. Затем я наклонился над ней, мое тело наполовину накрыло ее. Наклонившись, я покусал ее пышные губы. — Если бы был конкурс на самую красивую любовницу, я знаю, кто бы выиграл.

Ее руки обвились вокруг моей шеи. — Я не твоя любовница, Лука.

Я поцеловал ее в шею, стараясь покрыть каждый миллиметр ее нежной кожи. Затем я укусил ее за мочку уха. — Ты уверена?

— Д-да, — сказала она дрожащим голосом.

— Возможно, тебе стоит переосмыслить свой ответ. Есть свои плюсы в том, чтобы быть любовницей, fiore mio.

— Секс — это не привилегия.

Нам придется не согласиться в этом. Я распахнул ее халат и провел рукой по ее боку, по ребрам и вверх к груди. Я обхватил ее и помассировал пухлый холмик. Кровь пульсировала в моем паху, затем по всей длине моего ствола, делая меня тверже с каждым ударом сердца. Я не знал, что такого в этой девчонке, но она заставила меня почувствовать себя гребаным подростком, отчаянным и похотливым.

Я опустил голову и провел языком по ее соску. Маленький всхлип. Она дала мне еще больше, и моя кожа начала гореть, когда я разогрелся. Чертов халат должен уйти.

Поднявшись на колени, я скинул с себя тяжелый предмет и бросил его на землю, оставшись голым. Валентина провела руками по моей груди, исследуя ее. — Хммм. Ты такой сексуальный. Знаешь, для старика. — Ее дразнящая ухмылка мгновенно заставила меня подумать о ее губах.

— Старик, да? — Я оседлал ее тело и провел своим членом по ложбинке между ее грудьми. — Сдвинь их вместе, — приказал я. — Задуши мой член своими сиськами.

Используя обе руки, она прижала холмики, чтобы окружить мой член, и я нежно покачал бедрами, засовывая свой член между ее грудей. Cazzo, это было чертовски горячо.

— Откройся, — сказал я, подвинув колени вперед. Я направил головку члена ей в губы. — Сделай меня мокрым.

Она открыла рот, и я провел своей головкой по ее скользкому языку. — Еще. — Не знаю, кто из нас это сказал, но я скользнул глубже, кормя ее своей длиной, пока она не начала жадно сосать меня. Вид ее красивых губ обернулся вокруг меня, не говоря уже о тугом всасывании… madre di dio. Это было идеально.

Я продолжал, пока она не задохнулась. Слюна хлынула по моему стволу, а мои яйца сжались. Я слегка отстранился.

— Вот чего я хочу. Приятно и мокро, piccolina. Снова.

Мы повторили это несколько раз, пока я не покрылся слюной. Когда я вшел и отодвинулся, она заскулила и вцепилась когтями в мое бедро. — Нет, Лука. Вернись.

Это было заманчиво. Мне нравилась девушка, которая жаждала отсосать мой член. — Через минуту. Сначала я трахну твои сиськи. — Я вставил свой мокрый член между ее грудей. — Сожми меня.

Прикусив губу, она сдвинула холмики вместе, и теплая, мягкая плоть обхватила мой член. Черт, это было приятно. Я начал двигаться, проталкивая свою длину через скользкий канал. Это было не так приятно, как трахать женскую пизду, но было что-то в виде сисек этой женщины, поглощающих меня, меня завел. — Ущипни свои соски, — приказал я, двигая бедрами. — Почувствуй себя хорошо.

Она сделала, как я просил, и ее веки затрепетали, стон зарокотал в ее горле. Я ответил своим стоном. Эта девушка была такой красивой, такой отзывчивой. Я был сумасшедшим, лихорадочно жаждал снова обладать ею. Я уперся руками в изголовье и покачивался, нижняя часть моего члена терлась о ее грудину, моя крайняя плоть и ее слюна позволяли мне легко скользить.

Затем она подняла голову и высунула язык, нанося мне удар по головке каждый раз, когда я двигался вперед. Мой живот свело судорогой, когда удовольствие пронзило меня. Откуда она знала, как свести меня с ума?

Я двинулся быстрее, как одержимый мужчина. — Ты жаждешь попробовать мою сперму, красавица? Продолжай сосать меня. Покажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы она была у тебя во рту.

Ее глаза метнулись к моим. — Пожалуйста, Лука.

Я не мог дождаться. Оргазм нарастал, несомненно, близко. Поднявшись, я наклонился к ее губам. — Обведи основание в кулаке. Я хочу трахнуть твой рот.

Она обхватила пальцами мое основание, и я вставил свой ствол в ее горячий влажный рот. Я не сдерживался, толкаясь ей в лицо, мои яйца шлепали о ее кулак. Ее рука удерживала меня от того, чтобы причинить ей боль под этим углом. В следующий раз я покажу ей, как принять меня полностью, глубоко в ее горло.

Ее свободная рука обхватила мою задницу, направляя меня, и ее ногти впились в мою кожу. Жжение пронзило мои яйца, и я начал двигаться быстрее, свирепая потребность скручивалась внутри меня. Затем ее пальцы забрались в расщелину между моими щеками, и мысль о том, что она может поиграть с моей задницей, была подобна выстрелу раскаленной добела молнии в мой пах. Я был потерян. Сперма выстрелила из моего члена, мои бедра запнулись, когда мои мышцы напряглись. Она сосала меня, постанывая, когда я излился ей в рот, и я чуть не потерял сознание. Эта девушка, madonna.

Когда я выдохся, я отстранился и упал на кровать рядом с ней. — Блядь, Валентина.

— Это было весело. — Она прижалась ко мне. — Как думаешь, я бы выиграла соревнование — Чья любовница сделает лучший минет на острове Мафии?

Мой рот дернулся от ее выбора слов. Она пришла к этой мысли, что мне очень понравилось. — Без сомнения, piccolina.

— Это хорошо. Знаешь, какой конкурс я бы хотела посмотреть?

— Какой именно?

— Какой глава мафии лучше всех отлизывает?

Не теряя ни секунды, я перевернул ее и устроился между ее ног.

— Если еще есть какие-то сомнения, то я лучше покажу тебе это прямо сейчас.

Валентина

— Пойдем за покупками.

Я закончила наносить второй слой туши и оглянулась через плечо. Лука стоял там, уже одетый в темный костюм и выглядевший так, что его хотелось съесть. Мне захотелось залезть на него, как на дерево, и никогда не отпускать.

Но ресторан открывался завтра. Я должна была убедиться, что все готово. — Мне нужно домой, Лука.

— Да, позже но, сначала мы пойдем по магазинам.

— Тебе не нужно этого делать. А мне действительно нужно как можно скорее попасть в ресторан.

Он подошел ко мне, его глаза не отрывались от моих в зеркале, когда он приближался. Его большое тело прижалось к моей спине, в то время как мраморная столешница вдавилась в мои бедренные кости. Во рту пересохло. Несмотря на то, что мы снова занимались сексом в душе этим утром, я все еще жаждала его. Будет ли мне когда-нибудь достаточно?

Его рука обхватила мое горло, и он наклонился, чтобы поцеловать мягкое место за моим ухом. — Кто устанавливает правила, fiore mio?

Слова, произнесенные его глубоким голосом? Чистый грех.

Меня пробрала дрожь. — Ты, Лука, — прошептала я.

— Это моя девочка. А теперь заканчивай собираться, чтобы я мог сводить тебя по магазинам и побаловать тебя до чертиков.

— Сколько времени это займет? Мне нужно сообщить Роберто, когда я вернусь.

Он отстранился и шлепнул меня по заднице. — Сколько столько я скажу, черт возьми. Поторопись, женщина.

Закусив губу, чтобы не расплыться в улыбке, я потянулась за телефоном.

— Я напишу смс-ку…

Телефон внезапно исчез из моих пальцев, и Лука сунул его в карман своего пиджака. — Я уже сообщил Роберто о твоем расписании. Andiamo, Valentina. У тебя есть еще пять минут, прежде чем я вытащу тебя отсюда. — Он вышел и закрыл дверь.

Властный глава мафии.

Я закончила собираться, собрала вещи и вышла из роскошной ванной комнаты. Когда я это сделала, то обнаружила Луку в телефоне, говорящего по-итальянски. Хотя его голос звучал сексуально, он также звучал раздраженно, и небольшая морщинка между его бровями была гораздо глубже обычного. Тем не менее, было жарко.

Когда он повесил трубку, он начал быстро писать, его рот нахмурился. Я застегнула чемодан, спрашивая: — На кого ты злишься?

Я не ожидала, что он ответит, поэтому была удивлена, когда он сказал: — Габриэль. Он заноза в моей заднице.

— Он выглядит точь-в-точь как ты.

— Я знаю. — Лука положил телефон в карман и подошел ближе. — Но он совсем не такой, каким я был в его возрасте.

— Как же так?

Он взял меня за руку, и мы направились к двери. — Пошли. Мальчики отнесут твои вещи в машину.

— Подожди, моя сумочка!

— Тебе это не понадобится.

— Но…

— Basta ⁷⁵, Валентина. — Лука открыл дверь и потянул меня вперед. Мы пошли к лифту, который держал открытым Альдо.

— Доброе утро, — сказал я человеку Луки.

Альдо вежливо кивнул мне. — Buongiorno, синьорина.

Мы все трое вошли в лифт, и он начал спускаться. В тишине я взглянула на Луку, который хмуро смотрел на двери. Он все еще злился на сына?

— Каким ты был в возрасте Габриэле? — спросила я его, возвращаясь к нашему предыдущему разговору.

— Серьезным.

— Ты никогда не выходил куда-нибудь повеселиться?

— Нет.

Я уставилась на его жесткий профиль. Он был зол, и, возможно, до вчерашнего вечера я бы молчала. Но, честно говоря, кого этот человек обманывал? Я ткнула его в ребра. — Да ладно. У тебя было двое детей от двух разных женщин. Я думаю, ты немного повеселился.

Альдо издал звук, будто пытался не рассмеяться, а Лука повернулся ко мне. Уголок его рта высокомерно приподнялся, когда он провел рукой по моему бедру, чтобы обхватить мою талию. — А вчера вечером я изо всех сил старался сделать это трижды.

Я не могла не рассмеяться. Слава богу за противозачаточные средства. — Не забудь это утро.

Он наклонился и быстро поцеловал меня. — Я никогда не забуду это утро. Это мой новый любимый способ принимать душ.

Мое лицо покраснело. Он всегда так говорил перед своими людьми?

К счастью, лифт остановился и двери открылись. Лука взял меня за руку, и мы прошли через вестибюль отеля на улицу. Большой внедорожник ждал у обочины. Альдо открыл заднюю дверь, и Лука помог мне сесть внутрь.

Когда Лука подошел и сел рядом со мной, я спросила: — Почему мы не едем на твоей машине?

— Этот безопаснее. В ней также больше места.

Мы влились в поток машин. Я наблюдала за людьми, спешащими по тротуару, все двигались с чувством цели. Раньше, до того, как заболела мама, я думала, что перееду сюда. Я представляла себе важную работу с девяти до пяти, где я зарабатываю много денег и живу в сказочной квартире.

Но когда маме поставили диагноз, я поняла, что действительно важно в жизни. Семья и корни. Я начала ценить кормление людей и управление рестораном. Деньги были хороши, но это не было концом всего, всем.

Машина повернула за угол и замедлилась. Лука закончил писать сообщение на телефоне и убрал его. — Мы приехали.

Я посмотрела мимо него и увидела, куда мы направляемся. Магазин Hermès. Мои глаза расширились. Это был один из самых известных брендов на земле.

Он открыл дверь и вышел, затем потянулся ко мне. Я скользнула и взяла его за руку. Оказавшись на земле, я поправила платье, которое Лука упаковал для меня.

— Мы покупаем шарф?

— Тебе нужен шарф?

— Нет.

Мы пошли к входу. — Тогда нет. Мы не будем покупать шарф.

— Галстуки?

Он тяжело вздохнул и открыл мне дверь. — Заходи внутрь, красотка.

В ту секунду, когда мы вошли, воздух в магазине изменился. Это было похоже на то, как будто каждый продавец остановился, чтобы оценить Луку, а затем насторожился. Это было похоже на то, как некоторые бармены утверждали, что могут почувствовать большие чаевые за милю.

Лука указал на молодого человека, стоящего возле шпал. — Ты.

Молодой человек сбросил галстуки и подошел. Он кивнул мне первым.

— Здравствуйте, мэм. Сэр, чем я могу вам помочь?

— Я звонил заранее, чтобы договориться о покупке сумочек.

Он что, с ума сошел? Сумочки здесь были на миллиард долларов.

— О, Лука. Мне не нужно…

— Те, которые не оставляют на полу, — сказал он продавцу.

Мужчина кивнул головой. — Конечно. Вы, вероятно, говорили с мисс Дюма, менеджером. Следуйте за мной.

Лука положил руку мне на поясницу и повел меня вперед. Я понизила голос и придвинулась к нему ближе. — Что ты делаешь? Это безумие.

Он не ответил, и тогда я потеряла возможность спорить, потому что нас провели в заднюю комнату, где за небольшой стойкой ждала женщина. Она была отполирована с головы до ног, из тех элегантных леди, которые могли контурировать как профессионалы и никогда, никогда не ныряли в туалеты. — Мистер Бенетти, — поприветствовала она. — Мисс. Добро пожаловать. Я мисс Дюма, менеджер, и я буду рада помочь вам этим утром.

— Спасибо, — сказал Лука. — Мы это ценим.

Мы? Я не была в восторге от этой поездки.

Мисс Дюма надела пару белых перчаток, прежде чем потянуться к запертому шкафу. Она достала самую изысканную бежевую кожаную сумочку, ту, о которой шепотом говорят в социальных сетях, но которую никогда не видели вживую. Мисс Дюма поставила сумку на ткань передо мной, и я не могла отвести взгляд. Она была великолепна. Сумка была простого дизайна, имела приличных размеров прямоугольник с маленькими ручками.

Другая женщина щелкнула золотой застежкой спереди, и верхний клапан открылся.

— Каждая сумка Birkin сделана из редкой старинной кожи и имеет уникальный характер. — Она продолжила о седельной строчке, но я отключилась, мой мозг пытался понять, что происходит. Кто носит такую сумку? Я однажды раскошелилась на кошелек за сто долларов, и чувство вины заставило меня вернуть его на следующий день.

— Тебе нравится, Валентина? — спрашивал меня Лука.

Я облизнула пересохшие губы и увидела, что мисс Дюма внимательно за мной наблюдает. Несомненно, ей тоже было интересно, что я здесь делаю.

Леди, я понятия не имею.

Я не хотела показаться глупой, поэтому сказала: — Это прекрасно. Правда. Но…

— Мы возьмем ее, — выпалил Лука. — Какие еще цвета у вас есть?

У меня отвисла челюсть. Эта сумочка стоила больше двадцати тысяч долларов. — Нет, погоди! Это не обязательно.

Лука положил мне руку на спину, альфа-самцовый сигнал, что я с этим справлюсь. Но я не могла позволить ему купить мне даже одну из этих сумочек, не говоря уже о других цветах. Это было возмутительно.

Мисс Дюма продолжала говорить так, словно я не сказала ни слова. — У нас в магазине других нет. На самом деле, я приберегла эту для себя.

— О, тогда я не смогу…

Лука сжал мою талию, и я затихла. Он сказал: — Вот почему мы платим за нее вдвойне. Тогда покажите нам сумки поменьше. Клатчи и повседневные сумки.

Кивнув, мисс Дюма ушла, а я схватил Луку за руку. Мой голос был отчаянным шепотом.

— Ты вообще нормальный? Это уже перебор!

Лука придвигается ближе, одной рукой обхватив мое лицо, а другой мягко сжимает мою талию.

— Я же говорил, что собираюсь тебя баловать. Это именно то, что я собираюсь делать.

Я кладу руки ему на грудь, ощущая под пальцами гладкую ткань его рубашки.

— Серьезно? Для меня баловство, это мокачино и шоколадный круассан. Может, французские тосты, если захочется чего-то экстремального.

Он улыбается, и его напряжение будто испарилось.

— Ты постоянно думаешь о еде.

— Разве не все думают о еде?

— Нет. Когда я рядом с тобой, у меня совсем другие мысли, например, о том, как осквернить твое великолепное тело.

Слова Луки заставляют мои соски напрячься, и я шагаю ближе.

— Так вот как это работает: сначала ты делаешь свое дело, а потом мне понадобится еда, чтобы восстановить силы. Все логично.

Грудь Луки сотряслась, когда он усмехнулся.

— Я куплю тебе французские тосты, fiore mio, как только мы закончим с сумками.

Мисс Дюма возвращается, и я виновато отскакиваю от Луки, как будто нас застали за планированием ограбления, а не за обсуждением бранча. Он не отпускает меня, продолжая выглядеть довольным. В течение следующих десяти минут он выбирает черный клатч, белый кошелек для монет и темно-синюю сумку из кожи. Через некоторое время я перестаю протестовать. Это не поможет, потому что он не хочет ничего слышать.

Наконец, он вручает г-же Дюма кредитную карту, и она исчезает. Я уставилась на ряд сумок, мой разум кружится. Хоть я люблю математику, я боюсь подсчитывать итоговый чек.

— Это слишком много.

Он пожал плечом небрежно, но высокомерно.

— Я богат, Валентина. Это то, что ты должна принять, capisce?

Лука не просто богат. Его деньги были мафиозными и далеко не чистыми. И что он хочет взамен за всё это? Я нервно заправляю прядь волос за ухо и тихо говорю.

— Моя мать всю жизнь отказывалась принимать помощь от отца. Она считала, что его деньги всегда имели цену.

Лука засовывает руки в карманы и слегка наклоняет голову, наблюдая за мной.

— Ты знаешь мои «условия». Ты хочешь сказать, что ненавидела все те оргазмы, которые я тебе подарил?

— Конечно нет, — я быстро оглядываюсь через плечо, проверяя, не возвращается ли мисс Дюма.

— Но я не хочу, чтобы между нами были долги. Ты уже делаешь слишком много для ресторана.

Он шагнул ближе, его голос становится мягче, но тверже.

— Мои подарки — это просто подарки. Без условий и ожиданий. Когда я впервые помог тебе, между нами даже ничего не было. Так что доверься мне: я делаю это просто потому, что могу. Всё, что тебе нужно — это иногда говорить grazie.

Что еще тут можно сказать? Я могу возразить, но это прозвучит неблагодарно.

— Grazie, Luca.

О, ему это очень нравится. Его глаза темнеют, как и раньше, когда он прижимал меня к стене душа, прежде чем просунуть в меня свой член. Он проводит тыльной стороной костяшек пальцев по моей ключице.

— Видишь? Это меня радует, piccolina.

— Вот, пожалуйста, мистер Бенетти.

Мисс Дюма кладет на стойку квитанцию, чтобы Лука ее подписал. Я закрываю глаза. Если я увижу сумму, меня стошнит.

Когда Лука заканчивает, он говорит менеджеру упаковать сумки, и кто-нибудь придет и заберет их. Затем он берет меня за руку и проходит в главную часть магазина.

— Теперь мы идем за французскими тостами, — объявляет он, держа для меня открытую входную дверь.

— Хорошо, за мой счет.

Он ведет меня к внедорожнику.

— Я позволю тебе купить завтрак. — Затем он приближает свой рот к моему уху. — Потому что, может быть, тогда ты не будешь жаловаться, когда я отвезу тебя в ювелирный магазин.