Искра твоей души

14

Эдам тряс головой, зажимал уши руками и шатался. Казалось, он ничего не видит и не слышит, между пальцами текла кровь. Я не думала, что магический удар глубоко рассечёт висок и часть скулы. Ужаснувшись, я стала отступать от Клариссы и Эдама.

— Ведьма… Ведьма… — повторял он и никак не мог сосредоточить взгляд, слепо оглядывался по сторонам и втягивал голову в плечи, ожидая новых ударов.

Магическая молния сильно его оглушила. У меня похолодели руки, а искорка в груди обратилась в маленький огонёк. Я убийца? Сила во мне и кольцо Тиана покалечили живого человека. Я невольно покачала головой, отрицая очевидную вину.

— Это не…

«Это же не я⁈ Не я в лоскуты до мяса разорвала Эдаму кожу⁈». — Мысли метались и оседали тяжестью на сердце.

Кларисса, не глядя на любовника, подошла ко мне, приподняла голову за подбородок рукояткой хлыста. В ясных голубых глазах одновременно плескались гнев и интерес.

— Как ты это сделала⁈ Твоя магия не должна причинять вред. Отвечай! Попробуешь солгать, узнаешь, как я наказываю прислугу.

Опустив руки, я спрятала ладони в складках платья. Эрри Уикфил буравила меня взглядом. Мне точно не избежать ответа.

— Я хотела уйти. У нас с Гератой занятие в библиотеке. — Я твёрдо решила молчать о подарке мага.

— Он помешал⁈ — Кларисса искоса кинула неприязненный взгляд на любовника.

Эдам будто не замечал нас и с удивлением разглядывал окровавленные руки. Он всё ещё не понимал, что произошло, растерянно моргал и морщился от боли.

— Да, — прямо ответила я. — Не понимаю, как получилось задеть господина Эдама. Магия сама вырвалась из меня. Мне нужно больше тренироваться.

К чему увиливания, если Кларисса хорошо изучила нрав своего постельного командора? Она не показала ни ярости, ни возмущения, оценивающе посмотрела на рассечённый висок и слипшиеся, бурые от крови волосы Эдама.

— Ты шла на урок к Герате, — медленно проговорила эрри Уикфил. — Занятие будет здесь и сейчас. Сумела навредить — сумей исцелить. Давай! Покажи мне, чему ты научилась.

Вздохнув, я приблизилась к Эдаму. Кое в чём герцогиня была права — следует исправить ошибку. Мне уже удавалось вернуть на время жизнь растениям, но не залечить раны.

Я достала платок, чтобы приложить его к рассечению на голове Эдама. Какая же мощная молния слетела с моих пальцев! Командор отшатнулся, прошипев ругательство. Кларисса фыркнула:

— Прекрати, Эдам! Будь мужчиной. Это хороший повод проверить способности девчонки.

— Твоя ведьма изуродовала мне лицо. — Его взгляд немного прояснился, но сделался злым и колючим.

— Птичка заполучила острые коготки, поэтому придержи руки, мой милый. Иначе можешь лишиться не только головы, но и чего-нибудь более ценного. — Герцогиня многозначительно усмехнулась, ткнув рукояткой хлыста любовника в живот. — Об этом позабочусь я, — с придыханием добавила она.

Эдам сжал зубы и покорно наклонил голову. В книге Гераты писали о нескольких способах исцеления. Я запомнила, как правильно сложить пальцы и направить поток магии от искры. Попробуй не выучи! Старуха больно тянула и дёргала меня за волосы при каждой ошибке.

— Какая удача! — Эрри Уикфил притопывала на месте от нетерпения. — Чудесная возможность испытать магию.

Я прикрыла веки, чтобы лучше ощутить в себе тепло и огонь, который не причинял вреда. Тот же янтарный свет горел в глазах Себастиана. Каждый раз, используя магию, я думала о смертнике из Каменного Клыка.

Воспоминание наполнило меня горькой нежностью. Невольно я снова почувствовала прикосновения и сладость поцелуев. Можно ли полюбить человека, которого совсем не знаешь? Маг поддержал меня, а я ничем не смогла ему помочь. Как несправедливо, что такие, как Эдам живы и полны сил, а Тиана больше нет!

Огонь во мне разрастался вместе с негодованием и душевной болью. Кольцо наполняло пальцы холодом.

— Решила меня добить, ведьма⁈

Окрик Эдама разметал пелену, в которую я успела мысленно погрузиться. Я открыла глаза, чтобы увидеть, как вместо янтарных капель лечебной магии рану затягивают чёрные нити. Они причиняли Эдаму страдания. Командор скрипел зубами и кривился, теряя свою броскую красоту.

Снова спасительный дар Себастиана поступил по-своему. Я намеренно отвела взгляд от кольца, чтобы не выдать себя. Простая безделушка на моей руке не должна вызвать подозрений.

— Я всё исправлю, — прошептала я. — Немного напутала с заклинанием.

Кларисса задумчиво наблюдала за нами. Её будто совсем не трогали мучения любовника, а внимание было настороженным и опасным. Я испугалась, что она поймёт, откуда я беру силу иной магии.

Герцогиня поймала мою руку, поднятую к лицу Эдама, с силой сжала кисть.

— Ты что-то задумала, мерзавка! — тихо, но чётко проговорила она. — Наш договор действует. Твоя покорность взамен жизни отца и благополучия семьи.

— Я помню, — ответила я, глядя Клариссе в глаза, и перевела взгляд на её аккуратные тонкие пальцы, впившиеся в меня. — Поток магии очень чувствителен к ощущениям в руках. Небольшая боль или синяки нарушат работу заклинаний.

Она отстранилась.

— Ты хитрая птаха, Доротея Идрис, но меня тебе не переиграть.

Я поборола смятение и вернулась к лечению раны Эдама. На этот раз всё получилось само собой. Янтарные капли магии растеклись по разрывам, очистили их от тонкой паутинки проклятия, оставленного моим гневом и силой кольца Тиана. Злое семя не успело укрепиться в теле командора и легко поддалось исцелению.

«Следует быть осторожнее. Клариссе не понравится, что помощница умеет не только заживлять болячки, но и калечить» — устало подумала я.

Осматривая получившийся шрам, я испытала удовольствие от работы. Герата научила меня различать подживающие раны и те, что сжирают жизненные силы. Нахалу нечего было опасаться.

— Иди в спальню и жди меня там, — приказала Кларисса любовнику.

Эдам кинул на меня мрачный взгляд и, сутулясь, зашагал к особняку. Уверена, что ему предстоял неприятный разговор с хозяйкой.

— Ты хорошо справляешься, — свысока сказала эрри Уикфил и медленно провела сложенным хлыстом по моей щеке. — Только не думай, что успехи в колдовстве делают тебя особенной. Ты проявила самовольство и будешь наказана.

Я не понимала, чем она недовольна. Моя работа выполнена, и выполнена отлично! Или это кара за испорченную игрушку герцогини? На голове и лице Эдама остался небольшой шрам, но и он вскоре исчезнет.

— Иди за мной, Тея.

Возле дома мы встретили Фанни. Служанка, низко опустив голову, замерла перед госпожой, но я успела увидеть беспокойство и сочувствие в её глазах-вишенках. Фанни знала, куда и зачем меня ведут.

«Я покажу, как наказываю прислугу», — так говорила герцогиня.

Для неё я была не более чем рабыня, проявившая непозволенную дерзость.

— Забери накидку у эрри Доротеи, — бросила Кларисса.

Не короткий миг я потеряла способность соображать, мир затуманился, во рту пересохло. Я не представляла, что задумала герцогиня. Оставшись без тёплой накидки, я обхватила плечи руками. Холодный ветер погнал сухую листву по двору. Я снова ощутила себя идущей по галерее Каменного Клыка, но в конце пути меня никто не ждал.

— Не глазей! Займись делом! — прикрикнула Кларисса на Фанни, и та скрылась в доме.

Мы пошли дальше, в сторону флигеля, куда, по словам служанки, ходить было запрещено. Однако, особые наказания Кларисса практиковала именно здесь. Значимое для неё место? Рядом постоянно дежурил гвардеец. Несколько раз я наблюдала со стороны, как караульные сменяют друг друга.

В пристройке имелась одна низенькая дверь из очень толстого и крепкого дерева, обитого железными пластинами. Я ничего не спрашивала у Клариссы. Она всё равно сделает по-своему, а силы мне ещё понадобятся. Плотно сжав губы, я сосредоточилась на тепле в нижней части груди. Нежное солнце, подаренное Себастианом, поддерживало меня.

Эрри Уикфил открыла дверь ключом, прикреплённым к связке, которую она всегда носила скрытой на поясе. Из чёрного проёма дохнуло сыростью и гнилью.

— Спускайся, — приказала Кларисса и сняла со стены небольшой фонарь, тускло освещавший вход. — Ты! Оставайся у двери, пока я не вернусь. — Хозяйка кивнула гвардейцу.

Я посмотрела вниз. Лестница по дуге уходила в темноту. У меня задрожали ноги, но что я могла сделать? Настоящий холод и дрожь страха прошлись по спине. Сейчас я узнаю тайну, скрытую во флигеле?

Фанни упоминала двух крепких женщин и крики, но из подземелья их вряд ли слышно. Я мысленно представила план дома и поняла, что в пристройку можно попасть из центральных покоев.

Герцогиня неторопливо шла следом, подсвечивая путь фонарём. Кривые тени искажались и растекались по каменным стенам, словно множество демонов исполняли жуткие танцы. Они собирались принести человеческую жертву. Этой жертвой была Доротея Идрис.

Я не выдержала.

— Что это за место⁈

— Место, где обретают смирение, — смакуя каждое слово, проговорила Кларисса.

Обернувшись, я увидела довольную улыбку на её идеальных губах. Она продолжала сжимать в руке хлыст, поигрывать им так, будто ей не терпелось пустить его в дело. Герцогиня наслаждалась моим смятением.

— Я помню про руки, чудесная Тея, — усмехнулась она, будто прочитав мои мысли. — Они нужны мне и останутся в целости. Небольшой урок, чтобы ты прилежней училась у Гераты и быстрее приступила к главному делу.

Мы остановились на нижней площадке. Подземелье построили намного раньше светлого и воздушного особняка из мрамора. Сырой песок, влажные стены, шорохи невидимых насекомых или зверей — я задержала дыхание, впитывая это всеми органами чувств. Я запрокинула голову, чтобы увидеть далёкий кусочек света, льющегося через дверной проём. Стражник наверху ждал герцогиню, изредка заслоняя яркий прямоугольник выхода.

Кларисса толкнула ладонью решётку поблизости. Противный скрип царапнул по сердцу.

— Заходи и встань лицом к стене, — приказала она.

Оглядывая стены и низкий потолок со свисающей паутиной, я шагнула внутрь квадратной камеры. Не беда, если Кларисса продержит меня здесь несколько дней. Тиан пробыл в Каменном Клыке намного дольше. Мысленно я приняла своё положение невольницы. Наблюдать, становиться сильнее и ждать подходящего момента для спасения или мести — это стало моим решением.

Я стояла и смотрела на стену. Света не хватало, но я видела, что старые камни местами лежат неровно, покрыты мхом, некоторые выглядели так, точно их неистово царапали когтями. Эрри Уикфил держала здесь дикое животное?

— Ты приняла мою благосклонность за слабость, — сказала Кларисса.

Она не позволила мне ответить:

— Молчи и слушай! Ты живёшь в светлой и уютной комнате, одеваешься в красивые платья, ешь за моим столом. Ты забыла, что может быть иначе. Непослушных и тупых помощников наказывают.

Эрри Уикфил не повышала голоса, он звучал спокойно и вкрадчиво. От напряжённого ожидания у меня заныла шея. Кольцо кололо кожу. Я боялась, что не сумею совладать с магией. Испытав на себе силу защитной молнии, Кларисса позовёт стражу и навсегда запрёт меня в подземелье.

Второй рукой я вцепилась в пальцы, сжала кольцо, надеясь сдержать его действие. Возмущение накатывало на меня волнами, раздувало огонь искры. Ещё немного и я развернусь к герцогине, чтобы ответить действием на её злые слова.

— Тебя освободят, когда я решу! И не смей поднимать глаз на Эдама, пока он принадлежит мне. Я готова не замечать его игр со служанками. Всё равно эти куклы служат в резиденции для удовольствия достойных людей. Здесь немало привлекательных конюхов. Найди для развлечения кого-нибудь другого.

На языке вертелся дерзкий ответ, но я сдержалась. Сейчас я в ловушке. Сопротивление заберёт силы. Я начинала понимать Тиана, запертого в Каменном Клыке. Возможно, и у него была надежда, которая поддержала в трудный час, он старался сохранить бодрость духа и выжидал удобного момента, чтобы вырваться на свободу.

— Ты поняла? Можешь ответить, — позволила Кларисса.

— Я поняла, — тихо сказала я, сильнее сжимая руку с кольцом.

Я услышала, как герцогиня сделала несколько шагов по скрипучему песку. Она приблизилась.

— Если ты замыслила предательство, то я об этом узнаю. Никто не заберёт у меня того, что принадлежит дому Уикфил. Ты принадлежишь мне и, если будет необходимо, умрёшь ради своей госпожи. Ты готова умереть ради меня и рода Эйр-Уикфил⁈ Отвечай!

Рассекая воздух, просвистел удар хлыста. Я содрогнулась, тело невольно закаменело в ожидании болезненного касания плети. Огонь искры трепетал во мне, желая сорваться с онемевших пальцев. Я могла бы одним заклинанием разорвать герцогине горло. А что дальше? Гвардейцы возле особняка не позволят сбежать.

— Я умру ради дома Уикфил, — отстранённо произнесла я.

«Говори всё, что она захочет услышать… Сохранить жизнь и выждать…», — стучало у меня в висках.

— Чудесная маленькая ведьма, — рассмеялась Кларисса. — Я научу тебя послушанию.

Воздух снова взорвался свистом хлыста. Удар обрушился мне на спину. Всего лишь один, но я закричала и повалилась на склизкую от влаги и мха стену. Боль словно выломала позвоночник и рёбра, остановила на мгновение сердце.

Решётка захлопнулась, тяжело зазвенели цепи и заскрипел засов. Кларисса ушла, оставив меня в темноте. Я боялась пошевелиться, скрючилась, стоя на коленях, прижалась разгорячённым лбом к холодным булыжникам. Каждый вдох, каждое движение разрывали тело.

— Ничего… Держись… — прошептала я, сосредотачиваясь на ослабшей искре в солнечном сплетении. — Ты же поможешь мне?

Я разговаривала с солнечным бликом внутри себя, ласково подбадривала и растила его. Мне помогала сила кольца Себастиана. Как никогда я ощущала поддержку и близость мага.

Повозившись на песке, я села, подтянула ноги к коленям, закрываясь от студёного воздуха. Я знала, что скоро мне придётся встать и двигаться, чтобы разогнать кровь. Где-то недалеко капала вода, и попискивали крысы. Кажется, я видела шевеление в углу.

— И не мечтайте, — сказала я в темноту. — Я не собираюсь спать!

Я размышляла.

Оказывается, Клариссе не так уж безразлична неразборчивость Эдама. Она не считает служанок угрозой для себя, но дочь барона, даже на положении рабыни, неприятная помеха. Герцогиня напомнила мне, кто властвует в этих землях. Изменить положение вещей я не могла.

— Такова твоя благодарность, эрри Уикфил, — пробормотала я незримой собеседнице. — Ведьма исцелила мерзавца Эдама и угодила в «комнату смирения». Я это запомню.

Искра набирала силу. Понемногу я приходила в себя. Первый опыт лечения человека вызвал во мне сложные чувства: восторг, недолгое опустошение и сомнения.

Пусть пациент был негодяем, которого следовало как следует помучить, но мой дар следовал собственной природе. Хранительницы магической искры возвращают жизненную силу, а не убивают.

Я погладила кольцо Тиана, прижала руку к губам.

— Спасибо, что помогаешь мне. Совладаю ли я с твоими секретами?

— С кем ты там болтаешь? — прокаркал знакомый голос.

— Герата⁈

Подскочив, я застонала от боли. Старуха повесила фонарь на крюк рядом с решёткой. Чёрная иссохшая тень, а не живой человек. Она пожевала губами.

— Подойди и повернись, — велела Герата.

Я недоверчиво приблизилась к стальным прутьям, сделала, как приказала старая ведьма. Тепло растеклось по спине, кожу перестало саднить, а нервы дёргать от спазмов. В Герате остались крупицы дара, что бы там ни думала герцогиня.

— Спасибо. — Обернувшись, я кивнула. — Почему ты пришла? Она… Эрри Уикфил прислала?

Наставница долго изучающе смотрела на меня.

— Никогда не рассчитывай на чьё-то доброе сердце. — Герата поджала губы. — Особенно на благосклонность хозяйки.

— Знаю, — ответила я. — Герцогине доставляют радость мучения других. Эдама она презирает, но использует. Тебя и меня — унижает и, опять же, использует! Почему ты столько лет терпишь? Герата⁈ — Меня душило возмущение, и слова сами слетали с языка. — Семья Уикфил и тебя привязала к себе жизнями родных? Хранительница искр не может быть такой… Я понимаю после обращения… Во что они тебя превратили⁈

Я видела, что во взгляде Гераты что-то дрогнуло, но она поспешила скрыть это за скорбной маской.