Искра твоей души

42

Я точно окаменела на время. У меня на глазах происходило нечто ужасное, а я не была способна пошевелиться. Крики Гераты, бормотание помощниц, неприятные чавкающие звуки и рык, вырывающийся из груди Симеона — всё это смешалось в один страшный клубок. Я должна была что-то придумать, чтобы помочь наставнице.

Преодолев внезапное онемение, я бросилась вперёд и всем телом обхватила Йони вместе с чёрной фигурой Гераты, словно пыталась закрыть их от надвигающейся опасности.

— Тихо, тихо, малыш, — зашептала я мальчику на ухо. — Иди ко мне. Я спою тебе песенку. Ничего не бойся. Тебя никто не обидит. Йони… Йони…

Я принялась напевать колыбельную, которую слышала от Клариссы:

Спи мой мальчик.

Спи мой светлый

На пороге ночи…

Мой голос срывался, но я пела, ласково гладила Йони по лысой голове с клочками волос и искривлённой спине, будто он был моим сыном. Герата захрипела и начала оседать на пол. Помощницы подхватили ведьму под руки, чтобы она не рухнула вместе с мальчиком.

Почувствовав, что тело Йони постепенно расслабилось, обмякло, я забрала его от Гераты. Маленькие пальцы несколько мгновений продолжали комкать ткань ведьминского платья, но и они разжались.

Сдерживая отвращение, почти перестав дышать, я уложила мальчика в постель. По подбородку Йони стекала кровь, измазанные бурой жижей губы растянулись в оскале. Не поворачиваясь к Симеону спиной, я отступила от кровати. Меня трясло так, что я слышала стук собственных зубов. Я сжала челюсти, останавливая дрожь.

— Выведите Герату, — услышала я собственный ледяной голос. — Я осмотрю её. Следите за эрра Симеоном.

Женщины исполнили всё, как я просила: Герату положили на узкую койку в соседней комнате, а сами остались рядом с Йони. Они даже не стали обтирать ему лицо, так боялись прикоснуться к затихшему подопечному. После вспышки ярости мальчик спал, но всё время вертелся и тихо рычал.

— Вот и всё, — хрипло выдохнула Герата. — Так и знала, что однажды эта тварь убьёт меня.

— Он не тварь. Йони не виноват, что его мать безумна и не желает отпустить умершего сына, — я замолчала — меньше всего сейчас Герата желала слушать мои возражения.

На шею и плечо ведьмы было страшно смотреть, но я воспользовалась бинтами и растворами со стола помощниц, обработала места укусов.

— Я умру, — твёрдо сказала Герата.

— Нет! Не думай! — воскликнула я, губы дрожали.

— Не ври, — усмехнулась ведьма. — Разве не видишь⁈ Что за дурная девица⁈

— Я вытащу тебя.

Растерев пальцы и ладони, я наложила руки возле особенно глубокой раны. Магия потекла в тело Гераты, помогая дышать и снимая боль.

— Не трать силу. — Она схватила меня за кисть, отрывая от себя. — Смерть — не худшее, что со мной случилось.

Она хотела сказать что-то ещё, но не успела. Нас окатило хрустальным, резким голосом хозяйки.

— Что происходит⁈

Мы и не заметили, как появилась эрри Уикфил. Она бесшумно открыла дверь и вошла в комнату. Увидев состояние Гераты, герцогиня побледнела, отшатнулась от нас, приложив руку к пышной груди.

— Йони! — простонав имя, Кларисса кинулась к сыну. — Спит? Вы не сломали ему кости? Откуда кровь⁈ — она взвизгнула.

— Эрра Симеон в порядке, — хором пробасили помощницы. — Это не его кровь.

— Вот увидишь, виноваты будем мы, — прошептала Герата.

— Что вы натворили⁈ — вернувшись в проходную комнату, Кларисса топнула ногой и сжала кулаки. — Ведьмы! Я посажу вас в подземелье, если узнаю, что Йони страдал из-за вас!

Я решительно поднялась, злясь, что придётся потратить время на объяснения вместо помощи Герате.

— Мальчик наполнился силой и стал беспокойным, — сказала я, глядя прямо в лицо хозяйке. — Он набросился на Герату и покалечил её. Посмотрите сами.

Кларисса вытянула шею в сторону койки, но ближе не подошла.

— Вы все сговорились? Эдам… — она поморщилась. — Теперь старая ведьма. Только бы улизнуть от своих обязанностей и расстроить госпожу. Не притворяйся больной, Герата. А ты, Тея, не смей тратить магию на никчёмную старуху. Займись моим сыном!

С этими словами эрри Уикфил развернулась, показав нам гордую спину и быстро покинула флигель.

— Она никогда не изменится, — Герата усмехнулась, её грудь тяжело вздымалась, а из ран продолжала течь кровь.

Мне пришлось прижать к укусам комок тряпок и направить магию, чтобы на время облегчить состояние наставницы. Бледные веки Гераты опускались, взгляд сделался тусклым, но она упрямо шевелила губами, считая, что наш разговор не окончен.

— Ты могла не подходить, оставить зверёныша, чтобы он быстрее загрыз меня, но не сделала этого, — слабым голосом произнесла Герата.

— Не трать силы, — я оборвала её, отдавая ещё одну порцию магии.

Я знала, что всё бесполезно. Целительницы всегда видят, можно ли спасти человека. Почему-то я раньше не обращала внимания, что мои сеансы с Йони напоминают переливание воды в дырявую бочку. Бессмысленное занятие, в котором я упивалась временными успехами и не замечала очевидного. Мальчик мёртв, и этого не изменить.

Герата была обречена. Она с достоинством приняла удар судьбы: погибнуть от рук того, кого спасал долгие годы.

— Когда-то я была такой же наивной дурой, — сказала она. — Верила, что есть дружба, отцовская и сестринская любовь. В «благодарность» за искренние чувства у меня забрали молодость и радость.

Я молча взяла старую ведьму за руку, чтобы ей не было одиноко уходить из этого мира, а она продолжала шептать откровения, от которых у меня заболело сердце.