Искра твоей души

33

Узнав о дуэли, Эрри Уикфил возмущённо приподняла брови и воскликнула:

— О нет! Эдам не проиграл ни одной дуэли! Придётся искать нового секретаря! Лазарь слишком хорош, чтобы менять его на неизвестно кого!

— Запретите дуэль, умоляю вас! — не сдержав чувств, воскликнула я.

Надеялась на поддержку герцогини, но ошиблась.

— Вот уж нет! — Хозяйка живо всплеснула руками и рассмеялась. — Я не желаю пропустить представление.

— Эдаму может не повезти в этот раз, — настойчиво парировала я. — Лазарь убьёт командора.

— Такая судьба. — Кларисса пожала плечами и не выразила ни капли тревоги.

— Эй, я ещё не умер! Я здесь! — Эдам насупился, напомнив о себе.

Кларисса с недоумением посмотрела на любовника, будто внезапно заговорил предмет обстановки: красивый и обыденный, от которого не ожидаешь ничего неожиданного.

— Никто меня не убьёт. — Эдам даже подпрыгнул на стуле. — Это — не везение, а точный военный расчёт. Твёрдая рука и острый глаз помогут продырявить бумагомарателя. Не будь Лазарь эрра, давно бы высек его на конюшне за наглость.

— Скажи-ка, мой меткий, а из-за чего секретарь вызвал тебя на дуэль и отхлестал по прекрасному личику? — вкрадчиво, но благодушно поинтересовалась Кларисса.

Хозяйке со всеми подробностями рассказали о стычке во дворе. Эдам разом сник и опустил взгляд, ещё секунду назад пылавший отвагой.

— Опять лез к моей ведьме, — заключила герцогиня и демонстративно смяла салфетку.

Скандала не случилось. Последнее время эрри подолгу оставалась в хорошем расположении духа. Лечение Симеона шло успешно, и Кларисса немного успокоилась, даже подобрела. Вот и теперь она не рассердилась по-настоящему, но я всё равно оставалась настороже. Стоит мне ошибиться с Йони или повести себя излишне свободно, как наказание настигнет незамедлительно.

— Подумаешь, пошутил немного, — проворчал Эдам. — Она сама вертелась передо мной, намекала.

Я и не рассчитывала, что он проявит благородство и честно сознается в собственных ошибках.

— В следующий раз ни капли магии не потрачу, — тихо сказала я, но так, чтобы Эдам меня услышал.

— Ты сделаешь то, что прикажу я, — холодно осадила меня герцогиня. — Тихая курочка, а два петуха готовы из-за тебя друг другу перья выщипать. Займись делом, Доротея.

— Как прикажете, — я поклонилась, сдерживая злую язвительность.

У Симеона я провела несколько часов, мучаясь от мыслей о Лазаре. Магия никак не желала свободно течь от искры к кончикам пальцев, а Йони ворочался в кровати и, скаля зубы, рычал от моих прикосновений.

— Бестолковая, — проворчала Герата, наблюдая за неудачными попытками колдовать. — И как это Лазарю удалось задурить тебе голову? Он и раньше был странным, а со дня твоего приезда ведёт себя очень подозрительно. Я бы ему не доверяла.

— Лазарь — мой друг. Ему угрожает опасность, — откровенно призналась я, растирая руки и снова накладывая пальцы на впалую и костлявую грудь Йони.

— Друг, — хмыкнула Герата. — Твой дружок смотрит с таким жаром, словно уже познал с тобой плотские радости, и ты его собственность.

— Ты всё выдумываешь! Лазарь ведёт себя достойно и сдержанно.

Я немного удивилась, потому что замечала лишь нежность и дружескую заботу со стороны горбуна. Моя искра всегда тянулась к Лазарю, но он не позволял себе никаких вольностей, прикасался так осторожно, словно мог навредить.

— У тебя нет глаз на спине, дорогуша, — прокаркала Герата. — Я вижу, что между вами что-то происходит. Чую магию, которая окутывает вас обоих.

— Это моё дело! — Я возмутилась, чувствуя, что краснею. — А ты можешь придумывать себе, какие угодно гадости.

— Меня не проведёшь, и дуэль доказывает, что Лазарь считает тебя своей. Завтра с удовольствием посмотрю, кто из кобельков загрызёт другого.

Я промолчала, но злость закипела во мне и погнала кровь сильнее, магия в искре всколыхнулась и потоком вошла в тело Симеона.

Он гортанно взвыл, захрипел, а затем завопил точно новорождённый младенец. Хрупкими, бледными пальчиками Йони вцепился в моё платье. Измученное тело сына герцогини обрело подвижность и силу.

— Йони, не бойся, — ласково прошептала я, онемевшими от ужаса губами. — Всё хорошо. Потерпи немного.

Женщины, стоявшие возле постели, не раздумывая и привычно взяли его за кисти, где кожа приобрела светлый, розоватый оттенок. Йони тянулся ко мне, клацал зубами, а белёсые глаза выражали одновременно ярость и боль.

— Он дышит. Герата, посмотри! — Я ошарашенно обернулась к старой ведьме.

Старуха обхватила меня за плечи и потянула на себя, стаскивая со стула.

— Отойди, Тея! Ты не понимаешь, с кем мы имеем дело? Он мертвец и не подчиняется законам живых.

Помощницы аккуратно разжали пальцы Симеона и уложили его в постель. Мальчик хрипло втягивал воздух и тяжело с сипением выдыхал его, тощая грудь с серой кожей судорожно поднималась и опускалась.

Меня трясло, а в солнечном сплетении опять возникла болезненная пустота. Я невольно провела ладонью по волосам, словно могла ощутить, что их цвет изменился.

— Такие же тёмные как были, — пробурчала Герата. — Не думай, что это надолго.

— Что? — Я рассеянно переводила взгляд с ведьмы на притихшего Симеона.

— Всё, — коротко бросила она и неохотно добавила: — Юность и первые успехи. Он забрал у меня молодость и стал походить на живого ребёнка, но смерть жадная тварь и не отдаст своё.