Искра твоей души

32

Вечером я долго не ложилась. Фанни несколько раз спрашивала не нужно ли чего-нибудь, предлагала помочь подготовиться ко сну; бесконечно прибиралась в комнатах, не решаясь оставить меня одну. Я рассеянно смотрела на книгу, лежащую на столике возле кровати, и неизменно отказывалась. Однажды прочитанную историю я так и не открыла. Все мысли были только о предстоящей дуэли.

— Иди спать, милая. Справлюсь сама, — в итоге сказала я горничной.

— Вы совсем загрустили, — ответила она с сочувствием. — Так хочется вас порадовать.

— Это не в твоих силах. Никто не изменит прошлого или будущего.

— Слуги шепчутся, что эрра Лазарь и командор станут биться на дуэли. Господин Эдам меткий стрелок.

— Да⁈

Заметив моё волнение, Фанни успокаивающе добавила:

— Мы все будем молить святых за господина Лазаря — он добрый человек, хотя и хочет казаться суровым, а уж рядом с вами он вовсе преобразился. Правда на его стороне и светлые силы обязательно помогут спастись.

Я горько улыбнулась, понимая, что ни одно божество не озаботится человеческой судьбой. Иначе я не оказалась бы в Каменном Клыке, а Себастиан остался бы жив. Святым нет дела до зла, творимого такими, как Кларисса и её любовник. Только мы сами способны себе помочь. Служанке я ничего не ответила.

Отпустив Фанни глубоко за полночь, я решила вернуть книгу в библиотеку и выбрать другую, которая не напоминала бы мне о судьбе Тиана. Я спокойно прошла по тихим коридорам особняка с приглушённым светом ночных ламп, поскрипывающими половицами и шорохами по углам. С недавних пор меня мало что могло напугать.

Дверь в библиотеку оказалась приоткрыта. Неужели Лазарь продолжал работать с документами герцогини? Я собиралась тихо уйти, чтобы не тревожить его, но искра беспокойно билась в солнечном сплетении, подталкивая меня войти внутрь.

Я приоткрыла дверь чуть шире и со спины увидела, как Лазарь занёс руку с кинжалом над столешницей, с резким взмахом опустил лезвие. Он глухо застонал, сдерживая хрип или крик.

Замерев на миг от непонимания и охватившего меня болезненного спазма в груди, я не сразу прошла дальше. Лазарь быстро обмотал левую руку куском ткани и продолжил непонятные действия с предметами, разложенными на столе. Он тяжело дышал, неразборчиво шептал что-то себе под нос, загородив стол. Моя искра вспыхнула ярким, ровным янтарным светом. На месте меня удерживала мысль, что я помешаю Лазарю в его странном деле.

«Какое-то колдовство!» — мысленно воскликнула я.

Множество раз я наблюдала, как секретарь необычно ведёт себя. Лазарь так часто говорил, что не владеет магией, не любит волшебство, что, кажется, я перестала ему верить. Он никогда не был полностью со мной откровенен.

Дождавшись, когда Лазарь поднял голову от работы и с облегчением выдохнул, я дала знать о своём присутствии.

— Прости…

Лазарь резко развернулся. На бледном лице блестели капельки пота. Обмотанную тряпицей руку он прижал к груди. На ткани растекалось бурое пятно.

— Тея? — Ему удалось быстро собраться и спросить спокойным, размеренным тоном: — Почему ты не спишь? Поздно.

Я не отводила взгляда от дрожащей руки секретаря.

— Ты поранился?

Искра во мне вспыхнула, притягивая к тому, кто нуждался в помощи. Лазарь не сдавался и спрятал руку за спину.

— Ничего серьёзного. Обычные проблемы писарей: очинка перьев, карандаши…

Он старался закрыть собой стол, но я рассмотрела раскрытый футляр с пистолетом и пулями, лежащими в ряд под оружием. Они были вымазаны грязью или… Кровью⁈

Я ощутила во рту кисловато-солёный привкус, словно сама попробовала крови. Отступив на шаг, я посмотрела Лазарю в глаза. Он выглядел виноватым и недовольным одновременно.

— Я не стану спрашивать, что ты делал, если покажешь мне рану, — пообещала я.

Лазарь вздохнул и поддался.

— Это же как нужно было очинять перья… — Я замолчала, вливая янтарную магию в покалеченный палец. — И остаться без мизинца?

— Одна фаланга. Подумаешь! — с лёгкостью бросил Лазарь, будто мальчишка, разбивший коленку.

Боль заметно отпустила его.

— Мои братья обычно говорят: «Ерундовина!», когда мама промывает им ссадины, — улыбнулась я, пряча тревогу.

Как Лазарь ни скрывал правду, но я поняла, что он по собственной воле отрубил себе фалангу пальца. Только зачем?

— Это из-за дуэли? — решилась спросить я.

— Спасибо за исцеление, Тея, — сдержанно произнёс Лазарь. — Я провожу тебя в комнату.

Ничего не объяснит. Как и всегда.

Я настолько была погружена в раздумья, что путь до спальни показался невероятно коротким.

— Постарайся заснуть, моя храбрая целительница, — мягко сказал Лазарь. — Всё будет правильно.

— У нас остался один день, — зачем-то напомнила я, мысленно готовясь к худшему исходу.

— Иногда один день — это очень много.

Он улыбнулся, насколько позволяло обезображенное лицо, и ушёл.

Лазарь оказался прав. Следующий день стал одним из самых долгих в моей жизни. С утра я балансировала между сном и явью. Мне казалось, что тело охватывала лихорадка, а сердце выпрыгивало из груди, стоило вспомнить о дуэли.

Как и говорила Фанни, слуги шептались по углам о поединке между секретарём и любовником герцогини. Клариссе доложили за обедом, когда мы сидели за столом. Отсутствовал только Лазарь, сославшись на срочные дела со счетами.