Измена Свадьбы не будет (СИ)

100 Весна… прошел год со свадьбы Алены и Михаила

В этот день Алене стало тоскливо — детишкам почти полгода, но они по-прежнему маленькие и никуда от них не уйдешь надолго.

«— Могли бы друзей в ресторан позвать — все-таки у нас дата! Хотя у меня друзей совсем нет, а у Миши только коллеги — все его по имени-отчеству зовут и в рот заглядывают! Тоска зеленая! Нет, лучше вдвоем!»

Она надела купленное для торжества платье, повертелась перед зеркалом — платье сексуально обтягивало округлившуюся фигуру: грудь увеличилась на размер, появились бедра, тонкая талия: она становилась стройной, обаятельной женщиной, а не худым, плоским подростком… Михаилу нравились эти изменения в жене, и он категорически запретил ей худеть до состояния скелета.

И Алена послушалась… Ей и самой нравилось ее «превращение в женщину» (во всех смыслах этого слова и в сексуальном тоже — на нее стали заглядываться мужчины).

В ресторан они пошли вдвоем.

Когда они уже заканчивали ужин и собирались поехать на квартиру Алены, и уединиться в спальне до утра, в ресторан вошел Савва Иннокентьевич Морозов.

— Ничего есть не буду — заехал на пять минут поздравить, — сунув Алене в руки букет розовых роз и поцеловав ее в щеку, предупредил «рудно-металлургический магнат» и присел к столу. — Не знаю, как ты это воспримешь, но я твой биологический отец!

Он достал из кармана несколько листков, сунул Алене в руку, налил воды в бокал и залпом выпил.

— Проверять будешь или на слово поверишь? Я проверял.

— И я проверял, — подтвердил Михаил.

— Это что шутка? — опешила Алена.

Михаил взял жену за руку.

— Не шутка. Так получилось.

Образовалась неловкая пауза.

— Официального признания и расспросов не будет!

Алена помолчала — новость ошарашивала.

— Так это вы присылали мне деньги?

— Я.

— А почему…

— Больше никаких вопросов, — перебил Михаил. — Просто прими сей факт.

Савва Иннокентьевич поднялся.

— Пусть все остается, как есть! Признавать тебя и знакомить с семьей я не готов! Прости, дочь! За все, прости! — произнес он и вышел из ресторана.

Алена хотела оглянуться, но Михаил приложил свою руку к ее щеке и обернуться не позволил.

— Держи себя в руках, дорогая! Савва Иннокентьевич известный человек и лишние копания в его личной жизни ему ни к чему. Пусть все думают, что мы с ним деловые партнеры, а ты моя жена — и только.

— Ты прав, но хотелось бы… Бабушка и дедушка не приняли меня в семью, потому что знали…

— Они не приняли твою маму — роди она десять детей от твоего отца, они бы и их не приняли.

— А папа знал, что я не его дочь?

— Наверно, знал, — предположил Михаил. — Савва Иннокентьевич переводил тебе огромные деньги — такого не скрыть.

— Сто пятьдесят тысяч два раза в год — это огромные деньги?

— Нет, он переводил тебе миллионы.

— Не может быть! — не поверила Алена. — Я всю учебу подрабатывала, на всем экономила, его триста тысяч здорово выручали! А ты говоришь миллионы!

— Твои родители купили квартиру в Питере, машины, и у Галины Викторовны на книжке полно миллионов.

— Вот это семейные тайны! И что теперь делать?

— Ничего. Думаю, любить он тебя не любит, а вот ответственность за своего ребенка признает и несет, как нормальный мужик, — высказал Михаил свое мнение. — Я поступил бы так же: содержал бы ребенка от случайной связи, но общаться не стал бы — случайные дети от нелюбимой женщины мужчинами воспринимаются, как наказание и посягательство на их свободу, а если мужик женат…

— Поэтому мужчины и настаивают на абортах. И ты тоже?

— Бывало… В девятнадцать женился «по залету» на белокурой шлю… девахе, а потом выяснилось, что никакого ребенка нет. Я развелся, и больше на эту удочку не попадался: все меркантильные девицы хотят на ребенка богатого мужика поймать, замуж выскочить и жить в шоколаде!

— Лично я предпочитаю жить в достатке, а не в богатстве.

— От зарплаты до зарплаты? — уточнил Михаил.

— Смотря какая зарплата, — улыбнулась Алена. — Чтобы можно было поехать отдохнуть, детей побаловать, дачу купить и квартиру побольше.

— Вот поэтому я столько и работаю, чтобы все твои желания исполнять.

— А если я желать буду меньше, ты меньше будешь работать?

Михаил задумался.

— Нет! Деньги, конечно, важны, но интерес работать важнее.