Проснувшись на следующий день, Алена пересмотрела забитые шкафы и кладовку подарками (чего только не надарили отцу-кардиологу и матери-гинекологу благодарные больные за столько лет — одного коньяка бутылок тридцать) и поняла, что все это можно продать. Определила цены, разместила объявления о продаже, и звонки посыпались…
— Ну, сколько удалось выручить? — после очередной распродажи басил Данила, посматривая на часы.
— Много! — довольно пересчитывала деньги «новоявленный коммерсант». — Если все это продать, то может и подработка не понадобится.
— Клондайк! Выставляй на стол побольше всякого добра, — Данила посмотрел на подругу и жалостливо вздохнул. — Даже не верится, что твои родители… что их нет. Вроде недавно виделись.
Алена замерла, но… окаменевшее сердце не страдает и не болит.
— Не хочу думать об этом — мне легче, когда я верю, что они найдутся.
— И правильно — не думай о плохом!
Распродажа продолжалась все праздники. Алена пополнила свой счет вырученными деньгами и занялась сдачей квартиры на длительный срок — в документах на квартиру лежал запечатанный конверт, который она подержала в руках и не открыла — пока она справляется сама.
Она собрала в чемодан все ценное, остальное сложила в коробки, спрятала в кладовку, передала ключи жильцам и вернулась в Москву.