— Звал, Михаил Егорыч?
В кабинет вошел начальник службы безопасности — невысокий мужчина глубоко за сорок с цепким ментовским взглядом.
— Проходи, садись, Василий Игнатьевич.
— Потом договорим! — зам встал и вышел из кабинета.
Дождавшись пока дверь закрылась, и начальник службы безопасности сядет с другой стороны стола, Михаил сухо поинтересовался:
— Объясни, ка, мне, Василий Игнатьевич, почему это я последним узнаю о любовнике у своей любовницы? Ночуют они в квартире, которую я оплачиваю, разъезжают на моей машине, жрут на мои деньги… Я как-то не рассчитывал кроме любовницы содержать еще и ее любовника! Александр Вадимович мне о конкурентах твердит, засланных казачков в каждой женщине подозревает, а у меня под носом такое твориться!
— Мы же за ней не следим визуально! Телефонные звонки проверяем — ничего подозрительного!
— Ничего подозрительного⁈ На кой хрен мне вся ваша охрана, если в квартире рядом с любовницей никто не может гарантировать мою безопасность? Охрана проводила меня до двери, я вхожу в квартиру, захожу в спальню, а там… бычара с пистолетом! А охрана ни сном, ни духом!
— Виноват, Михаил Егорыч, надо было камеру напротив двери повесить.
— Согласен, виноват ты, Василий Игнатьевич! Проштрафился! Исправляй — пошли ребят в Питере, и чтобы этой шлюхи в двадцать четыре часа ни в Москве, ни в Питере не было! Вернется — сядет! Будет пакостить… сам лично придушу! С работы долой! Заблокируй ей все связи с компанией! Договор по квартире расторгнуть. И Василий Игнатьевич, давай больше таких проколов не допускать! Как же ты будешь мою жену и детей охранять, когда у себя под носом предательство продажной девки проворонил!
— Виноват, Михаил Егорыч! Прости. Ведь проверяли ее по полной — два года в компании работала, вот и расслабился, поверил.
— Выясни, почему любовника просмотрели и кто в этом виноват! И сам… слышишь, сам виновного накажи! — сделав небольшую паузу, «начальник» подождал признания проштрафившегося сотрудника и, не дождавшись, продолжил: — Теперь о главном! Я женился! Жить буду по другому адресу, его охрана знает, — Михаил подвинул к мужчине свидетельство о браке. — Женат я вот на этой женщине! Узнай про нее все. Уточняю задачу: я хочу защитить ее и понять кто или что может угрожать ей и нашим детям! Она моя семья!
— Понял.
— И еще… скоро у моей жены защита диплома, я под это дело ей телефон подарю — пусть наши умельцы поставят в него программки шпионские и прочие хитрости, — видя непонимание Михаил уточнил: — Повторяю: я не намерен ее контролировать, я хочу уберечь ее… от всего! Вот представь: жена беременна, а та же Наташка присылает ей наши фотки в постели, как бы настоящие… Жена разволнуется! А если она ребенка из-за этих фоток потеряет? И как мне тогда перед ней оправдываться? Хладный тру… тело обманщицы приволочь? Но трагедия то уже произойдет!
— Всего не предусмотришь, от всего не убережешься!
— Согласен, но по возможности… Ей надо будет охранника выделить.
— Все сделаю, по базам полицейским всех пробью.
Слушая заверения начальника своей службы безопасности, Михаил смотрел прямо в глаза сидящему напротив мужчине и, едва сдерживая раздражение, подергивал верхней губой.
— Ты уж постарайся, Василий Игнатьевич! А то ведь нам с тобой расстаться придется! Подвела тебя племяшка-Наташка твоей женщины — не проверил ты ее должным образом по полицейским базам, но в мою компанию на работу пристроил, и связи ее и прежних друзей по полицейским базам не пробил, а я пробил, не поленился — твою работу выполнил (правда, поздновато!) — веселое у твоей протеже было отрочество: она пьяных мужиков прелестями своими завлекала, а друзья их грабили, не села только потому что ей четырнадцать не исполнилось! Тебе надо так подставляться из-за чужого человека, работу, репутацию терять?
Начальник службы безопасности сидел красный, как рак, и потел — поверил гражданской жене, пристроил ее племянницу без проверки — девке восемнадцать, какие тут правонарушения, а теперь огреб по полной!
— Предупреди ее по-родственному, чтобы не совалась к моей семье — в краже денег обвиню, а если из-за нее что случиться, надолго за наркоту сядет!
— Прости, Михаил Егорыч!
— Иди, Василий Игнатьевич, работай! Теперь ты не только за мою безопасность отвечаешь, но и за безопасность моей семьи! Больше проколов быть не должно!