Измена Свадьбы не будет (СИ)

132

Дверь без стука открылась и в кабинет вошел коротко стриженный мужчина спортивного телосложения с жесткими, равнодушными глазами.

— Майор Максимов, Следственный комитет. Давид Ванович Циклаури? — официальным голосом произнес мужчина и по спине хозяина кабинета пробежал холодок.

Кивнув, Давид показал рукой на стул у стола, приглашая следователя к разговору, но «следователь» не сел.

— Чем могу?..

— Можете. Сами вспомните или напомнить?

Следователь выложил на стол из папки фотографии девушек, погибших и пропавших в столь юном возрасте, состоящих с Давидом в близких отношениях, их совместные походы в отели и выходы с другими мужчинами.

Давид посмотрел на такие молодые, красивые лица (а он вместо их лиц помнил флешки с «компроматом» с их именами), и под волосами у него взмокло, руки вспотели, и он, спрятав их под стол, вытер о брюки.

— Не помню… столько времени прошло.

— Я помогу вам вспомнить погибших девушек: Снежана Яновская, Светлана Томина, Анжела Коломенская… А еще лучше можем посмотреть видео о гостиничном комплексе «Парус», куда вы входили с этими и другими девушками, а выходили один, а вот девушки выходили через час и не одни. Напомнить с кем они выходили?

Давид молчал.

— А что недавно делали ваши люди в педе и в меде? По словам студенток вы проводите набор в свое эскортагентство? Или не в свое, и набор не эскортниц, а прости…

Дверь открылась и в кабинет ворвался отец Давида.

— Ни слова больше! — запретил он сыну и остановился напротив следователя СК. — Разговор окончен! Официально вызывайте повесткой.

— Не надо так волноваться, Вано Гурамович — никто… пока… не арестовывает Давида Вановича. У нас просто беседа, без протокола о статье 240 УК — вовлечение в занятие проституцией и о статье 110 УК в) «доведение до самоубийства двух и более лиц» — наказание куда серьезнее, чем штраф по 240! — собирая в папку фотографии девушек, многозначительно пояснил следователь. — Завтра получите официальную повестку, Давид Ванович, и город советую не покидать.

Стриженный следователь вышел из кабинета.

Давид вытер рукой текущий по шее пот.

Вано Гурамович стоял посреди кабинета сына, напряженно глядя в закрытую дверь.

— Допрыгался? Предупреждал, что сделки с девками не доведут тебя до добра! Такой стопроцентный шанс просрал! А надо было всего-то держать член в штанах, петь про «любовь до гроба» и до свадьбы ублажать влюбленную в тебя девчонку! Но ты с этим не справился — теперь пожинаешь плоды своего недержания и сутенерства!

— Мне нужны были деньги, а ты мне их не давал! Вот я и зарабатывал, как умел! За счет этих «доступных девок» и выезжал!

Давид встал, подошел к отцу… Если пять лет назад после окончания института он был молодым человеком, полностью зависящим от отца, то сейчас он стал вполне состоявшемся мужчиной и перевоспитывать его было уже поздно, и отец хорошо понимал это.

— Куда ты опять вляпался, что тобой заинтересовались органы?

— Открыл эскортное агентство на подставное лицо, — нехотя признался Давид. — Откуда менты узнали, что мы институты начали окучивать? Мы всего-то три месяца работаем — только девки пошли в агентство.

— А это не полиция, сын, хотя и с оружием, а куда серьезнее люди тебя предупреждают: «Не суйся — сядешь»!

— Ну, он же представился следователем.

— Представиться он мог кем угодно — хотя не исключено, что он бывший мент или вояка, но не следак: у него костюм, дороже твоего, часы не китайская подделка и в папочке уже собранный компромат на тебя.

— Предупреждают, чтобы не лез на их территорию?

— Хуже, это не угрозы, а констатация фактов: «сядешь, если не сбежишь!». Почему всего лишь предупреждают? Конкуренты действуют жестче!

— Опять! Нет, только не ссылка в Грузию! — заметался по кабинету Давид.

— Вспоминай, кого ты «обидел», что тебя решили наказать.

— Нууу… решил денег срубить с твоей бывшей невестки с мужем-богатеем и папашей-олигархом, а когда она отказалась платить за инфор…

— Ты совсем ума лишился? Мы один раз еле ноги унесли, а ты опять?

— Мне деньги нужны!

— Больше нет! Теперь речь идет о твоей свободе! Странно, что не о жизни… Тебе ясно дали понять: завтра возобновят старые дела и тебя примут.

— Думаешь, опять надо уезжать?

— Уверен!

Выругавшись, Давид вышел из кабинета и поехал на квартиру собирать чемоданы.