77

В конце рабочего дня в кабинет постучали.

— Заходи, Василий Игнатьевич, — отрываясь от дел, разрешил Михаил.

— Сначала по первому вопросу — отправили к дальним родственникам, ни тот, ни другая в Москве, ни в Питере не покажется! Договор по квартире расторгли, камеру по новому адресу поставили. По второму — по жене вашей чисто, все ее звонки проверили, людей прошерстили — только бывший жених — Давид Циклаури — проходил свидетелем по делу о самоубийстве его бывшей подружки. По отцу, дедушке, бабушкам чисто, а вот по матери… больше двадцати лет назад дело открывали по передозу… алкоголя и быстро закрыли. А что там на самом деле было… но похоже открывали его по одной статье, а потом переквалифицировали — простое «отравление алкоголем» не тянет на возбуждение уголовного дела без летального исхода. Фамилию следока и его контакты я тебе, Михаил Егорыч, скинул.

Михаил кивнул и перевел взгляд на бумаги.

— Только двадцать лет прошло, срок давности и все такое — никто ничего рассказывать не будет, да и не доказать теперь ничего, но дело мутное.

Дождавшись пока начальник службы безопасности вышел из кабинета, Михаил позвонил Алене.

— Привет, женушка. Что делаешь?

— Жду муженька, — обрадовалась звонку Алена, — и скучаю.

Михаил улыбнулся и дал себе слово устроить им «медовую неделю».

— Собираюсь к твоей бабушке. Прозвони, предупреди, что заеду. А завтра чесов в восемь домой приеду, — пообещал Михаил, — и адвокат подойдет.

— Ты у бабушки останешься ночевать? — «закинула удочку» ревнивая женушка.

— Вряд ли, у меня… ревизия на складе — всю ночь провозимся. Вечером еще позвоню. Отдыхай и есть не забывай!

Поговорив с женой, Михаил позвонил следователю, который вел «мутное дело». Он оказался неразговорчивым, но на встречу согласился — уж очень хотел подзаработать. Договорились встретиться завтра перед отъездом в Питер.

Загрузка...