Измена Свадьбы не будет (СИ)

62

Выйдя из метро, Алена попала под такую «майскую» грозу (в конце апреля), что за минуту промокла насквозь… Так и шла до вокзала прямо по лужам, подставляя лицо дождю, чтобы дождь смывал текущие по щекам слезы… Опять у нее «неудавшаяся любовь»!

В туалете вокзала она переоделась, запихнув мокрые вещи в пакет и засунув его на дно сумки, кое-как подсушила волосы, и в поезд она садилась уже в белом «нарядном» костюме и красных туфельках.

Сев на свое место, Алена дождалась пока поезд тронется и пересела на свободные кресла, чтобы подумать в одиночестве, но к ней тут же подсел какой-то выпивший мужик.

— Девушка, вы прекрасны! — громко оповестил он полвагона и закинул ногу на ногу, не давая Алене выйти в проход и пересесть.

— Жалко, что я в белом костюме! Испачкать боюсь! — вставая с сиденья, кровожадно оскалилась «прелестница» (бегая на дорожке, она смотрела через прозрачную стену на занятия по самообороне). — Вот прикидываю, в глаз вам ткнуть пальцем или по ушам врезать? Где будет крови меньше, как думаете?

Мужчина опешил от такой кровожадности безобидной на вид девушки.

— Вот ты где? — раздался рядом мужской голос, и мужская рука протянулась к Алене. — Прости, дорогая, я был неправ — св, конечно же, лучше, чем сидячие места.

Алена игру приняла, вложила свою руку в мужскую руку, взглянула на «дорогого» и удивленно вскинула брови — узнала русоволосого «шутника» с серьезными, карими глазами, только теперь он повзрослел на три с половиной года, посерьезнел, волосы были аккуратно подстрижены, на открытом лице появилась легкая небритость, придающая брутальность.

— Лежать лучше, чем сидеть! — изрекла Алена прописную истину и мило улыбнулась «дорогому».

— Даже стоять лучше, чем сидеть! Уж я то знаю! — хмыкнул «дорогой» и выразительно посмотрел на подвыпившего мужчину.

Тот снял ногу с ноги и подвинулся, пропуская «чужую дорогую». Алена повернулась к сумкам, но «дорогой» решительно вытянул ее в проход.

— Я возьму.

Мужчина подхватил сумки, взял ее за руку и потянул в другой вагон.

«— Ладно, сяду в другом вагоне, — подумала Алена, идя за мужчиной в сером костюме „с иголочки“, от которого дорого и приятно пахло. — От пьяного мужика хоть избавлюсь!»

Но мужчина не собирался останавливаться в соседнем вагоне, и в следующем тоже не собирался. Проходя третий вагон, Алена слегка затормозила и потянула свою руку из крепкой, властной, мужской руки. Но руку ее мужчина не отпустил.

— Все, все! Я уже пришла.

Мужчина остановился, повернулся, посмотрел на нее и не согласился.

— Мы идем ко мне в купе — там вы выпьете пятьдесят грамм коньяка, чтобы не заболеть, залезете под одеяло, чтобы согреться, и расскажите, что же вас так огорчило, что даже гроза не заставила вас идти быстрее.

От этой его бесхитростной заботы слезы выступили у Алены на глазах, и она отвернулась.

— У меня все в порядке! — заморожено произнесла она и попыталась снова вытянут свою руку из мужской руки.

— Вы хотите заболеть и слечь с температурой?

— Нет… Наверно, температурить мне сейчас нельзя.

— Всем болеть нельзя! — уверенно заявил мужчина и, догадавшись о ее сомнениях, дернул бровью. — Может, вы меня боитесь?

— Ну, вот еще! — фыркнула Алена. — Что вас бояться⁈ Вы серьезный ответственный, заботливый…

— Угадали — я именно такой! Это мне надо вас бояться! Как вы там угрожали мужику в два раза здоровее вас: «Глаз выколю! По ушам врежу!»

— Еще и между ног могу…

— Это уж совсем варварство! — едва сдерживая улыбку, пожурил мужчина Алену, как маленькую девочку. — И где вы только этого нахватались?

— На курсах самообороны.

— Понятно! Связываться с вами себе дороже! Но я все-таки попробую… связаться. Пошли!

И он пошел дальше по вагону и потянул Алену за собой.

И она пошла…

Он так просто и заманчиво говорил о коньяке и одеяле, что Алена почувствовала, что если сейчас не выпьет стопочку (хотя коньяк она никогда не пила) и не накроется теплым одеялом, то просто заболеет и умрет!