Книжный магазин «Булочка с корицей»

Глава 13

Ноа посмотрел на экран уже в двенадцатый раз за последние полчаса. Ничего. Никаких вестей от Хейзел. Он поморщился и убрал телефон в карман.

А когда поднял голову, то поймал на себе пристальный взгляд Мака.

– Ждешь звонка? – спросил он, вскинув бровь.

– Э-э-э… нет… не то чтобы.

Ноа продолжил вытирать барную стойку, чтобы занять руки, а не хвататься в очередной раз за телефон. Он пришел на смену в бар, потому что в расписании на сегодня не стояло туров, но зал, к его разочарованию, пустовал. Вполне закономерно для вечера среды, но он надеялся отвлечься.

Мак не стал настаивать, но Ноа чувствовал на себе его взгляд, пока тот не вернулся на кухню. Шеф-повар слег с гриппом, и сегодня на гриле готовил Мак. Он был владельцем бара, но, казалось, сам же выполнял большую часть работы. Ноа никогда не видел его без дела.

К стойке подошла Эмбер с подносом и заказом пива для шумного столика в углу зала.

– Завтра у тебя с ними тур, – сказала она, поставив поднос и смахнув с плеча локоны медового цвета.

Ноа скривился:

– На вид веселые.

– Это точно. Должны неплохо порыбачить.

Ноа посмотрел на столик, за которым несколько парней громко спорили о разнице между первым помощником капитана и шкипером.

Эмбер рассмеялась, и ее зеленые глаза заблестели. На ней была привычная форма официантки: облегающая майка и шорты, и Ноа не мог проигнорировать обилие открытой кожи, выставленной ему напоказ. Так уж вышло, что он знал: обнаженная Эмбер так же хороша, но он не спал с ней с прошлого лета и не собирался этого делать сейчас, несмотря на ее заговорщическую улыбку.

– По-прежнему не встречаешься с местными? – спросила она, облокотившись на барную стойку, пока он наливал напитки.

Ноа пожал плечами, стараясь оставаться невозмутимым, но все его мысли устремились к Хейзел.

– Правила есть правила.

Эмбер рассмеялась:

– Дай знать, когда снова захочешь их нарушить.

Она подмигнула ему, прежде чем уйти, и он солгал бы, сказав, что его это не искушает. Не из-за того, что Эмбер объективно сексуальна, а потому, что с ней было просто. Секс и ничего больше. Они четко обозначили это с первого дня, и, когда между ними все прекратилось, никто не пострадал.

И вот теперь он, как подросток, каждые две минуты проверял, не пришло ли сообщение от Хейзел. Его чувства уже были задеты. Почему она не написала? Он сам должен написать? Ноа не хотел быть слишком навязчивым. Может, стоило дождаться следующей подсказки? Он больше не понимал правил этой игры.

Но мог думать только о Хейзел. О вкусе ее губ, тихих вздохах и стонах, о том, как она цеплялась за него, когда кончала, и о том, как опустила голову ему на плечо…

Ноа хотел большего, хотел ее.

Он пытался погрузиться в монотонную работу, и, по счастью, с течением вечера все больше людей приходили поужинать, подкидывая ему дел и поводов думать о чем-то, кроме некой продавщицы книг.

Клифф и Марти подошли к стойке. С тех пор как Ноа переехал сюда, два старых рыбака пару раз выручали его из беды – например, когда на лодке отмечался мальчишник, а топливный бак оказался пустым. Не лучший способ начать новый бизнес. Но они с радостью наполнили бензобак, а потом рыдали от смеха над его глупостью. У них были… многогранные отношения.

– Что я могу вам предложить, джентльмены? – спросил Ноа.

– Мне пиво, – сказал Клифф, и Ноа было ни к чему уточнять какое. Все равно Клифф ответил бы «как обычно».

– Колу, пожалуйста.

Марти не пил алкоголь почти десять лет, но каждую среду приходил в бар с другом, чтобы, как он говорил, не действовать на нервы своей жене и поиздеваться над Ноа.

Ноа налил им напитки и подал их под пристальным взглядом мужчин.

– Как идут дела? – спросил Марти.

– Неплохо. Лето выдалось хорошее, хоть и дождливое.

Клифф хмыкнул при упоминании дождей, как будто раньше они не шли, ну или не мешали им работать и жить.

– А как девчонки? – спросил Марти, подмигнув.

– Откуда мне знать.

Мужчины расхохотались, и Ноа лишь посмеялся вместе с ними. Он ни за что не собирался делиться с ними своими чересчур уж отчаянными чувствами к Хейзел. Если, конечно, не хотел, чтобы его выжили из города, сделав посмешищем.

Ему почти удалось не думать о ней дольше пяти минут, как вдруг дверь открылась и воздух в помещении изменился.

Теперь, когда она была здесь, Ноа мог поклясться, что все вокруг замедлилось, расплылось и застыло. Все, кроме нее. Хейзел поймала его взгляд и, помахав ему, направилась к бару.

– Привет, – сказала она.

– Привет.

Он пытался вести себя невозмутимо, но знал, что ничего не вышло. Он улыбался слишком широко, а его «привет» прозвучало чересчур восторженно. Но улыбка Хейзел расцвела, так что, может, ничего плохого не случилось.

– А, теперь понятно, – бросил Клифф из-за барной стойки.

– Мне всегда нравились девушки в очках. Люблю умных, – добавил Марти.

Хейзел посмотрела на мужчин с озадаченной улыбкой, но Ноа махнул им рукой в надежде, что они любезно замолчат.

– Я зашла поужинать.

Ноа моргнул:

– Да, конечно. Дать меню?

– Нет, мне только рыбные тако.

Прошлым летом Мак расширил меню тако, когда Ноа предложил поставлять ему белую рыбу, которую сможет выловить в свободное время. Сегодня вечером тако готовили из обжаренной трески, и Ноа ощутил нелепую вспышку гордости оттого, что Хейзел их заказала. Будто он лично придумал это блюдо.

– Конечно. Сейчас принесу.

– Спасибо.

Она устроилась на высоком стуле, и Ноа ринулся передать ее заказ Маку.

Но тут судьба решила сыграть против него. В бар прибыли участницы девичника, готовые отпраздновать первый из пяти запланированных дней торжества. Пришла компания, чтобы отметить совершеннолетие. А следом заглянули на ужин как минимум четыре семьи с детьми. Ноа вдруг завалили работой, и он принялся разливать напитки так быстро, как только мог, – Эмбер едва успевала их подавать. Мак закрылся на кухне с двумя поварами, а бедняга Дэнни утопал в грязной посуде.

Только спустя два часа Ноа глянул в сторону и увидел, что Хейзел все еще сидит на своем месте. Она склонилась над барной стойкой и сосредоточенно смотрела в книгу. Она взяла книгу в паб. Ну конечно.

Ноа невольно улыбнулся, направляясь к Хейзел.

Она подняла взгляд, как раз когда он остановился перед ней.

– Ты еще не ушла.

Ее щеки залились румянцем.

– Собиралась прочитать одну главу, – она пожала плечами, указав на книгу. – Видимо, вышло чуть больше.

– Ты взяла с собой книгу.

– Естественно.

Его губы дрогнули, не в силах сдержать легкую улыбку.

– Естественно.

– Я всегда беру с собой книгу на всякий случай.

– Например, на какой?

– Если человек, с которым я хотела увидеться, будет занят работой и придется ждать, чтобы с ним поговорить.

Ноа наклонился к ней, упершись локтями в стойку. Она хотела с ним увидеться.

– В самом деле?

– Да. Ты не против?

Она вдруг стала выглядеть взволнованной, и Ноа захотелось поцеловать ее недовольно поджатые губы, но поскольку они были на людях, а он все еще не понимал правил, то ограничился лишь тем, что провел пальцем по ее носу и разгладил морщинки.

– Совершенно не против.

– Хорошо. – Хейзел снова расплылась в улыбке. – Кстати, тако были вкусные.

– Я передам Маку.

– В общем, – сказала она, подавшись вперед и наклонив к нему голову. – Я сегодня расспросила книжный клуб.

– Так. И о чем?

– О подсказках.

– А, ну конечно. И…

Хейзел слегка покачала головой, отчего ее кудри рассыпались по плечам. Ноа хотелось прикоснуться к ним, но он держал руки на барной стойке.

– И, – она нахмурилась, – похоже, они не поняли, о чем я.

– Значит, это не их рук дело?

– Не знаю. Наверное, нет. Но теперь я даже не представляю, кто мог это сделать. Может, ты прав насчет Энни, хотя я все еще считаю, что она не настолько хитрая.

– Разве так важно, кто их оставляет?

Хейзел пожала плечами, но отвела взгляд:

– Просто я буду чувствовать себя… глупо… если они предназначены не мне. Если все это какая-то… шутка.

– Хейз.

– Да? – Она повернулась посмотреть на него и оказалась так близко, что он смог разглядеть серебристый ободок вокруг ее зрачков.

– Ну а даже если это и шутка, то что? – Ноа говорил мягко, не желая, чтобы это прозвучало так, будто ее переживания не важны. Он просто пытался понять, почему ее так беспокоит происхождение этих подсказок.

Нахмурившись, она снова пожала плечами:

– Просто неловко, если все это понимают, а ты нет.

– Кажется, мы говорим уже не о подсказках, – Ноа расправил плечи и вытер руки полотенцем, которое держал за баром. Зал опустел, и, за исключением нескольких человек, остались только он и Хейзел. Слава богу, Марти с Клиффом давно ушли. Не хватало еще, чтобы они встревали с неуместными комментариями о нем и Хейзел.

Ноа налил ей еще один бокал вина.

– Это какая-то барменская уловка, которой ты вынуждаешь меня поделиться с тобой всеми проблемами?

– Да брось, – сказал он с дразнящей улыбкой. – Я с тобой своими поделился.

Хейзел тихо засмеялась:

– Это не какая-то давняя травма или что-то подобное. Мы переехали сюда, когда я пошла в старшую школу, тогда все уже знали друг друга целую вечность, и я… Я просто чувствовала себя одинокой. Не на своем месте. – Она вздохнула: – Иногда мне до сих пор кажется, что… не знаю. Будто я что-то упускаю. Или совершаю что-то неприемлемое по меркам Дрим-Харбора. Меня чуть не выгнали из школы за то, что я не нарядилась к неделе командного духа. Нужно было прийти как минимум с раскрашенным в цвета школы лицом, чтобы это не считалось преступлением против города. Если бы Энни не взяла меня под крыло, я бы, вероятно, не стала той разносторонне развитой женщиной, которую ты знаешь сегодня. – Она одарила его самоуничижительной улыбкой.

– Значит, в худшем случае… – Ноа прислонился к стойке за собой и скрестил руки на груди. – Мы стали частью чьего-то розыгрыша и теперь проводим лучшее лето в своей жизни. Даже если жители Дрим-Харбора…

– Мечтатели[3].

– Точно, мечтатели. Даже если мечтатели посчитают тебя какой-то… похитительницей подсказок… как по мне, все не так уж плохо.

– Тебя это не смущает?

– Нет.

– Тебя когда-нибудь беспокоит чужое мнение?

– Довольно редко.

Хейзел вскинула брови, будто не поверив ему, но упрекать не стала, а вместо этого подняла бокал и сделала глоток. Может, Ноа было небезразлично мнение некоторых людей, но уж точно не всех жителей Дрим-Харбора, вместе взятых.

– Тебя не волновало, что все видели нас вместе в парке аттракционов, – отметил Ноа, сам не зная почему. Он что, хотел заставить ее сомневаться в том, что стоит появляться с ним на людях? Очень умный ход.

– В этом не было ничего постыдного.

«Ничего постыдного» – это уже что-то.

– Но, – продолжила она, – быть помешанной на книгах соседкой, которая думает, что книги с ней разговаривают, и поэтому планирует по ним оставшееся до своего тридцатилетия время… это уж точно позорно.

– Тебе нужно забыть про эту хрень, Хейз.

Она прищурилась, но ее взгляд оставался спокойным.

– В ВЕЛЕХЕНО нет места смущению.

Ее губы растянулись в улыбке, как бы она ни пыталась ее сдержать.

– Мы развлекаемся… помнишь? – сказал он, подмигнув, и с восторгом заметил, как Хейзел покраснела. Она помнила. – Кстати говоря, нашла сегодня еще подсказки?

– Нет, – голос Хейзел прозвучал напряженно, и она прокашлялась, прежде чем продолжить: – Сегодня подсказок не было. – Ноа почувствовал, как ее разочарование отразилось и на его лице. – Может, их больше не будет?

Они не могли прекратиться.

Он помотал головой:

– Нет, они еще точно появятся до твоего дня рождения. – Он выдавил улыбку: – Я готов продолжать, если ты готова. Уверен, мы сами сможем найти себе приключения…

Хейзел кивнула, и улыбка озарила ее лицо.

– Да, я тоже в деле. – Она оглядела почти пустой зал. – Правда, мне пора.

– Погоди, я только попрощаюсь с Маком – и провожу тебя.

– Ты уверен?

– Да, конечно.

У него не было фиксированных рабочих часов в баре, и обычно Мак был просто благодарен за дополнительную помощь. Теперь, когда вечерний ажиотаж спал, Эмбер и Айзек – еще один постоянный официант заведения – прекрасно справятся сами.

Ноа попрощался с Маком, забрал чаевые и встретился с Хейзел на улице. Она стояла под фонарем, и теплый свет золотил ее кудри. На Хейзел был привычный рабочий наряд – заправленная в бежевые брюки блузка. На вид она казалась мягкой и свободной, и у Ноа возникло немало извращенных фантазий о том, как он медленно расстегивает каждую пуговицу…

– Готов?

Ноа прокашлялся:

– Э-э-э… да. Готов.

Он пошел за ней по Мейн-стрит мимо кафе «Пряная тыква», книжного магазина и пекарни Энни, закрывшихся на ночь. Они ненадолго задержались перед зоомагазином, чтобы Хейзел заглянула в окно и посмотрела на котенка, которого хотела, но не могла купить из-за аллергии, а потом направились дальше по улице мимо других кафе и магазинов.

Современные флюоресцентные фонари в городе заменили фонарями в стиле ретро, центральный островок на пересечении дорог засадили цветами. Ноа не мог опознать большинство из них, но знал, что при дневном свете улица полна красок позднего лета.

Выше всех поднялись подсолнухи, и в темноте их огромные головы выглядели довольно жуткими.

Хейзел коснулась его ладони, и Ноа взял ее руку в свою, переплетая их пальцы. Она прижалась к нему, и это пронзило его тело тысячей маленьких искр звездного света. Ее тихий вздох отразился на коже.

– Кажется, мне нравится это время года, – призналась она по дороге.

– Ты как будто удивлена.

– Так и есть.

Ноа рассмеялся. Ночь выдалась прохладная, сверчки громко стрекотали вокруг, пока они шли в более заселенную часть города с ухоженными газонами и садами. Ноа бывал у нее дома всего раз, когда подвез после посиделок у костра во дворе Логана.

– Я всегда любил лето.

– Правда? Почему?

– Никакой учебы, – ответил он со смешком. – Я любил проводить время на улице. Зимой мама постоянно ругалась на меня, чтобы я перестал прыгать по мебели, а учителя отчитывали за невнимательность.

– Хм.

Ноа пожал плечами:

– Я любил бывать на папиных лодках. Так что… лето для меня – самое то.

– И оно мне нравится все больше и больше. Хотя, не скрою, я все еще верна уютному времени года.

Он сжал ее ладонь, и Хейзел взглянула на него с мимолетной улыбкой.

– Ну конечно, кардиганы, вязаные носки и куча… всего со вкусом тыквы… – голос Ноа стих, заглушенный смехом Хейзел.

– Да, в точку. Очень уютно.

– Эй, я люблю осень не меньше, чем любой другой парень. Если никто не заставляет меня делать домашнюю работу, я только за.

Хейзел слегка толкнула его в плечо:

– Ты читаешь все те книги, которые покупаешь у меня?

– Я умею читать, Хейз.

– Я вовсе не это имела в виду! Просто… они тебе нравятся?

– Нравятся. Очень. Гораздо больше, чем «Алая буква» или та, где дети убивают друг друга… Как она там называлась?

– «Повелитель мух».

– Да, гораздо больше нее.

– Согласна. Не понимаю, почему детей до сих пор заставляют читать такую жуть, когда полно прекрасной молодежной литературы.

– Вот-вот.

Ноа хотелось услышать больше рассказов Хейзел о книгах, ему нравилось, как она это делает. Особенно в неожиданные моменты, например во время вечерней викторины у Мака или когда в «Пряной тыкве» выстраивалась длинная очередь и Хейзел заводила разговор со стоящим за ней человеком. Она абсолютно не казалась застенчивой, когда в красках расхваливала последнюю прочитанную книгу перед жителями Дрим-Харбора. Наверное, ему стоит напомнить ей об этом.

Но сейчас они остановились возле ее маленького дома на краю тихой улицы.

– Этот мой.

– Я помню.

– О, точно.

Они неловко топтались в конце небольшой тропинки, ведшей к двери. Ему пора. Он непременно должен уйти и поехать к себе, а не стоять перед домом Хейзел, как будто хочет поцеловать ее на прощание, словно у них было свидание, ведь это не так.

Хейзел подняла на него взгляд, и свет уличных фонарей отразился в стеклах ее очков.

– Хочешь зайти?

И Ноа чуть не застонал. Конечно, он хотел зайти. Знала ли она, насколько значим этот невинный вопрос? Знала ли, что если он войдет, то захочет сделать многое другое? Хотела ли она этого?

– Конечно, – ответил Ноа, пока мозг не успел сообразить и придумать отговорку. Может, в этом и нет ничего страшного. Может, стоило воспользоваться этим временем до тридцатилетия Хейзел в полной мере. Будто у него вдруг возникла фантазия про сексапильную библиотекаршу и нужно было непременно воплотить ее в реальность. И тогда под конец они смогут вернуться к прежней жизни. Он сможет вернуться к прежней жизни. Поэтому да, он зайдет и сделает все, что захочет Хейзел. И может, у него наконец-то получится выбросить ее из головы.

Ноа пошел за ней к входной двери, размышляя о том, что у нее немного отрос газон, и гадая, кто же его подстригал, поскольку не мог представить, чтобы она делала это сама, учитывая ее мнимую нелюбовь к природе. Он нервно постукивал пальцами по бедру.

Погодите, он что, нервничал?

Ответом стало громкое «да», прозвучавшее в голове.

Ноа не знал, как все должно происходить. Просто плыл по течению, и вдруг ему захотелось лишь одного: вернуться на свой безопасный островок случайного секса с незнакомками.

Но Хейзел повернулась к нему с озорной улыбкой, подсказавшей, что она вот-вот забросит его еще дальше в море.