Книжный магазин «Булочка с корицей»

Глава 9

Ноа так и не пришел в себя после вчерашнего поцелуя с Хейзел ни физически, ни морально, и ему необходимо было выпить кофе со льдом перед первым на сегодня туром.

Прохлада кафе «Пряная тыква» окутала Ноа, едва он переступил его порог. В заведении, как и всегда, было много посетителей, желающих получить свою утреннюю дозу кофеина.

Он встал в очередь и наклонился почесать Каспера за ухом, когда этот маленький кот-призрак подошел поприветствовать его. В ответ кот радостно замурчал, а потом неспешно удалился и свернулся калачиком на коленях студента, сидевшего в уютном кресле возле окна.

– Ноа! – Каори встала в очередь за ним, закинув на плечо портфель. – Чем вчера занимался? – спросила она, лучезарно улыбаясь.

Вот только Ноа прожил здесь довольно долго, и его не проведешь. Каори пыталась выведать информацию.

– Ох, да все как обычно. Объехал несколько женских студенческих общежитий, завел новых друзей. А ты? Прочла что-нибудь хорошее в последнее время?

Улыбка Каори сменилась на хищную. Внезапно Ноа стало жаль всех, кого она допрашивала в качестве адвоката. Должно быть, с ней страшно столкнуться в суде. Она явно не поверила в ложь Ноа, но он не боялся участников книжного клуба.

– О, много всего. Только что закончила книгу об исправившемся распутнике.

– Все любят исправившихся распутников, – он подмигнул и повернулся к прилавку под смех Каори за спиной.

– Привет, Ноа.

Сегодня утром за кассой стояла Джинни, которая улыбалась ему так, будто что-то знала или, по крайней мере, думала, что знает.

– Привет, Джинни.

– Как прошел вечер?

До или после того, как Хейзел поцеловала его и полностью преобразовала химию его мозга?

– Хорошо, спасибо.

Джинни, приподняв темные брови, все не сводила с него глаз, будто ждала продолжения.

– Хм, мне кофе со льдом и молоком.

– Да, конечно.

Она передала его заказ Джо, который сегодня готовил напитки, пока Джинни работала за кассой.

– Хейзел уже заходила?

Джинни улыбнулась шире:

– Еще нет.

– Тогда возьму ей холодный чай с яблочным сидром.

– О, ты знаешь, что она обычно пьет.

Он был уверен, что стоявшая за ним Каори издала мечтательный вздох, но отказывался обернуться.

– Прекрати так на меня смотреть, Джинни.

– Как?

Ноа прищурился:

– Вот так. Хейзел – моя подруга.

– Ну да. Точно. Подруга. Поняла.

Она передала Ноа напитки, и на лице ее было написано, что она не поверила ни единому его слову, что вполне закономерно, ведь он сам в них не верил. Но он не собирался обсуждать, кем они с Хейзел приходились друг другу, пока в очереди за ним стояла половина Дрим-Харбора, включая любопытную главу книжного клуба.

– До встречи.

– Пока, Ноа.

– Пока, Ноа! – прощебетала Каори, подходя к стойке.

Он не желал знать, над чем они с Джинни тут же начали смеяться.

Он почти спасся от многозначительных взглядов Джинни и наводящих вопросов Каори, как вдруг подошел Логан. Ему и впрямь пора было найти другую кофейню.

– Ноа.

– Привет, дружище. Я как раз собирался ухо…

– Что было вчера вечером?

Боже мой, ну и городок.

– Я прекрасно провел время в парке аттракционов. А ты, кстати, где был? Не захотелось поддержать школу?

Краска залила шею Логана и перешла на щеки.

– Джинни надела сарафан.

– Что, прости?

– Мы так и не смогли выйти из дома, ясно? – Логан с трудом произносил слова, будто давился ими, и Ноа разразился смехом.

– Черт. Потрясное, должно быть, платье.

– Именно. Но это к делу не относится.

– К какому еще делу?

– Мы слышали, ты был там с Хейзел. Вроде как на свидании.

– Приятель, не стоит верить всему, что слышишь в этом городишке. Уж ты-то должен это знать, – он улыбнулся Логану и, обойдя его, направился к двери. Хейзел не шутила, сказав, что весь город будет обсуждать их выход. Но пусть думают что хотят.

Ноа прекрасно провел время.

Лучше не бывает.

Так хорошо, что не смог уснуть прошлой ночью. Он ворочался и думал о том, какие же сладкие у Хейзел губы и какие мягкие волосы, что касались его руки, когда он обнимал ее за плечи.

Но больше всего он думал о довольной улыбке, с которой она отстранилась. И хотел увидеть ее вновь.

Он шел к соседней двери с напитками в руках, внезапно решив, что ему просто необходимо увидеться с одной продавщицей книг, прежде чем начинать рабочий день.

– Хейзел, ты здесь!

Хейзел оторвала взгляд от ноутбука, услышав голос Энни. Та вошла через заднюю дверь, как делала всякий раз, когда магазин был закрыт.

– Конечно, здесь. А ты разве не должна быть в собственном заведении?

Энни отмахнулась:

– Я слышала, что вчера вечером Ноа унес тебя из парка аттракционов на плече, после того как выиграл с десяток мягких игрушек.

Хейзел захлопала глазами:

– Ой, нет. Все не так.

Энни плюхнулась на диван:

– А как?

Хейзел по-прежнему не хотела объяснять всю историю с подсказками в книгах, летним весельем и влечением к Ноа, поэтому предпочла простую ложь:

– Ноа попросил меня сходить с ним, и я пошла.

Энни округлила глаза:

– И…

– И все. Было весело.

– Весело?

– Да, весело. Я правда способна весело проводить время.

Энни нахмурила брови:

– Конечно, Хейз. Но ты терпеть не можешь парк аттракционов. Особенно после того случая с чертовым колесом в школьные годы.

Хейзел пожала плечами:

– Оказывается, что на нем вполне весело.

Энни внимательно вглядывалась в нее, хмурясь все сильнее:

– Ты уверена, что все нормально?

– Да.

– А то, что между вами с Ноа…

– Несерьезно.

– Несерьезно?

– Да. Забавно и несерьезно.

Энни фыркнула.

– Что?

– Хейз, мы же давно знакомы. И ты никогда не была в несерьезных отношениях.

Хейзел уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но снова закрыла его. Энни не ошиблась. Хейзел была серийной сторонницей моногамии. За всю жизнь у нее было только три парня, с каждым из которых она встречалась год или два, после чего они без каких-либо скандалов исчезали. Ее расставания не были ни драматичными, ни интересными. Каждый раз они расходились мирно и договаривались остаться друзьями. На самом деле она до сих пор иногда писала электронные письма своему парню из колледжа, который вернулся в Японию. Все это было очень… скучно.

– Ну а теперь вот буду.

Энни разглядывала ее, склонив голову набок, будто смотрела на Хейзел под другим углом.

– Я поддерживаю.

– Очень рада, что получила твое согласие, – сухо заметила Хейзел.

Энни усмехнулась:

– Думаю, это может пойти тебе на пользу. Очевидно же, что Ноа хочет залезть к тебе в трусики.

– Не увлекайся. Мы просто целовались.

– Вы целовались! – Энни чуть не вскочила с дивана. – Надо было начинать с главного, Хейз!

Она покачала головой, глядя на подругу:

– Да в этом нет ничего особенного.

– Еще как есть. – Энни подалась вперед: – И как все прошло?

Щеки Хейзел залились румянцем.

– Это был… – Лучший поцелуй в моей жизни. – Было приятно.

Энни нахмурилась:

– Приятно? Хейзел, говорят, этот парень чертовски хорош в сексе. Должно быть не просто приятно.

– Боже, Энни. Не говори так о нем.

Энни приподняла бровь:

– Погоди-ка. Тебе нельзя западать на него. То есть с Ноа весело проводить время, но он не годится для серьезных отношений. Вообще. Ты же знаешь, что он спит только с туристками.

– Я в курсе. Но сейчас и сама не хочу ничего серьезного. Я устала от этого.

Взгляд Энни все еще был скептическим, но она кивнула:

– Ладно. Если ты не смотришь на все это сквозь розовые очки.

Хейзел захлопала глазами, показывая на линзы в оправе:

– Вот, смотри. Они абсолютно точно не розовые. Я знаю, что делаю.

– Хорошо, детка. Я тебе верю. Мне пора возвращаться. Я оставила Джорджа по локоть в тесте для печенья, а нам открываться через полчаса. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Пообедаем вместе?

– Обязательно.

Энни чуть не налетела на Ноа, выходя из кабинета:

– О, привет, Ноа. Как дела?

Голос Энни звучал так громко и странно, что Ноа глянул за ее плечо на Хейзел с выражением лица, которое так и кричало: «Что это с ней?»

Хейзел пожала плечами и не смогла сдержать улыбки. Она не ожидала сегодня увидеть Ноа, но, когда он пришел, внутри вновь все перевернулось.

– Все нормально. А у тебя? – сказал он, отвечая на пронзительный вопрос Энни.

– Хорошо. Очень хорошо. Надо бежать!

Он озадаченно покачал головой, когда она умчалась из кабинета.

– Как ты вошел? – спросила Хейзел.

– Через заднюю дверь. Прости, нельзя было так делать?

– Ты принес мне чай, так что спущу тебе это с рук.

От его улыбки у Хейзел перехватило дыхание. Ноа поставил холодный чай на стол и сел напротив, вращая кубики льда в своем стакане. Он наблюдал за ней, как и всегда – потемневшими глазами и с игривой улыбкой на губах.

Он был ярким даже в полумраке ее кабинета: волосы цвета меди, хитросплетения татуировок, солнечный ожог, постепенно переходящий в загар, разноцветные браслеты на запястье. Он будто принес морской бриз прямо сюда.

Хейзел вдохнула его и лишь потом заговорила.

– Так… зачем ты пришел? – спросила она, радуясь, когда ее слова вынудили его отвести взгляд.

– Просто принес тебе напиток. И хотел с тобой увидеться.

– Хотел со мной увидеться?

– Конечно.

– Что ж.

Она тоже покрутила свой стакан и сделала большой глоток, избегая взгляда Ноа. Вчера вечером она поцеловала его. Намеренно и будучи совершенно трезвой, но теперь не знала, что со всем этим делать. Предостережения Энни отдавались эхом в ее голове.

– Послушай, Ноа. Насчет прошлого вечера…

– Я хорошо провел время. А ты?

– Я тоже, но…

– Никаких «но».

– Что?

– Ты наняла меня, чтобы я помог тебе провести лето, так?

– Да, но…

Он покачал головой:

– Без «но». Мы повеселились. Цель достигнута.

– Но поцелуй…

– Был классный.

– Очень. Просто я не хочу, чтобы между нами возникла неловкость или, не знаю… какая-то путаница.

Ноа наклонился вперед, упершись локтями в колени. Хейзел насчитала пять звезд и два больших георгина на его правой руке. Затем вновь посмотрела ему в глаза: в игривом прежде взгляде промелькнула тревога.

– Я не хочу делать то, чего не хочешь ты, Хейзел. Но если ты хорошо проводишь время, давай просто посмотрим, что из этого выйдет. Ладно?

Хейзел подавила в себе все возражения. Этого она и хотела. Поэтому и попросила Ноа помочь. Хотела узнать, куда заведет ее это лето. Хотела еще больше поцелуев. Необязательно, чтобы это приводило в замешательство. Все могло быть мучительно просто.

– Ладно.

Он улыбнулся шире:

– Ну и отлично. Есть еще подсказки?

– Сомневаюсь, но я пока не проверяла.

– Чего же ты ждешь?

Не успела она ответить, как он вскочил и выбежал из кабинета. Когда Хейзел нагнала его, Ноа уже стоял перед стеллажом с любовными романами.

– Смотри! Стоит криво.

– Хм, – Хейзел взяла книгу с полки и увидела страницу с загнутым уголком.

Тихий вздох Ноа отвлек ее внимание. Она вопросительно вскинула бровь.

– Так волнительно.

Хейзел рассмеялась и устремила взгляд в книгу.

– «Она погрузила пальцы в прохладный песок и запрокинула голову, позволяя теплым лучам солнца ласкать ее лицо», – прочел Ноа подсказку бархатным голосом, и Хейзел едва подавила дрожь. – Похоже, мы отправимся на пляж, – сказал он, по-прежнему стоя так близко, что его дыхание колыхало кудри у ее лица.

Хейзел вздохнула.

– Прошу, только не говори, что не любишь пляж.

Он вмиг стал выглядеть таким обиженным, как будто Хейзел оскорбила его мать.

– Я всегда обгораю, и песок всюду забивается, а в последний раз чайка нагадила на мой сэндвич.

Ноа боролся со смехом – она это видела.

– Обещаю, в этот раз ни один представитель фауны не нагадит на твой обед.

– Не уверена, что ты можешь давать такие обещания.

– Слово рыбака.

Хейзел пыталась нахмуриться, поворчать по поводу песка, птичьего помета и неизбежных солнечных ожогов, но не получилось. Особенно когда Ноа едва не светился от радости.

– Ну ладно.

– ВЕЛЕХЕНО! – Он забрал книгу у нее из рук. На обложке было выведено: «Бухта соблазна». – А еще я возьму ее.

Хейзел фыркнула:

– Нет, не возьмешь.

– Я за нее заплачу.

– Ты не захочешь это читать.

– Захочу, конечно. – Он улыбнулся ей и пошел к кассе. – Выглядит познавательно.

Хейзел подавила смешок:

– Глупости!

– Ты ведь для этого меня и наняла, разве нет?

Улыбка все еще не сходила с его лица, но на нем промелькнула тень сомнения.

– Совсем не для этого. И я тебя не нанимала.

– Конечно. Я просто шучу.

Хейзел встала с другой стороны прилавка и забрала у него книгу.

– Я хочу сделать это вместе, потому что ты мне нравишься.

– О.

– И у тебя это хорошо получается.

На его лице отразился целый набор эмоций, но, прежде чем Хейзел успела их уловить, Ноа улыбнулся вновь.

Она хотела сказать кое-что еще. Что он был глотком свежего воздуха в ее душной жизни, постепенно напоминал ей о том, как отпускать прошлое, и пробуждал ее, словно солнце после долгой зимы. Но эти слова не ощущались несерьезными.

А все происходящее между ними было совершенно, совершенно несерьезным.

Несколько месяцев радости и флирта – и ничего больше.

И неважно, как он на нее смотрел.