Когда падает снег

Глава 13. Тепло под кожей

День тянулся бесконечно.

Александр с утра снова ушёл в работу — совещания, отчёты, звонки.

Ни одной минуты покоя.

Но где-то на краю сознания постоянно мелькало одно и то же: больничная палата, слабый голос, белый свет.

Он отгонял это, но каждый раз возвращался к мысли — надо заехать. Просто проверить.

К вечеру снег снова пошёл.

Город утопал в тусклых фонарях, и редкие прохожие спешили к остановкам.

Он вышел из офиса позже обычного, натянул перчатки, закрыл пальто.

Холодный воздух будто прочищал голову, но внутри всё равно было неспокойно.

Не чувство — скорее привычка не оставлять недосказанного.

Больница встретила полутёмным холлом и запахом антисептика.

Медсестра узнала его сразу — кивнула, пропустила без лишних слов.

Он зашёл в палату.

Марина сидела на кровати, облокотившись на подушки.

Бледная, но глаза живые.

На коленях — раскрытая книга, на тумбочке — чашка с остывшим чаем.

— Добрый вечер, — произнёс он тихо.

Она вздрогнула, потом улыбнулась:

— Я не ожидала. Думала, вы больше не придёте.

— Проверяю дисциплину, — с лёгкой иронией ответил он, опускаясь на стул. — Ваш больничный — уже почти нарушает план.

Она тихо рассмеялась, но смех сорвался в кашель.

Он машинально потянулся к бутылке воды, налил, подал.

— Осторожнее.

— Спасибо, — прошептала она, и на мгновение их пальцы соприкоснулись.

Оба чуть замерли — на секунду, не больше.

— Как самочувствие?

— Лучше. Хотя голова всё ещё тяжёлая.

— Врач сказал, что пневмония идёт на спад. Так что… можно считать, вы отделались малой кровью.

Она кивнула, не поднимая взгляда.

— Я даже не помню, как сюда попала.

— Прохожий вызвал скорую. Телефон нашли — там мой номер был первым в списке.

Она удивлённо посмотрела:

— Странно. Почему именно вы?

Он пожал плечами.

— Возможно, потому что я всегда заставляю всех оставлять свои контакты. Служебная привычка.

Повисла пауза.

Она погладила край одеяла, словно ища, куда деть руки.

Он откинулся на спинку стула, глядя в сторону окна.

Снег медленно оседал на стекле, как будто за окном не город, а тихая безмятежность.

— Как работа? — спросила она, чтобы хоть что-то сказать.

Он усмехнулся:

— Хаос. Но управляемый.

— Опять всё на вас?

— Как обычно. Хотя теперь есть кого винить за сбои в графиках.

Она прищурилась, но уголки губ дрогнули — лёгкая улыбка.

— Значит, я всё-таки полезна даже в отсутствии.

— Именно. Без вас все поняли, что делать чужие задачи — не такое уж удовольствие.

Он говорил спокойно, но глаза выдавали усталость.

Всё это время он держался, будто всё под контролем.

Но Марина уловила — где-то в голосе мелькнуло что-то другое.

Не раздражение. Скорее тень одиночества, усталого человека, который давно не позволял себе остановиться.

Они разговаривали ещё немного — о погоде, о том, что в больничной еде почти нет соли, о случайных мелочах.

Иногда смолкали, и тогда тишина становилась странно уютной.

Когда он поднялся, она посмотрела на часы.

— Уже поздно.

— Да. Мне ещё разгрести отчёты.

Он поправил воротник, собираясь уходить.

У двери обернулся:

— Завтра заеду. Если будет необходимость — передам врачу список лекарств, которые он просил.

— Не нужно, — тихо возразила она. — Я справлюсь.

— Не спорьте, Крылова, — сухо сказал он, но без нажима. — Это не просьба, а распоряжение.

Она улыбнулась уголком губ.

— Поняла.

Он кивнул, вышел.

В коридоре задержался у окна. Снег падал всё гуще.

И вдруг подумал: зачем он действительно приходит?

Обязанность? Забота о подчинённой? Или просто тишина рядом с ней кажется спокойнее, чем его собственная квартира?

Ответа не было.

Он лишь выдохнул, достал телефон, написал короткое сообщение секретарю:

«Завтра приду позже. Перенеси планёрку».

Потом посмотрел на экран, будто хотел стереть это, но не стал.

Просто убрал телефон в карман и вышел в ночь.