Когда падает снег

Глава 3. Первый день

Снег всё-таки пошёл.

Тихо, будто кто-то наверху решил замедлить время.

Белые хлопья ложились на стёкла автобуса, на ресницы, на ладони.

Марина стояла у входа в центр и на секунду задержала дыхание.

«Пусть сегодня всё получится. Просто пусть.»

Внутри пахло свежим кофе и бумагой — привычный запах любого офиса, но сегодня он казался почти уютным.

Коллеги уже собирались в своих кабинетах. Кто-то смеялся, кто-то спешил с папками.

— Доброе утро! — Марина вошла, снимая шарф.

— О, вы сегодня как снегурочка, — улыбнулась секретарь Лена. — У нас редко новенькие приходят в такой мороз.

— Спасибо, — улыбнулась Марина в ответ. — Видимо, судьба.

Она успела пройти всего пару шагов, когда дверь кабинета директора открылась.

На пороге появился Александр — в чёрной рубашке, без пиджака, с чашкой кофе в руке.

Выглядел собранным, спокойным — как будто ничего в мире не могло его выбить из равновесия.

— Доброе утро, — произнёс он, чуть кивнув.

— Доброе, — ответила Марина, чувствуя, как сердце отчего-то сделало лишний удар.

Он прошёл мимо, но на секунду задержал взгляд.

Неброское пальто, аккуратно собранные волосы, светлая блузка. Без вычурности. Просто. Тепло.

— Поднимайтесь после планёрки ко мне, — бросил он через плечо. — Поговорим по поводу проекта.

Она кивнула, а когда он скрылся за дверью, услышала тихие шепоты коллег.

— Странно, — сказала одна женщина, — он обычно с новыми даже не разговаривает.

— Может, решил сразу показать, кто тут главный, — усмехнулась другая.

Марина ничего не ответила, просто прошла к своему столу.

Внутри было странное ощущение — будто все здесь чего-то ждут, и от неё тоже.

На планёрке Александр говорил чётко и быстро.

Голос у него был спокойный, низкий, уверенный — тот, от которого хочется выпрямиться.

Он обсуждал новый проект поддержки семей, где воспитывают детей без второго родителя.

Марина слушала внимательно, делала пометки, хотя замечала — он иногда останавливает взгляд на ней чуть дольше, чем на остальных.

После собрания она поднялась к нему. Он стоял у окна, спиной к двери. — Заходите, — сказал он, даже не оборачиваясь. Она вошла и тихо закрыла за собой дверь. — Я хотела уточнить по проекту… — Да, — он повернулся. — Вы будете работать с группой матерей-одиночек. Сложный контингент. Не все идут на контакт.— Я понимаю. Но думаю, у нас получится. Он посмотрел на неё внимательнее.

— Оптимизм — полезное качество. Главное, чтобы не наивность.

Марина не отвела взгляд.

— Иногда, чтобы помочь людям, нужно хоть немного в них верить.

Он чуть прищурился.

— А вы верите?

Она на секунду задумалась.

— Иногда трудно. Но если перестанешь верить — зачем тогда вообще работать с душой человека?

Он хотел что-то сказать, но промолчал.

Вместо этого протянул ей папку с материалами.

— Ознакомьтесь. Завтра обсудим детали.

Она взяла папку, их пальцы случайно коснулись.

Мелочь. Но в этом прикосновении было что-то живое, реальное.

Марина почувствовала лёгкое тепло, будто от кружки с кофе в холодный день.

Он, кажется, тоже заметил, потому что резко отстранил руку и сделал вид, что поправляет часы.

— Можете идти, Марина. Рабочий день только начался.

Она вышла, чувствуя, как по коже пробегает тихий ток.

Не влюблённость, не смущение — просто будто кто-то напомнил, что она живая.

Александр остался стоять у окна, глядя, как снег ложится на стекло.

«Слишком мягкая. Слишком светлая. Не задержится.» — подумал он.

Но где-то внутри уже понимал — всё не так просто.

Днём она помогала клиентке — молодой женщине, которая не могла справиться с чувством вины перед ребёнком.

После разговора Марина вышла в коридор и случайно увидела, как Александр стоит у автомата, пьёт воду и слушает кого-то по телефону.

Лицо напряжённое, глаза — холодные.

Но когда он увидел её, чуть смягчился.

— Всё в порядке? — спросил он.

— Да. Просто немного устала.

— Это нормально. У нас здесь быстро учишься держать себя в руках.

Она кивнула и улыбнулась.

— Спасибо, попробую не подвести.

— Не подведите, — сказал он тихо, почти без жёсткости. — Ни меня, ни себя.

Она ушла, а он смотрел ей вслед дольше, чем следовало.

И когда дверь за ней закрылась, впервые за долгое время подумал, что, может быть, не всё в жизни безвозвратно потеряно.