Когда падает снег

Глава 22. Тишина в окне

Ночь уже легла на город, когда Александр вернулся домой.

Подъезд встретил его гулким эхом шагов и тусклой лампочкой на стене.

Он поднялся к себе, снял куртку, бросил ключи на полку — всё как обычно.

Но внутри было странное чувство — будто он оставил где-то часть себя.

Он включил свет, потом сразу выключил — слишком ярко.

В комнате стояла тишина, лишь за окном шуршал ветер.

Александр сел на край кровати, машинально протянул руку к телефону, посмотрел на экран — пусто.

Хотя почему-то ждал, что там что-то будет.

Он глубоко вдохнул.

На ладонях всё ещё будто ощущалось её тепло.

Та мягкая талия под пальцами, лёгкое движение её дыхания.

И этот короткий момент — когда их взгляды встретились так близко, что он почти услышал её сердцебиение.

Он провёл ладонью по лицу и тихо усмехнулся сам себе.

— Что со мной? — шепнул он в пустоту.

Всё казалось неправильным и одновременно таким живым.

Он давно не чувствовал ничего подобного — не с того времени, как жизнь превратилась в набор привычек: работа, отчёты, звонки, ночи в одиночестве.

В холодильнике стояла бутылка минеральной воды. Он открыл, сделал глоток.

Вода была холодная, будто напоминала — остынь, не думай.

Но мысли не останавливались.

Он вспоминал её взгляд.

Как она улыбнулась, когда он неловко задел чашку.

Как быстро покраснели её щёки, и как она, всё же, не отвела глаз.

И впервые за долгое время ему было приятно это воспоминание.

Без стыда, без сожаления.

Просто тепло.

Александр встал, прошёлся по комнате.

За окном медленно падал снег.

Он опёрся о подоконник и смотрел, как снежинки кружатся в уличном свете — тихо, спокойно.

Как давно он не замечал таких вещей?

Сколько лет он жил, не замечая, что вокруг вообще есть что-то кроме обязанностей?

Телефон на столе снова осветился экраном — уведомление от рабочего чата.

Он машинально взял его в руку, но пальцы вдруг остановились.

И на секунду ему захотелось, чтобы там было её имя.

Не потому что нужно что-то сказать.

А просто — чтобы знать, что она тоже не спит.

Он усмехнулся — коротко, устало, с какой-то новой теплотой.

Ну и пусть. Всё это — просто случайность.

Он лег, но сон не приходил.

Ему мерещился её тихий смех, голос, движение рук, как она убирала прядь волос за ухо.

И эта улыбка — будто первый свет после долгой зимней ночи.

Перед тем как закрыть глаза, он поймал себя на мысли, что хочет увидеть её завтра.

Без повода.

Просто увидеть.

Утро началось поздно.

Редкое для него состояние — спать без будильника.

За окном — белый свет, морозное солнце, и город будто стал мягче, чем обычно.

Александр медленно заварил кофе.

Шум кипятка, аромат свежесмолотых зёрен.

Он сел у окна, облокотился на подоконник и поймал себя на том, что всё время ждёт сообщения.

Любого — даже рабочего. Но экран был пуст.

Странно.

Вчерашний вечер не выходил из головы.

Как будто в памяти осела не просто сцена, а ощущение — живое, тёплое.

Он помнил, как её волосы коснулись его руки, как пах чай, как тихо она рассмеялась.

И в груди что-то сжалось.

Он попытался отвлечься: включил телевизор, пролистал новости, даже достал ноутбук, но мысли всё равно возвращались к ней.

И к самому себе — как будто впервые за долгое время он смотрел в зеркало не глазами руководителя, не взрослого, сдержанного мужчины, а просто человека.

Вспомнилась фраза Константина:

«Ты всё время спасаешь других, а себя когда спасать будешь?»

Тогда он только отмахнулся, но теперь смысл этих слов задел.

Он не хотел влюбляться.

Не планировал, не ждал.

Но где-то глубоко внутри он понял — уже поздно.

Что-то изменилось.

Слишком тихо, но необратимо.

Он машинально провёл рукой по груди, где будто отозвалось лёгким теплом.

Когда это началось?

Когда она пришла на собеседование — растерянная, но сдержанная?

Или тогда, когда он впервые увидел, как она разговаривает с детьми в зале?

Кофе остыл, но он не замечал.

На столе стоял её забытый документ — тонкая папка, которую она оставила в офисе.

Он взял её в руки, открыл, посмотрел на аккуратный почерк, синие чернила, ровные строки.

И почему-то — улыбнулся.

— Господи, — тихо выдохнул он, — да я, похоже, совсем рехнулся.

В квартире было пусто.

Только его голос, отразившийся от стен.

Он встал, подошёл к окну.

Снег падал лениво, как будто и время притормозило.

На улице гуляли люди, кто-то смеялся, кто-то катил санки.

А ему вдруг стало невыносимо тихо.

Хочется сказать хоть слово, услышать её голос.

Он взял телефон.

Открыл чат.

Написал:

«Как ты?»

Потом стёр.

Подумал.

Написал снова:

«Ты ведь говорила, что любишь снег?»

Секунду смотрел на экран, потом всё же отправил.

И сразу почувствовал, как сердце забилось чуть быстрее.

Зачем я это сделал?

Не важно. Главное — что она прочитает.

Он прошёлся по комнате, сел обратно. На лице появилось что-то новое — лёгкая, почти мальчишеская улыбка.

А где-то в это время Марина, укутавшись в плед, смотрела в окно на те же хлопья снега и, услышав звук уведомления, невольно улыбнулась.

Понедельник начался как обычно: коридоры центра наполнились запахами бумаги, дешёвого кофе из автомата и чем-то ещё — тёплым, домашним, вроде свежих булочек, которые кто-то принёс на общий стол.

Марина стояла у окна с тарелкой, на которой остался недоеденный бутерброд, и наблюдала, как медленно тает первый снег на подоконнике. Она всё ещё ловила себя на том, что мысли возвращаются к тому вечеру, к его голосу и улыбке.

Александр Сергеевич сидел в своём кабинете, разбирая электронные письма. На столе остывал чай с лимоном и несколько листов с пометками. Он пытался сосредоточиться, но всё время отвлекался на воспоминания — как она тогда улыбнулась ему в прихожей, как в её глазах мелькнула мягкость.

В дверь постучали.

— Александр Сергеевич, пришло письмо из департамента, — заглянула секретарь. — Просят направить представителя центра на трёхдневный семинар в Алма-Ату.

— Хорошо, — он кивнул. — Соберите всех в переговорной, обсудим.

Через десять минут почти весь коллектив собрался за длинным овальным столом. На подносе стояли кружки с остатками кофе и чай с печеньем — утренние следы будничной суеты.

— Итак, — начал Александр Сергеевич, пролистывая бумаги. — Семинар по профилактике подростковых кризисов. Формат практический. С пятницы по воскресенье. Нужно, чтобы кто-то поехал от центра.

На мгновение в зале стало тихо.

Коллеги переглянулись, кто-то неловко закашлялся.

— Я не могу, — первой подала голос Ольга Николаевна, старший консультант. — Ребёнок снова простыл, муж в командировке. Если я уеду, всё ляжет на бабушку, а она еле ходит.

— У меня дежурство на горячей линии, — добавила Татьяна, поправляя очки. — Переставить некому, Ирина в отпуске.

— Я вообще завален отчётами, — пробормотал Константин, крутя ручку в пальцах. — У нас же отчёт по гранту, Александр Сергеевич, вы сами подписывали.

— А я… — вмешался Игорь, облокачиваясь на спинку стула. — У меня тренинг в субботу, я веду группу подростков. Отменять нельзя, они на меня рассчитывают.

— Удивительно, — сдержанно заметил Александр Сергеевич. — Как всегда, у всех планы, и все — незаменимы.

Марина тихо поставила чашку.

— Если нужно, я могу поехать, — сказала она спокойно. — Мне будет полезно посмотреть, как там всё устроено.

Все переглянулись — будто облегчённо.

— Отлично! — оживилась Ольга Николаевна. — Марина у нас ответственная, всё сделает как надо.

Александр Сергеевич перевёл на неё взгляд.

Она выглядела уверенно, но он заметил лёгкое напряжение в плечах.

— Хорошо, — сказал он после паузы. — Поедете вы.

Он уже собирался завершить собрание, но секретарь, подошедшая с бумагами, тихо сказала:

— Александр Сергеевич, в письме есть пункт… руководитель центра обязан присутствовать лично.

Он поднял бровь.

— Вот как. Ну что ж, значит, еду тоже.

Коллеги зашумели — кто-то попытался пошутить, кто-то что-то сказал про «приятную компанию». Но Александр Сергеевич слушал вполуха.

Внутри было странное ощущение — будто всё складывается не случайно.

Утро отъезда

На вокзале пахло кофе, мокрым железом и свежими пирожками из буфета.

Марина стояла с дорожной сумкой, доставая из термоса чай и откусывая кусочек домашнего пирога, который утром наспех испекла соседка.

Она не ожидала увидеть Александра Сергеевича — до тех пор, пока не услышала позади его голос:

— Вы, как всегда, пунктуальны.

Она обернулась.

Он стоял рядом, высокий, в тёмном пальто и с дорожной сумкой через плечо.

На его лице отражалась лёгкая усталость, но глаза были тёплые.

— А вы… — она немного растерялась. — Вы тоже?

— По распоряжению департамента, — ответил он с лёгкой улыбкой. — Видимо, без меня не обойдутся.

— Ну да, конечно, — усмехнулась Марина. — Как же без руководителя.

— Вот именно, — он кивнул. — А кроме того, мне кажется, у нас получится неплохая команда.

Поезд тронулся.

Марина устроилась у окна, достала из контейнера бутерброд с сыром и огурцом и предложила ему.

— Хотите? Я взяла лишний.

Он чуть удивился, потом взял.

— Спасибо. Вы предусмотрительная.

— Нет, просто голод быстро делает меня злой, — улыбнулась она.

Он впервые за утро рассмеялся — тихо, почти неслышно.

И пока за окном медленно тянулись заснеженные поля, между ними стало чуть меньше расстояния.