Когда падает снег

Глава 19. Дорога обратно

К вечеру небо потемнело, будто кто-то накрыл землю серым покрывалом.

Снег снова пошёл — не тихо, как утром, а крупными хлопьями, падая на ветровые стёкла машин и оседая на плечах.

Тимбилдинг завершался. Кто-то уже смеялся, упаковывая остатки термосов и еды, кто-то фотографировался на фоне костра, что догорал последними языками пламени.

Марина стояла чуть в стороне, проверяя телефон — сеть пропадала.

Пальцы уже замёрзли, щеки розовели от холода, но она всё равно не спешила.

Когда остальные начали садиться по машинам, она подошла к сумке и заметила, что колесо её старенького седана спущено.

— Только не это… — тихо пробормотала она, нагнувшись.

Покрышка почти легла на снег, воздух уходил с тихим, обидным шипением.

— Проблемы? — голос Игоря прозвучал рядом, как всегда слишком уверенно.

Он держал в руке перчатки, улыбался. — У меня в багажнике компрессор, можем подкачать, если хочешь.

Марина кивнула, но Игорь уже направился к своей машине.

Через несколько минут стало ясно: клапан повреждён, ехать нельзя.

— Придётся оставить здесь, — произнёс он, выпрямляясь. — Могу отвезти вас домой, если хотите. Всё равно по пути.

Марина замялась.

Она не любила чувствовать себя обязанной, и ещё меньше — быть центром внимания.

Александр стоял чуть поодаль, наблюдая.

На его лице ничего не отражалось, только лёгкий прищур и то самое напряжённое молчание, которое Марина уже научилась читать без слов.

— Я отвезу, — сказал он вдруг.

Тихо, но так, что даже Игорь обернулся.

— Да я ж не против, Саш, просто у меня место свободное, — беззлобно заметил Игорь.

Александр ответил взглядом, в котором не было ни просьбы, ни объяснений — только твёрдое «нет».

— Всё равно по дороге, — коротко бросил он. — Поехали.

Марина не стала спорить.

Она поблагодарила Игоря, надела перчатки и направилась к машине Александра.

Салон был прохладным, пах чуть горьковатым кофе и чем-то привычным — запахом кожаного руля, тишиной и концентрацией.

Александр включил обогрев, фары прорезали снежную мглу.

Несколько минут они ехали молча.

Марина смотрела в окно, где снежинки скользили по стеклу, словно кто-то медленно стирал границы между прошлым и настоящим.

В голове всё ещё стояла картина — как он резко схватил её днём, защищая от ветки.

Это прикосновение будто оставило след, не физический — внутренний.

— Извини, — вдруг сказал он.

Марина повернула голову.

— За что?

— За то, что тогда… схватил тебя. Может, испугал.

Она чуть улыбнулась.

— Наоборот. Наверное, это было… вовремя.

Он коротко кивнул, взгляд не отрывая от дороги.

Снег усиливался. Щётки тихо шуршали по стеклу.

— Ты в последнее время стала спокойнее, — произнёс он, будто между делом. — После болезни.

— Просто перестала торопиться, — ответила она. — Знаешь, как будто раньше всё время бежала — от себя, от людей, от мыслей.

А теперь иногда просто… стою. Смотрю. И слушаю, что внутри.

Он молчал.

Слова задели что-то в нём.

Слишком знакомое — это ощущение внутреннего бега, попыток спрятать тишину под делами.

— А ты? — вдруг спросила она, не глядя на него. — Ты когда в последний раз просто стоял и ничего не делал?

Он усмехнулся.

— Я не умею.

— А если бы попробовал?

— Не знаю… Может, что-то рухнуло бы, — тихо произнёс он, почти себе.

Марина посмотрела на него — впервые с такой нежностью, что даже сама испугалась этого взгляда.

В нём не было жалости, только понимание.

Когда они свернули к её дому, снег уже лёг плотным слоем.

Фонари мягко подсвечивали дорогу, а в воздухе стояла зимняя тишина.

Александр заглушил двигатель.

Ни он, ни она не спешили открыть дверь.

— Спасибо, — сказала Марина, снимая ремень.

— Не за что.

Она уже потянулась к ручке, но задержалась.

Хотела что-то сказать — простое, вроде «береги себя» или «удачи на работе».

Но слова застряли.

Александр повернул голову — их взгляды встретились.

Молчание вдруг стало слишком громким.

И тогда она тихо добавила:

— Всё-таки иногда… полезно просто стоять.

Он чуть заметно улыбнулся, и впервые за долгое время его глаза смягчились.

— Возможно, ты права.

Она вышла из машины. Снег тихо хрустел под ногами.

Александр смотрел, как она идёт по дорожке, прижимая шарф к лицу.

На секунду ему захотелось позвать — просто, без причины.

Но он не стал

Снег усиливался.

Марина поднялась к подъезду, нащупала ключ в кармане и вставила его в замок. Металл был ледяной, и пальцы сразу занемели.

Повернула — и услышала хруст.

Ключ застрял.

Она попробовала ещё раз, но лезвие не двигалось. Сердце неприятно кольнуло — будто мелочь, но в тишине зимнего вечера любая мелочь казалась слишком громкой.

— Отлично… — выдохнула она, пытаясь вытащить обломок.

Безрезультатно.

Дверь не поддавалась, ключевой цилиндр заклинило.

Марина обернулась. Двор был почти пуст, только редкие фонари бросали свет на снег.

Она обернулась — и увидела, что машина Александра всё ещё стоит у обочины.

Он не уехал.

Фары горели, но двигатель был заглушен. Он сидел, опершись ладонью о руль, будто что-то обдумывал.

— Чёрт… — Марина вздохнула, потом решилась и побежала. Снег мгновенно набился в ботинки, дыхание стало паром.

Она постучала в стекло.

Александр вздрогнул, открыл дверь.

— Что случилось?

— Ключ… — она чуть запыхалась. — Сломался. В замке. Не открыть дверь.

Он молча вышел, накинул капюшон, пошёл следом.

Шаги по снегу были единственным звуком — хрусткие, мерные.

У подъезда он осмотрел замок, потянул за ручку.

— Где именно сломался?

— Вот… внутри, — она показала остаток ключа на ладони.

Он кивнул, присел, достал из кармана небольшой перочинный нож.

— Вечно с тобой что-то случается, — произнёс он негромко, не глядя на неё.

— Ага, весёлое сопровождение, — ответила она и слегка улыбнулась.

Её голос дрогнул — не от страха, а от холода.

Он попытался поддеть осколок ключа, но тот не двигался.

Порыв ветра ударил по ним снегом, и Марина инстинктивно прижалась ближе, чтобы не попасть под поток. Александр, не поднимая головы, подставил плечо — просто рефлекторно, будто это естественно.

Так они и стояли — он у замка, она рядом, касаясь его рукой, пока мороз царапал воздух.

— Замёрзла? — спросил он тихо.

— Немного…

Он повернулся, посмотрел на неё. В свете фонаря её лицо было бледным, а дыхание превращалось в крошечные облака пара.

— Пойдём в машину, — сказал он решительно. — Потом разберёмся.

— А дверь?..

— Не уйдёт, — отрезал он.

В машине стало тепло, обогрев гудел ровно.

Александр достал термос, налил остатки кофе в крышку.

— Пей.

— Ты же… — начала она.

— Я не пью холодный. Давай.

Она послушно взяла крышку. Кофе был горький, но удивительно согревающий.

Некоторое время они молчали.

Снаружи ветер шумел, снег ударял в стекло.

— Не уехал сразу, — вдруг сказала Марина, тихо, не глядя на него.

— Да.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Интуиция.

Она усмехнулась.

— У тебя бывает интуиция?

— Иногда. Когда речь идёт о людях, которых я не хочу терять из виду.

Марина подняла глаза.

Он сказал это спокойно, без намёков — как факт.

Но эти слова застряли между ними, как тонкий, хрупкий мост, по которому можно было пройти, но ни один не решился сделать шаг.

Минут через десять они снова поднялись к двери.

Александр достал из багажника отвёртку — как оказалось, в его машине было всё.

Через пару минут ловких движений застрявший осколок наконец поддался.

Щёлкнул замок.

— Есть, — произнёс он, выпрямляясь.

Марина выдохнула, с облегчением улыбнулась.

— Спасибо… не знаю, что бы я делала без тебя.

— Замёрзла бы, — коротко ответил он.

— Возможно.

Она вставила запасной ключ, открыла дверь.

— Зайдёшь? Хоть руки отогрей.

Он помедлил.

— Нет. Уже поздно.

Она кивнула, но что-то в её взгляде — усталость, благодарность, лёгкое сожаление — заставило его остановиться.

На секунду они просто смотрели друг на друга в тишине подъезда, где пахло снегом и металлом.

— Спокойной ночи, — сказала она.

— И тебе.

Он ушёл, не оглядываясь, но когда сел за руль, ещё долго не заводил двигатель.

Просто сидел. Смотрел, как в её окне загорается свет.