Когда падает снег

Глава 34. Нашли

Днём, когда сотрудники центра уже занимались документами, в кабинет постучалась школьный психолог — молодая женщина по имени Лариса. Она держала в руках папку и выглядела чуть смущённой.

— Простите, что без предупреждения… но у меня есть информация по Лере, — сказала она, оглядывая кабинет.

Александр жестом пригласил её войти. Марина поднялась из-за стола, переходя в рабочий режим.

Лариса разложила бумаги.

— Ребята из её класса сказали, что Лера в последнее время с кем-то общалась в мессенджере. Очень активно. Они даже думали, что новый парень… но по описанию — он был намного старше. С её слов: «умный, вежливый, понимает лучше всех, никто так не слушает».

Марина нахмурилась:

— Насколько старше?

— Говорят, она сама шутила, что «почти как дядя». Но ей это нравилось. Она чувствовала себя важной, услышанной.

Лера хотела встретиться с ним. Сказала подруге, что «наконец-то увидит его лично».

Александр и Марина обменялись быстрым, серьёзным взглядом.

— У вас есть имена тех, кто это рассказал? — сразу уточнил Александр.

— Конечно. — Лариса передала листок. — Трое подростков: её подруги и один одноклассник.

Марина аккуратно забрала лист.

— Они что-то ещё говорили?

Лариса кивнула:

— Лера стала уходить со школьных занятий пораньше. Говорила, что у неё «важные дела». И однажды сказала, что «скоро всё изменится». Наши подумали — эмоции подростка, романтика… теперь — не знаю.

На мгновение в комнате стало тише, чем нужно.

Когда Лариса ушла, сотрудники центра собрались вокруг Марины и Александра.

Анита тихо сказала.

— Так получается… девочку уже кто-то готовил. Взрослый человек. Это… плохо.

Александр сразу позвал секретаря:

— Пожалуйста, отсканируйте все показания школьников и отправьте на электронную почту следователя. Укажите, что информация получена сегодня, с подтверждением личности источника.

Марина добавила:

— И приложите краткий комментарий от центра — то, что это сведения со слов сверстников и не подтверждены документально.

Через минуту всё было оформлено.

Александр посмотрел на Марину:

— Поедем к матери Леры. Разговор нужен лично.

Она кивнула без колебаний.

Квартира Леры находилась в обычном панельном доме.

Дверь открыла её приёмная мать — уставшая, с бледным лицом, но сдержанная.

— Вы пришли… спасибо. — Она жестом пригласила их внутрь.

Марина аккуратно начала разговор:

— У нас появилась новая информация от школы. Лера упоминала человеку из своего окружения… мужчину, значительно старше. Возможно, она собиралась встретиться с ним.

Мать опустилась на диван и чуть сжала руки:

— Я… не знала. Господи… мне она ничего не говорила. Я думала — просто замкнулась немного. Возраст такой…

Александр сел напротив:

— Вам что-нибудь известно о её переписках? Новых контактах? Никаких странных звонков?

— Телефон отключён. Соцсети… я проверила, но она всё удаляла. У неё привычка — стирать старые чаты.

Марина переспросила:

— Она никогда не говорила о встрече с кем-то старше? Может, намёк, имя, место?

— Нет… — женщина качнула головой. — Но пару месяцев назад она стала больше уходить в комнату. Даже закрывать дверь — чего раньше не делала.

Александр уточнил:

— Мы передали информацию в полицию. Сейчас это главная зацепка. Нам важно, чтобы вы были на связи. И просим вас вспомнить любое странное поведение, даже если кажется мелочью.

Женщина кивнула, держась из последних сил.

— Спасибо… что продолжаете искать. Ей ведь… ей лишь шестнадцать…

Марина аккуратно положила ладонь ей на руку:

— Мы сделаем всё возможное.

Леру нашли на третьи сутки.

Дом оказался на окраине города — заброшенный, когда-то частный, теперь наполовину разваленный. Снаружи — ни малейших следов присутствия людей. Внутри — совершенно пусто, как будто помещения вычищали заранее.

Лера лежала на старом матрасе. Сознание периодически отключалось: она то приходила в себя, то снова проваливалась в сон, будто её мозг боролся с чем-то посторонним. Рядом — разбитая кружка и небольшая пустая ампула без маркировки.

Врачи сразу заявили: в крови обнаружены вещества, вызывающие кратковременную амнезию, спутанность сознания и состояние полугипноза.

Они быстро выводятся из организма — будто те, кто это делал, рассчитывали, что следов почти не останется.

Когда Александр позвонил Марине, она несколько секунд не могла ничего сказать — не от страха, а от странного, почти физического ощущения узнавания. Не эмоционального, не связанного с травмой — больше похожего на совпадение деталей, которые она когда-то видела в чужих отчётах.

В отделении, где Лера очнулась впервые, девочка тихо повторяла:

— Там был человек… Он говорил очень спокойно… Он сказал, что мы уже встречались…

— И… что я похожа на одну… женщину.

На вопрос «на кого?» Лера не ответила — взгляд снова «поплыл».

Полиция пока ничего не обнаружила: ни следов, ни камер, ни свидетелей. Мужчина, которого видели соседи Леры за неделю до пропажи, будто растворился. Возможно, он использовал поддельные документы. Возможно — был из числа тех, кто умело избегает всех цифровых следов.

Но главной загадкой стало то, что при осмотре заброшенного дома нашли старую, почти стёртую папку с архивными списками. Фамилии там были выцветшие, но Марина заметила: одна из фамилий совпадала с фамилией Леры до удочерения.

А чуть ниже — ещё одна строка. Её собственная фамилия — тоже до приёмной семьи, но написанная с ошибкой, которую делали только в одном конкретном детском доме.

Совпадение? Марина хотела бы в это верить.

Но вечером, когда она легла спать, ей приснилось:

Длинный белый коридор.

Тихий голос, который говорит: «Тебя уже пытались забыть».

И тень за стеклом, словно наблюдающая за экспериментом.

Утром она проснулась с чётким ощущением: кто-то много лет назад уже пытался связать детей, прошедших через этот детдом.

И Лера — лишь первая, кто попал в поле зрения.

Но главное осталось неизвестным: зачем? кто этот мужчина? и почему именно эти дети?

Марина впервые всерьёз задумалась: если совпадают не только симптомы, но и документы — значит, кто-то когда-то наблюдал за ними обеими.

И теперь вернулся.