Кровь в его жилах

Глава последняя, в которой все почти хорошо

Светало. Еще робко, осторожно, словно боясь столкнуться со своим соперником — змеем, поднималось солнце. Скоро идти за Баюшей. Светлана думала, что они пойдут вместе с Сашей, а теперь…

Тьма на дне Идольменя была непроглядной. Ни вспышки света, ни огонька. Светлана уже перестала считать секунды, но надежда еще теплилась на дне её сердца. Ни Сашу, ни Алешу не убивали в Нави. Значит, они вернутся.

Небеса ответили на её молитву: из кромежа, не рассчитав расстояние, вывались кашляющие, задыхающиеся и дико почему-то смеющиеся в черные небеса Саша и Алешка. Они распластались на льду, пованивая гарью. Вода лилась с них ручьями и тут же застывала на морозе, забирая крохи тепла, сохранившегося в телах парней.

Светлана дрожащими руками попыталась накинуть на них согревающее плетение, но у неё не получилось. Выдержка закончилась — её только-только хватило на змея.

— Домой! Переодеваться и согреваться!!! — рявкнула она. С парней сталось бы сперва убедиться, что Светлана в безопасности.

— Все… — начал было Саша, но дико закашлялся, сплевывая воду на лед.

— … в порядке… — закончил за него Алеша, наткнулся суровый взгляд Светланы и, поймав Сашку за руку, счел за лучшее утянуть его в кромеж. Он еще плохо знал Светлану.

Екатерина Андреевна не удержалась:

— Шуты, как все мужчины… Только поэтому никогда не выйду замуж. — Она передернула плечами. Мороз отступал, но был еще крепок. Парок валил из рта, тут же оседая на воротнике шинели и на ресницах.

Аксенов бросил на Дальногорскую странный взгляд, но ничего не сказал. Светлана помнила, что он все же скрыл её присутствие в «Трех китах» ото всех, выполняя просьбу Дальногорской. Бог ей судья, иногда она совсем не думала, что говорит и в чьем присутствии. Лезть в их сложные отношения Светлана не будет.

Аксенов тихо кашлянул, напоминая о себе. Заговаривать первым с императорскими особами настоятельно не рекомендуется. Светлана вздохнула, глядя, как пляшут льдинки на черной воде Идольменя:

— Максим Яковлевич, я все та же, пусть на самом деле у меня другое родовое имя. Я не изменилась. Я все та же, на кого вы позволяли повысить голос, потому что я вам лгала. — Она все же повернулась к нему: — не стоит меняться. Не люблю этого. Имя не меняет человека. Человек меняется сам.

Черная вода все так и звала её, заставляя оглядываться: Светлана не понимала, почему Волков так резко изменился. В шаге от трона он отказался от всего. Раздобыть светоч, когда у тебя дома заперт оракул, плевое дело. Рано или поздно князь подловил бы Светлану, заставляя пройти очищение огнем. Понять бы еще, откуда у него была уверенность, что она пройдет это испытание, а не сгорит дотла, как он сам.

— Елизавета Павловна, может, и правда, домой? — предложил Аксенов. — На берегу стоит магомобиль Волкова — я быстро довезу вас до дома. Или куда скажете.

Она качнула головой:

— Громов и Калина вернутся сюда — я дождусь их. Не хочу, чтобы они напрасно волновались.

— Вы явно мерзнете…

Иней оседал на её одежде, змеиная кровь на лице стянула кожу. Снова придется пить горькие антидоты Дальногорской. Та стояла рядом, тоже упершись взглядом в черные воды. Только что видела Екатерина Андреевна на самом деле? Странную гибель Волкова или свой триумф? Или провал.

— Меньше, чем они.

Светлана снова уперлась взглядом в быстро замерзающую полынью. Все ответы на её вопросы теперь лежат на дне Идольменя.

— Елизавета Павловна… — снова позвал её Аксенов, заставляя отвлекаться.

— Да?

Он сперва бросил странный, словно о чем-то предупреждающий взгляд в сторону Дальногорской, а потом медленно начал:

— Опричный сыск запросил помощи у жандармерии. Они попросили найти рыжего кудлатого пса, отиравшегося возле «Трех китов» аккурат в момент убийства княгини Волковой.

Светлана задумчиво подсказала:

— Это, возможно, домовой Волковых… Он может быть в квартире княжича, в городском доме Волковых или в имении в Волчанске. — Она замерла — как-то она не ожидала, что Калина спасует перед такой просьбой: — А почему, собственно, им потребовалась помощь в его поисках?

Аксенов улыбнулся, и это была настоящая, живая улыбка:

— Калина сказал, что они не в состоянии выполнить ваш приказ: взять живым, целым и невредимым. Вы выставили им невозможные к исполнению требования. Домовые и опричнина не в ладах, как бы… Его продолжать искать или…? В свете случившегося…

Екатерина Андреевна вскинулась:

— Так вот кто убил княгиню — Волков приказал домовому! Не думаю, Максим Яковлевич, что поиски того стоят — пусть его сами опричники возьмут. Целым и невредимым он теперь не нужен.

Максим Яковлевич возразил:

— Домовые крайне редко убивают. Только защищая дом и его обитателей, к которым крепко привязаны. Они нейтральная нечисть, Екатерина Андреевна.

Светлана снова уперлась взглядом в черную воду. Получается, домовой испугался опричников возле неё и потому не подошел к ней… или к князю. Мысли снова вернулись к Волкову-старшему. Почему он отступил в шаге от трона⁈ Почему он предпочел создать светоч? Почему простой светоч сжег его дотла. Светоч не сжирает своего создателя, если только тот не допустил фатальную ошибку при его создании.

— Домового найти, а сейчас — помолчите, пожалуйста.

Она должна понять, что же на самом деле происходит вокруг неё. То, что все, начиная со светоча и заканчивая Зерновым, связано воедино, она уже поняла. Только… Один ли дирижер был у этого всего?

Светоч, приход змея в больницу, электрический театр, Серые ручьи, истощающие, ослабляющие визиты змея к ней домой, Лапшины и сопротивляющийся ей кромеж, Муратово и… А дальше князь промолчал. Устал? Или для него никакого дальше не было. Зерновое и «Три кита» не его рук дело? А если он все же волкодлак? Если…

Она оглянулась на Дальногорскую.

Если Светлану специально обманули? То… Князь вернул себе здоровье, князь отдал свой дар мальчишкам в Муратово — сразу двоим, потому что дар его, получается, был огромен, он… Светлана вздохнула, все понимая. Потому светоч и пожрал князя — Волков создал его только на своей вере в правильность своих действий. У него уже не было колдовского дара. Именно поэтому он не удержал светоч под контролем. Он был волкодлаком. Он собирался посадить на трон выгоревшую Светлану, а сам стоять рядом с престолом не хотел — у него были десять потерянных из-за травмы лет. Он не лгал, когда говорил, что не отправлял Софью в скит.

Он волкодлак, и после смерти Софьи у него было только одно незавершенное дело — Светлана. Точнее Лиза, которая опять не выгорела, даже после огненного змея не выгорела. Светоч был создан из отчаяния. Ему не нужна была жизнь без Софьи.

— … чтоб я еще раз попыталась принизить чужое горе…

Чтобы умирать от боли, не обязательно это демонстрировать слезами и натужными криками. Иногда это просто «Соня, Сонечка»…

— Холера… — выругалась Светлана.

Черная вода молчала, медленно затягиваясь льдом.

Из кромежа вместо Калины и Саши неожиданно вышел Соколов — растрепанный, одетый еще по-домашнему, только и успел накинуть на плечи черную шинель, пугающую оскалившимися псиными головами:

— Что здесь происходит⁈ — он заметил Светлану и тут же снизил голос: — простите, ваше императорское высочество. Опричнина совсем распустилась — ничего не докладывают…

Калина кубарем вывалился из кромежа — только в брюках и шинели на голое тело. Он гаркнул:

— Выполняем приказ их императорского высочества Елизаветы Павловны! — Эхо подхватило его слова, разнося над всем Идольменем. — Огненный змей найден и уничтожен!

— … с особой жестокостью Агриковым мечом, — пробурчала Светлана. Она и раньше подозревала Соколова. Не он ли замешан в убийстве княгини? Убить из кромежа крайне легко. — Меч развеялся светом, как только выполнил свою задачу.

Канцелярит на канцелярите, но она же просто отчитывается перед Соколовым.

Саша задержался в кромеже чуть дольше — ему пришлось накинуть на себя не только брюки и шинель. Ему нужна была рубашка — Светлана знала, что он носит на груди обручальное кольцо. Её кольцо, между прочим! Только Соколову это не нужно знать. Это опасно для Саши.

Соколов оценивающе осмотрел Светлану, замечая и кровь, и где-то порванный кафтан:

— Елизавета Павловна, как вы? Вам бы сейчас к Шо…

Вот к «касторке» Светлана совсем не собиралась.

— Мне бы сейчас домой.

— Вы в крови… — продолжил настаивать Соколов.

Светлане пришлось улыбаться и напоминать почему-то забывшей обо всем Дальногорской:

— У Екатерины Андреевны есть чудесный антидот от яда огненного змея, не стоит беспокоиться.

Приспешница ожила, тут же доставая из кармана шинели бутыльки и вручая Светлане и парням.

— Вот… Забыла… Растерялась… Простите…

Интересно, о чем она все же думала?

Светлана сложила пальцы в тотальный запрет, убедившись, что её жест заметили Саша с Алексеем. Змей неядовит, а вот зелья Дальногорской… Им больше доверия не было.

— Видите, Аристарх Борисович, все хорошо… Теперь бы Громова и Волкова-младшего выпустить из тюрьмы.

Соколов прищурился, но все же согласился:

— Да. Согласен. — Его волосы уже покрылись инеем. Он в легкой одежде отчаянно мерз, но пока терпел: — Максим Яковлевич, дела о светоче, пожаре в доме Лапшиных, Зерновом, убийстве княгини Волковой объедините в одно, оформите и передайте в опричный сыск. Калина, Громов — к обеду жду ваши доклады! Волкова-младшего… Точнее князя Михаила Константиновича Волкова, полагаю, выпустят из тюрьмы уже сегодня, Елизавета Павловна. И… Простите, что так говорю — вам сейчас не до сентенций, но все, что ни делается — все к лучшему. У вас теперь лучший тронодержатель из возможных. Один из самых лояльных, кто точно не будет пытаться вас убить.

Волков и не пытался убить. Он, как и Соколов, лишь хотел посадить Светлану на трон. Просто его не устраивала нечисть на троне, а Соколова это устраивает, он сам для всех нечисть. Светлана лишь кивнула — говорить она не могла. Волков был волкодлаком, он предпочел смерть, добиваясь своего и не представляя жизни без жены.

Когда-то на кратких курсах магпреступлений, Севастьян Севастьянович учил, что в любом преступлении прежде всего надо искать того, кому это выгодно. Больше всего смерть Волкова выгоднее Соколову. Он сам сейчас это подтвердил. Шолохов говорил, что Соколова устраивает императрица в блок-браслете, а не выгоревшая, как нужна была Волкову.

Мысли Светланы кипели — было бы наивно думать, что в деле может быть замешан только Соколов.

Под подозрением еще и Дальногорские. Именно они впутали Тихвинский скит в происходящее. Именно они, устами Кати, заявили о матримониальных планах Волкова. Именно они заставили Светлану подозревать Волкова в недостойном.

А еще Дашков. Ему нужен радий и уран. Ему нужно Зерновое, а оно было недостижимо без Рокотова. Без оракула. Потом переправить Матвея, оглушенного зельями, в имение Волковых для боевого мага несложно. Тем более, что планы по поискам Матвея были озвучены при нем. Дашков знал, где будут искать Матвея.

Громовы мимо. Пока мимо.

Голицыны. Темная лошадка, их упоминал Милютин, но Волков в их участии сомневался. Упускать их из вида нельзя.

Шереметьевы и Романовы пока никак не обозначили себя, а Катя их упоминала. Она говорила, что они остались в Суходольске, продолжая её поиски.

Репнин? Пока нет данных.

Юсуповы? Если бы не их проклятье, Светлана бы не поняла, что хотел Волков в лесу у Ермиловки.

Кто еще?

Сейчас даже Калину нельзя вычеркивать из списка подозреваемых — он сам говорил, что подчиняется Соколову. Мог он убить княгиню Волкову из кромежа? Мог, к сожалению.

Соколов напомнил о себе:

— Елизавета Павловна, может все же…

— Домой, — твердо сказала она.

— Домой, так домой. Громов, Калина — к Шолохову на осмотр. Еременко, проводить их императорское высочество домой, Конев — княжну Дальногорскую домой. Иванов — Аксенова. Остальным — осмотреть озеро, зафиксировать все, боевых магов переправить в Зерновое. И… Елизавета Павловна… Вы как-то спрашивали о женихах… Советую прочитать историю Петра Великого и его жены Екатерины… А история князя Петра и Февронии тут сама собой напрашивается. Последний был как раз Рюрикович…

Он усмехнулся, поглядывая при этом на Александра.

— Так что… Все возможно, Елизавета Павловна. Мое почтение… — Он склонился перед ней и тут же кромеж унес её прочь — домой. Она даже не успела посмотреть на Сашу.

Дома было пусто, во всяком случае Светлана хотела на это надеяться. Она устала. Ноги дрожали после битвы, сил не было. Хотелось одного — лечь и спать, ни о чем не думая, только пока нельзя. Она, скидывая на пол оттаивающий в тепле кафтан, тут же завонявший какой-то мерзкой змеиной гадостью, заглянула на кухню, где на столе уже лежала стопка отчетов: от Демьяна, из больницы о состоянии братьев Муровых и Рокотове, о Зерновом. Светлана быстро промчалась глазами по самым главным отчетам и твердо сказала в пустоту:

— Хоть кто-то сунется дальше кухни — Агриков меч всегда под рукой!

Она направилась в уборную. Ей нужно привести себя в порядок и переодеться — её ждет лес. Лучше заниматься делом, чем гадать: как там в больнице Саша и Алексей. Хотелось надеяться, что пневмония им не грозит. «Касторка» прекрасный доктор, он подлечит парней, даже если у них раны, даже если у них переломы, даже если у них обморожения… Два безумных храбреца! Ведь знали же, что она всего лишь выгорит — смерть ей не грозила. Предпочли рискнуть своими жизнями, а не её. Думать, что было бы, не справься они, не хотелось.

Кто-то громко хмыкнул за её спиной, заставляя вздрагивать:

— С радостью скрестим мечи. Первый урок завтра в десять утра! Ваши навыки фехтования — полный отстой. Нельзя себя так запускать.

Светлана оглянулась, но кто оказался таким отважным, она не поняла — на кухне никого не было. Голос точно был знакомый — кажется, она его слышала возле электрического театра. Светлана на всякий случай плотно закрыла кухонную дверь — знала, что не поможет, но все же… Дверь уборной она еще и на защелку закрыла и застыла, прислоняясь спиной к двери.

Ванна уже была полна исходящей паром воды. Пена, горьковато пахнущая осенним дождем и астрами, аккуратно взбита выпирающей из ванны шапкой, а на стуле кто-то заботливо сложил стопку свежей одежды: белье, чулки, свежая сорочка, теплая юбка и кардиган. Кто-то копался в её одежде! Кто-то нарушил её запрет!

Светлана подняла глаза вверх:

— Тот, кто это сделал, уволен!

Слышали ли её, она не знала — шагнула в кромеж, но там была пустота. Кромешники, как испуганные мыши, забились куда-то в щели мироздания.

Светлана вернулась домой и стащила с себя грязную одежду, бросая её на пол. Она замерла перед зеркалом. Хороша! Вся в засохшей крови, с волос, оттаивая, начала капать розовая вода, еще и грязь откуда-то взялась на руках… Светлана принялась отмываться перед раковиной, до красноты жесткой мочалкой оттирая руки и лицо. Снова, снова и снова.

Она думала, что у неё все под контролем, и чуть не потеряла Сашу и Алексея. Она думала, что избавляется от врага, а на деле… У неё множество врагов, которые откровенно играют ею, как марионеткой. Она думала, что все учла, загоняя Волкова в ловушку, но оказалось, что в ловушку снова затащили её. Её и Мишу, который теперь стал тронодержателем и должен возвести её на престол. Соколов, избавляясь от старшего Волкова, как кость бросил Светлане Сашу. «Почитайте о Петре и Февронии!» Можно подумать, она не знала… Сама не раз вспоминала. Только она не Петр. А Саша отнюдь не Феврония. Не говоря уже о том, что трон не для неё.

Снова, снова и снова она наклонялась над раковиной, смывая с волос ржавую воду. Терла до боли кожу на голове, вымывала мыло и смотрела в зеркало, боясь, что опять увидит кровь. Только когда из крана потекла прохладная вода, она опомнилась и все же шагнула в ванну, полную еще горячей воды, согреваясь и пытаясь успокоиться. Получалось плохо — слишком много непонятного вокруг неё. Каждый раз, решая какую-то подсунутую судьбой задачку, она только глубже вязнет в прошлом своей семьи и крепче привязывает себя к трону. Хотела лишь издалека ознакомиться с ритуалом усмирения стихий — попалась на глаза Волкову и Дальногорским. Хотела остановить огонь — привлекла внимание всех остальных родов. Хотела всего лишь выполнить свой долг в Серых ручьях — попалась опричнине. Зерновое уже привлекло к ней внимание всех чиновников. А сегодняшние события… Светлана не сдержала хриплый смешок — она боялась даже подумать, чье внимание она привлекла к себе сегодня. Она закрыла глаза. Кажется, это было её ошибкой, потому что она провалилась в сон, в котором прозрачный лед Идольменя превращался в черную воду Финского залива, на глубине которого загорался алый свет — огненный змей ждал её…

Светлана пришла в себя уже в холодной, остывающей воде. Шапка пены осела грязной, траурной, как говорила мама, каемкой вдоль всей ванны. Дрожа от холода, Светлана вылезла из ванны и спешно принялась растирать себя полотенцем. Понять бы еще — который час. За мутным стеклом единственного окна в уборной стояли такие же мутные, серые сумерки. Часов девять, не меньше. Леший опять будет злиться! Она быстро оделась, заплела мокрые волосы в косу и выскочила из уборной.

Ходики на стене показывали десять часов утра.

— Холера… — выругалась Светлана в потолок и принялась обуваться. Грязный кафтан уже исчез с пола — кто-то из опричников все же заглядывал в комнату. Утешало одно — в уборную все же никто не сунулся. Иначе бы её разбудили.

В дверь кто-то постучал, заставляя Светлану замирать — она никого не ждала сегодня. Гася сам собой загоревшийся огонек на ладони, Светлана открыла дверь — в коридоре стоял в шинели и чиновничьей форме Саша, уже побритый, благоухающий почему-то вербеной, но все равно такой родной и свой. В руках у него была плетеная корзина, вроде той, что осталась у него в казенке после Баюши.

Светлана непроизвольно сделала шаг навстречу Саше и обняла его, мимолетно целуя в щеку. Он сегодня спас её, он заслужил её благодарность.

— Сашенька…

Его рука воспитанно легла ей на талию. Его пальцы чуть-чуть, осторожно, совсем незаметно погладили её, выдавая беспокойство.

— Лиза, я не один, — еле слышно сказал он.

Светлана, все так же в его объятьях, положив голову ему на плечо, повернулась к Калине — тот опустил глаза долу и старательно делал вид, что его тут нет. В руках, привычно затянутых в черные перчатки с вышитыми на кончиках пальцев когтями, у него были, конечно, же астры. Белые.

— Алеша… — Светлана подошла и к нему, обнимая за плечи и поцеловала в щеку чуть поднимаясь на цыпочки — он был выше неё и Саши. — Рада, что вы оба в порядке. Надеюсь, вы не сбежали из больницы от «касторки»?

Как все рыжие, Алексей легко краснел — все-таки сбежали… Чего-то подобного можно было ожидать.

Светлана приглашающе указала на дверь:

— Проходите… Надеюсь, вы все же сбежали после лечения, а не до!

— Обижаете! — возмутился Калина, проходя в квартиру. Кажется, он впервые правильно в неё зашел — до этого только кромежем и пользовался.

Светлана закрыла дверь и не удержалась:

— Алексей, ты впервые воспитанно пришел в гости.

Саша поставил корзинку на стул и принялся снимать с себя шинель.

Калина, скидывая теплый кафтан, расплылся в плутовской улыбке:

— Так я же уволен. Пришлось.

— И кто же посмел тебя уволить?

Светлана заглянула в корзинку, на дне которой мирно спала Баюша, вся в рыжих сосновых иголках и золотых листиках берез. Подозрение, что её забрали у лешего без спроса, закралось в Светлану. Только спросить она не успела — Калина огорошил её своим ответом:

— Вы, Елизавета-свет Павловна.

Она с сухим листком березы в руках выпрямилась:

— Во-первых, просто Лиза, во-вторых… Я тебя не уволь… — Она вспомнила ванну, полную пены и свое белье, сложенное на стуле. — Тебе нестыдно? Я же просила в мои вещи не лезть!

Саша замер у кресла, опираясь на него боком. При этом он странно прижимал к себе левую руку, словно оберегая грудь.

— Я и не лазил. Я через Вихрева, своего товарища, попросил местную горничную Ларису приготовить вам ванну. И за это был уволен только вашим произволом, между прочим!

— Прости…

— Пустое, — отмахнулся Калина, почти силой усаживая Сашу в кресло: — сиди! Тебе же сказали не напрягаться. Его, Елизавета, хвостом змеевым приложило, а он меня оговаривал, что это я пострадал.

Саша, бухтя свою холеру, выдававшую, что дело плохо, попытался встать и нарвался на негодующий взгляд Светланы.

— Вам не стыдно⁈ Зачем играть в героев? Нет нужды в этом. — Она посмотрела на Калину: — и ты садись! Тебе тоже не меньше досталось.

Алексей на неё покосился, потом посмотрел на Сашу, задумчиво выдвигая стул:

— Вот так и совершай, Сашка, подвиги… Никто не оценит.

— Алеша, я бы сама сходила к лешему…

— О да, учитывая, как он нас встретил… — Алексей все же предпочел сесть — видимо, тоже чувствовал себя не лучше Саши. Тот пояснил, для ничего не понимающей Светланы:

— Мы сперва сходили к лешему, а потом уже пошли к Шолохову. Я надеялся, что Баюша подлечит Рокотова, но…

Светлана вновь заглянула в корзинку — Баюша продолжала спать. У неё даже дыхание отдавало холодком и инеем замерзало на пледе.

— Что с Матвеем? — Светлана села на стул, чтобы не нервировать мужчин — Калина то и дело пытался встать.

— Ваш Рокотов, — ответил ей Алексей, — все еще без сознания. Его сильно чем-то накачали. Пока зелья не удается опознать. Ничего, Шолохов справится, уж если с нами справился… А ваш знакомец леший, Елизавета, та еще скотина…

Саша вмешался:

— Леший в темноте нас обоих принял за опричников, только и всего. Пришлось побегать.

Светлана вздрогнула, вспоминая как леший гонял Сашу тогда. Калина рассмеялся:

— Да ладно нагнетать… Хорошая же разминка с утра. Леший, кстати, быстро успокоился, стоило Сашке крикнуть, что мы вдвоем огненного змея прикончили. Вот что ему это сразу мешало крикнуть в лес, Елизавета, как вы думаете? И пока не забыл… Официальная версия гласит, что змея убил только Саша — мне такая слава ни к чему.

— Мне как-то тоже… — пробурчал Саша.

Светлана заметила и новые морщинки на его лице, и запавшие глаза, и тени в подглазьях. Последняя неделя измотала его. Саша поймал её взгляд и улыбнулся. Алексей всегда улыбался лихо, открыто, сверкая зубами, а Саша… От его улыбки в сердце Светланы зарождалась надежда, что все будет хорошо. Светлана, чувствуя, что краснеет, уткнулась взглядом в корзинку и принялась убирать из шерсти Баюши лесной мусор. Кошка приоткрыла мутный глаз, посмотрев куда-то мимо Светланы, а потом её челюсти мощно сомкнулись на Светланиной ладони, привычно начав посасывать кровь.

Алексей посмотрел в корзинку и заметил:

— Запрещено, вообще-то… Пойду-ка я сделаю лучше всем чаю.

Саша попытался встать, но удар тьмой в грудь, откинул его обратно в кресло.

— Сиди, — скомандовал Алексей. — Я сам справлюсь — под моим началом вся императорская кухня, неужели я не справлюсь?

Светлана не успела вмешаться — баюша последний раз лизнула её ладонь и резво запрыгнула ей на руки.

— Что я знаю, Лиза! К тебе приходил ог…

— … огненный змей, Баюша, — опередила её Светлана. Алексей задумчиво оглянулся в дверях кухни. Кажется, от него мало что можно скрыть. Свое место в опричном сыске он получил не за улыбку и красивые глаза.

Под тихие распоряжения Алексея на кухне, Баюша продолжила рассказывать:

— Мне пришлось сцепиться с ним. Он чуть-чуть одолел меня. Я была связана с тобой. Потому и чуть не убила тебя… Прости!

Саша в кресле нахмурился:

— Значит, змей не собирался тебя убивать, Лиза. В лесу — очищение огнем, в больнице он хотел тебя ослабить, но вмешалась Баюша…

Кошка отвлеклась от Светланы и стремительно через стол, на который Алексей уже ставил чайные пары и угощения, рванула к Саше:

— Драный кот! — Оказавшись на его коленях, она пару раз потерлась о его щеку, и лишь потом обернулась к Светлане: — теперь-то можно, да?

Саша осторожно почесал её под подбородком — баюша, как масло, стекла с его груди на колени и там и осталась.

— Я не драный кот… — поправил Баюшу Саша. Он терпеть не мог это прозвище почему-то.

Та, не забывая мурлыкать, поймала его лапами за руку и принялась играться, причем с когтями — Сашиному мундиру пришлось плохо.

— М-р-р-р… Мне можешь не лгать. Срощенные только что ребра. Сотрясение головного мозга. Повреждения легких — ты их изнутри, что ли, когтями драл? Остановленное легочное кровотечение. — сдала Баюша.

Саше пришлось соглашаться:

— Ладно, драный… Но не кот.

Алексей, поправляя вазочки с вареньем на столе, строго сказал:

— Поправка: он не кот. Он мартовский кот. Причем весьма счастливый.

Баюша чуть приподняла голову над столом, внимательно осматривая и принюхиваясь к Алексею. Светлана поспешила его представить:

— Алексей Петрович Калина. Мой секретарь и гридень. А это… Баюша.

Кошка зевнула, показывая всем розовую пасть, полную острых зубов:

— Я помню его. Рыжий нахальный паж. Из свиты Великой княжны Натальи. Вечно запирал твою кошку Машку в шкафах. Ты орала на весь дворец. Твоя сестра Мария злилась и ругалась. Он же хихикал и отсиживался в стороне.

Светлана посмотрела на Алексея. Оказывается, он был товарищем в её детских проделках, а она все удивлялась: какая у неё Машка сообразительная.

Тот развел руками и снова направился на кухню — за самоваром:

— Вы тогда выглядели иначе. Я вас сразу не узнал. А великая княжна Мария должна была хоть как-то наказана за свою спесь и наглость. Я не раз видел, как она портила ваши и свои вещи, а потом все сваливала на вас. Вам же никогда не верили…

Светлана задумчиво сказала:

— А я тебя совсем не помню…

Может, тогда и Саша проходил мимо неё в длинных коридорах дворца, а она его не заметила, не запомнила, не поняла, что он тот самый…

— Я был худым, нескладным мальчишкой, причем постоянно прячущимся в кромеже. А Саша еще и вечно хмурился, смотря на всех из-под бровей. Он и полугода не продержался в пажах — его отправили на Байкал и далее на Дальний Восток нечисть уничтожать.

Он поставил самовар на стол, сунул Светлане очередную пачку бумаг и замер, проверяя, правильно ли накрыл стол.

— Алеш, сядь, перестань мельтешить… — сказала Светлана.

— Есть, перестать мельтешить…

Саша, украдкой скармливая Баюше куски рыбы из курника, скосился на друга:

— Алексей, правда, прекрати. Садись. У нас куча дел.

Рыжий опричник скривился, тяжело опуская на стул и разливая всем чай:

— Да дел-то как раз не куча.

Баюша встала на Сашиных коленях и перепрыгнула к Алексею, тут же возвещая:

— Трещина в бедренной кости, срощенный перелом таза, снова повреждения легких — что вы с ними делали? Лед, что ли, пили?

— Мы им дышали, случайно, правда, — фыркнул Алексей, деликатно поглаживая Баюшу под подбородком. Он заметил взгляд Светланы и деловито подсунул Баюше кусочек рыбы, чтобы она еще чего не нашла у него. — Пришлось долго тьмой удерживать светоч под водой — он так и порывался всплыть и добраться до вас, Елизавета.

— Со мной бы ничего не случилось, — Светлана мрачно размешивала в чашке сахар.

— Вы могли выгореть, — напомнил Алексей.

Она посмотрела на растерявшего улыбку Калину:

— А вы — погибнуть.

Он пожал плечами:

— Служба такая. Я предупреждал: мои действия не обязаны вам нравиться. Давайте об этом не будем — мы с Сашей не изменимся, а вы только расстроитесь и опять нас уволите. Мне-то что, я вернусь, а вот Саше придется хуже.

Светлана, чтобы не наговорить лишнего, совсем как Дальногорская на льду Идольменя, откусила пирог с ягодами.

Саша, абсолютно незаметный на фоне говорливого Калины, посмотрел на них обоих и тактично поменял тему:

— Официальная версия случившегося сегодня утром будет гласить, что князь Волков героически пал в битве с огненным змеем, пытаясь защитить Ели… Светлану Боголюбову из магуправы.

Светлана предпочла скрыться за чашкой с чаем. Голодный, ссохшийся желудок урчал не хуже Баюши, которая, не стесняясь, таскала со стола куски рыбы — Алексей потрошил курники и доедал за ней только куски теста.

— А неофициальная? — уточнила Светлана.

Алексей продолжил за Сашу:

— Неофициальная версия, только для своих: светоч, подстава Рокотова, покушение на убийство в больнице…

— … электрический театр, — подсказала Светлана.

Алексей кивнул:

— И он тоже… Проклятье в Серых ручьях, проклятье в Муратово, пожар в доме Лапшиных, чтобы подставить Сашу, Зерновое — все дело рук князя Константина Волкова. Он же заставил домового убить княгиню Волкову, потому что в скит она не пошла, давая ему свободу. Заодно и сына подставил, раз из-за Зернового Михаила Константиновича оправдали… Иных версий не будет.

Саша потемнел лицом, что-то обдумывая. Алексей строго посмотрел на Светлану:

— Если они есть у вас, то я не должен о них знать. Я хожу под Соколовым. Это, надеюсь, ясно? Если нужны какие-то специфические сведения — я всегда помогу. Только не поясняйте — для чего они.

Светлана уперлась взглядом в стол — то есть не у нее одной возникли сомнения в том, что во всем виноват Волков. Саша молчал, давая время подумать. Калина пил чай и по-богатырски его закусывал пирожками. Баюша громко чавкала, жадно глотая куски рыбы, — отощала она в лесу у лешего.

Светлана, быстро перебрав бумаги, которые принес Алексей, решилась:

— Алеша…

Он тут же оторвался от кружки с чаем:

— Слушаю!

— Доклад о пожарах в Суходольске, который я просила, уже готов?

Он удивленно хлопнул глазами:

— Так это… Змей уже мертв.

Саша нахмурился еще сильнее, но молчал — обдумывал.

— Я просила доклад.

— Будет у вас к ужину. Что-то еще?

Светлана кивнула:

— Еще нужен доклад по странам мира: соотношение пожаров и гибели на них людей в развитых промышленных и аграрных странах.

Алексей вскинулся, и Баюша вцепилась в него всеми когтями в попытке удержаться на коленях.

— Доклад будет, только дайте на него нам неделю, а лучше две…

— У вас месяц.

Алексей напомнил на всякий случай:

— И это тот самый момент, когда я точно не хочу ничего знать. Только Сашку не забудьте поставить в известность — вас должен кто-то страховать. Что-то еще?

Светлана вздохнула — ей много что нужно было, причем довольно срочно:

— Нужен доклад об объемах крови в человеке по возрастам.

— Простите, что?

— Доклад. По объемам крови в человеке. По возрастам. С рождения до тридцати лет.

— Будет сделано, — было видно, что Алексей ничего не понял.

Саша потер подбородок, но промолчал.

Светлана специально для него, чтобы не волновался, пояснила:

— Я ничего не понимаю в медицинских докладах о самочувствии братьев Муратовых. Хочу точно знать и понимать, что с ними.

Саша сделал вид, что поверил ей. Баюша зевнула, но промолчала, только мрачно перебралась с коленей Алексея на Сашины, тут же получая кусочек краковской колбасы.

Светлана принялась листать доклад о состоянии братьев Муровых.

— А где доклад о колдунах Суходольской губернии?

Алексей скривился и напомнил:

— Вы сами сказали, что он не нужен, но будет у вас на столе к ужину. Что-то еще?

— Узнайте все о родственниках братьев Муровых. И самих заодно расспросите: согласны ли они жить в Суходольске под крылом рода Волковых.

— О. А… А я все еще служу Соколову, вы же помните?

— Такое не забыть, Алеша.

— Что-то еще?

Она посмотрела на уставшего кромешника, которому даже песенки Баюши не сильно помогли выглядеть лучше:

— Выспись, пожалуйста.

— С такой шустрой подопечной, как вы, мне это не грозит.

— Сегодня ночью у тебя выходной. Я буду под присмотром Александра.

— О… — Алексей умудрился покраснеть сразу весь — от ушей до подбородка.

Саша с трудом подавил улыбку, косясь на Светлану. Та подмигнула ему и улыбнулась Алексею:

— Да, да, ты все еще служишь Соколову — я помню.

— Елизавета Павловна, не надо ерничать — вы не я, вам ни к лицу. Я имел в виду, что Саша как бы… Вам бы для начала пожениться, что ли…

— Нахал! Лешка, ты нахал! У нас просто романтическая прогулка. Теперь успокоился? Доволен?

Тот признался:

— Как с вами сложно, Лиза. А днем погулять не судьба? Я и днем поспать могу. Честное слово. Кстати, мне тут сообщили, что к Рокотову пока так и нельзя в палату, а вот Михаила Волкова вот-вот выпустят из тюрьмы. Будете встречать или…

Светлана быстро вскочила из-за стола и понеслась надевать мундир.

Алексей скосился на Сашу:

— Можно было и не спрашивать… Друг ты мой любезный, может, тебя тоже запихнуть в тюрьму, чтобы тебя с таким же энтузиазмом встречали? Представляешь, день, ты уставший выходишь из тюрьмы, ни на что не надеясь, а тут рыжий вихрь энтузиазма с объятьями и быть может поцелуями. Р-р-романтика похлеще ваших ночных прогулок.

Саша направился к вешалке, хмуро замечая:

— Даже не вздумай!

— И почему меня все не любят, а? — встал из-за стола Алексей. — Забыл сказать: тебе, Сашка, за змея действительного тайного советника дадут. Поздравляю, ты стал потомственным дворянином… Еще лет пять и… Сможешь свататься к той, кого любишь.

Саша, помогая подавая Светлане шинель, качнул головой:

— Скажешь тоже…

Алексей снова напомнил, совсем как Соколов:

— Так Петр и Феврония же!