Личный целитель Его Светлости

Глава 12

В этот раз я добралась до своей комнаты без приключений. Гатто не соизволил повернуться, но вяло помахал хвостом.

Ну и ладно. Потом разберемся.

Взяв смену белья и чистое полотенце, выданное, кстати, вместе с медицинской формой, я отправилась в купальню. В этот раз помещение оказалось пустым, прибранным и благоухающим луговыми травами. В раздевалке появился новый шкафчик с надписью «Алекса Ли». На верхней полке лежали чистые комплекты белья и полотенец, нижнее отделение предназначалось для грязного белья. Удобно и продуманно. Выходит, зря я из комнаты свое чистое прихватила.

Может, Алекс прав, и Гертруда на своем месте? Даже у меня, привыкшей в монастыре к идеальному порядку, не было к ее работе нареканий. Просто ей не стоит влезать в те вопросы, в которых она ничего не смыслит.

На подставках у больших деревянных лоханей обнаружилось различное мыло и составы для волос. Не самые дорогие, но качественные, моя тетушка тоже предпочитала именно эту парфюмерно-магическую сеть. В этот раз можно было набрать дубовую емкость и просто полежать в горячей воде, ни о чем не думая. Хотя… Все равно думалось. Об Алексе, о герцоге. Такие во всем разные, лорды, а вот надо же, оба проявили знаки внимания к простой девчонке.

Об Ирсе думалось больше. И дело было вовсе не в поцелуе и моих эмоциях, которые я в тот момент испытала. Дело было в той опасности, которая вот-вот начнет угрожать ему или уже… угрожает…

Я прикрыла глаза и вознесла молитву Вершителю, от всего сердца желая лорду Войтеру удачи и скорейшего возвращения.

Мне оставалось натянуть чулки и туфли, когда в купальню вошла сестра Арш. Она снова улыбнулась. Мне нравились ее спокойствие, рассудительность, доброта и желание прийти на помощь. Кроме того, судя по тому, как та общалась с Лойсом, у женщины за прожитые годы накопилось немало опыта общения с трудными больными и особо трудными целителями, чьи капризы она сносила со смирением и великим терпением. Наверное, я бы так не смогла. В любом случае, мне очень нравилась ее милая, теплая улыбка, способная согреть всех вокруг.

- Ох, сестра Ли, - кивнула она мне и стала раздеваться. – Я уж думала, вы давно спите. Ну как вам наш центр хаоса? Целитель Невер не сильно вас загонял? Уж вы на него не обижайтесь. Нервный он, но маг отменный. Я знаю, о чем говорю.

Я тоже была уверена, что она-то точно знает кто есть кто, и тем интереснее мне было ее расспросить.

- Он душка и умница, - согласилась я с ней, и глаза доброй женщины удивленно расширились.

- Вы это сейчас про Лойса ас Невера сказали, сестра? – на всякий случай уточнила она.

- Вы ведь про него спрашивали? – понимаю, что вопросом на вопрос отвечать не особенно красиво, но очень уж забавная реакция на мои слова оказалась у сестры. – Мне приходилось работать с разными целителями. В обители главной была сестра Фани. Она и сама работала, не покладая рук, и другим не давала сидеть без дела. Я привыкла. Лорд Невер вполовину не так строг, как моя наставница.

Мне тут же была подарена еще одна согревающая улыбка.

- Вы наше спасение, сестра Ли, - почти пропела Арш. – Ни с кем Лойс не может сработаться. Уж сколько сестер до слез довел. Да что сестер, самые крепкие братья и те от него бегут.

- Мне с ним понравилось работать. Он знающий, чуткий, ответственный и много знает. И зовите меня Алекса, пожалуйста, - попросила я.

- Ну, тогда уж и вы называйте меня Маргарет, - в ответ произнесла она. – А еще приходите завтра в комнату для сестер. Я вас со всеми познакомлю. Мы обычно пьем чай перед сменой, примерно в девять. Потом я вам покажу закрепленные за вами палаты, шкафы с эликсирами и перевязочными материалами, списки назначений. Словом, все, что вам потребуется в работе.

Я еще раз поблагодарила ее и стала медленно натягивать чулки, никак не решаясь спросить Маргарет об Алексе. История его появления здесь, почти на границе королевства, признаться, меня волновала.

- Э-э-эм… - промямлила я.

Опыт не прогуляешь. Сестра Арш сразу меня поняла и томить не стала.

- Хотите расспросить меня о нашем главе? – спросила она.

- Просто удивляюсь, как отпрыск столь знатного семейства сюда попал. Я ведь не ошиблась? Алекс сын герцога Навиласа – главного целителя Его величества?

- Вы правы, - кивнула Маргарет. – Внук и есть. Причем, единственный.

- И что же в таком случае он тут позабыл?

- Любовь… - вздохнула женщина и… почти сразу улыбнулась. – Точнее, нелюбовь. Сватали за него дочку другого герцога, а он ни в какую. С дедом, говорят, разругался в пух и прах. Тот кричал, что лишит его наследства. А Алекс ему тоже очень много наговорил: и что сам себя прокормит, и что интересует его лишь наука, которой можно заниматься и в глуши, и что женится исключительно по любви, даже если у девушки не будет ни капли магии. Но вы ведь понимаете, Алекса, что все это, хоть и известно всем, но страшная тайна!

Она очень хитро на меня посмотрела.

- Разумеется, - со всей серьезностью кивнула я.

- Мне кажется, наш Навилас еще не созрел для женитьбы, - как-то совсем по-матерински, очень ласково сказала Маргарет. – Натура уж очень увлекающаяся. То хозяйка цветочной лавки, то дочка купца-ювелира. Однако, к сестрам он никогда ничего такого, даже если и флиртует с ними напропалую.

Вот как? Надо же в одном человеке ошибиться трижды. Чем больше я узнавала об Алексе, тем сильнее мне хотелось увидеть его в деле, а еще лучше – осмотреть лаборатории. Однако спросила я не об этом.

- А сестра Гертруда…

Впрочем, и спрашивать не пришлось.

- Бедняжка Гер, - покачала головой Арш. – Она дочь кормилицы Алекса. И мне кажется, что девочка влюблена в него с детства. Гертруда почти ни с кем не общается в госпитале, поэтому девочки ее и не любят. А по мне, человека судят по поступкам. Характер здесь ни при чем. Верно? Работник она замечательный. С ее появлением здесь стало чисто и даже уютно.

Я кивнула, еще раз поблагодарила Арш и, натянув туфли, отправилась кормить Гатто. Впрочем, раз уж мне придется пропустить ужин, может быть, тоже разживусь чашечкой чая.

По дороге я осмотрелась, поскольку ранее у меня не было времени разглядеть свое новое временное жилище.

Длинный коридор с двумя рядами плотно запертых дверей. Но в одном проеме, надо признать – довольно широком, дверь отсутствовала, и я туда заглянула. Несколько столов со стульями, буфет, в котором через рифленое стекло виднелись чашки, какие-то баночки и пакеты. Но больше всего удивил пузатый чайник поистине гигантских размеров. Он стоял на магической самоподогревающейся подставке и пыхтел. Подобные артефакты были весьма удобны, но и весьма дороги. Что ни говори, а о персонале госпиталя заботились отлично.

Я как раз думала, можно ли мне войти и стоит ли это сделать, как позади раздался вежливый мужской голос:

- Прошу вас, мисс, проходите.

Обернувшись, я увидела молодого мужчину с полотенцем на плече. Его русые волосы были еще немного влажными. Наверняка он только что умывался, но все еще выглядел заспанным, или не проснувшимся. Тени залегли под глазами, а весь вид делал его похожим на встрепанного воробья, только что побывавшего в драке со своими сородичами.

Знакомая картинка. Примерно так выглядят маги, которые накануне истратили очень много магических сил: как Невер, как этот мужчина. Значит, не мед брат.

- Целитель Рэм Ассен, - представился он.

- Алекса Ли, сестра милосердия, - ответила я и прошла в комнату, которая, видимо, служила для перекусов и чаепитий.

Новый знакомый подошел к буфету, достал одну из чашек и направился к чайнику за кипятком.

- Вы же новенькая? – спросил он, хоть и стоял ко мне спиной.

- Да, - сказала я и тоже взяла чашку. Вернее, большую глиняную кружку, поскольку планировала перекусить у себя. – Вчера приехала.

- И сразу попали под раздачу, - обернулся он и подмигнул мне. – Горячая выдалась ночка?

- Непростая, - кивнула я.

- Ничего, освоитесь. Стычки на границе случаются не так часто. Так что обычно здесь тихо и довольно скучно. – Рэм подхватил чашку и пошел к выходу, бросив на ходу: - Рад знакомству, сестра Ли.

- Взаимно, - ответила я удаляющейся спине и стала набирать кипяток в большую кружку.

Очевидно, брать посуду в комнату разрешалось, потому что целитель поступил именно так. А набор любимых трав у меня имелся в дорожном саквояже. Не то чтобы он был каким-то особенным, просто монашки собирали и сушили растения с тех самых лугов, где прошло мое детство, поэтому и аромат отвара делал меня немного счастливее.

С момента моего ухода в комнате ничего не изменилось. Гатто по-прежнему показывал мне свой вуалехвостовый тыл и чем-то был недоволен.

Разберемся. Пожав плечами, я немного магией подогрела воду в кружке, кинув туда крошечную щепотку сухих листьев, и только потом развязала подарок Донис, и тут же возблагодарила добрую женщину за проницательность и щедрость.

В пяти бумажных кулечках находилось печенье. Все его виды были не больше мелкой медной монетки размером, буквально на один укус, но пахли умопомрачительно. Аромат корицы, миндаля и лимонной цедры, который переплетаясь с ароматом свежей выпечки и сдобы, ударял в нос, был поистине чудесным.

Рыб повернулся боком и заинтересованно косил одним глазом, наблюдая за моими действиями.

В берестяной туесок Донис насыпала зерен вареной кукурузы, а рядом положила два пирожных, от которых невозможно было оторвать взгляд – песочные корзиночки, заполненные заварным кремом, сверху украшали ягоды лесной земляники и малины. Ну уж этим я делиться с Гатто точно не буду. Нечасто меня жизнь баловала такими кондитерскими шедеврами, а я сегодня, между прочим, заслужила.

- Зерна кукурузы, печенье, разговор по душам? – спросила я, заглянув прямо в косящий на меня рыбий глаз.

- Осторожность, милосердие, совесть – не слышала, нет? – в тон мне спросил Гатто, отчего я едва не выронила пакет с ореховой сдобой.

- Что ты имеешь в виду?

Сказать, что я оскорбилась – это ничего не сказать. Меня тетушка ругала меньше, а тут мне и в голову не приходило, что я сделала не так.

- Человеческий малек считает себя взрослым, едва пройдя стадию вылупившейся икринки, - произнес он, и моя рука с печеньем зависла в сантиметре от воды.

- Если уж говоришь с человеком, то и изъясняйся по-человечески. Я, знаешь ли, по-рыбьи мыслить не умею, - предупредила я.

От общения с Гатто порой устаешь больше, чем от напряженной многочасовой работы.

- Куда тебе, - хмыкнул рыб. – Руку ниже опусти. Проделай это с должным почтением.

- А пару книксенов тебе не изобразить? – уже откровенно нахамила я, в мыслях, конечно, не оправдывая себя, но эта пучеглазая физиономия выведет кого угодно. – Спасибо тебе, разумеется, огромное за то, что помог спасти Алистера, но разве я сделала какую-то ошибку?

- В лечении, возможно, нет, - прозвучало в голове, в то время как пасть окмалиона высунулась из воды и довольно острые зубы ухватили угощение. – Но ты, неразумный малек, умудрилась привлечь внимание хищников. И теперь я тебе не завидую. Сложно лавировать между двумя сильными интересами. Хотя, можно натравливать хищников друг на друга, спасая свой хвост, но ты для этого слишком благородна. Кукурузу сыпь маленькими порциями, меньше горсти.

Я высыпала горсть. Рыб зыркнул, но молча стал подбирать со дна зерна.

- Если ты об Ирсе и Алексе, то тут от меня ничего не зависело, - пожала плечами я. – По меркам людей я, хоть и довольно миленькая, но особой красотой не обладаю. Да и не стараюсь ее подчеркнуть.

- Стадия икринки затянулась на стадию малька, - констатировал рыб. – Самке, чтобы привлечь самца, вовсе не нужно иметь привлекательный окрас. Достаточно бодро шевелить плавниками и хвостиком.

- Хочешь сказать, что я… эмм… бодро шевелю, чем не надо? – Мысли о трубе и Гатто посетили меня снова.

- Человеческих самцов притягивает не хвост, - ответил окмалион. – Внешность влечет лишь идиотов. Вернее, влечет, разумеется, всех, но чем умнее мужчина, тем ему быстрее надоедает призывная оболочка без содержания.

- Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила я, добавляя кукурузу в аквариум. – Ум? Способность поддержать беседу?

- Приходится признать, что люди в редких исключениях многогранны, но притягивает чистота и свет души, малек. Запомни. А они в тебе слишком сильны. Понимаю, что совет – быть как все – ты исполнить не сможешь, поэтому мне остается лишь злиться.

Это что выходило… Он хамил только потому, что понимал ситуацию лучше меня и ничего не мог с ней поделать? Я улыбнулась, поскольку испытала к ворчливому рыбу что-то сродни нежности. Поддавшись порыву, погладила высунувшийся из воды плавник.

- Но-но! Без фамильярности! – огрызнулся рыб. – Я, между прочим, к тебе под юбку не лезу выражать признательность.

Я покраснела, и руку убрала. Собственно, больше мы ни о чем не говорили. Ели, пили, смотрели в окно, а потом совсем быстро я уснула.