Личный целитель Его Светлости

Глава 22

Мой брат… Брат!

В голове не укладывалось. И пока там не укладывалось, Алекс воспользовался моим замешательством, и, удерживая в своих руках мои, стал покрывать поцелуями тыльную сторону ладоней.

Святой Вершитель!

Я вскочила с места.

- Вы не должны… Мы не должны… - конечно, хотелось противостоять решительно, но получилось довольно жалко. Возможно, сказывалась усталость или личные чувства к молодому Навиласу.

Брат… Надо же.

Могла ли я ему рассказать об этом? Ох, не знаю, ведь тогда мне пришлось бы рассказать обо всем остальном, о том, что ищейки его деда не только засадили в тюрьму нашего отца, но и идут по моему следу. И я не уверена, кого он поддержит.

По сути, я ведь ничего о нем толком не знаю, кроме того, что брат нестандартная личность, способная вызывать во мне весь спектр чувств и эмоций от презрения до обожания.

Алекс тоже поднялся со своего места, встав практически вплотную ко мне.

- Я хотела сказать…

Но он не позволил. Навилас стремительно прижал меня к себе и впился в мои губы…

Святой Вершитель! Наставь и защити!

Понятия не имею, откуда у меня взялись силы немного отстраниться, и пока не в меру пылкий братец не опомнился, я залепила ему звонкую пощечину. Одной показалось мало, и я влепила еще одну, настолько сильную, что его голова дернулась.

- Кто вам позволил так вести себя?! – прошипела я. Пожалуй, ненависти Навилас рождал во мне больше, чем добрых чувств.

Глаза Алекса на миг превратились в лед, но уже через секунду оттаяли. Он улыбнулся, хотя не привык получать отказ в столь категоричной, недвусмысленной форме.

- Вершитель, - ответил он. – Разделяя нас на мужчин и женщин, сам создатель дал мне право целовать женщину, которая мне очень нравится, Алекса.

Он шагнул ко мне, я же отступила, а рыб… Он был в своем репертуаре.

- А я говорил, что разделение полов – вселенская глупость, - заметил он.

Лучше бы способ лечения «кокона смерти» предложил. Вот вроде и бесполое существо, а ведет себя как самец недоделанный.

- Вершитель? – прищурилась я, ибо эта тема была для меня близкой, святой. – По-вашему, именем создателя можно оправдать любую гнусность? Или вы все же сами считаете, что не стоит спрашивать о подобных «пустяках» ту, кто ниже вас по статусу?

Не знаю, что остановило Навиласа. Возможно, мой пыл и горячность, с которыми я намеревалась отстаивать не только свою честь, но и святое для меня имя. Но я надеялась, что в Алексе проснулось то хорошее, что позволяло ему лечить людей.

- Прости, - вздохнул он. – Конечно, я не прав, но с тех пор, как ты появилась в госпитале, Лекси, я только о тебе и думаю. И если раньше думал без особенных надежд, поскольку мой дед… он не дал бы мне связать свою жизнь с неодаренной девушкой, то теперь у меня появилась надежда. Не знаю, почему ты скрываешь свою магию, но надеюсь, что ты сама мне об этом расскажешь когда-нибудь. И знаешь, я благодарен тебе за спасение, и благодарен Вершителю, что позволил встретить тебя и рассмотреть.

И да, Навилас тоже говорил с пылом, и теперь в общем довольно милые и вежливые слова, если бы только обстоятельства не делали их суть чудовищной.

Я промолчала, не находя слов. Вернее, именно слова у меня были, но я не знала, какие из них сейчас окажутся правильными, а какие навредят.

- Гертруда мне рассказала, - пояснил Навилас. – И, несмотря на то, что я сгораю от желания узнать, с чем мне пришлось столкнуться в операционной, сейчас я хочу поговорить о нас, о наших чувствах, и заверить тебя, Лекси, что с моей стороны все серьезно.

Вершитель! Он действительно мил и крайне противоречив. Еще минуту назад я позволила себе ударить его, а сейчас готова была обнять. Вот только мои «серьезные намерения» кардинально отличались от его.

- Я не смогу ответить на ваши чувства, господин Навилас. Вернее, не смогу ответить так, как вам бы хотелось, - как можно мягче ответила я.

Лед вернулся. На этот раз Алекс прищурился. Сначала он едва не испепелил меня взглядом и только потом посмотрел на Ирса.

- Из-за него? – кивнул он на герцога.

Я покачала головой и улыбнулась.

- Есть иные обстоятельства и, поверьте, они непреодолимы.

- Нет таких обстоятельств, которые не могли бы преодолеть любящие сердца! – воскликнул Навилас.

Мне стало грустно и одновременно смешно. А Алекс… Он был очень хорошим и очень достойным для любой девушки. Остается лишь надеяться, что когда-нибудь я смогу радоваться, глядя на счастье брата, но сейчас могла ответить одно:

- Такие обстоятельства есть. Надеюсь, однажды я смогу вам о них рассказать. У меня ваша вещь, и я должна вам ее вернуть, - протянула дневник отца.

- Нашла что-нибудь интересное? – спросил Алекс, принимая у меня тетрадь.

Я пожала плечами, поскольку ничего, что могло бы помочь герцогу, там не было. Зато, записи помогли мне понять, откуда у герцога Навиласа такая ненависть к Роану ас Тейли.

- Это ведь работа твоего отца? – спросила я.

Алекс помедлил, словно решал, стоит ли мне открыть свой секрет, но все же кивнул.

- Он пытался спасти мою мать до конца, - сказал он. – Но не смог. Меня всю жизнь учили ненавидеть его, а я не смог. Теперь же не могу тем более.

- Ненависть плохое чувство, но почему «тем более»?

- Я видел человека, излеченного им от «серой смерти». А его дневник… Он научил меня думать, решать задачи, которые кажутся невыполнимыми. Ты ведь целитель, Лекси?

- Да, - осторожно ответила я.

Кажется, разговор снова поворачивал в опасное русло, и мне это решительно не нравилось.

- Вот тут лежит «задача», которую нужно решить, - я кивнула на герцога.

- Он ранен? – нахмурился Алекс. – Гертруда рассказала, что ты его усыпила, когда он… Кхм… К тебе приставал.

- Его Светлость всегда тактичен и галантен, - попыталась я сгладить неловкость. Обвинения в адрес Ирса меня огорчали, пробуждая внутри необходимость защитить мужественного мужчину, хотя он в этом совершенно не нуждался.

- Он воспитан, а я нет, так ведь, Лекси? – ехидно поинтересовался Навилас. – Было бы намного честнее, если бы ты признала, что он тебе нравится, а я нет.

Мальчишка! Я уже почти завела разговор о деле, а он снова перевел его на всякие глупости! Ох уж эти мужчины!

- Не так.

- Не так? – и снова этот взгляд, словно Навилас надо мной издевается.

- Не так, - отрезала я. – Ты мне тоже нравишься, но сейчас дело не в моей симпатии. Да, мне пришлось его погрузить в состояние стазиса, поскольку вел герцог себя странно, и это выглядело подозрительно.

- Как только мужчина желает тебя поцеловать, ты тут же считаешь это ненормальным. Однако… Теперь я уверен, что мне весьма повезло получить пару затрещин. Его Светлости досталось гораздо больше, - попытался пошутить Алекс.

Вот только я была не намерена шутить. Более того, находилась в безвыходном положении. А Навилас… Навилас снова меня… бесил!

- Мало получил, - ответила я. – Видимо, нужно выдать больше оплеух, чтобы до тебя наконец дошел смысл сказанного мною!

- Неужели? – усмехнулся братец. – Неужели, неприступная Лекси снизошла до меня и стала общаться без мерзких придворных политесов?

- Поговори мне еще! – пообещала я, и улыбка Навиласа стала еще шире. – Ты ведь способен видеть темную магию, а именно – магию проклятий, верно?

- Допустим, - улыбаться он перестал, но прожигал меня взглядом.

- Тогда осмотрите больного, господин Навилас, - кивнула на герцога и отошла к окну.

Алекс изучал Ирса долго. Да, признаться, «кокон смерти» был настолько хитрым заклинанием, что я и сама не сразу смогла его увидеть. Однако, я верила в кровь отца и способности брата, поэтому не подсказывала и не помогала.

И когда Навилас поднял на меня глаза, его лицо побледнело.

- Что это за мерзость? – скривился он, а потом выругался и заходил по комнате, как зверь, посаженный в клетку.

Я же набралась терпения и молчала, чтобы дать Алексу возможность поверить в то, что он только что смог разглядеть.

- Это, несомненно, темная магия, - задумчиво поглаживая подбородок, произнес Навилас.

- Сказочная прозорливость! – ехидно заметил рыб.

- И… Судя по конфигурации, это последствие сильного проклятья, - продолжил он.

- Догада… - съязвил окмалион.

- Причем, ранение произошло давно, поскольку последствия… фатальны, - вздохнул Алекс.

- Спасибо, великий лорд целитель! Ну, просто глаза нам открыли! Без вас бы мы нипочем не додумались! – продолжал глумиться Гатто.

Я очень переживала и нервничала, потому что тоже не видела выхода и не знала, как помочь Ирсу, но, видимо, усталость брала свое, и слова рыба меня смешили. Кто сказал, что у совершенных магических существ нет чувства юмора?

Хотя, у моего окмалиона был лишь сарказм – не всегда уместный, не всегда безобидный.

И все же я фыркнула, прикрыв рот ладошкой, а Навилас… Он вдруг стал сосредоточенным, подобрался весь.

- Лекси, ты это слышала? – спросил Алекс.

- Что именно? – невинно уточнила я, хотя… хотя, только что слышала достаточно.

- Голос! – Навилас обошел комнату по кругу, выглянул в окно, за которым как раз начало светать, опустился на колени и заглянул под кровать.

- Нету? – поинтересовался рыб, выпучив свои и без того выпученные глаза.

- Нету… - эхом откликнулся Алекс.

- А ты сходи в коридоре посмотри. Наверняка там враг притаился, - посоветовал окмалион.

И глава госпиталя безропотно пошел к двери, взялся за ручку, но потом резко обернулся и испуганно прошептал:

- Лекси, я, кажется, схожу с ума! Эта странная штуковина внутри Войтера такая же заразная, как темный рой в голове юноши!

Ах, да… Я ведь не успела ему все объяснить. Да и когда? То он с поцелуями лезет, то исповедуется, то с ума сходит. Многогранная личность.

Впрочем, я сама чуть не чокнулась, когда впервые услышала гадости, которые мне говорил Гатто. Что ни говори, а рыб умел завязывать знакомства и производить впечатление, сразу как-то тянуло зажарить его или, на худой конец, скормить кошке.

- Не говори ерунды, Алекс! – строго произнесла я, чтобы привести его в чувства.

Мои слова возымели эффект.

Очень быстро и очень подробно я стала рассказывать о двух операциях, одну из которых мы провели с Эммой и Лойсом, а вторую пришлось взвалить мне на свои хрупкие девичьи плечи. Про зигистара, который сам, между прочим, стал жертвой, покинув свое укрытие, я рассказала мало и только самую суть, поскольку подробности прямо указали бы на рыба.

Хотя, возможно, именно так мне и стоило поступить.

- Ты этого не посмеешь сделать! – возмутилось совершенное существо с высшим разумом, неспособным излечить Ирса.

- Поэтому темномагический гриб опасен лишь в период созревания спор, - закончила я, протягивая Алексу банку. – Вот, посмотри, споры благополучно поедают своего прародителя, но, чтобы сформировать новое тело, им требуется носитель.

Навилас рассматривал «муравьишек» через стекло и брать банку в руки не спешил. Более того, он малодушно спрятал их за спину.

- И почему всем темным для жизни обязательно нужна жизнь кого-то еще? – спросил Алекс, не обращаясь ни к кому конкретно, но я ответила.

- Нам тоже нужна чья-то жизнь. Женщин, умирающих давая жизнь, коров и овечек, пасущихся на лугах, военных, защищающих рубежи светлых королевств от темных, которым тоже нужна чья-то жизнь. Замкнутый круг, не находишь?

- Пожалуй… - задумался Алекс. – Но откуда ты все это знаешь, Лекси?

Он прищурил свои невозможно синие глаза и впился в меня взглядом. Что я могла ему сказать? Ну что? Абсолютную и безоговорочную правду? И будь, что будет?

- Ты у НЕГО училась! – облегчил мне задачу Навилас.

А ведь это была та самая правда. Пусть снова не вся, но ее безобидная часть, рассказав которую, я смогу надеяться на помощь Алекса.

- Да, - кивнула я. – Мне посчастливилось какое-то время обучаться у Роана ас Тейли – у твоего отца. Именно он научил меня видеть не только привычную нам светлую магию, но и темную.

О том, что истинно светлой или истинно темной магии не бывает, я благоразумно умолчала, поскольку сама еще с этим не разобралась. Мысль вертелась в голове, отчаянно не желая оформляться во что-то стоящее и дельное.

- Ты его видела… - выдохнул Алекс. – И как он?

Пока я думала, что ответить, вмешался рыб:

- Ничего выдающегося. Средний рост, средний размер, повышенная волосатость, вместо благородной чешуи , и полная безответственность в выборе самок. Люди так несовершенны!

Умеет же разозлить на ровном месте!

- Вот! Только что! Ты слышала? – насторожился Навилас. – Люди так не совершенны… Бла-бла-бла… Нет, я определенно схожу с ума, или сам Вершитель говорит со мною, наставляя на праведные, необходимые дела.

- От бла-бла-блы слышу, - огрызнулся окмалион и развернулся к нам вуалехвостовым тылом.

Голос Гатто я всегда слышала у себя в голове, для остальных окмалион всегда оставался простой аквариумной рыбой – в меру красивой, но ничего выдающегося. Возможно, Алекс его слышал, потому что в нас текла одна кровь, ибо изначально фамильяр принадлежал отцу.

- Вряд ли Вершитель так пренебрежительно высказывался о тех, кого сам же создал, - ответил я и поинтересовалась: - Как ты думаешь, куда ведет труба слива в уборной?

Да, я сказала это для не в меру разговорчивого рыба, но Навилас странно на меня покосился, а затем ответил:

- Полагаю, в городскую канализацию, а потом на магические очистные сооружения. А почему ты спросила? Думаешь, есть угроза заражения?

Святой Вершитель! Любое сказанное мной слово могло или навредить, или, вообще, посеять панику!

- Проклятье, которое ты видел внутри герцога, неопасно для окружающих. Мне приходилось раньше видеть нечто подобное. Правда, это был опытный образец. Мы с Роаном обсуждали методы излечения, но…

- Но он был крошечным, здесь же мы имеем дело с развившимся проклятьем, - закончил за меня Алекс. – Боюсь, мы ничем ему не поможем, Лекси. Ничем.

Ничем?

Я вскинула голову и посмотрела прямо в синие глаза брата.

- И это говоришь мне ты – сын Роана ас Тейли? Не смей! Слышишь? Не смей даже думать так!

- Хмм… А я ошибался, Лекси, - произнес он. – Ты отказала мне вовсе не из-за герцога. Ты по уши влюблена в моего отца!

На миг я даже дар речи потеряла. Святой Вершитель! Когда же это все кончится?!

- Идиот… - выдохнула я, покачав головой.

- Вот как ты заговорила?! – вскипел Навилас. – Стоит ценить, когда лорд по рождению говорит с тобой, как с равной, Лекси!

- Мало того, что идиот, еще и сноб, - вздохнула я. Снова симпатия сменилась на раздражение. До чего же он невозможен!

- Знаешь, что бывает за оскорбление аристократа? – прищурился Алекс.

Знаю, все знаю. И врать мне надоело. Не просто надоело, ложь причиняла мне почти физическую боль. Она мешала мыслить, дышать, созидать. Она мешала жить!

Хочет донести на меня в тайную канцелярию? Попутного ветра ему в спину! Аристократ, тоже мне…

- Лекси, ты испытываешь мое терпение! Ты самая невозможная из женщин! Ты!..

- Я – твоя сестра, Алекс!

- Что-о-о-о?.. – удивленно протянул Навилас и опустился на стул. Кажется, ноги отказались его держать.

- Роан ас Тейли и мой отец тоже, ибо моя мать, умершая от той же хвори, что и твоя, была его второй супругой. Он женился на ней будучи вдовцом! – отчеканила я и… пошатнулась.

Правда пьянила. Она была, как глоток свежего воздуха после спертого замкнутого пространства. От нее кружилась голова, а совесть удовлетворенно урчала.

- Сестра… - повторил Алекс. Бесцветно. Без всяких эмоций, словно они вмиг куда-то испарились.

Святой Вершитель! Раздражение улетучилось, зато его сменила трогательная нежность.

- Как же несовершенны ваши родственные связи! Мальки должны выплывать сами, - заявил рыб. Это он зря.

- Поэтому вас и не осталось почти, - не удержавшись, съязвила я.

- Что? – выплыл из своего шокового состояния Алекс. – Лекси, я снова слышал этот голос, и, могу поклясться, ты ему ответила!

Что ж, правда – она такая, тянет на себя все больше и больше искренности, разматывая клубок лжи, потому что одна маленькая ложь тоже тянет на себя ворох неправды. А я завралась, осквернила душу и, возможно, поэтому не могу справиться со злом внутри Ирса.

- Я ему ответила, - не стала спорить. – Это говорил фамильяр нашего отца. Его зовут Гатто, знакомься.

Я кивнула на аквариум.

- Рыба? – удивился Навилас.

- Сам ты… жалкое позвоночное! – огрызнулся Гатто. – Я – окмалион, древнее, высшее магическое создание, наделенное совершенным разумом!

- Совершенным? – усмехнулся Алекс, и я почему-то стала ждать подвоха.

- Истинно так, - важно ответил рыб.

- Тогда расскажи нам с Лекси, как спасти герцога! – выдал брат, и я была восхищена той ловкостью, с которой он сумел запутать окмалиона.

Логично же, если я спрашиваю Навиласа, как исцелить Ирса, то рыб этого тоже не знает. Пожалуй, смекалка у него не хуже моей, а магический резерв, возможно, даже больше.

Гатто обиделся. Он даже жабрами шевелил как-то очень обиженно, но упорно молчал.

- Вот видишь, дружище, - беззлобно произнес Алекс. – Ничего совершенного в этом мире не существует, даже разума. Но я готов признать, что ты умен и проницателен. Даже столь выдающийся ученый, как наш отец, доверял и считался с твоим мнением. Это самая лучшая рекомендация для нас. Не правда ли, сестра?

Я промолчала. А рыба… Рыба можно было брать тепленьким под самые плавники. Еще раз убедилась, что этот синеглазый мужчина способен очаровать любого, даже мнящего себя центром вселенной окмалиона.

- Учись, малек. Вот с таким уважением следует общаться с теми, кто шагнул выше по лестнице эволюции! – назидательно произнес рыб. – А ты все труба… труба…

- Смотрю, ты высоко забрался, - улыбнулась я. – Как бы не свалиться с такой высоты.

- Что еще ожидать от… самки! – огрызнулся Гатто.

- Дамам следует прощать слабости, - наигранно тяжело вздохнул Навилас и закатил глаза.

Позер!

Спелись!

Я отвлеклась на эту перепалку, поэтому следующий вопрос Алекса, заданный самым серьезным тоном, меня несколько озадачил. Но, единожды решив говорить правду, отступать уже глупо.

- Лекси, почему ты оказалась здесь, да еще в роли простой сестры милосердия? – спросил он.

Вот он – момент истины. Я ходила по краю, но сейчас делала отчаянный шаг в бездну.

- Потому что твой дед добился своего и нашего отца арестовали. Меня же считают его… - тут я замялась, но все же продолжила: - Его юной любовницей, которой удалось скрыться с записями целителя. И знаешь, подозревать женщин в низости – это у вас семейное!

Да, я не могла не уколоть Алекса. Возможно, это было не совсем правильно, но Навиласы не только усложнили жизнь отцу, но и лишили семью матери древнего титула, земель и… чести.

- Дед… - процедил Алекс и заметался по комнате. – Он же обещал… Он же говорил… Лекси, прости.

И это «прости» было таким… Оно значило так много… Оно не говорило, а кричало о том, что меня не предадут, несмотря на весь противоречивый характер.

- Ты не виновен, - ответила я.

- Знаешь?.. – вдруг внимательно посмотрел на меня Навилас.

- Пока нет, - честно призналась ему.

- Все же мне очень жаль…

- Отца?

- С ним разберемся. А жаль мне себя.

Вот же… эгоист!

- Себя?.. – растерялась я.

- Конечно! – заявил этот наглец, дедушкин внучок и вообще аристократический сноб. – Впервые в жизни мне понравилась девушка, и та оказалась моей родной сестрой!

Я закатила глаза. Кому что, а у Навиласов всегда и во всем ас Тейли виноваты.

- А я говорил, что разделение по половому признаку – главная ошибка мироздания. Почкование спасет мир! – заявил рыб.

- Вы, несомненно, правы, коллега, - со всем уважением ответил ему Алекс. Вот же жук!

- Кстати о спасении… - сказала я и многозначительно посмотрела на Ирса.

Теперь, когда мне не нужно было врать хотя бы брату, стало намного легче.