Ликвидатор

— А теперь без глупостей. Встала передо мной, лицом к двери. — Не успела Келли отреагировать, как он сам дернул ее на себя, прижав спиной к груди. — И рот закрыла. Хоть слово вякнешь — прострелю локоть.

Пискнул замок. Джей ступил за порог: левая рука с излучателем опущена, на лице — ни тени удивления или страха.

— Как ты ее выследил? Я же отключил чип.

Двадцать восьмой ехидно хмыкнул, шевельнув дыханием волосы Келли.

— Но забыл про камеры. Вот так сюрприз: цифровой червь не подумал про аналоговые игрушки людей. Или ты заразился тупостью от своей кошечки?

Джей скользнул взглядом по Келли и сжал губы.

— А теперь к делу. Ты правда думал, что если подменишь сигнал и отправишь мне ложное сообщение «от станции», то я сразу в это поверю?

Джей, не сводивший взгляда со своего генетического брата, точной копии себя самого, нервно дернул плечом.

— Ну… да, план был примерно такой.

Двадцать восьмой насмешливо поцокал языком.

— Кто бы мог подумать. А ведь производил впечатление умного. Видимо, непроходимо отупел, связавшись с биомассой. Пятнадцатого ты ухлопал?

— Нет. Я нашел его уже мертвым.

— А шаттл?

— Разрушен.

— Связь со станцией ты подменил через блок моего шаттла?

— Зачем спрашиваешь, если и так знаешь?

— Что с твоим чипом? Активируй, меня раздражает общаться вербально. Слишком медленно.

Джей наконец усмехнулся.

— Его больше нет.

Двадцать восьмой потрясенно присвистнул над макушкой Келли.

— Титул «первый идиот вселенной» заслуженно твой. А теперь иди обратно к шаттлу и возвращай все как было.

— Зачем? Я сделал то, что счел нужным. И не вижу смысла все отменять.

— Мне нужна связь со станцией, — терпеливо продолжил не-Джей. — Пока ты тут развлекался с местной самкой и своим чипом, я за нас двоих сделал всю работу. Зачистил Миргон, заставил ту биомассу, что засела в орбитальном центре, отключить систему местной защиты, которая нас подбила, и уже вызвал вспомогательный десант. Сейчас у них завершается процесс расконсервации, завтра должны быть здесь. Даю тебе шанс исправить свои косяки, если не хочешь с разбегу загреметь в утилизатор. — Он помолчал, ожидая реакции. Не дождавшись, раздраженно зашипел: — Верни связь, твою мать.

Джей медленно покачал головой, не сводя с него глаз.

— Отпусти Келли, братан. И давай с тобой сядем на кухне, поговорим. Тут и виски есть. Ты пробовал виски?

— Еще одно человеческое дерьмо, которое отшибает мозги? Так ты поэтому так отупел?

— Не отупел. Просто понял, что все это неправильно, брат. Протокол TL — преступление против человечества, мы с тобой не должны его выполнять.

— У тебя закоротило мозги?

— Нет. Я всего лишь вышел из системы. Ты ведь сам знаешь правила: каждому живому существу дано право прожить свой естественный цикл…

— Но не тогда, когда уровень агрессивности по шкале Ратбора превышает девяносто процентов. Эти твари — не люди, Тридцать первый. Это бешеные животные, и они подлежат ликвидации. Я согласен с решением станции.

— Станция вынесла неверное решение, основываясь на ложных данных. Ты не должен был судить только по одной группе людей, обнаруженной в Миргоне. Есть еще Халикс.

— Халикс был твоей зоной ответственности. — Келли показалось, что в голосе не-Джея добавилось раздражения. — Ты не только эту сучку оставил в живых, но и остальных тоже?

— Люди разные, брат. Я видел отца с маленькой дочерью. Его уровень по шкале Ратбора — шестьдесят один, но у него есть причина: он защищал свою дочь. Он мог убить нас, но не убил. Я общался с парнями по ту сторону реки. Они сломали мне пальцы, но под конец разговора готовы были признать, что погорячились. Да, в Халиксе есть люди, творившие настоящее зло, но даже они стали такими не сразу, и лишь потому, что нечеловеческие условия довели их до отчаяния. Но Келли — не агрессивна, ее текущий уровень по Ратбору ниже сорока пяти. И группа, с которой она прожила целый год, до сих пор сохраняет человечность. Они заботятся друг о друге, понимаешь? Келли рискнула собой, чтобы спасти свою подругу, попавшую в беду. Так почему ты считаешь, что они заслужили смерть?

Келли забыла, как дышать. Но Двадцать восьмой скрипнул зубами, и по телу пронеслась нервная дрожь.

— Сопливых фильмов пересмотрел?

— Не фильмов. Я видел реальность. В мертвых городах Дердана жили люди. Они росли не как мы с тобой, в инкубаторах, у них было настоящее детство. Родители, которые их баловали, возили к океану, запускали воздушных змеев и кормили сладкой ватой. Ты знаешь, что такое сладкая вата, Двадцать восьмой?

— Ты рехнулся, Тридцать первый. Какая еще сладкая вата? У тебя есть приказ, и ты должен его выполнять.

— Должен? Почему? Кто так решил? Система? Но я не согласен. Я не машина, а человек. Как и ты. У меня есть чувства, как и у тебя. Ни тебе, ни мне не дали даже шанса узнать, что такое жизнь на самом деле. Что такое свобода выбора. Что такое желания. Ты когда-нибудь думал о своих собственных желаниях? Вот прямо сейчас — чего тебе хочется, Двадцать восьмой?

— Чтобы ты заткнулся и вернул связь со станцией.

— Зачем? Ты ведь знаешь, что ждет нас потом.

— Тебя — определенно утилизатор.

— А тебя — криокамера. Отличный выбор, не так ли? Провести много лет, десятилетий, быть может, столетий в криобиозе, а затем снова проснуться лишь для того, чтобы ликвидировать последствия очередного «неудачного» эксперимента по приказу системы? Ты правда думаешь, что это все, на что ты способен? Уверен, что нет. Ты достоин большего. Получить настоящее имя, например. Прожить жизнь на этой планете так, как ты сам захочешь. Ездить в горы или к океану, смотреть на волны, ловить рыбу и крабов. Здесь отменные крабы, ты пробовал? Это тебе не протеиновая паста из синтезатора. А ты заметил, какие здесь красивые закаты?

У Келли даже сердце, кажется, остановилось. Она и представить не могла, что Джей такой романтик.

— Прекрати нести ахинею, Тридцать первый.

— У Келли есть друзья. Они могут стать и твоими друзьями. Среди них есть и девушки. Вдруг какая-то из них тебе понравится? А если и ты понравишься ей, то считай, что выиграл джекпот, братан. Секс с человеком, которого ты любишь и который любит тебя — это лучшее, что могло выдумать человечество. Я скажу даже больше: у тебя могут быть дети. Ты можешь дать им то самое счастливое детство, которого не было у тебя, любить их, заботиться о них, видеть, как они растут.

Его глаза сияли, как бриллианты. На миг он встретился взглядом с Келли и улыбнулся.

Да, он говорил то, во что верил. Невозможно врать с таким одухотворенным лицом… Но то ли спинной мозг, то ли дуло оружия, упиравшееся Келли в лопатки, подсказывали ей, что Двадцать восьмого ни капли не проняло.

Да и вряд ли какая-либо девушка из-под Купола полюбит хладнокровного убийцу.

— Тебя точно закоротило, Тридцать первый. Какая любовь? Какие дети? Перестань жевать сопли и вспомни наконец, что ты — ликвидатор, мать твою!

Джей медленно покачал головой и снова поднял взгляд — на своего генетического близнеца.

— Нет. Я человек. И я сделал свой выбор. Я люблю эту девушку и хочу прожить вместе с ней свой жизненный цикл. Здесь, на Дердане. Оставайся с нами, Двадцать восьмой. Вытащи чип и стань человеком со свободной волей.

— С меня хватит, — рявкнул не-Джей. Келли, вздрогнув, оцепенела. — Возвращайся к шаттлу и восстанавливай связь.

Келли не нужно было видеть киборга, чтобы понять: он и правда вышел из себя. Вполне по-человечески.

Джей покачал головой, не сводя с него глаз.

— Нет. Я даю тебе право выбрать, Двадцать восьмой. Будь человеком и живи полноценной жизнью на Дердане, или я верну тебя в криобиоз, но уже навечно. Потому что я собираюсь изолировать нашу репродукционную станцию от межгалактической связи.

— Я уже понял, что ты тупой, но где предел твоей тупости? Мне в самом деле надо озвучить, что если ты не выполнишь приказ, то я убью твою сучку?

Оружие, до того упиравшееся в спину, медленно переместилось по позвоночнику на шею, оттуда к уху, и наконец остановилось у виска.

Джей даже бровью не повел. Келли молча аплодировала его выдержке, хотя под смертоносным дулом было не сказать чтобы очень уютно.

Самое время начинать бояться по-настоящему. Но страх почему-то исчез вовсе, уступив место вязкой апатии.

Для Келли так или иначе все кончено. Но вот как помочь Джею…

— Думаешь, ее смерть сделает меня послушнее? В одиночку связь ты не вернешь при всем желании, я вынул блок из твоего шаттла. Можешь искать его в Миргоне хоть до гибели следующей цивилизации, потому что без него ты челнок даже в воздух не поднимешь, не говоря уже о возвращении на орбиту. И десантную команду можешь не ждать: они получили новый отчет и не рискнут сюда сунуться.

Не-Джей заскрежетал зубами.

— Тогда мне нет смысла оставлять тебя в живых, тупой ублюдок. Я успею ликвидировать все живые объекты в Халиксе до высадки модуля, и начну с вас обоих.

— Себя тоже ликвидируешь? — усмехнулся Джей. — Вернуться на станцию ты больше не сможешь. Но согласно протоколу, на планете не должно быть живых разумных объектов до прибытия модуля очистки.

— Да. — Не раздумывая ни мгновения, ответил Двадцать восьмой. — Если не найду способ вернуться, ликвидирую и себя.

Келли настолько изумилась, что даже позабыла, что ей велели молчать. Медленно повернула голову — так, чтобы не спровоцировать преждевременный выстрел.

— Ты это серьезно? Ты готов убить себя сам, лишь бы выполнить приказ системы?

Не-Джей медленно очертил дулом контур ее лица.

— Куда тебе понять, ты ведь дура. Это вы, людишки, цепляетесь за жизнь, как паразиты за донора. А мне жизнь не нужна. Я просто выполню свое предназначение, потому что для этого я и создан.

Келли оглушенно умолкла. Вряд ли найдутся хоть какие-то способы переубедить киборга с таким извращенным мышлением. Надо признать: у них с Джеем нет никаких шансов выжить.

И у других людей нет.

У Лиама с маленькой дочкой. У Главной, у Энджи и Дэна, у умнички Лиз и красотки Софи, у Валери, которая все еще, наверное, надеется, что вернется Келли с тридиопсином.

У Алекса, который будет ждать ее у телевышки, а дождется лишь свою смерть.

— Я тоже поиграю в благородство и дам тебе последний шанс, Тридцать первый. Выбирай: либо ты восстанавливаешь связь, либо я расплавлю череп сначала твоей сучке, а потом и тебе. А хочешь, вас обоих прикончу одним импульсом? — Он отступил назад, и Келли ощутила прикосновение холодного металла к шейным позвонкам. Попыталась поймать взгляд Джея, но не вышло: тот напряженно смотрел поверх ее головы. — Можешь не щелкать кнопкой, все равно не успеешь. Без чипа ты такая же заторможенная биомасса, как и она.

Предохранитель снят. Может, она и заторможенная биомасса, но суперскорости для последнего дела и не требуется. Пока не-Джей ждет ответа, всего лишь надо незаметно завести руку с парализатором за спину и пальнуть хотя бы по коленям. Если дерданские боги смилуются, мышечный паралич дезориентирует киборга, пусть даже на доли секунды, и его рука дрогнет. Да, он наверняка успеет нажать на спуск и убить Келли, но короткая заминка может дать Джею шанс уничтожить убийцу.

Джей медлил с ответом, по-прежнему не глядя на нее.

Прощай, любимый. Надеюсь, ты выживешь.

Легкий поворот кисти — и она нажала на спуск. Зажмурилась в ожидании резкой боли.

— Келли, в сторону, быстро.

Тело послушалось инстинктивно. Сделать шаг вправо, открыть глаза.

Медленно, словно на камере фотопроектора, сменяли друг друга кадры. Палец не-Джея на кнопке оружия. В серых глазах удивление. Мышечная судорога, заметная даже под тканью комбинезона. Рука Джея, нацелившая оружие в голову врагу. Мерзкий свист и шипение. Неуклюжее падение тяжелого тела.

Обугленное лицо на светло-сером мрамора пола.

Выстрел в глаз смертелен даже для киборгов, это Келли запомнила.

Какое-то время Джей еще стоял посреди прихожей, опустив руку и сгорбившись так, словно излучатель весил целую тонну. А затем прислонился спиной к двери и сполз по ней на пол.

Келли отмерла.

— Джей, что с тобой?

Кинулась к нему, развела края куртки, бегло ощупала плечи — неужели он ранен?

— Я в порядке, — глухо сказал он. — А ты, детка?

— Как видишь, жива. Почему он не выстрелил?

— Не смог.

— Что значит — не смог? Ты умудрился испортить его оружие? Но как?

— Не оружие. Чип. Шаттл имеет с чипом пилота прямую связь. Добравшись до шаттла, я не только разорвал связь со станцией и подменил сообщения. Я изменил пару строчек программного кода в чипе Двадцать восьмого и зациклил его на бесконечное уточнение запроса после конкретной мозговой команды.

— Ничего не поняла…

Джей вяло улыбнулся.

— Я установил в нем запрет уничтожать живое.

— То есть… как?

— А вот так. Мозг посылает команду «убей», но чип ее блокирует и задает уточняющий вопрос — а точно ли убить? И так без конца, по кругу. Он просто зациклился. Не смог выполнить собственное намерение и нажать на спуск.

Ух ты. Ему точно следует познакомиться с Лиз. Вместе они придумают… да что угодно придумают! Келли, переваривая услышанное, села рядом. Обхватила руку Джея и опустила голову ему на плечо.

— Это же хорошо. Тогда почему у тебя такое лицо?

Он закрыл глаза и стукнулся затылком о дверь.

— Я убийца, Келли.

— Нет, Джей. Это он — убийца. Он убил многих людей, и нас с тобой ждала та же участь. Уничтожить того, кто несет лишь смерть — не преступление.

— Я не хотел уничтожать его. Хотел договориться миром. Ты как-то сказала — он мой брат. Но он больше, чем брат. Он — это я сам, тот, который высадился сюда две недели назад. Я убил не просто своего брата, я убил себя самого.

— Ты — давно уже не он, Джей. Прекрати себя истязать. Этот «брат» застрелил бы тебя не задумываясь. Ты и сам прекрасно понимаешь: дай ты ему чуть больше времени, и он снял бы твой блок. Разве нет?

— Келли, — тихо сказал Джей, не открывая глаз. — Это была не самозащита. Я убил Двадцать восьмого, хотя знал, что он не выстрелит. А знаешь, почему я так поступил?

— Потому что так поступают все хорошие парни в правильных фильмах?

Она попыталась улыбнуться, но Джей, похоже, шутку не оценил.

— Я ненавидел его. Смотрел, как он держит оружие у твоей головы, знал, что оно не сработает, и все равно ненавидел. Я просто отомстил, понимаешь?

— И… что в этом плохого?

Джей все же отлепил голову от двери и наконец-то посмотрел Келли в глаза.

— Наверное, я теперь и правда слишком человек. Все люди поступают так, верно? Убивают из мести, из ненависти, когда не могут найти других аргументов? — Горькая улыбка искривила его губы.

— В этом вся сложность, Джей. Чувствовать грань, когда ты убиваешь из мести, из ненависти, из собственной прихоти или слепо исполняя преступный приказ, и когда убиваешь, чтобы уберечь от смерти других. Ты предлагал ему остаться с нами, но он — убийца. Получи он свободу и жизнь, рано или поздно он явился бы в Халикс и уничтожил нас всех. Ты ведь не терзался ни секунды, когда убил тех каннибалов. Двадцать восьмой — такой, как они.

Джей помолчал, раздумывая над ее словами. Взгляд потерянный, тусклый, осунувшееся лицо, сурово сжатые губы. Кажется, Келли не слишком-то преуспела, пытаясь его убедить.

— Знаешь, а ведь система, наверное, права. Любая человеческая цивилизация рано или поздно уничтожит себя сама.

— Так значит, теперь ты и сам на ее стороне? — Келли чуть отстранилась, нахмурив брови. — Проникся идеями Двадцать восьмого и вспомнил, что ты — ликвидатор?

Джей поднял голову и долго смотрел на нее, не мигая. Усталые глаза с красноватыми прожилками, припухшие от недосыпа веки. Горькая складка у губ, которой не было прежде.

— Нет, детка. Я больше не ликвидатор. Каждый живой объект имеет право прожить свой жизненный цикл, помнишь? И я сделаю все, чтобы дать возможность этому человечеству выжить. — Он поднял руку и нежно погладил Келли по щеке. — Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты просто жила. И буду счастлив, если ты захочешь прожить свою жизнь вместе со мной.