Миара. Рождение Тени

Глава 25

Ранее утро всегда было ее любимым временем. Посетителей в театре не было, да и все артисты еще отдыхали после представления прошлым вечером. А значит она может танцевать на сцене танцевала одна, в тишине и спокойствие, освещаемая только лучами восходящего солнца.

Шаг, поворот, еще шаг, прыжок. Ее красные волосы развевались так, будто повторяли танец. Никто и никогда не мог оторвать взгляда от плавно двигавшейся Миары. От извивающихся змеями рук, от изгибов тела. Она завораживала, она была прекрасна и знала об этом, и гордилась собой.

Но не только воображаемые зрители сейчас наблюдали за ней. В тени зала, у самых дверей, прислонившись к резной колонне стоял молодой человек. Миара почувствовала, что за ней наблюдают. От чужого присутствия девушке стало не по себе, и танец прервался. А наблюдатель захлопал в ладоши и подошел ближе. Он был молод, едва ли старше на пару лет самой Миары, лет двадцати с небольшим. Достаточно привлекательный, светловолосый, с пронзительными синими глазами, но взгляд его девушке не понравился. Одет мужчина был по последней моде, а пах дорогим алкоголем.

— Вам сюда нельзя. — произнесла Миара.

Посетитель усмехнулся, подходя вплотную к сцене.

— Театр мой, значит можно.

— Театр принадлежит городу.

— А город принадлежит моему отцу.

Его ухмылка становилась все самодовольнее с каждым словом. А девушка наконец поняла, кто стоит перед ней. Микел Ромо, младший сын городского Управителя. Молодой человек, которого в обществе знали как пример ответственности, совести и просто прекрасный образец для подражания. Но особо осведомленные, говорили, что он жутко избалован и абсолютно все всегда сходило ему с рук. Микел действительно считал театр своим. И танцовщиц тоже.

— Тогда не стану мешать вам.

Ей остро необходимо было убраться отсюда как можно быстрее. Подхватив сумку и туфли, Миара легко спрыгнула со сцены, намереваясь уйти. Но Микел преградил ей дорогу.

— Вы превосходно танцевали. Но я не видел вас вчера на шоу.

Мужчина протянул руку, чтобы дотронуться до красных волос.

— Постановка вчера не предполагала моего участия. А теперь позвольте, мне пора. — Миара вывернулась и быстро пошла к двери.

Уже в дверях ее обостренный слух уловил сказанные слова:

— Я с тобой еще не закончил.

К сожалению, истинный смысл этой фразы Миара осознала уже гораздо позже.

Несколько недель спустя представление проходило как и обычно поздно вечером. И каждый день Миара неизменно получала по букету от Микела. Каждый из них неизменно оказывался либо в мусоре, либо передавался на растерзание остальной труппе. Сегодняшний день не был исключением, но сегодня Миаре было и вовсе не до этого.

Она блистала, как и всегда. Восторженные аплодисменты, крики, улыбки. Она улыбалась зрителям, но невольно задержала взгляд на одном мужчине, провалившись в его глубоко черные глаза, затягивающие с головой. Глаза Дарлана. Это сейчас, через четырнадцать лет, она уже знала его, но тогда — нет. И все равно в тот вечер ему она улыбнулась особой улыбкой. И почему- то не могла перестать думать о тех черных глазах пока возвращалась домой обычной дорогой. К матери и яблочному пирогу, который та всегда пекла для нее в день выступлений.

Ее схватили через три дома от театра. На глазах прохожих, не пожелавших вмешиваться в дела сына городского управителя. Или просто испугавшихся за самих себя.

Как Миара узнала позже, мать начала искать ее сразу же, тем же вечером, подняв на уши почти весь город. И все равно целых три недели девушка провела в темном подвале, став жертвой забав и издевательств Микела и четверых его закадычных друзей.

*****

Миара резко села, открывая глаза.

Уже давно ей не снился именно тот день.

Перевела взгляд направо, но Дарлана рядом не обнаружила. За дверью соседней комнаты отблескивали свечные огни. Он, очевидно вновь был занят работой, которой с каждым днем пребывания в Диштране все прибавлялось. Дарлан предлагал ей перебраться в королевский дворец Диштрана, но Миара уговорила его остаться в этом небольшом доме на границе. Ей здесь даже нравилось.

Миара накинула халат и вышла на воздух, в живительную прохладу ночи. Глубоко вздохнула, пытаясь не обращать внимания на колющий голые ступни снег. Казалось, два мира начали отражать друг друга, и неожиданно пришли холода, вызвав снегопад в землях Диштрана, обычно пустынных и теплых за счет близости к великой пустыне земель за пределом. Уже несколько дней подряд он выпадал ночами, полностью тая под палящим солнцем днем. Миара поежилась, но подобрала пальцами небольшой комочек, скатав его.

На плечи опустился тяжелый плащ, а по голым ногам скользнуло тепло от силы Дарлана.

— Замерзнешь.

— Уснуть не могу. А здесь спокойно.

— Снова кошмары?

Рассеяно кивнула, почувствовав тепло от рук Императора на животе, откинула назад голову, к нему на плечо.

— Может наконец расскажешь?

— Не хочу давать жизнь всему этому в словах.

— Тогда покажи мне.

— Что?

— Что с тобой произошло.

Миара резко обернулась, пока он продолжал:

— Точно также как ты делала, вытаскивая воспоминания. Просто теперь тебе нужно вложить свои мне в голову.

— И оба раза, что я пробовала, закончились мертвыми телами.

— Меня не убьешь, не сможешь.

Его горячая рука медленно скользнула по ее спине, подбираясь вверх, к шее, успокаивающе разминая кожу.

— Покажи.

Миара прислонилась своим лбом к его, утопая в ощущениях рук мужчины, тепла и спокойствия, исходящих от его силы. Когда ее тьма начала обвиваться вокруг него, Миара закрыла глаза, вспоминая. Когда она прорывалась сквозь чужое существо, пытаясь вытащить нужное ей, тьма ощущалась резкой, острой, а люди не хотели давать ей желанное. Сейчас все было иначе. Сейчас свет Дарлана одновременно сдерживал и при этом ласково принимал ее силу, сливаясь в нечто единое, цельное. Миара стала им, а он стал ей. Полностью погрузившись в воспоминания женщины, смотря со стороны на происходящее и проживая каждую секунду вместо него.

Неосознанно, Миара делала тоже самое, с той частью воспоминаний Императора, за которую смогла зацепиться, потому что уже немного знала о ней.

Двое стояли около реки глубокого синего цвета, что она казалась черной. Неестественно черной. Дарлан и мужчина, гораздо старше, но невообразимо сильно похожий что лицом, что общей статью. Все в нем выдавало величие, такое естественное и по ощущениям древнее, что оно давило, продирая до мурашек.

И этом мужчина злился.

— Ты не займешь трон, Тьма никогда не выберет того, в ком живет Свет.

— И что же? Кто тогда станет королем? Ратан? Ему правление вообще не интересно. Вирут? Мог бы, но вряд ли. Из проклятых пещер заблудших, где я его оставил, тяжело править. Хияш и вовсе где- то шатается уже несколько десятков лет, занятый только своими исследованиями.

Дарлан подошел к отцу. Он держал лицо, пытаясь ни единым порывом не выдать себя и своего близкого триумфа.

— Так кто из нас, отец? Ты все же не будешь жить вечно.

Мужчина осклабился:

— Ни один из вас не достоит носить корону. И ни один из вас ее не получит.

Он бросился на сына, но тут же повалился на колени под смех Дарлана.

— Как ты это сделал? — мужчина ощущал, как силы оставляют его, как тело теряет подвижность.

— Всего лишь использовал все то, чему ты меня учил. Пусть травить тебя пришлось очень долго.

Дарлан присел перед отцом, пышущим гневом от собственного бессилия.

— Даже если Великая Тьма не изберет меня своим пристанищем, я все равно демон, старший из твоих сыновей и я стану королем.

Сверкнуло острие кинжала. Черного с красной вязью. Окрасившегося кровью, стоило Дарлану вонзить его в шею собственного отца. Поливающей берег, приобретающий красный окрас.

— Дарлан! — раздался крик, заставивший мужчину обернуться.

Его брат молниеносно набросился, точно таким же кинжалом раня самого Дарлана. В пылу завязавшейся драки демоны не заметили, как все еще живой отец сумел подняться на колени и своими последними словами, используя все еще прятавшуюся внутри него силу короля, которой не мог противиться ни один демон, произнес:

— Ты никогда не сможешь найти путь назад, в наш мир. Великая Тьма не пустит тебя, пока ты не обретешь ее. А ты никогда не обретешь.

Последнее проклятие умирающего короля демонов закрыло небо тьмой, окрашивая солнце в неестественно синий, предрекая судьбу будущего Императора на несколько будущих десятков лет.

Миара вынырнула из воспоминаний Дарлана пытаясь поймать больше воздуха. Он выжидающе следил за ней, словно ожидая реакции на увиденное.

Миара сглотнула, но слов подобрать не могла, кроме одного крутившего вопроса:

— Это видела моя дочь?

— Да. Вряд ли настолько же подробно, но место определенно то. Теперь ты тоже знаешь.

Сейчас каждая деталь приобретала совершенно новое значение в общей картине прошлого для них обоих.

— Ты — демон? Я думала их уже столетиями не существовало в этом мире.

— Просто причин не было показываться.

Миара не могла пошевелиться, сама не осознавая от чего именно. Она не боялась его, или сама себя убеждала в этом. Но слишком многое начинало вставать на места. В том числе и такая одержимость Дарлана ее силой, Тьмой, ставшей неотъемлемой частью женщины. И оттого сейчас вызывавшей слишком много вопросов о его истинном отношении к ней.

— А я, значит, все же не ошибся в своих предположениях на твой счет. — Дарлан бережно крутил ее кровавые пряди, находя в этом свое особое удовольствие. — Ты не человек, ты — Дух, из тех что раньше обитали в Альмайне. Как и твоя мать. Правда так и не понял, почему и как вы обе оказались в Фатурии, и почему ты фактически всю жизнь прожила там.

Миара застыла, подбирая слова.

— Была духом. Больше нет.

— Как это? — недоумевал демон. Он не мог представить, как можно было взять и лишиться своей природы.

Женщина глубоко вздохнула, пытаясь объяснить как можно более терпеливо.

— Духи есть воплощение истинной природы, силы стихий, рожденное из воли к жизни. Поэтому Духи не должны убивать. Могут, но не должны. Поэтому если какой- либо Дух совершает такое деяние, он должен лишиться своих сил. Считается, что природа их забирает назад. Со мной иначе, потому что сил я не лишилась, а наоборот обрела их. Но фактически я перестала считаться духом в тот момент, когда используя силу убила в первый раз.

— Даже не смотря на то, что сделала это не по своей воле? — спросил Дарлан.

Миара склонила голову и посмотрела на демона пустым взглядом.

— Я не говорила, что не хотела его убивать.

Они молчали, стоя под падающим на них обоих снегом. Миара перевела взгляд на щит, такой близкий, и одновременно далекий. Она все еще не понимала, зачем Дарлану было нужно именно туда. Но от его воспоминаний Тьма внутри нее зашевелилась в предвкушении.

— И что дальше? — спросила она.

Дарлан заключил ее лицо в ладони.

— Дальше я растопчу весь тот мир, в котором ты родилась, потому что это единственное, чего он заслуживает за все сотворенное с тобой. Найду то, что ищу, верну свой дом. И ты будешь со мной, каждый миг. Увидишь, как превращается в пепел все то, что ты когда- то звала домом. Чтобы потом занять свое место моей Императрицы, когда все закончится.

Он провел рукой по ее волосам, спустился к щеке, губам. Потянулся вперед и замер за секунду до касания, чтобы произнести:

— Ты моя, Миара. Моя Тень, моя женщина. Моя. И раз у нас обоих отняли дом и нашу жизнь, которую мы заслуживали, то мы же оба заставим всех пожалеть об этом. Вместе.

— Вместе. — повторила она, словно пробуя на языке сказанное.

Она закрыла глаза, восстанавливая дыхание.

Потому что в этот момент Миара поняла самое важное: у нее есть сила. Не только та, что может заставлять подчиняться окружающих. Но и та, что способна влиять на Дарлана. Та, что нужна ему больше всего на свете. Так или иначе.

Он тоже это понимал. И сказанное было одновременно и жестом доверия, и проверкой. Потому что с этой секунды начиналась их игра за превосходство друг над другом, которой либо было суждено продлиться долгие века, сделав их обоих властителями всех миров и позволив ему достичь желаемого. Либо закончиться в кратчайшие сроки смертью одного из игроков. И вовсе не факт, что проигравшего.

Дарлан аккуратно развернул Миару, оказавшись у нее за спиной.

Она обхватила своими руками его руку, прижимающую ее к себе.

Прикрыла глаза, когда ее уха коснулся требовательный шепот:

— Сияй своей тьмой.

И она засияла, распуская тьму и тени вокруг, погружая все в непроглядный мрак и оставаясь единственным ярким, кровавым пятном.

И его свет, прикрывавший их обоих.

Она смотрела на свои руки, покрывшиеся мурашками от холода. На медленно падающие на пальцы с неба снежинки. На свои ноги, покрасневшие колени, рассеченные длинными полосами царапин, выглядывавшими из под короткой ночной рубашки. На ладонь Императора, прижатую к ее животу. Ощущала вторую его руку, пропускающую тепло света по ее телу, на своем бедре. Его губы, прижатые к ее волосам.

Свидетельства ее падения. Ее страсти. И чего- то, что она сама еще не понимала.

Но сейчас она будто не видела ничего.

Ни себя, ни своего тела.

Она больше не узнавала их.

Закрыв глаза, она с протяжным выдохом с головой ушла во тьму, проглотившую ее жгучей пастью отчаяния. Так долго томившуюся внутри. Так долго манившую. Которой Миара все еще сопротивлялась.

До этого момента.

А Дарлан все продолжал шептать ей:

— Я бы, пожалуй, начал с Алмайна. И оставшихся каргарианских племен в частности. Месть никогда не бывает поздней.

А Дарлан вкрадчиво продолжал, заползая своими словами ей под кожу:

— А потом сделаем тоже самое со всем миром. С каждым из них. Погрузим все живое в твою тьму.

— Если я не смогу погрузить мир во тьму, я утоплю его в крови.

Миара резко выдохнула, распахнув полные решимости и ужасающего спокойствия глаза, обращенные к щиту Запредельных земель. Она протянула руку вперед, позволяя теням рвануть ввысь, застилая все небо, а затем резко ударить в одну точку, прямо перед ними. В ночи раздался звук, похожий на единовременный бой сотен тысяч барабанов. Когда тени отступили, пальцы Дарлана сильнее сжались на ней, а дыхание на несколько секунд участилось от ощущения будоражащего триумфа.

Щит запредельных земель треснул.