Наслаждение и боль

Глава 16

Несколько минут они двигались в молчании, первым — Грэхем, за ним Аманда. Тропинка была узкой, но хорошо заметной. Что бы ни росло тут в незапамятные времена, все это давным-давно было вытоптано, и теперь землю устилали только прошлогодние листья да оставшиеся еще с осени сосновые иглы. Земля, еще не успевшая толком просохнуть после снега и весенних дождей, влажно хлюпала под ногами, ноги утопали в ней, словно в болоте, и каждый шаг давался с трудом.

В лесу стояла странная, какая-то неестественная тишина — казалось, воздух вокруг сгустился настолько, что звуки просто вязнут в нем. С каждым шагом эта тишина обступала их все плотнее, став почти ощутимой, когда они проходили под низко нависшими над тропой лапами старых елей и узловатыми ветвями дубов, только-только начавших обрастать молодыми листочками. Аманда могла бы поклясться, что чувствует, как лес вокруг них затаил дыхание, будто в ожидании надвигающейся беды, и от этого терзавшее ее предчувствие несчастья стало еще сильнее. По спине у нее пополз холодок.

Даже красные белки, раньше оглушавшие своим стрекотом и неумолчной болтовней, сейчас испуганно притихли, словно воды в рот набрали. Аманда помнила, как они весело гонялись друг за другом вверх-вниз, беззлобно переругиваясь, как кумушки на базаре, зато сейчас их и след простыл. Птицы тоже, как будто от греха подальше, перебрались повыше — Аманда слышала их трели и щебет, но приглушенно, словно через толстый слой ваты. Странно, невольно подумала она, у них ведь сейчас самый что ни на есть брачный сезон.

Пока все эти мысли крутились у нее в голове, Аманда, стараясь не отставать, шагала вслед за Грэхемом, привычно отмечая, как твердо ступают по раскисшей земле его длинные ноги, как перекатываются под рубашкой тугие мускулы, как плотно обтягивают его старые, линялые джинсы. Она давно уже заметила, что таким он нравится ей даже, пожалуй, больше, чем обычно. На природе он всегда был, что называется, на своем месте — не то что в городском офисе. А уж оказаться ближе к природе, чем сейчас, было практически невозможно. Трудно было представить себе, что от Манхэттена их сейчас отделяют всего каких-то сорок минут езды, а от центра Вудли — вообще десять. Это был самый настоящий лес, и Аманда с Грэхемом вдруг словно разом оказались совсем в другом мире. Даже терзавший ее страх за Джорди не мог уменьшить охватившего ее благоговения. Этот старый лес, несмотря на повисшую вокруг вязкую тишину, казался живым и полным сил. Аманде стало почему-то легче дышать. Внутренний голос нашептывал ей, что все будет хорошо.

— Джорди! — сложив руки рупором, крикнул Грэхем. Потом, обернувшись к Аманде, уже тише добавил: — Он всегда расспрашивал меня о башне.

Аманда остановилась на расстоянии вытянутой руки от башни и принялась озираться по сторонам.

— Ну, если он там, то мы его обязательно найдем. Вопрос только в том, там ли он. В конце концов, он мог просто побояться забраться в башню, ведь говорили, что она уже едва держится.

— Можно подумать, это кого-то останавливало, — проворчал Грэхем. И зашагал дальше. — Насколько я знаю мальчишек, опасность всегда притягивает их, словно магнитом. И потом, Джорди знает башню как свои пять пальцев. — Вдруг он резко остановился, словно натолкнувшись на какую-то невидимую преграду. Встав рядом, Аманда схватилась за него. Грэхем снова приставил ладони ко рту. — Джорди! — оглушительно завопил он. Они застыли, прислушиваясь, но им ответило только эхо. Грэхем, повернув голову влево, снова крикнул, потом еще и еще раз. Но ответа так и не было. — Даже если Джорди и здесь, — пробормотал он, — выходит, он решил не отзываться.

— Но это вовсе не значит, что он не хочет, чтобы его нашли, — прошептала в ответ Аманда.

Грэхем через плечо бросил понимающий взгляд на жену. Но кроме понимания в его взгляде она прочла и другое — тревогу. Страх. И дружеское тепло. Обернувшись, он взял Аманду за руку, притянул к себе и снова двинулся вперед. Тропинка, петляя, начала взбираться вверх по склону холма.

Теперь Аманде пришлось идти быстрее, время от времени переходя даже на бег, чтобы поспеть за мужем. Ее шаги были заметно короче, чем у Грэхема, но она давно уже успела привыкнуть к этому.

— Помнишь наше восхождение на гору Джефферсона? Очень похоже, верно? — пропыхтела она, радуясь возможности увести разговор в сторону и хоть ненадолго выкинуть из головы страх за Джорди. — Неужели забыл? Тогда еще вдруг пошел снег, и нам пришлось галопом мчаться назад, в лагерь.

— Ага, и ты еще большую часть пути проделала на… хм… сама понимаешь. А сколько ты падала, помнишь? И потом недели две ходила вся в синяках и царапинах — ни дать ни взять американский флаг.

— Но ведь мы сделали это! Мы спасли его. — При этом воспоминании на душе у нее стало тепло. — Ох, как же я соскучилась по тебе, Грэй!

В следующую минуту он уже держал ее в объятиях. Аманда и пискнуть не успела, как его губы смяли ее рот. Поцелуй длился долго — так долго, что у нее перехватило дыхание. А потом он так же молча поставил ее на ноги и снова зашагал по тропинке, держа ее за руку. Перед глазами у Аманды все плыло, ноги подгибались, в ушах звенело. Пылкий поцелуй мужа поднял целую бурю в ее душе. Ей пришлось напрячь всю свою волю, чтобы вспомнить, для чего они оба оказались в лесу и зачем карабкаются на гору, да еще в такое время.

— Джорди! — снова завопил Грэхем. — Джорди-и!

— А что, если он что-то сделал с собой? — испуганно прошептала Аманда.

— Давай перейдем по мосту на ту сторону, посмотрим там хорошенько, а потом уже обсудим эту тему.

— Знаешь… мы разговаривали. Джорди и я.

Грэхем сжал ее пальцы.

— Я догадался. Когда это было в последний раз?

— Когда? Примерно неделю назад.

— До того, как Квинн…

— Да.

Он снова сжал ее руку, и Аманда, почувствовав его безмолвную поддержку, радостно вспыхнула. Минут пять ушло на то, чтобы выйти из леса на опушку, еще десять — на то, чтобы добраться до башни. Ни тому, ни другому даже не приходило в голову передохнуть — их обоих гнало вперед острое чувство тревоги, с каждой минутой становившееся все сильнее.

Когда тропка стала пошире, Аманда рысцой догнала Грэхема и зашагала рядом, стараясь попасть шаг в шаг.

— Как же давно мы с тобой не выбирались на природу! Как ты думаешь, почему? А, Грэхем?

— Так ведь у нас обоих полно работы. Насколько я знаю, ни у тебя, ни у меня минутки нет свободной. — Он с тревогой покосился на нее. — Как ты? Порядок?

— Порядок. — Когда-то это у них было вроде игры, пригорюнилась Аманда.

— Я хотел сказать… э-э… физически? — бросив на жену весьма интимный взгляд, прошептал Грэхем.

Аманда порозовела — только сейчас она сообразила, что он имеет в виду. Ее месячные закончились. К тому же впервые за долгое-долгое время она не собиралась пичкать себя таблетками, которые ей прописали для увеличения количества созревающих яйцеклеток.

На душе у нее потеплело. Его тревога была ей приятна. А еще приятнее было то, что сейчас его голос звучал как раньше — без малейшего намека на гнев или раздражение.

— Уже лучше, — застенчиво прошептала она, задыхаясь от быстрой ходьбы. — Знаешь, у меня такое ощущение, что это несчастное тело снова понемногу становится моим. Ой! — Ей на руку упала капля. Другая, побольше, нахально хлопнулась прямо Аманде на нос. — О Господи! Этого только не хватало!

— Да уж, — с досадой выдохнул Грэхем. — Проклятье! Все-таки полило! Джорди! — заорал он во всю мощь своих легких. Потом с досадой буркнул: — Вот чертов мальчишка! Ума не приложу, куда он мог запропаститься?!

— А вон и башня! — прищурившись, пробормотал Аманда. Сквозь серую пелену дождя впереди вырисовывались смутные очертания серых каменных стен. Толщина их всякий раз приводила Аманду в благоговейный восторг. Казалось, над этим камнем время не властно. Однако это было не так. Глубокие трещины избороздили поверхность стены, а часть каменной кладки, раскрошившись, обрушилась на землю. Правда, виновато в этом было даже не столько время, сколько землетрясение, случившееся в этих местах только в прошлом году. Вероятно, в самом начале башня вздымалась над землей на добрых сорок футов. Сейчас под грузом лет она грузно осела на землю и слегка расползлась в разные стороны.

Аманда споткнулась о поваленный ствол дерева, перегородивший тропинку. Если бы муж не держал ее за руку, она бы непременно растянулась на земле.

— Тише, — не останавливаясь, на ходу буркнул Грэхем.

— Ты его видишь?

Грэхем незаметно для себя зашагал быстрее. Теперь он почти бежал.

— Нет… — задыхаясь, прошептал он. Голос его прерывался. — Мы подошли не с той стороны. Если даже он тут, тогда он должен быть по другую сторону башни.

Аманда почувствовала, как на нее с новой силой нахлынул страх.

— Что, если он что-то сделал с собой?… — Она вдруг так явственно увидела веревку, свисающую из окна старой башни, что у нее похолодело внизу живота и к горлу подступил комок. Она снова споткнулась.

— Не думай об этом, — приказал Грэхем. Тропинка снова сузилась, и Аманда пропустив Грэхема вперед, двинулась за ним.

Дождь постепенно усилился — он неумолчно барабанил по листьям у них над головой, зловредно забирался за шиворот и тонкими струйками стекал по лицу. Грэхем с шага перешел на бег. Аманда последовала его примеру. Она старалась не смотреть по сторонам, в особенности вверх, вообще не видеть ничего вокруг, кроме широкой спины мужа. Тем более что она давно уже привыкла видеть ее перед собой — и если бы какая-нибудь оголтелая феминистка взялась насмехаться над ней за то, что она, как овца, покорно трусит позади мужа, да еще получает от этого удовольствие, Аманда даже спорить бы с ней не стала. Просто предложила бы той самолично полюбоваться тем, как выглядит Грэхем со спины.

Начнем с того, что он обладал великолепной координацией движений. Для человека, возвышавшегося над землей на шесть футов с лишним и чей вес составлял никак не меньше ста девяноста фунтов, он двигался на удивление грациозно — словно огромный хищный зверь, подумала внезапно Аманда. И к тому же он шел вперед с той уверенностью, которой так не хватало самой Аманде и которая всегда действовала на нее успокаивающе — и раньше, когда она боялась, что они собьются с пути, и теперь, когда сердце ее сжималось от страха перед тем, что они найдут по другую сторону башни.

Тропинка круто свернула вправо и снова запетляла по лесу, обходя башню с другой стороны. Аманде не было нужды выглядывать из-за плеча Грэхема, поскольку она и так знала, что с этой стороны старая башня намного выше. Она угрожающе вздымалась вверх, нависая над ними, словно вставшее на задние лапы доисторическое чудовище, и Аманда вдруг услышала, как звонко барабанит дождь по ее крыше. Ее куртка давно уже промокла насквозь. Пряди волос, выбившись из туго скрученного на затылке пучка, мокрыми колечками завились вокруг вспотевшего лица.

Наконец они выбрались на прогалину. Отсюда до старой башни было не больше двадцати футов. Аманда с Грэхемом, взявшись за руки, молча разглядывали ее. Около двенадцати футов в основании, она постепенно сужалась, заканчиваясь на самом верху узкой площадкой не более полуфута в диаметре. Вокруг ее основания шла покосившаяся от времени деревянная изгородь, выглядевшая так, словно она была готова рухнуть при первом же порыве ветра. Кое-где в ней зияли огромный дыры, а в нескольких местах она уже просто повалилась на землю. Если Джорди перелез через нее, он явно был не первым, кто отважился на это, кисло подумала Аманда.

— Джорди! — снова крикнул Грэхем. Они двинулись вокруг изгороди. Внезапно он резко остановился, словно натолкнувшись на что-то, вскинув голову, бросил взгляд вверх, потом снова двинулся вперед, но уже намного медленнее.

Аманда двигалась позади него практически вплотную, едва не наступая ему на пятки и упорно не поднимая глаз от земли. Она тоже уже заметила его. Но облегчение от того, что мальчик жив, мгновенно исчезло, сменившись страхом. Он примостился на самом краешке верхней площадки башни, в перемазанных грязью джинсах и рубашке смахивая на какую-то горгулью. В серых сумерках его едва можно было различить. Ноги Джорди болтались в воздухе, руками он изо всех сил цеплялся за шероховатый камень бортика. Казалось, он едва удерживается, чтобы не упасть. Аманда с трудом подавила рвущийся из груди крик. Куда бы он ни свалился — внутрь башни или наружу, шансов у него не было. После падения с высоты почти сорок футов Джорди едва ли остался бы жив. А сейчас, когда камни от дождя стали мокрыми, он мог свалиться со стены в любую минуту.

— Господи… Джорди! — окликнул Грэхем. Грудь его тяжело вздымалась, как будто от быстрого бега. — Как ты нас напугал! Черт побери, твои родители обшарили весь город! Они места себе не находят, а ты вот, оказывается, где! — Он подтолкнул локтем Аманду. — Позвони им, — шепотом приказал он.

Вытащив из кармана куртки сотовый, она трясущимися пальцами набрала номер. В трубке стояла тишина. Сигнала не было.

— Быть такого не может… — Аманда поднесла к глазам телефон. — Сигнал не проходит!

Грэхем вполголоса выругался.

— Сами виноваты, — раздраженно буркнул он. — Это ведь мы были против того, чтобы тут поставили антенну. — Он повернулся к башне. — Погодка как будто становится получше, — крикнул он, обращаясь к мальчику. — Сам спустишься?

Это было бы чертовски непросто, подумал Аманда, но благоразумно промолчала, предоставив переговоры Грэхему. Иногда мужчинам проще договориться между собой. Если Джорди успел передумать и теперь мечтает только о том, чтобы оказаться внизу, его самолюбие пострадает меньше, если он сделает это, повинуясь просьбе мужчины, а не женщины.

Но хотеть спуститься — это одно. А суметь это сделать — совсем другое. Никому из тех, кто умудрялся забраться на самый верх, еще не удалось спуститься вниз своими силами. Они просто не имели возможности сделать это самостоятельно. Это было давно всем известно.

Джорди не шелохнулся. Перепуганной насмерть Аманде вдруг показалось, что он сейчас рухнет прямо на камни.

— Послушай, а он… он жив? — в ужасе прошептала она.

— О да. Конечно, — тоже шепотом ответил Грэхем. — Он только что моргнул. — Он повысил голос: — Как ты ухитрился туда залезть? По задней стене башни, наверное? Да? Послушай, может, мне все-таки удастся убедить тебя спуститься, как ты думаешь?

Аманда едва заметно покачала головой.

— Почему нет? — снова крикнул Грэхем. — Тогда ты бы стал первым, кому это удалось. А что ты докажешь, пока торчишь там, словно флюгер на крыше?

И вдруг Джорди едва заметно кивнул головой.

Из груди Аманды и Грэхема одновременно вырвался вздох, когда мальчик, выпустив камень, за который цеплялся одной рукой, вдруг сунул руку под рубашку. Они будто разом окаменели, ожидая, что будет дальше. Когда он вытащил руку, они с ужасом и изумлением увидели в ней небольшой пистолет.

— Какого дьявола?! — поперхнулся Грэхем. — Где ты это взял?!

Джорди не ответил. Он не сделал никакого движения — просто держал в руке пистолет и молча смотрел на них, словно желая доказать, что он не шутит.

— Это пистолет Ли, — пробормотала Аманда. — Карен как-то говорила, что у него есть пистолет. Ты ведь не собираешься воспользоваться им, а, Джорди? — крикнула она. — Не нужно этого делать, слышишь? Все не так уж плохо, как ты думаешь.

Джорди не ответил — просто молча сидел и смотрел на лес.

Аманда инстинктивно придвинулась к Грэхему. Хотя он тоже промок до нитки, от него исходило тепло. И сейчас это действовало на нее успокоительно.

— Как нам снять его оттуда? — судорожно глотнув, спросила она.

— Нам это не удастся. Слишком темно. И слишком скользко. Нужно вызывать спасателей.

— Я сейчас…

— Нет, за спасателями пойду я. Тем более что бегаю я быстрее. А ты оставайся здесь и постарайся заговорить ему зубы. Тем более что это у тебя получается куда лучше.

Глаза их на мгновение встретились. Грэхем нежно коснулся кончиком пальца ее губы, потом повернулся и бросился бежать.

Он скрылся из виду раньше, чем она успела что-то сказать, и Аманда сразу почувствовала себя ужасно одинокой. Прищурившись, она вскинула голову вверх, стараясь рассмотреть щуплую фигурку Джорди, за пеленой дождя ставшую совсем невидимой. Настоящий весенний дождь, мимоходом отметила она, сильный, но теплый. Отбросив прилипшие к лицу волосы, она подошла поближе к башне.

— Мне нужно было поговорить с тобой, — будничным голосом заявила она. — Я сбросила тебе на ящик парочку писем. Ты их не получил?

— Куда ушел Грэхем? — донесся до нее сверху голос Джорди. Похоже, мальчишка догадался, что она просто хочет его отвлечь.

— Сказать твоим родителям, что мы тебя нашли. Они там небось с ума сходят от страха.

— Да уж… так я и поверил, — буркнул он.

Она бы не расслышала этой фразы, если бы подсознательно не ожидала чего-то в этом духе. Ясно как день, что у Джорди были проблемы с родителями — чтобы понять это, вовсе не обязательно быть психологом. Правда, у Аманды было одно преимущество — она знала и Карен и Ли. Знала она и то, каково оказаться в роли буфера, когда между родителями идет война, как все переворачивается внутри, когда приходится на цыпочках пробираться в то единственное место на земле, где ты можешь найти убежище. Все это она знала не понаслышке.

— Они любят тебя, Джорди, — крикнула она, но тут дождь, словно желая во что бы то ни стало ей помешать, вдруг полил как из ведра. Аманда могла бы поклясться, что мальчик ее не услышал. Приложив руки ко лбу наподобие козырька, она подошла поближе. — Для чего ты полез на башню, а, Джорди? Решил провести нам ночь?

Он не ответил.

— Поговори со мной, — снова крикнула она. На это была вся надежда — он должен был ответить ей, он должен был кричать, плакать, даже ругаться — все, что угодно, только не молчать, не загонять еще глубже свои страхи. Правда, проблемы с родителями были ей более-менее понятны. А вот что касается Квинна… тут дело явно обстояло сложнее. Аманде оставалось только гадать, что его гложет. Хорошо было бы подойти поближе, подумала она. Жаль, что она не сидит там, на стене, рядом с ним.

Быстро оглядевшись, она нырнула в одну из прорех в изгороди и двинулась к тому месту, где обломки башни образовывали нечто вроде ступенек лестницы.

— Не подходите ко мне! — угрожающе крикнул сверху Джорди.

— Но не могу же я кричать тебе оттуда! — с нарочитым возмущением в голосе ответила Аманда, незаметно проверив рукой, прочно ли держатся камни. Поверхность была скользкой, но у ее ботинок, в которых она в прежние годы лазила по горам, была шипованная подошва. Сбросив слой мокрых листьев, Аманда осторожно поставила ногу на нижнюю ступеньку. Потом, цепляясь руками на выбоины в стенах, выпрямилась и с трудом одолела следующие две. Вдруг одна нога у нее поехала, и она едва не упала. Удержавшись в самую последнюю минуту, Аманда постояла немного, стараясь успокоить бешено колотившееся сердце, и вскарабкалась на следующую ступеньку.

— Если вы подойдете, я спрыгну! — крикнул Джорди.

Про пистолет он словно забыл. И то хорошо, решила про себя Аманда.

Теперь ей уже не было его видно. Он оказался по другую сторону башни. Впрочем, из-за сгущавшихся сумерек и плотной пелены дождя она практически не видела и самой башни. Не видела она и камней у себя над головой. Но она чувствовала их, ощупью продвигаясь вперед.

Аманда подняла левую ногу, пальцами нащупала выступ в стене, уцепилась за него и снова полезла вверх. Стена слегка накренилась от времени, и это было ей на руку. Ее правая нога нащупала следующую ступеньку. Ладони Аманды обхватили камень с двух сторон. С бешено бьющимся сердцем она забралась на него и всем телом припала к стене, чтобы отдышаться.

— Аманда! — крикнул Джорди. Голос его звучал так, словно ему просто хотелось выяснить, где она сейчас. Похоже, он и сам уже толком не понимал, сердиться ему или бояться.

— Если ты спрыгнешь вниз, — пригрозила она, — я от испуга тотчас свалюсь. И тогда моя смерть окажется на твоей совести. — Похоже, она в любом случае свалится, уныло подумала Аманда. Чем дальше она лезла, тем более крутыми казались проклятые ступеньки. От этой мысли ее пробрала дрожь и кожа стала холодной, как у лягушки.

— Если я погибну, — прокричал Джорди в ответ, — мне уже будет все равно!

— Но ты же не хочешь погибнуть, верно? — ответила она непререкаемым тоном. Интересно, кого она пытается убедить, подумала она. Его? Или заодно и себя? — В жизни слишком много такого, что ты любишь. Жаль будет расставаться со всем этим, верно, Джорди?

Он не ответил.

Коротко, часто дыша и старясь не замечать, как противно дрожат от страха колени, Аманда продолжала карабкаться вверх. Странно, но чем выше она забиралась, тем легче было цепляться, но всем местным это тоже было давным-давно известно. По легенде, призраки, обитающие в башне, незаметно помогали вам подняться, но только для того, чтобы заманить вас повыше, и сейчас Аманда могла без труда этому поверить. Нога у нее вдруг снова соскользнула, но теперь, когда она забралась достаточно высоко, это было намного опаснее. Жалобно пискнув, Аманда сжалась в комок, воочию представив, как разобьется об камни… и в этот момент ее нога внезапно уперлась во что-то. Несколькими ступеньками выше она вновь поскользнулась. И снова ей повезло, когда ногой в последний момент она нащупала ступеньку. Она не упала, хотя камень, выскользнувший у нее из-под ноги, с гулким стуком упал вниз. И когда она услышала звук, с которым он ударился о камни внизу, холодный пот потек у нее по спине.

Где-то на середине Аманда поняла, что добралась до того места, откуда спуск уже невозможен, — согласно той же самой легенде, отсюда она не могла бы спуститься вниз, даже если бы очень захотела. Вцепившись ободранными в кровь пальцами в камень, она застыла, сообразив наконец, что приключение закончилось, а впереди ее ждет настоящий ужас. Впрочем, ужас она уже чувствовала. Вниз она не осмеливалась смотреть, вверх — тоже, ощупью находя выбоины и трещины в древней каменной кладке. Охваченная ледяным ужасом, Аманда ругала себя, повторяя, что нужно было быть полной идиоткой, чтобы полезть на башню. Ну почему ей не хватило мозгов дождаться спасателей? — в отчаянии спрашивала она себя. Зачем она лезет сюда, на верную смерть? Но Квинн был мертв, а Джорди испуганно скорчился наверху, держа в трясущихся руках пистолет… да и потом, даже если бы у нее возникло желание повернуть назад, все равно уже слишком поздно. Она просто физически не смогла бы этого сделать. Единственное, что ей оставалось — это лезть вверх и молиться о том, что несчастья не произойдет.

— Джорди? — дрожащим голосом окликнула она, почувствовав, что находится где-то уже совсем рядом с верхней площадкой. Аманда старательно гнала от себя мысли о том, как высоко она забралась… и как далеко ей будет отсюда падать. — Ты еще здесь, Джорди?

Слабый шорох, а вслед за ним смешок. Он послышался откуда-то сверху, но уже совсем рядом.

— А куда я мог подеваться?

«Угу, верно — разве что спрыгнуть вниз… или пустить себе пулю в лоб…» — мысленно ответила она. Горькая ирония в его голосе подсказала ей, что и Джорди подумал о том же. Аманде хотелось верить, что он уже успел понять, что совершил страшную ошибку и теперь просто не знает, что делать.

Она продолжала упорно карабкаться вверх до тех пор, пока ее руки не встретили пустоту. Ледяные пальцы страха узлом скрутили ей желудок. На какую-то долю секунды Аманда потеряла голову. Наверное, она даже закричала, но ветер и дождь заглушили ее крик.

— Нет, вы точно сошли с ума, — горестно вздохнул Джорди.

Она одолела еще одну ступеньку.

— Тогда, значит, мы сошли с ума оба, — пропыхтела Аманда. Вцепившись обеими руками в верхний край камней, она подтянулась и, поставив ноги повыше, смогла наконец лечь грудью на этот самый край и немного передохнуть. Но вот придумать, что делать дальше, она бы не смогла, даже если бы от этого зависела ее собственная жизнь. Колени Аманды противно дрожали. В желудке было холодно, словно все внутренности ее разом обратились в кусок льда. К этому времени она уже столько раз обозвала себя идиоткой, что это даже успело ей надоесть.

Должно быть, Джорди почувствовал в ее голосе предательскую дрожь.

— Там, внутри, есть такая маленькая площадка, — услышала Аманда. — Пошарьте вокруг себя. Там вполне можно стоять…

Аманда, послушавшись его совета, попыталась вслепую нащупать площадку, о которой говорил Джорди. Наконец, после некоторых неудачных попыток, когда ее нога проваливалась в пустоту, Аманде удалось-таки нащупать край какой-то выбоины. Судя по всему, это была именно она — не слишком широкая, но хотя бы надежная, решила Аманда, осторожно поставив рядом вторую ногу. Подождав пару минут, она встала на нее окончательно, расслабила судорожно сжатые руки и решилась-таки повернуть голову в поисках Джорди.

Естественно, он уже успел промокнуть до нитки. Даже в тусклом сумеречном свете было видно, что его всего трясет. Но Аманда разглядела и другое: пистолет, который Джорди сжимал в руке, куда-то исчез. У нее словно камень с души упал. Решив, что можно пока не думать об этом, Аманда перевесилась через край башни и бросила взгляд вниз. К несчастью, погода настолько ухудшилась, что даже подножие башни тонуло в серой пелене дождя, из которого она торчала наподобие уродливого гриба.

— Грэхем меня убьет, — жалобно прохныкала она, поскольку это было первое, что пришло ей в голову. — Эти камни… на них просто даже ногу поставить страшно, такие они ненадежные! У меня с такими камнями вечно проблемы… — И тем же самым тоном добавила: — Джорди, а где пистолет?

Джорди промолчал.

— Я не хочу, чтобы эта штука вдруг случайно выстрелила.

— Я знаю, как им пользоваться.

— Конечно. Нисколько не сомневаюсь, — кивнула она, естественно, умолчав о том, что приставить дуло пистолета к сердцу и нажать на спуск способен каждый дурак — для этого не нужно никаких особых умений. Ему совсем не обязательно знать об этом, решила она.

— Вам не стоило сюда залезать.

Ее слова прервал ужасающий треск и звук падения чего-то тяжелого — еще один из камней рухнул вниз, с грохотом ударившись о землю. Аманда похолодела. При мысли о том, что под тяжестью их с Джорди проклятая башня может запросто обвалиться вниз, как карточный домик, погребя их под собой, волосы у нее на голове встали дыбом.

— Мне хотелось, чтобы ты не чувствовал себя одиноким, — с истерическим смешком ответила Аманда. Она поменяла местами затекшие руки, обхватив ими один из крупных зубцов на стене, который показался ей покрепче, и почувствовала себя немного спокойнее.

— Откуда вам знать, что я чувствую? — с вызовом бросил Джорди. — Вы же — не я!

— Нет, конечно. Но мне так показалось…

— Думаете, что можете читать чужие мысли, да?

— Нет. Просто чувствую. — Дав ему возможность поразмыслить над ее словами, Аманда тихо добавила: — Это из-за Квинна, да?

Джорди невидящим взглядом смотрел в темноту.

— Квинну была нужна помощь, — пробормотала она.

— Вот я и помог ему, — с горечью пробормотал Джорди. — Принес ему водку. Он сказал, что она, мол, нужна ему для вечеринки. Я решил, что он имеет в виду выходные. Обрадовался… подумал, что это клево. Я сказал ему, что у моего отца бутылок до черта и что он не заметит, если я потихоньку возьму одну. И приволок ее в школу.

— И теперь ты чувствуешь себя виноватым.

Ее слова словно прорвали какую-то плотину в его душе.

— Если бы я не притащил ему эту дрянь, он не напился бы! — яростно выпалил Джорди. — А если бы его не застукали пьяным, то не выгнали бы из команды. И ничего бы не попало в газеты. И он бы тогда не наложил на себя руки.

— Ох, Джорди… разве дело только в этой статье? Статья — это еще полбеды. Хватало еще другого.

— Знаю. Его родители, да? Что ж… они, по крайней мере, пока еще вместе.

«Они, по крайней мере, пока еще вместе»! Чуткое ухо Аманды уловило горечь в его словах, и она поняла, что он имеет в виду.

— Твои родители тоже вместе.

— Они-то? Да они грызутся с утра до ночи! Сказали тоже! Думаете, это очень приятно?

— Ну, у всех семейных пар бывают сложные моменты в жизни… — туманно заметила Аманда.

В первый раз за все время Джорди обернулся и посмотрел ей в глаза. Даже сейчас, в сумерках, было заметно, какое недоверие написано у него на лице.

— Да если хотите знать, они просто ненавидят друг друга!

На Аманду вновь нахлынули грустные воспоминания. Годы, пока она сама разрывалась на части между вечно ссорившимися родителями, напомнили о себе. Что она могла ему сказать? В конце концов, она научилась мириться с этим, хотя это было легче сказать, чем сделать.

— Ну, как бы там ни было, они ведь все равно любят вас, верно? Или ты в этом сомневаешься?

Джорди оставил ее слова без ответа. Но они явно попали в какую-то больную точку, потому что он даже повернулся к ней.

— А тогда для чего ему было бегать к Гретхен?! — со злостью выплюнул он.

Снизу опять донесся едва различимый звук, очень слабый, как будто один камень ударился о другой. Возможно, несколько камушков высыпались из старой кладки и покатились по склону башни, решила Аманда.

Она в испуге застыла, как изваяние, даже затаила дыхание, стараясь не двигаться, пока этот звук не пропал где-то далеко внизу. Зажмурившись, она на мгновение представила, как они с Джорди вот так же кубарем катятся вниз, чтобы удариться о землю, и внутри у нее все похолодело…

«Где же Грэхем?! — молнией пронеслось у нее в голове, и Аманда едва удержалась, чтобы не крикнуть это вслух. Может, она и трусиха, но сейчас ей, откровенно говоря, было на это наплевать. — Куда он запропастился, черт его побери?!»

— Не знаете, что сказать? — издевательски хмыкнул Джорди.

— Я понятия не имела, что твой отец был у Гретхен, — выдавила она из себя. — Ты уверен в этом?

— Ну, это не первый раз, когда он изменяет маме. Только не надо уверять меня, что я, мол, не так понял, — насмешливо фыркнул Джорди. — Собственными ушами слышал, как они ругались из-за этого. Хотите — могу даже перечислить вам имена?

— А твой папа сам сказал, что бывал у Гретхен? — осторожно спросила Аманда.

— Нет. Это мама так решила, — неохотно сознался Джорди. — Как она разозлилась, ужас! Я даже перепугался, честное слово.

Аманда насторожилась — ей вдруг почудилось, что стена под ней слегка задрожала, как это бывает перед землетрясением, и спина у нее покрылась мурашками. Ей вдруг стало страшно, как никогда в жизни.

— Знаешь, Джорди, мне немного не по себе из-за этого твоего пистолета, — изменившимся голосом сказала она. — Если ты сунул его за пояс, он может нечаянно вывалиться и выстрелить. Разве можно сказать заранее, куда попадет пуля?

— Разве это так уж важно? — пожал плечами Джорди.

— Конечно важно, — настаивала она. Стараясь думать только о Джорди, потому что о том, что таилось там, внизу, в темноте, думать было жутко, Аманда набрала полную грудь воздуху. Нельзя, чтобы он молчал, напомнила она себе. Ей нужно разговаривать с ним, вернее, нужно, чтобы он разговаривал с ней — до того времени, как подоспеет помощь.

— Твоя мама испугала тебя? Но почему? — спросила она.

— Знаете, когда она кричит на отца, она уже другой человек. Говорите что угодно, но она ненавидит его, и в этом тоже виновата Гретхен. Почему она не уехала, когда умер Бен? С чего ей, спрашивается, вздумалось остаться? Впрочем, осталась и осталась, бог с ней. Так живи тихо, верно? Для чего ей понадобилось, чтобы все они крутились возле нее: и мой отец, и ваш Грэхем, и Расс? Если бы она сама не завлекала их, ничего этого не было бы!

— Чего не было бы?

— Мои родители бы не ссорились. Да, конечно, они и раньше ругались, но до сих пор было еще терпимо.

— Ну, это ты, положим, слегка перегибаешь палку. Все равно что сказать, что Квинн якобы покончил с собой из-за той единственной статьи в газете. Как-то уж слишком просто, тебе не кажется?

Джорди, стиснув зубы, насупился. Казалось, он колеблется. Но потом все-таки не выдержал.

— Тогда почему он покончил с собой?

— Квинн-то? Ну, у него и без этого хватало проблем, — неохотно призналась она. — Ему не с кем было поговорить. На него все время давили, и не только родители, и он это чувствовал. Он знал, чего все от него ждут — чтобы он был первым, и так во всем. Можешь представить себе такой прессинг? Это было тяжело. И он не выдержал.

— Ну, так на каждого давят — кому ж из родителей не хочется, чтобы их чадо училось получше? — ухмыльнулся Джорди. — Знаете, что бывает, когда до конца года остается совсем немного и все кидаются исправлять отметки?

— Согласна. Но от Квинна требовали, чтобы он был первым.

— Это из-за его братьев, что ли?

— Возможно.

— Но ведь он и был первым.

— От него требовали, чтобы он им и оставался. Его попросту обложили со всех сторон, и с каждым днем давление становилось все сильнее. Он хотел быть первым. Делал вид, что уверен в себе, что ему все нипочем, тогда как внутри… Думаю, сам он сильно сомневался в том, что способен на это.

Джорди задумался.

— Так что же… получается, он покончил с собой, потому что понял, что не может добиться всего? Не может больше оставаться идеалом? Ну, а как же мы… что тогда должны чувствовать остальные? Те, которым до него — как до луны?

— Ну, положим, Квинн также не был идеалом. Только вот от него все этого ждали, понимаешь? На него так давили, что в конце концов он просто не выдержал. И сломался. Беда в том, что он почувствовал себя беспомощным перед этим напором, и сдался. А мог бы бороться. Но ты-то ведь еще не сдался, Джорди, не так ли? Ты же ведь борешься. А Квинн сдался. Оказалось, что он вовсе не был таким сильным, каким мы все его считали.

— Он был сильным. Можете говорить про него все, что угодно, но он был сильным!

— Ты имеешь в виду, что он был бессменным старостой? Многообещающим бейсболистом? Восходящей звездой? Эх, Джорди, жизнь куда сложнее, чем ты думаешь. Она всегда ставит тебя перед выбором. Если ты звезда в бейсболе, это вовсе не значит, что ты такой уж крутой. Один-единственный раз Квинн набил себе шишку — и сломался. Смерть — не самый правильный выбор, уж ты мне поверь. Особенно когда ты молод и жизнь прекрасна. Когда все в твоих силах. Когда тебя все любят.

— Ну, все не так просто… — пробормотал Джорди. И вдруг бросил через плечо быстрый взгляд на тропинку.

Аманда услышала тот же звук, что и он, — глухой шум приближающихся шагов. Секундой позже луч света от мощного фонаря разрезал темноту, словно консервный нож — банку.

— Дерьмо! — прошипел Джорди.

— Аманда? — откуда-то снизу донесся до них голос Грэхема. — Ты где, Аманда?

— Тут, наверху! — прокричала она. Единственное, что она смогла различить сквозь плотную сетку дождя, — это мутное желтое пятно — желтая ветровка, догадалась она, — да и только когда на него падал луч одного из фонариков. Внезапно, словно по команде, лучи фонарей взметнулись вверх, упершись ей в лицо и ослепив их с Джорди. Вскрикнув от неожиданности, Аманда машинально прикрыла глаза ладонью, и вниз тут же посыпались камни. — Уберите свет! — завопила она.

Лучи фонарей моментально опустились вниз, послушно растекшись по земле мертвенно-белыми лужицами.

— Джорди! — крикнула снизу Карен. Голос у нее был испуганный.

К ней тут же присоединился Ли:

— Что ты там делаешь, Джорди?

— Спускайся! — взмолилась Карен. — Мы все обсудим. Мы что-нибудь обязательно придумаем, обещаю.

Некоторое время не было слышно ничего, кроме шума деревьев и шороха дождя, а потом тишину нарушил другой голос:

— Спасатели вот-вот будут здесь. — Аманда узнала Расса. — Держись, Джорди! Они уже скоро.

— Аманда там, наверху, с ним. — Это был снова Грэхем. — Я полез.

— Нет! — взвизгнула Аманда. — Ни в коем случае, Грэй. Эта проклятая башня вот-вот рухнет. Знаешь, сколько камней обрушилось вниз, пока я залезла? Если из-за тебя вывалится столько же, она просто не выдержит. Тогда нам всем конец.

— Ну, мне в любом случае конец, — глухо прошептал Джорди.

Аманда цепко ухватила его за руку.

— Если прыгнешь, потянешь меня за собой, — угрожающе прошипела она. Сейчас ей не было дела до того, блефует ли он или действительно перепугался, увидев внизу всех, кого он любил. Она знала твердо только одно — что она не позволит ему погибнуть из-за собственной глупости или мальчишеского самолюбия. Не позволит — и все. Во всяком случае, пока это в ее силах.

— Вы не понимаете! — с отчаянием в голосе воскликнул Джорди. — Я не могу спуститься! Они прикончат меня собственными руками, когда узнают, что я наделал!

— Это ты про водку? Никто не станет винить тебя, вот увидишь! Ты же не заставлял Квинна ее пить, верно?

— Да при чем тут водка… — дрожащим голосом проблеял Джорди. — Это все из-за нее… из-за Гретхен.

Словно ослепительная молния вспыхнула у нее в мозгу, и все части головоломки разом встали на свои места. Аманда вдруг снова увидела неровные порезы на картинах Гретхен, которые не давали ей покоя. Ну, конечно! «Дерьмо!» Недаром ей еще тогда показалось, что они чертовски похожи на буквы. «Дерьмо». Любимое словечко ее попугая.

— Картина… — ахнула она.

— Да, — прошипел Джорди. — Я на дух не переносил эту проклятую картину. И я на дух не переносил ее. Я просто хотел, чтобы она уехала. Если бы она слиняла отсюда, родители бы помирились… и все стало бы как всегда.

Если бы все было так просто! Аманда еще не успела забыть, как подозревала Грэхема… как эти подозрения, словно ржавчина, разъедали их отношения. Правда, Коттеры другое дело — у Карен были все основания для подозрений. Ли постоянно гулял налево. Вот и сейчас у него явно была с кем-то интрижка, если не с Гретхен, так с кем-то еще. Их брак дал трещину задолго до появления Гретхен. И вряд ли ее отъезд хоть как-то изменил бы ситуацию.

Снизу опять послышался грохот осыпающихся камней, и Аманда похолодела, почувствовав, как задрожали те, за которые она держалась. Сердце ее забилось часто-часто. Она затаила дыхание, ожидая, что будет дальше, но шум постепенно стих.

Далеко внизу с губ Грэхема сорвалось проклятие.

— Она все правильно говорит, — сказал Расс. Аманда почти не слышала, что он говорит. — Оставайся внизу. Там небезопасно.

— Грэй! — окликнула Аманда.

— Я в порядке, — буркнул он. Но Аманда уже не слышала его — ее внимание целиком переключилось на Джорди.

— Мне не надо было этого делать, — с тем же безнадежным унынием в голосе пробормотал он. — Просто я был зол до чертиков. А телефонные звонки ее не пугали.

— Телефонные звонки? Какие звонки? — встрепенулась Аманда.

— Да мои, конечно. Я звонил ей… хотел попугать, но все было напрасно. Какая глупость с мой стороны. Боже, какой я дурак! Идиот!

По-прежнему крепко сжимая его запястье, она чувствовала, что он весь дрожит. В нем ощутимо нарастало напряжение. Аманда резко встряхнула его.

— Нет, это не глупость. В тебе говорила злость, но не глупость. Но не стоит этого стыдиться, Джорди. В конце концов, ты имел все основания, чтобы злиться. Хотя Гретхен тут ни при чем. Вот твои родители — другое дело. Ты имел полное право злиться на них, ведь из-за их ссор твоя жизнь стала невыносимой. Знаешь, я тебя понимаю. В свое время мне тоже пришлось пройти через это со своими собственными родителями, и я хорошо знаю, каково это. Тогда я все время твердила себе, что нужно молчать, иначе будет только хуже. А потом постепенно замкнулась в себе, стала мрачной, угрюмой, сама переживала из-за этого и оттого злилась еще больше. Прошли годы, прежде чем я поняла, что имела полное право злиться на них, — годы, понимаешь? И тогда я дала волю своей злости.

Даже сквозь серую завесу дождя она видела, с каким напряженным внимание слушает ее Джорди.

— И что тогда? — замирающим голосом спросил он.

— Тогда? — Аманда усмехнулась. — Тогда я высказала им все, что я думаю.

— И что? Что-то изменилось?

— Нет. Зато я почувствовала себя намного лучше.

Внизу под ними что-то явно происходило: мелькали огоньки фонариков, слышался топот множества ног.

— Похоже, сюда примчалась половина города, — убитым голосом прокомментировал Джорди.

— Ну, что ты! Человека четыре от силы, — успокоила его Аманда. — Меньше нельзя — им же придется держать лестницу, достаточно длинную, чтобы можно было добраться до нас.

— Ага — и потом вся эта история попадет в газеты. В точности как было с Квинном.

— Ну и что, даже если и попадет? Все, что им скажут, — это то, что мы с тобой забрались сюда и прочно застряли. Вот и пришлось вызывать спасателей, чтобы нас снять.

— Лично я спускаться не собираюсь. Нет уж, слуга покорный! Я видел, как к Гретхен приезжали ребята из страховой компании. Или они, или копы… кто-нибудь из них наверняка докопается до правды.

Чувствуя, что помощь уже недалеко, Аманда наконец смогла говорить более спокойно, без этой истерической дрожи в голосе.

— Забудь об этом. Ничего они тебе не сделают. Мы что-нибудь придумаем.

— Уговорите Гретхен забыть о том, что от ее любимой картины остались рожки и ножки? — саркастически хмыкнул Джорди.

— Нет, конечно. Но возможно, она сможет понять, почему ты это сделал. И как такое вообще могло произойти.

— Все равно в дело уже вмешались копы.

— Ну и что? Если Гретхен заберет свое заявление и не станет требовать возмещения убытков, они не станут вмешиваться.

Джорди коротко фыркнул:

— Стало быть, мне придется иметь дело только с моими родителями.

— Думаешь, они сейчас не чувствуют себя виноватыми? Вспомни себя, Джорди. Вспомни, как ты чувствовал себя после того, как принес Квинну водку и его вышвырнули из команды. Держу пари, твои родители испытывают сейчас примерно такие же чувства. Если они и злились, то давно уже забыли об этом. Тебе нужно поговорить с ними. Ты должен объяснить им, что ты чувствуешь. Может, это им как-то поможет. Подумай об этом, Джорди.

Откуда-то из темноты снизу послышались голоса, глухо звякнул о камень металл, потом они услышали металлический скрежет, когда лестницу придвигали к вплотную к башне. Аманда затаила дыхание. Снова скрежет, какое-то позвякивание и постукивание, шорох осыпающихся камней, и вот конец лестницы выдвинулся из темноты прямо перед носом у Джорди. У Аманды вдруг похолодели кончики пальцев — почему-то ей вдруг показалось, что лестница упадет. Но она стояла крепко.

— Тебе нечего стыдиться, Джорди, — крикнула снизу Карен. — Совершенно нечего. Есть вещи, в которых ты не виноват.

— В конце концов, все мы когда-то делаем ошибки, — присоединился к ней Ли.

Но их заглушил голос Грэхема. Исполненный необыкновенной мощи и уверенности, он перекрыл и шум возле лестницы, и голоса спасателей. Казалось, Грэхем обращается к одной Аманде.

— Держись, малыш! — прогремел он. — Ради меня — держись!

Сердце Аманды затрепетало, а потом вдруг покатилось куда-то вниз. Несмотря на хлеставший по лицу дождь, она почувствовала, как слезы обожгли ей щеки. И тут же сердито одернула себя, напомнив, что еще рано плакать. Лестница жалобно закряхтела, слегка дрогнула под весом одного из спасателей, но выдержала.

— Что я наделал! — услышала Аманда шепот Джорди.

— Успокойся, — шепнула она, еще крепче, чем раньше, сжимая в руке его запястье. — Они тебя любят.

Лестница снова заскрипела и заскребла по камню.

— Вы расскажете им, о чем мы с вами говорили? Ну, тогда, в школе? — вдруг непонятно почему спросил Джорди.

— Нет, — тихо, но твердо ответила Аманда. Нужно было покончить с этим, и поскорее, пока они еще вдвоем. — Я же обещала тебе, что все это останется между нами. И кроме того, за то время, что мы просидели тут, я узнала от тебя куда больше, чем в школе. Теперь тебе нужно говорить не со мной, а с родителями. Попробуй это сделать, Джорди. Попытайся им все объяснить.

— Это вы про Гретхен? Да они меня удавят собственными руками.

— Не удавят — если ты объяснишь им, почему ты это сделал. Если ты объяснишь, что ты тогда чувствовал…

— Ну да, вам легко говорить, — хмыкнул Джорди.

А ведь он прав, промелькнуло у нее в голове. В последнее время она тоже была не слишком-то откровенна с мужем. Замкнулась в себе, не сделала ни малейшей попытки объяснить ему, что она чувствует. А ведь раньше умела это делать, причем великолепно.

— Да, конечно, это нелегко, Джорди, — согласилась она. — Зато это будет мужественный поступок. Поступок человека взрослого. — Отпустив его руку, Аманда осторожно приподняла ему подбородок, заставив мальчика взглянуть ей в глаза. — Ты сильный, Джорди. Ты — настоящий боец. У тебя все получится, вот увидишь. Ты сможешь пройти через это, Джорди. Я это знаю. — Она смотрела ему в глаза до тех пор, пока не услышала чей-то голос буквально в четырех футах под тем местом, где были их ноги.

— Эй, Джорди, ты в порядке? Ладно, тогда сейчас я возьму тебя за лодыжку и поставлю твою ногу на лестницу.

Джорди затряс было головой, но Аманда крепко взяла его за подбородок.

— Да, — твердо прошептала она. — Квинн оказался трусом. Но ты — ты не трус, Джорди. Так докажи им это! Я прошу тебя, слышишь? Покажи им!

В глазах у него вспыхнула злость. Он приоткрыл рот, словно собираясь спорить. Но с губ его сорвался только тяжелый вздох. Потом он не то чтобы кивнул… но пальцы Аманды уловили какое-то слабое движение, которое, пусть и с некоторой натяжкой, можно было принять за согласие. А потом он прямо посмотрел ей в глаза — в первый раз за все это время.

— Иди, — тихо сказала Аманда. — А я — за тобой.

Она заметила прямо под Джорди темный силуэт спасателя и догадалась, что тот нарочно держится поближе, чтобы помешать мальчику спрыгнуть вниз или упасть. Так, двигаясь синхронно, они спустились на одну ступеньку вниз, потом еще на одну. И очень скоро оба растворились в темноте внизу. Аманда только успела представить себе, как они все вместе выйдут из леса, как услышала грохот камней и содрогание старой башни. Только на этот раз все оказалось куда страшнее, чем прежде.