Наследники Империи

Глава 14. Белый маг

Следующие два дня сложились не лучше и не хуже предыдущего. Повозки всё ещё не останавливались, лошадей было взять неоткуда, а дома на окраине деревень безмолвно внимали стуку в дверь. Люди то ли боялись незнакомцев, то ли не хотели лишних проблем, но больше никто не был так благосклонен, как мужчина, не продавший им лошадь, и больше никто не предлагал им еды. Магия Алексея выручала, но чем больше он использовал её, тем больше беспокоилась Анна. Она снова вернулась к старому страху, что может остаться одна, совсем одна, и в целом мире не будет больше никого, кто сможет разделить её одиночество, если с Алексеем что-то случится. С болью вспоминала она последнюю встречу с отцом, а ночь с Андреем с сожалением: сначала она не понимала, почему Андрей, не помог её отцу, почему, узнав, что Алексей жив, не пошёл с ними, почему не выбрал долг перед императорской семьей, как сделала она сама? Анна даже попыталась оправдать это тем, что Андрей хотел поддержать брата, остаться рядом с ним, но в итоге пришла к неутешительному выводу — Андрей просто недостаточно любил её и ставил императора ниже своей жизни. Александр Вознесенский не был человеком, которому нужна была помощь, и в их последнюю встречу он это показал, зато ей и Алексею необходим был кто-то ещё, как тогда, на вылазке из дворца, когда они защищались от человека с медальоном. Если бы Андрей пошёл с ними, может быть, она бы выслушала его, может быть, смогла бы понять… но он не пошёл, даже не оставил письмо с объяснениями. А то, что она слышала, может статься, привиделось ей.

Утро третьего дня оказалось дождливым и пасмурным, тяжёлые серые тучи тянулись по небу со стороны моря, порывистый ветер пробирался под одежду, и никакая магия неспособна была ему противостоять. Алексей постоянно обновлял чары обогрева, но ветер сдувал и их. Еда закончилась ещё вечером, надежда на то, что хоть кто-нибудь подвезёт их, таяла на глазах, и крыши деревни, замаячившие в туманной дождливой дали, вдруг показались такими родными и близкими, что думать об осторожности уже не хотелось. Поесть бы и выспаться, а после что-нибудь придумать, как-нибудь выкрутиться…

Деревня просыпалась, в окнах зажигались тусклые огоньки магического света, на площади открывались лавки, дымила труба пекарни, пахло свежеиспечённым хлебом, мокрым залежалым сеном и коровьим навозом, дорогу развезло от дождя, и ноги то и дело по щиколотку увязали в жиже. Забыв обо всём, Анна и Алексей отправились прямиком на постоялый двор и заказали себе еды с запасом на оставшиеся деньги, а заодно и похлёбки, чтобы съесть прямо сейчас. Похлёбкой оказалась уха с маленькой рыбёшкой из местной реки, капустой и парой крупных картофелин — впрочем, Анне давно уже было всё равно, что именно она ест, главное, чтобы это как можно дольше не позволяло ей почувствовать голод. Промокшие и озябшие, взяв уху и остальной заказ, они устроились за столиком у печи так, чтобы было видно дверь, но через неё никто не входил, в такую рань вообще никого, кроме хозяина постоялого двора, в зале не наблюдалось. Слышался какой-то стук из комнат для гостей, расположенных на втором этаже, кто-то ругался, кто-то храпел так громко, что даже шум дождя по окнам не заглушал его, кто-то играл на струнном инструменте, звучащем тихо и надрывно, но эти звуки не вызывали опасности, и Анна вскоре успокоилась.

Однако через четверть часа с улицы донесся конский топот, кто-то спешился во дворе и дверь распахнулась, впуская промокшего насквозь человека в чёрном кожаном плаще. Маленький, коренастый мужчина снял шляпу с козырьком, стряхнул с неё воду и уверенными широкими шагами прошёл прямо к деревянной стойке, за которой хозяин протирал кружки. Анна переглянулась с Алексеем, и он едва заметно повёл подбородком из стороны в сторону. Да, не двигаться было самым логичным и правильном в текущей ситуации: эта деревня находилась в бывших владениях Архангельских, и если до сих пор погоня не настигла их, то вряд ли уже настигнет, и всё же Анна тревожилась. Могло случиться, что угодно. Она замерла и прислушиваясь, с трудом выхватывая тихие слова незнакомца, тонущие в гуле общих звуков.

«Из Белого Города»

«Так ведь всем положено»

«Повесить приказали, вот и вешаем-с».

Анну неприятно передёрнуло от этого «с», так говорили только те, кто прибыл из-за моря, и это напугало её сильнее, чем если бы сейчас в дверь постоялого двора ворвался отряд, чтобы их арестовать.

— Ну что ж, ищите, вешайте свои портреты, да что толку… гостей-то много бывает, — громко сказал хозяин, будто нарочно, чтобы Анна и Алексей услышали.

Это показалось Анне ещё более странным, и она засобиралась уходить сразу после того, как незнакомец, прилепив к стене у двери две белых бумажки с надписью и рисунками, покинул зал. Алексей встал тоже, взял сумку и хотел было предложить Анне руку, как хозяин окликнул их.

— Тут такое дело, ребята, — он вышел из-за стойки и пошёл в сторону двери, — тут беглецов ищут, из Белого Города. Предателей и убийц.

— И какое это имеет к нам отношение? — спокойно спросил Алексей.

Они с Анной тоже пошли к двери, стараясь выглядеть уверенно и серьёзно.

— Не знаю, только ведь, — хозяин скрестил руки на груди, закрывая собой дверь, — портреты-то ваши. Что делать будем?

— Денег у нас больше не… — попытался объясниться Алексей, но Анна перебила его.

Она вышла вперёд и пальцами забрала часть волос назад, так, как носила их раньше, когда они ещё были длинными и пышными.

— Вы меня не узнаёте?

Хозяин недоверчиво усмехнулся, но вдруг перевёл взгляд на портрет, потом на Анну и снова на портрет, а затем вдруг открыл дверь и отступил. На миг в сердце Анны зажглось солнце, она подумала, что он отпускает их, но вместо этого хозяин постоялого двора громко крикнул.

— Эй, погоди коня отвязывать, я их нашёл. Здесь они!

Дождь стучал по лужам, по крышам и окнам, и время для Анны замедлилось. Незнакомец в чёрном плаще возвращался, хозяин говорил что-то про вознаграждение, а Алексей сделал шаг вперёд и этим своим действием будто бы запустил время на полную мощность. Всё произошло так стремительно, что Анна осознала это минутами позже, когда Алексей уже тащил её по лестнице вверх. Он ударил хозяина кулаком в нос и вытолкнул за дверь, сбивая с ног вернувшегося незнакомца, а затем закрыл дверь на засов, схватил Анну за руку и бросил короткое, но ёмкое «Наверх»! Они взбежали по лестнице, едва не сбив с ног двух курящих у перил второго этажа дам в шляпках и вызывающе-обтягивающих платьях, промчались до окна и замерли. Идти было некуда, снизу дверь слетела с петель, послышались шаги, Анна была уверена, что весточка уже отправлена, и очень скоро здесь окажется вся охраняющая деревню армия.

Пока Анна думала, Алексей распахнул окно, впуская капли дождя и ветер.

— На крышу, быстро! — скомандовал он.

Аккурат под окном был косой козырёк над дверью в кухню, от которого в полуметре находился край крыши курятника, а дальше крыша сарая. Были все шансы сбежать. Анна, не раздумывая, перекинула ногу через подоконник, подобрав юбку, прощупала ногой поверхность козырька и встала, Алексей последовал за ней. В конце коридора появился человек в чёрном плаще, а с улицы донеслось «вон они», перекрывая звуки дождя. Анна прыгнула первая, поскользнулась, и сбросила часть черепицы, покрывающей курятник, Алексей прыгнул следом, помог ей удержаться, и вместе они полезли по покатой крыше, под дождём, царапая ладони. Крики с улицы подгоняли их, заставляя сердце Анны сжиматься в страхе.

«Стой!»

«Куда?»

«Там!»

«Готовь оружие!»

Анна забралась на самый верх и скатилась с другой стороны крыши вместе с Алексеем, сгребая за собой черепицу, когда прозвучали первые выстрелы. Матовые сгустки прозрачной магии промчались над ними. Следующая крыша находилась совсем близко, всего-то и нужно было оттолкнуться от края и сделать шаг, но это оказалось весьма нетривиальной задачей, поскольку там, вместо черепицы, лежал скользкий ровный металл. Анна шагнула и сразу почувствовала, как теряет опору, ноги поехали вниз, Алексей попытался поймать её, но поскользнулся сам, и оба они повисли на краю крыши, цепляясь из последних сил. Пальцы скользили, и Алексей принял единственно верное решение.

— Прыгаем! — скомандовал он.

Анне даже не потребовалось выполнять приказ, руки сами подвели её, она вскрикнула и приготовилась к болезненному удару о землю, когда магия Алексея подхватила её и мягко поставила на ноги. Анна выдохнула и растерянно оглянулась. Они стояли в узком длинном проходе между стенами курятника и сарая и, судя по голосам, находились в глубоком окружении: со всех сторон к ним подходили люди, кольцо замкнулось, и путей отступления больше не осталось. Алексей протянул ей руку.

— Ань, нужно уходить.

— Как? — она перевела взгляд на него и отшатнулась. Вены на его руке выступили и стали похожи на золотые линии, в глаза сверкнул золотой блеск. — Что ты хочешь сделать? — она спрятала руки за спиной и отступила.

— Нет времени, правда. Дай мне руку!

— Ты хочешь использовать перемещение? Сейчас? Но оно убьёт тебя!

— Я или мы оба! — разозлился Алексей. — Если уйдём сейчас, у тебя будет шанс меня спасти. Если не уйдём, точно погибнем! — он лгал, он знал, что не вынесет перемещения, но ещё он знал, что Анна должна быть жива.

— Нет… нет, ты не можешь, — Анна отошла ещё на шаг назад, и Алексей понял, что не уговорит её. Что она тоже всё понимает.

Он готов был на что угодно, чтобы её спасти, и почти решился утащить её в перемещение силой, когда справа сверкнула белая вспышка. Раздались испуганные вскрики, глухие удары, какие-то обрывочные приказы и разрозненные выстрелы, но пули так и не достигли своей цели, где-то совсем рядом врезаясь в стену. Анна оглянулась, Алексей шагнул к ней, но за руку её так и не взял — со стороны белой вспышки к ним ворвался мужчина в чёрном плаще и широкополой шляпе, Анна ахнула, узнавая в нём своего спасителя, обладателя белой магии, того, кого все, слышавшие о нём, называли Юсуповым.

— Возьми, — Юсупов вручил Алексею пистолет, а сам обернулся к Анне. — Вот и встретились, девочка. Верни-ка то, что я тебе отдавал.

Анна растерянно захлопала глазами.

— Живо!

— Вы об этом? — Алексей достал пистолет Анны, который им удалось чудом унести из Белого Города.

— А-а, — протянул Юсупов, — не даром ты сынок Николки. Умный. Давай сюда! — он выхватил пистолет у него из рук, порылся во внутренних карманах длинного чёрного плаща и извлёк оттуда ещё один, чтобы в следующий миг протянуть его Анне. — Помню, стреляешь хорошо… — он вдруг резко обернулся и выстрелил куда-то наугад… и, судя по донёсшемуся оттуда вскрику, попал. — Слушайте сюда. Сражаться будем, — Юсупов повысил голос, чтобы Алексей, собравшийся было возражать, не перебивал его, — никакой магии по возможности, никаких серьёзных вложений, только в пули. Это ясно? — он говорил так уверенно и строго, что Анна и Алексей одновременно кивнули, как школьники за партой. — Ну вот и хорошо, — он снова выстрелил наугад, снова попал и прикрикнул, вставая к Анне и Алексею спиной. — По местам. Если хотите жить, стреляйте!

Андрей толкнул массивные позолоченные двери и вошёл в бывший кабинет императора, где теперь занимал место его брат, Александр. Тот сидел за столом и нервно стучал кончиком магического пера по деревянной поверхности, изучая какие-то бумаги.

— Что случилось? — Андрей прошёл и без разрешения сел напротив.

Александр поднял голову.

— То, что сказала Анна, правда. Я получил только часть отчётов разведки, но и этого больше чем достаточно. Отец не виноват… Что делать будем?

— А что конкретно ты выяснил? — Андрей склонился вперёд, но из-под руки Александра сложно было что-либо разобрать.

— Ну, слушай… — Александр вздохнул и щёлкнул пальцами, создавая вокруг тишину. Она пронеслась по кабинету и резко ударила по ушам, будто бомба, взорвавшаяся под водой. Андрей помассировал виски.

— Насколько всё плохо?

Александр сделал знак рукой подождать, потом встал и, вынув из шкафчика бутылку янтарного напитка, разлил по бокалам, один из которых подвинул брату. Меж его бровей залегла морщинка, когда он начал говорить.

— Те идеи, которые отец высказывал в шутку, так и остались шутками, он считал своим долгом защищать императора, даже если был в корне с ним не согласен. Теперь я это знаю. Голицын хотел уничтожить кристаллы, а отец — защитить, поэтому Голицыну так легко удалось уговорить его на невозможное. Они подделали почерк императора и его магическую подпись, я не знаю как, возможно с обезвреживающим кулоном или как-то иначе, и убедили отца, что императорской семье угрожает опасность, если он не возьмёт на себя силу кристаллов, не станет тем, кто временно удержит их.

— И он поверил? Почему он?

— Он не мог не поверить личному письму Николая. Два года назад мы все с трудом представляли, что магическую подпись носителя цветной магии можно подделать, тем более императорской магии. А почему он? Почему именно наш отец? Потому что армия слушалась его, он был авторитетом и главным примером любого офицера, служившего на Кристальном Материке… Голицыну нужна была армия, но не нужен был отец.

— В каком смысле?

— Ему нужна была армия под руководством пешки. Он понимал, что отца можно обмануть, можно заставить его оказать поддержку, но так же он знал, что отец всё слишком быстро поймёт, откажется помогать и станет серьёзной угрозой. А вот если отец погибнет, якобы спасая императора, то на его место можно будет поставить пешку, вроде меня или тебя. Наговорить всякого, оболгать тех, кто уже не сможет ответить за себя, и выиграть эту партию.

Андрей усмехнулся.

— Тогда Голицын выиграл бой, а не войну.

— Точно, — Александр улыбнулся в ответ, — войну выиграем мы. Армия всегда была и будет на моей стороне. Один человек с кулоном рядом с Голицыном не сыграет значительной роли, но повоевать всё же придётся. Ты готов к этому?

Андрей погладил гладковыбритый подбородок.

— Готов. Только вот собрать армию и совершить переворот дело не хитрое. Ломать — не строить. Мы выиграем войну, а что дальше? Займёшь место императора? Вернём прежний уклад жизни, до основания разрушенный за два года?

— Нет, — Александр залпом выпил нетронутый с начала разговора напиток, откашлялся и сказал. — Прошлого не вернуть, будем спасать то, что уцелело. Для начала займёмся переустройством армии, защитим Материк по границам, прежние владения объединим в одно, построим школы, театры, фабрики, обновим больницы, пригласим и обучим специалистов в разных сферах, позволим людям зарабатывать на своём труде и ликвидируем Совет. Пока не наладим жизнь Материка, пусть во главе страны стоит главнокомандующий, дальше посмотрим…

— Замечтался… — заметил Андрей.

— Да. Ну что ж, — Александр развёл руками, — это не запрещено. Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Так ты со мной?

Андрей кивнул.

— Ну а как иначе? Пора во всём разобраться.

Окружение, в которое попали Анна, Алексей и Юсупов, пополнилось новыми кадрами, кольцо сжалось плотнее, и в проход между стенами стали протискиваться люди. С обоих сторон собралось по меньшей мере дюжина человек, заполнив собой, казалось, всё пространство, беглецы заняли позиции спиной друг к другу. Юсупов коснулся полей своей шляпы и усмехнулся.

— Я же предупреждал вас не подходить близко, — с наигранным сожалением произнёс он.

Один из офицеров сделал шаг вперёд, направляя на него пистолет.

— Заткнись. Я знаю, кто ты, и знаю, что тебя нельзя слушать.

Тихий смех, похожий на шорох всё ещё моросящего дождя, прорезал воздух и отскочил от стен. Анна поняла, кому именно он принадлежит, когда Юсупов медленно снял шляпу, открывая тёмные гладкие волосы, пронизанные линиями седины, и рассмеялся в голос.

— Юнец, ты понятия не имеешь, кто я, — он посмотрел офицеру в глаза и вдруг сделал молниеносное движение рукой.

Шляпа стрелой полетела в офицера, тот уклонился и выстрелил — пуля влетела в стену так никого и не задев.

— Вниз! — скомандовал Юсупов, и Алексей последовал примеру Анны за мгновение до того, как на земле, словно бы из ниоткуда, проявилась белая руна.

Белая магия рисовала узоры, заключая их в идеально ровный круг, после раскрыла полупрозрачный матовый купол, который полз вверх, точно вязкая эфирная жидкость, а сомкнувшись наверху, вспыхнул и разлетелся на осколки. Те, кто оказался ближе всего к взрыву, потеряли сознание, остальные отошли на безопасное расстояние и снова стали стрелять. Юсупов подобрал шляпу, отряхнул её с деловитым видом и прижался к стене, когда в него запустили очередную пулю.

— Так-то лучше, — он водрузил шляпу на голову и подмигнул Анне, пока солдаты и офицеры на границе прохода пытались найти удачный угол для обзора, чтобы точнее стрелять. — Обещал представиться во вторую встречу, — светским тоном произнёс Юсупов, когда Анна заняла место рядом с ним, а Алексей у стены напротив, — Василий меня зовут… Юрьевич и, кажется… — он бросил короткий взгляд на Алексея, а затем резко вскинул руку и выстрелил вверх.

Кто-то судорожно охнул, и с крыши кулем упало тело. Анна вскрикнула, Алексей нахмурился — на мокрой земле лежал тот самый человек, что совсем недавно развешивал плакаты на постоялом дворе. Юсупов отвернулся и, не опуская пистолет, стал внимательно следить за правой стороной. Анна и Алексей следили за левой, но пока никто не подходил и не стрелял. Лишь слышались отрывистые приказы, перемещения и скомканные почти неразличимые разговоры.

— Держите внимание, — приказал Юсупов, — и медленно пошёл вдоль стены к правому выходу.

Анна краем глаза заметила движение слева, резко обернулась, поднимая пистолет, но случайно наступила на руку упавшего с крыши мужчины, испугалась, подпрыгнула, раздался выстрел. Анна подумала, что сделала это сама, не уследив за рукой, но потом увидела на земле чёрное пятно от пули, вскинула голову и тут же метнулась к стене — над ними на крыше стояли трое мужчин.

Юсупов выругался, трижды выстрелил вверх, но попал только в двоих, третий увернулся и скрылся из вида. Алексей выпустил несколько пуль влево, куда снова попытались протиснуться несколько человек, Юсупов стал стрелять вправо, Анна металась между ними, но, похоже, её помощь пока не требовалась. Они методично выкашивали ряды противника и добились того, что отчаявшиеся офицеры стали стрелять без разбора, но именно это и представляло самую большую опасность. Случайные пули били то в землю, то в стены, отскакивали и нередко пролетали опасно близко от Анны и Алексея, заставляя их больше уворачиваться и следить за собственной безопасностью, чем за теми, кто в них стреляет. Этим и воспользовался тот третий, оставшийся на крыше. Он вернулся внезапно и, не долго думая, выстрелил в металлическую вставку в стене — пуля оставила глубокую обожжённую вмятину, провернулась и отскочила прямо в ногу Юсупову. Василий присел от боли и не заметил, как мимо пролетела ещё одна, на этот раз в трубу, тоже оставила вмятину и отскочила куда-то ему за спину. Анну что-то резко толкнуло в бок, она споткнулась, и упала, ещё не до конца понимая, что произошло, и только когда на земле стала проявляться новая белая руна, до её сознания докатилась резкая, прожигающая внутренности боль. Она ахнула, подняла руку, чтобы ощупать себя, но перед глазами всё поплыло, её замутило, и вместо того, чтобы встать, Анна рухнула на землю. Белая руна проявилась и исчезла. Юсупов выругался, да так забористо, что Анна не разобрала половину слов, зато увидела, как он вскидывает пистолет вверх, но не успевает выстрелить — сверху спрыгивают двое мужчин, пистолеты летят на землю, кто-то подходит к Анне, ногой выбивает пистолет из её безвольно лежащей руки и замахивается.

Слышится хруст, боль прошивает голову от виска до позвоночника, и Анне кажется, что у неё треснули кости и рассыпались на мелкие осколки прямо внутри неё. Она больше ничего не видит, ничего не слышит, лишь чувствует, как её кто-то хватает за ноги и куда-то тащит, потом отпускает, потом снова пытается схватить. Она с трудом осознаёт, что Юсупов и Алексей дерутся с нападавшими, но побеждают ли они, проигрывают ли, неизвестно, в глазах пляшут звёзды, бок жжёт адской болью, а в уголках губ ощущается металлический привкус крови. Подступающая тьма всё сильнее. Слабость не позволяет о себе забыть, и Анне начинает казаться, что это конец, что она уже больше никогда не очнётся, и ей не хочется… ей больше ничего не хочется. Звёзды потускнели, мысли спутались, и Анна позволила тьме войти, обнять чёрными щупальцами и утянуть на самое дно.