Наследники Империи

Глава 5. Лунная мелодия

Анна вошла в свои покои, позволила служанке себя помыть и переодеть, а потом отослала её. Где-то хлопнула дверь, затихли шаги, и Анна осталась одна в уюте и тишине. В золотых подсвечниках мерцали свечи, большая деревянная кровать с балдахином из светлого дерева манила своей молочной белизной и мягкостью, пахло мёдом и пряниками из Звёздной Гавани.

Они вернулись в Белый Город к закату, вымокшие до нитки, переоделись и отдохнули в пристройке конюшни, потом взяли экипаж и вошли во дворец за час до вечернего приёма. Во время Осеннего бала настоящие балы проводились только на открытие и закрытие события, в промежуточные же дни, пока дворянские семьи оставались во дворце, императорская семья устраивала вечерние званые ужины. Пять свободных дней, пять вечеров. Алексей улизнул с вечера почти сразу, Анна и Андрей ещё оставались в зале какое-то время, а затем последовали примеру Алексея. Андрей провожал Анну, долго стоял на лестнице и не мог уйти, но, в конце концов, всё же сделал над собой усилие.

Анна вспоминала прошедший вечер с мечтательной улыбкой, а день с беспокойством — страшное предчувствие сдавливало грудь и не отпускало, стоило ей только представить направленный в их сторону револьвер. Она скинула кружевную накидку с плеч, оставаясь в лёгком бледно-розовом пеньюаре, взяла из-под подушки белый дневник, достала перо и села в надежде записать пережитые события, как раздался стук. Стучали в балконную дверь, и Анна, не найдя причины не откликнуться, снова оделась и отодвинула тяжёлую штору. За стеклом стоял Андрей.

— Что случилось? Что-то с Алексеем? — поспешно открывая магический замок, спросила Анна.

Андрей протиснулся в дверь.

— О, как! Это первый вопрос, который моя дорогая невеста задаёт при встрече? Что я должен думать? — он поймал её руку и поцеловал намного нежнее, чем следовало при приветствии.

— Будьте тише. Нас могут услышать. Что вы здесь делаете? — зашептала Анна, оглядываясь в сторону входной двери.

— Хотелось бы мне сказать, — шепнул Андрей в ответ, — что я так сильно хотел видеть вас, что не мог заснуть, но это будет правда лишь на половину, а я обещал ничего не утаивать от вас. Дело, конечно, ещё и в этом, — он развернул правую руку ладонью вверх, приподнял рукав и повернулся к свету.

Анне хватило одного беглого взгляда, чтобы заметить пульсирующую синюю жилку на запястье Андрея. Она обхватила себя руками.

— Сейчас? Но вы сказали — позже, и я подумала, что точно не сегодня. Я забыла, что вы… Что же теперь… — она растеряно огляделась, — нужно вызвать прислугу, одеться, сообщить родителям?

— Вы с ума сошли?! — удивился Андрей. — Кому вы хотите сообщить? Я проведу вас тайными переходами дворца, накиньте что-нибудь сверху. Мы спустимся и вернёмся, и никто не узнает об этом. Или вы хотите сделать достоянием общественности, где именно мы сегодня были и что случилось?

— Ой, — Анна сглотнула, — прошу прощения, я разволновалась и не подумала об этом. Конечно, сейчас-сейчас… — она развернулась, чтобы найти накидку потеплее, но Андрей поймал её за руку и снова развернул к себе.

— Постойте со мной немного, пожалуйста. Мы никуда не торопимся.

— Нет? — Анна встретила его взгляд. Полумрак спальни скрадывал остроту черт, и казалось, что Андрей весь целиком видение, окутанное ореолом подрагивающего света свечи. — Но ваша рука… у вас меньше часа, прежде чем начнётся процесс…

— Да, но ведь и у вас тоже…

Анна с сомнением посмотрела на него и не ответила. Андрей взял её за запястье, приподнял рукав и… ничего не нашёл. Та же чистая кожа, едва заметное сплетение вен под ней, никаких признаков переизбытка магии.

— Не тоже! — удивлённо произнёс он. — Объяснитесь?

Анна вздохнула и отняла руку, спрятав её за спину.

— Раз вам придётся войти в мою семью, а не мне в вашу — скажу. Чёрная магия отличается от прочих, так же как золотая. Процесс наполнения и переизбытка у нас проходит очень медленно, потому что чёрная магия поглощает любую другую и саму себя. Это значительно увеличивает и время восстановления и время наполнения для переизбытка, моё время пришло бы лишь через трое суток после того, что я сделала, и я… совсем забыла, что у вас иначе.

— Но я видел, как ваш отец… — возразил Андрей.

— Да. Все видели, — перебила его Анна. — Мой отец был самонадеян и рассчитывал, что у него есть запас времени, но ошибся. Избыток магии нашего цвета опаснее прочих, он выплёскивается и наносит непоправимый ущерб владельцу. Отец уже никогда не восстановится до конца.

Андрей нахмурился.

— Значит ваша магия способна была поглотить и силу того медальона, силу прозрачной магии? Это вы спасли нас…

— И рисковала в сто раз меньше, чем Алексей. Это он спас нас, а я лишь дала нам время.

Андрей улыбнулся.

— Что ж, вы не перестаёте меня удивлять, Анна Дмитриевна. Я покорён и счастлив, что магия связала меня именно с вами.

— О, — Анна качнула головой, — у вас ещё будет время разочароваться во мне, Андрей Михайлович, — она прошла через комнату, распахнула дверцы деревянного шкафа и стала искать накидку.

— Никогда, — ответил Андрей, глядя на неё, — никогда я не разочаруюсь в вас, Анна. Этому не бывать.

Он улыбнулся своим мыслям и отвлёкся, стал осматривать спальню — вещи Анны, на которые падал его взор, оставляли в его сердце приятное тепло и будто бы только сильнее разжигали его чувство, его интерес и привязанность. В какой-то момент он скользнул взглядом по белому дневнику, задержался на жемчужной пудренице и снова вернулся. Глянцевая обложка, звёздное небо… Слова сорвались раньше, чем он успел их обдумать.

— Вы ведёте дневник?

— А? — Анна обернулась, увидела, куда он смотрит, ахнула и поспешила убрать дневник, будто бы он собирался его прочесть. — Да, бывает… иногда… — пробормотала она, потом вернулась и извлекла, наконец, из шкафа шаль. — Я готова.

Андрей продолжал улыбаться, наблюдая за её реакцией. Она была такой напугано-милой, но вовсе не наивной, а очень искренней и настоящей, что её хотелось обнять и не отпускать никогда. Но он, конечно, её не обнял, лишь предложил руку и будто бы невзначай поправил шаль на её плечах.

К удивлению Анны, Андрей повёл её не на балкон, как она сначала решила, а в приёмную её покоев, где, проскользнув мимо комнаты прислуги, утянул её за ширму, коснулся подсвечника и увлёк в тёмный коридор через провернувшуюся часть стены. Коридор выходил к винтовой лестнице с широкими ступенями, которая убегала вниз и упиралась прямо в заднюю стенку того стеллажа со склянками в комнате магических кристаллов.

— Нас точно не заметят? — забеспокоилась Анна, когда стеллаж сдвинулся в сторону, позвякивая склянками.

— Мы наследники, — спокойно ответил Андрей, — система защиты не сработает на нас, а круглосуточное наблюдение не ведёт никто. Если вы не планируете трогать чужие кристаллы, никто никогда не узнает, что мы здесь были.

Анна посмотрела на него и, приняв для себя решение, доверять ему безоговорочно, улыбнулась.

— Что ж, хорошо. Тогда, давайте войдём.

Анна проскользнула в открывшийся проход и прерывисто вздохнула. Она снова здесь. Кристаллы на стойках, стеллажи, склянки, травы, — не изменилось ничего. Разве что золотой кристалл стал сиять ярче остальных. Значит, Алексей уже приходил, и с ним всё в порядке. Анна подошла к чёрному кристаллу — он отозвался ей едва заметным всплеском силы — протянула руку и вдруг отдёрнула её. Андрей уже начал отдавать магию своему кристаллу и её реакции, к счастью, не заметил. Помещение окутывала непроницаемая тягучая тишина, время здесь будто замерло, но для Анны оно остановилось в этой комнате в том моменте, где её настигло страшное видение. Алексей просил её никому не говорить об увиденном, а до него родители заклинали самим миром скрывать родовой дар, но что ей делать, если это случиться сейчас? Снова. Что она скажет Андрею? Как объяснит, что с ней происходит? Или этот секрет на Андрея не должен распространяться?

— Всё хорошо? — спросил Андрей, разминая запястье.

— Да… я задумалась… сейчас… — Анна вздохнула и мысленно скрестила пальцы на удачу.

Магия потекла из неё ровным тёплым ручейком без неприятных ощущений, как в прошлый раз, без тянущего чувства, магия просто ушла, и кристалл принял её, не причиняя вреда, не показывая образы прошлого и будущего. Анна потрясла рукой, будто стряхивала с неё воду, поправила рукава и взглянула на Андрея. Он внимательно смотрел на неё.

— Пойдём? — в его голосе прозвучала тревога.

— Да, — Анна ободряюще улыбнулась. — Нужно идти.

Андрей опустил взгляд и молча подал ей руку. Анне показалось, что он хотел что-то сказать, но она не стала настаивать, может быть, потому, что в глубине души считала, что ей это знать и не нужно. Они покинули комнату с кристаллами тем же путём, которым пришли. У лестницы Андрей остановился, со вздохом взглянул наверх и вдруг сказал.

— Вы не против прогуляться?

Анна склонила голову.

— Если меня не найдут в комнате, мама выдернет из опочивален весь замок.

— Если, — улыбнулся Андрей. — А без если, без мыслей о других людях, вы сами, вы хотите со мной пойти?

— Хочу, — тихо ответила Анна, — очень хочу. После того, что случилось сегодня днём, я не представляю, как буду спать. Я бы вовсе не ложилась… но это невозможно.

— Вовсе не спать — плохо, — Андрей увлёк её за лестницу, где коснулся кирпичика в стене, и тот, сдвинувшись вправо, открыл им новый проход. Это был другой коридор, более тёмный, без подсвечников, зато с одним горящим факелом на подставке. В свечах, каминах и печах использовали огонь, поддерживаемый магией, но этот факел горел иначе, будто сам создавал и излучал магию.

— А-а, — Андрей заметил её взгляд, снимая факел с подставки. — Вы же знаете, Анна, что у каждого цвета магии проявляются особые способности. Очень редко две. Не у каждого наследника, но… — он помолчал, подбирая слова и уводя Анну по неровной каменистой почве вдоль сухих потрескавшихся белых стен. — Вторая способность — это редкий дар, в моей семье этого, увы, не случалось никогда, у Карамзиных бывает частенько, их особая способность управлять погодой, урожаем в выгодную для себя сторону, часто это сочетается с возможностью управлять животными, птицами… Учитывая, что они занимаются снабжением и поставками продовольствия по всему материку, им сильно повезло. Про Голицыных не знаю. Они скрывают. Хотя ходят слухи, их магия может дать бессмертие или полную регенерацию тела, впрочем, это вполне подходит под их известную способность к лечению и объясняет тот факт, что в их ведомстве больницы и производство лекарств.

— Я слышала об этом… — сказала Анна, стараясь не закатить глаза. Он разговаривал с ней как с маленькой девочкой и оттого приносил ещё большее беспокойство. Неужели он знает её тайну?

— Слышали? Родители ничего не говорили вам? — он задумчиво хмыкнул и объяснил. — Наша магия не творит чудеса, и магия Голицыных не исключение. В императорской семье, например, известных способностей всегда было две. Первая — перемещение — проявилась у Алексея впервые за три поколения, хотя раньше появлялась часто, а вторая — оставлять частичку магии на всякий случай в чём угодно, чтобы позже забрать её. Как в этом факеле. Впрочем, тоже трата энергии большая.

Да, Анна знала об этом, конечно, она знала. Её отец был близким другом императора Николая, лучшим из четырёх. Но тема была слишком опасной, слишком шаткой даже для разговора с будущим мужем.

— Об Архангельских вы знаете тоже? — осторожно спросила Анна.

— Да и удивлён, что не знаете вы. Об Архангельских ходят легенды, Анна, ведь вы прорицатели. Первая способность харизма, талант привлекать толпу, оттого в вашем ведомстве наука, просвещение и искусство. Но вторая способность, та, что всегда передавалась только девушкам, редким представительницам вашей фамилии — предвидение. Дар, о котором мечтают многие, а обладает только ваш род. Ни подчинить, ни контролировать этот дар нельзя, насколько я знаю…

— Я… — Анна едва справлялась с волнением. Она вдруг отчётливо поняла, что должна вести эту игру до конца, — я, правда, не знала. Никто мне никогда об этом не говорил. — Анна ненавидела себя за ложь, но если младший сын главы императорской армии не знал, что она получила эту способность, то ей не следовало это менять. Это было не в её власти.

Андрей пожал плечами.

— Значит, дара у вас нет, и всё это совсем не важно.

Коридор закончился короткой лестницей в подземелье, откуда они, пройдя по неровному земляному полу, вышли к другой лестнице и поднялись в новый коридор. Анне показалось, что прошло не менее получаса, прежде, чем она снова вдохнула свежий воздух — затхлость подземелий внушала страх, и все, даже самые слабые предчувствия, превращала в настоящую тревогу. Широкий, с прочными толстыми стенами, новый коридор шёл вперёд по большой дуге и, похоже, являлся внутренней частью стены города. Андрей вскоре подтвердил эту догадку: он рассказал о внутренних помещениях городской стены, о нишах с тайными ходами и о том, какие и куда ведут. Оказалось, весь Белый Город и императорский дворец были пронизаны паутиной потайных ходов. Андрей попутно вспоминал о детских шалостях с Алексеем, а Анна смеялась, представляя себе двух друзей маленькими мальчишками. У одной из ниш Андрей остановился и, вставив факел в пустое крепление, указал на деревянную едва заметную дверь.

— Отсюда, — сказал он, — через эту дверь, можно попасть прямо в вестибюль дворца, а через нишу выйти ко рву, окружающему замок и к юго-восточному рукаву реки. В двадцати шагах отсюда есть потайная белая дверь, она ведёт в комнаты императорской семьи. Правда, зачем я это говорю? — он потёр переносицу. — Я хотел, чтобы вы пошли со мной сюда, побыли рядом совсем недолго. Но если вам не хочется или вы устали, то вот дверь, и я с удовольствием провожу вас в ваши покои.

— Нет, я не хочу спать. Пойдёмте, подышим воздухом, вы же за этим меня позвали?

За дверью открылся склон берега, покрытый жухлой травой и листьями, у стены росли ярко-красные рябины, а у самой воды две ивы низко свесили ветви, на небе не было ни облачка, и луна рассыпала по поверхности реки серебряный свет. Дул ветер, прохладный, но не настолько, чтобы Анна передумала гулять. Она вышла первая — Андрей на шаг позади — ветер ударил в лицо, принося новые яркие ощущения, Анне показалось, что у неё за спиной распахнулись самые настоящие крылья. Она сорвалась с места, почти пролетела к берегу и, обхватив себя руками, запрокинула голову и закружилась на месте. Внезапно она почувствовала себя такой счастливой, такой безгранично наполненной и цельной. Волосы рассыпались по плечам, щёки раскраснелись от ветра и внутреннего жара, которым прямо сейчас горело её сердце, она кружилась и кружилась, пока не столкнулась с Андреем. Он поймал её за плечи и притянул к себе. Анна обняла его в ответ, прильнула щекой к груди и прошептала.

— Спасибо вам. Я так боялась встречи с вами, так боялась, что не полюблю вас.

Андрей усмехнулся, накручивая на палец её каштановые локоны.

— А я был уверен, что не полюблю.

Анна отстранилась и подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Вы не хотели видеть меня?

— Я не знал вас, — произнёс он. Голос его стал мягким, ниже, чем обычно, бархатным и обволакивающим. — Я не знал вас и не знал, что способен так любить. За мгновение вы свели меня с ума, и пусть в дело вмешалась магия, но теперь я уверен, что и без неё полюбил бы вас.

— Я бы не стала возлагать всю ответственность на магию, — прошептала Анна, — она лишь делает выбор, но, как вы верно заметили, магия не настолько сильна, чтобы создать и поддерживать любовь. Саму любовь.

— Сама любовь… — повторил за ней Андрей, будто пробуя слова на вкус, — сама любовь — это вы, Анна Дмитриевна, — добавил он. И поцеловал её.

Поцеловал так, что закружилась голова, и весь мир перестал существовать. Всё, кроме него, его поцелуев и рук на талии, сделалось незначительным, неважным для Анны. Её руки легли ему на плечи, скользнули вверх и обвили шею, Анна, не отдавая отчёта в своих действиях, запустила пальцы ему в волосы, ощутила их мягкость, прижалась теснее, и подумала, что это лучший первый поцелуй из тех, на которые она могла рассчитывать, и этот мужчина — лучший выбор магии их рода за всю историю Материка.

Командующий провёл ладонью по лицу. Её почерк, то, что она писала, вызывало в нём волну воспоминаний и чувств, о которых он успел забыть, которые, думал, уже не испытает никогда. Но вот они тут, тревожат душу, собираются в глазах, заставляют руки дрожать, а сердце отчаянно биться о грудную клетку. Он вздохнул, потянулся к бутылке, откупорил её и, сделав большой глоток, поджёг четвёртую папиросу. Егоров принес несколько пачек совсем недавно, но одна пустая уже валялась в мусорной корзине, а вторая стремительно шла на убыль. Переворачивать страницы дневника оказалось настоящей пыткой, но он должен был знать, чем она жила эти годы, куда привела её жизнь, и где она теперь. Где?

Он помнил тот вечер, будто бы это было вчера. Помнил, как они целовались до зари, как он проводил её, продрогшую, в покои, и как целый день тренировался, не в силах иначе справиться со своими чувствами.

— Андрей, ну действительно, будет тебе. Пусть цесаревич вас сфотографирует, — уговаривал Андрея его брат Александр.

— Зачем? — противился Андрей. — У нас есть прекрасные портреты, и будет ещё много портретов, зачем нам делать фотографию?

— Соглашайся, я тебя как друга прошу, — поддерживал Александра Алексей. — Вложите в медальон, будет знаковая вещь.

— Ну, пожалуйста, — попросила Анна, подхватив его под руку. — Это же память.

Андрей прикрыл глаза.

— Ладно, ладно, хорошо. Но только одно фото.

— Спасибо, — шепнула Анна, пока обрадованный Алексей объяснял им, как нужно встать, — мы сделаем маленький дубликат и вложим в твой медальон, чтобы ты всегда носил нас с собой. Ты согласен?

— Анна Дмитриевна, вас с собой я всегда буду носить в своём сердце. Но, разумеется. Раз вы настаиваете…

— Настаиваю, ведь так вы будете меня ещё и видеть, — улыбнулась она.

В глазах Андрея сверкнули весёлые искорки, и он, позабыв о том, где они находятся, потянулся поцеловать её, но в этот момент Алексей окликнул их. Анна встрепенулась и резко обернулась к нему, Андрей поджал губы и нахмурился. Сработала вспышка.