Нелюбовь

8.3

– Опять у тебя это идиотское выражение лица. – Замечает Дрыга, когда в конце урока физкультуры мы бежим пять километров по дорожке вокруг школьного стадиона.

– Какое? – Спрашиваю я.

– Да, вот это самое. – Усмехается он, бросив на меня короткий взгляд. – Ты улыбаешься как идиот.

Вместо ответа я растягиваю улыбку еще шире.

– Опять думаешь о ней? – Догадывается друг. – О Матвеевой?

– В точку. – Говорю я, вспоминая, как подвозил ее на днях.

Наше общение было коротким и закончилось, как только мы подъехали к ее дому, но теперь я для Полины не просто незнакомец, теперь она знает мое имя. И это большой шаг вперед для наших отношений.

– Не стоит. – Бросает Леха.

– Чего не стоит? – Уточняю я.

Ветер сегодня почти осенний, он бьет в лицо так сильно, будто хочет привести меня в чувство или наказать за что-то, но после общения с Полиной я все еще будто пьяный или одурманенный чем-то.

– Не стоит принимать близко к сердцу всего, что связано с девчонками. – Произносит Леха, замедляя темп. – Стоит по-настоящему влюбиться в одну из них, и дальше тебя ждет настоящий трэш: ссоры, скандалы, а потом она бросит тебя ради кого-то другого. Или что еще хуже – просто наскучит, и тебе придется как-то выходить из ситуации, и тут уж малой кровью не обойдется. Девчонки ужасно нервные, они не могут разойтись тихо и без скандалов, им нужно вывернуть тебя наизнанку, чтобы ты тоже страдал. Она будет обвинять тебя, рыдать, давить на жалость, писать длинные письма про свои «бесценные» чувства, а потом проклинать, если ты не отвечаешь. К черту это все, лучше даже не начинать. – Он кривится так, будто его тошнит.

– Значит, с Ксюшей ты просто так? – Уточняю я. – Ничего к ней не чувствуешь?

– Не-а. – Мотает головой Дрыга. – Как только пойму, что чувствую, оборву все разом. Но ты знаешь, я ведь и не даю ей обещаний. Иногда говорю что-то приятное, чтобы ускорить наше, так сказать, сближение. Но никаких признаний и обещаний верности, не дай бог. Отношения не для меня.

– Уверен, что Ксюша это понимает?

– Как бы ты не старался, все равно все заканчивается одинаково. Так что, лучше бы ей понимать. – Смеется он.

– То есть, тебе плевать? – Я внимательно смотрю на него.

Во время бега очень трудно разговаривать, дыхание сбивается, и сил остается меньше.

– Когда тебе плевать, ты рискуешь меньше. – Подмигивает мне Дрыга. – Так что вот тебе мой хороший совет: не улыбайся, когда думаешь о Матвеевой. Заполучи ее, позабавься и брось сразу, как только надоест.

Я качаю головой.

– Нет. У меня к ней все серьезно. Леха, ты, конечно, мой друг, и я тебя уважаю, но я так не могу. Мне не нужно на один раз, я хочу отношений с Полиной. Проводить вместе время, гулять, отдыхать, разделять общие интересы, понимаешь? Мне кажется, я чувствую к ней что-то особенное.

– Фу, меня сейчас вырвет! – Отворачивается он.

Его натурально передергивает.

– Может, это звучит по-дурацки…

– Конечно по-дурацки! – Выпаливает он. – Дебильно звучит, брат. Смотрю на тебя и узнаю себя пару лет назад. Такой же был болван конченный, носил Ленке цветы, таскал портфель после школы, водил в кино, говорил всю эту чушь про вечную любовь и сам, прикинь, в нее верил! А потом она порвала со мной из-за придурка, которого знала всего неделю – сердцу, говорит, не прикажешь! И ей было плевать, что было потом с моим сердцем! Так что в задницу. Нет. – Он взмахивает руками. – Мне этого дерьма больше не надо, я пас!

– Я подвозил ее до дома. – Признаюсь я. – Мы разговаривали.

– Ты подвозил Матвееву? На чем?

– На машине дяди Андрея. Аленка до сих пор дуется, что я не спросил у нее разрешения. Но это был мой шанс, понимаешь? Полина поссорилась с Мироновым, он свалил, и мне нужно было действовать решительно.

– Да я бы тоже на месте Лельки дал бы тебе по репе. – Усмехается Дрыга. – Но вообще ты молодец, поймал момент. И как она?

– Кто? Полина?

– Ага.

– Милая. – С улыбкой отвечаю я. Мы еще сбавляем темп, и нас обгоняет пара одноклассников. – Честно говоря, я так волновался, что почти не помню, какую чушь нес.

– Ты позвал ее куда-нибудь? – Леха почти переходит на шаг, он держится за бок и тяжело дышит. – Вы договорились о встрече?

Я тоже почти иду рядом с ним.

– Нет, но мы теперь вместе будем ходить на факультатив по химии.

– На черта тебе химия? – Его брови лезут на лоб.

– Да ляпнул от волнения! – Смеюсь я. – Зато теперь у нас будет повод видеться чаще.

– Еще триста метров! – Орет нам учитель физкультуры. – Поднажмите!

И показывает на секундомер. В это же время на поле выходит «Б» класс, у них физкультура должна быть следующим уроком.

– Надо же, а я не слышал звонка. – Бормочет Дрыга, заметив их и вынужденно ускорившись.

Я вижу, как Полина в окружении подруг подходит к дорожкам, и у меня все внутри сжимается от волнения. Меня даже не нужно уговаривать: я расправляю плечи и моментально наращиваю темп. Силы берутся словно из ниоткуда.

– А вон твоя крашиха. – Усмехается Леха, догоняя меня.

– Вижу.

И когда мы пробегаем мимо них, он вдруг орет:

– Привет, красотки! Как настроение?

Девчонки хихикают, а Полина ловит на себе мой взгляд.

– Привет. – Бросаю я ей.

Она отвечает «привет» одними губами и добавляет к этому легкую полуулыбку.

Мне нравится, как ее глаза скользят по моей фигуре, и как она тут же смущенно отводит взгляд. Мое сердце заходится в радостном ликовании, но в следующее мгновение эта радость наталкивается на гневный взгляд Миронова, появившегося у кромки поля в окружении своих друзей. Надо быть слепым, чтобы не заметить, как я смотрю на его девушку, и он без сомнений тут же отмечает этот факт.

Его реакция не заставляет себя ждать.

– Ну, что, дрищи, – выкрикивает он, – не хватило силенок, чтобы освободить поле до конца урока? Тащите свои толстые задницы к финишу и проваливайте отсюда на хрен!

– Что ты сказал? – Останавливается Дрыга и оборачивается к нему.

Я кладу ладонь другу на плечо:

– Не сейчас.

– Время! – Напоминает физрук, потрясая секундомером у стоп-линии в двадцати метрах от нас. – А ты, Миронов, помолчал бы, сейчас десять километров у меня побежишь вместо пяти!

– Урод. – Рычит Дрыга, вынужденно возвращаясь к бегу.

Нам хватает нескольких секунд, чтобы добраться до финиша. Там Леха сгибается пополам и пытается привести дыхание в норму, а я оборачиваюсь и смотрю на «Б» класс, вышедший на середину поля для разминки.

Миронов не сводит с меня глаз. Убедившись, что я тоже на него смотрю, он проводит большим пальцем по своей шее, будто отрезает ее ножом, – этот жест означает, что мне конец.

Я усмехаюсь.

Но мои кишки завязываются в тугой узел.

– Этот ублюдок скоро нарвется. – Рычит Дрыга, глядя на него. – Разбей его проклятую морду, если он полезет на тебя из-за Матвеевой. А я подстрахую.

– Кажется, это случится гораздо быстрее, чем ты думаешь. Наверное, ему уже донесли, что я ее подвозил до дома.

Я потираю щеку: она горит так, словно я уже получил по лицу от Миронова.

– Боишься его? – Тихо спрашивает Леха.

– Нет. – Твердо отвечаю я.

– Тогда волноваться не о чем. Получить по роже из-за девчонки не стремно. – Друг поворачивается ко мне. – Кстати, слышал о вечеринке у Кощея в субботу?

– Нет. Что за туса?

– Полина тоже там будет. Так что, думаю, нам тоже стоит пойти.