Нелюбовь

11.2.

Майка противно липнет к телу, пот заливает глаза и шею, но дело даже не в жаре: просто мышцам требуется время на то, чтобы вспомнить, как выдерживать нагрузки после возвращения к тренировкам. Я теряю счет кругам, которые пробежал, но присутствие Полины на поле не дает усталости свалить меня с ног. Мой организм будто надежная машина – не сбивается с ритма и не дает сбоев, я просто бегу вперед, дышу, и когда силы заканчиваются, им на смену из внутренних резервов приходят новые.

После разминки физрук заставляет «Б» класс делать рывки на короткие дистанции, затем истязает челночным бегом, а после, сжалившись, дает поиграть в футбол: парни состязаются друг с другом на одной половине поля, девочки – на другой. Я с улыбкой отмечаю, что Полина совсем не создана для спорта. Она уступает другим девчонкам в скорости, часто теряется, кому сделать передачу, если мяч оказывается у нее, и с размаху бьет по нему «пыром» – носком ноги, и даже, несмотря на это, ее удары выходят слабыми.

Все это кажется мне довольно милым. Она такая «девочка-девочка»: хрупкая, изящная, грациозная. Ей и, правда, ни к чему все эти силовые и технические способности. Гораздо интереснее наблюдать, как Полина ходит по полю, задумчиво накручивая прядь на палец и женственно покачивая бедрами, или как ветер играет ее волосами, а солнце бросает золотые россыпи лучей на ее лицо.

Усилием воли я заставляю себя больше не пялиться на нее. Смотрю только под ноги, контролирую дыхание и слежу за осанкой. «Длинный прерывистый вдох, короткий резкий выдох». Мне приятно думать, что, может быть, она сейчас тоже следит за мной. «Интересно, как я выгляжу со стороны? Вдох, выдох. Вдох, выдох. Смотреть перед собой, думать о чем-то отвлеченном».

Я на мгновение прикрываю глаза, и передо мной встает образ Лели на вечеринке. Золотые переливы пайеток, смелый вырез декольте, в котором покачивается упругая грудь, узкая талия, красивая линия бедер и бесконечно длинные ноги. Они смотрятся так соблазнительно в этих элегантных туфельках на тонкой шпильке. Как она вообще сумела удержать в них равновесие? А еще так танцевала.

Ох, как она танцевала… Бог мой. Это точно моя хулиганистая лучшая подруга? Столько страсти и нежности, такие выразительные движения… Я раньше видел, как ее пальцы ловко и легко перемещаются по струнам, но по сравнению с ними ее тело… оно творит немыслимое с моим воображением!

Черт!

Почему я представляю Алену в таком виде? С взлохмаченными спутанными волосами и распухшими от поцелуев губами. Почему передо мной вдруг встало ее лицо? И почему мне хочется смотреть в ее глаза, не отрываясь? Хочется коснуться ее кожи, провести ладонью по щеке, а затем большим пальцем очертить галочку над ее верхней губой. А потом…

Черт…

Запутавшись в собственных ногах, я едва не падаю. С трудом удержав равновесие, останавливаюсь, упираю руки в колени и пытаюсь выровнять дыхание.

Что за хрень?

– Устал, наконец-то? – Подбегает к кромке поля Кощей.

Я выпрямляюсь, нацепив на себя беззаботный вид.

– Нет. Запнулся просто. – Отмахиваюсь.

Но дышать тяжело, да и сердце колотится как ненормальное.

– Признавайся, на Матвееву засмотрелся. – Ухмыляется он, ударяя меня ладонью по плечу.

– Ха-ха. – Выдыхаю я.

Считай, не согласился, но и отрицать не стал. Мне важнее прогнать сейчас из головы другие мысли, которые немало меня смущают.

– Они с Мироновым сегодня весь день собачатся. – Как бы, между прочим, говорит Стас и бросает взгляд на поле. – Кажется, она вот-вот его бросит.

Я зачем-то смотрю на трибуну, где расположились Алена с Таей, и Кощей тут же перехватывает мой взгляд.

– Кстати. – Он кладет свою ладонь на мое плечо и сжимает. – Ты же поговоришь с Аленой обо мне? Скажешь, что я… ну, нормальный парень, и мне можно доверять. А то она меня, хрен знает, кем считает. Ну, там… пропиаришь меня как-нибудь?

– А… да. Без проблем. – Бормочу я, переводя взгляд на поле.

– Как мне вообще лучше вести себя с ней? – Не отстает Стас. – Какие парни ей нравятся?

– Кхм. – Я прочищаю горло, пожимаю плечами. – Не знаю.

– Умные?

– Нет, она терпеть не может ботанов. – Я поднимаю взгляд на небо, словно там могут находиться ответы на вопросы. И меня тут же осеняет. – Наглые! Ей нравятся наглые, прямолинейные, даже грубые парни.

– Что-то я не заметил. – Хмурится Кощей, недоверчиво поглядывая в сторону трибун.

– Это она только прикидывается недотрогой. Ну, знаешь, как все девчонки. Хочет произвести впечатление. А так, Аленка та еще оторва. Любит пожестче. Бесцеремонных, отвязных, неидеальных парней. С понтами. Обожает ругаться матом, так что смело используй нецензурную лексику, когда делаешь ей комплименты. Зови ее телкой, или лучше – бабой. Она от этого жутко заводится. – Я вздыхаю, делая вид, что раздумываю над очередным важным советом. – И да, Алена обожает эпатаж. И всякие там широкие жесты, публичное проявление чувств, цветы – особенно хризантемы, а еще дорогие рестораны, музеи и галереи. И тачки. Люксовые тачки. Прокатишь ее на такой, сводишь на ужин в неприлично дорогое место, завалишь цветами, подарками, прочитаешь стихи, и она твоя.

– Да мне бы для начала уговорить ее на свидание со мной сходить… – Растерянно чешет висок Кощеев. – Боюсь, что откажется.

– Конечно, откажется. – Радостно говорю я. – Поэтому сделай это нетривиально. Удиви ее, Алена обожает сюрпризы. Сделай так, чтобы она не смогла отказаться.

– Похитить ее, что ли? – Усмехается он.

– Отличная идея! – Поддерживаю я. – Мешок на голову, тело в багажник, и она будет счастлива, когда поймет, что ее привезли не в подвал, а в ресторан!

– Ну, ты и приколист. – Качнув головой, замечает Стас. – Ладно, спасибо, подумаю. – Он разворачивается, делает пару шагов, затем снова оборачивается ко мне. – Если Алена согласится, мне понадобятся…

– Новые советы? Да без проблем! – Салютую я ему.

И когда Кощеев уходит, вытираю потные ладони об ткань шортов. «Идиот». Так и вижу, как он получает по роже. А рука у Аленки тяжелая, мало ему не покажется.

Довольный своей хитростью, я еще какое-то время продолжаю пробежку, но минут через десять раздается звонок. «Б» класс неспешно плетется в сторону раздевалок, и я двигаюсь следом. Физрук пытается задержать их у кромки поля, дает какие-то наставления, что-то объясняет, записывает в журнал, и мне приходится обойти их по краю беговых дорожек.

Кощея уже нигде не видно, но я замечаю Полину: они опять ожесточенно ссорятся с Мироновым.

– Да пошла ты! – Отмахивается он.

– И пойду, – бросает она. – Не смей мне звонить и писать, понял? Я не хочу тебя видеть!

– Ой, сколько драмы. – Миронов закатывает глаза. – Сама приползешь потом! Кто такую истеричку еще терпеть будет?

– Ах, ты… козел! – Возмущенно восклицает Полина.

– Кому ты нужна вообще, кроме меня? – Он отворачивается, показывая, что разговор окончен.

Она оборачивается, в ее глазах слезы. Увидев меня, Полина краснеет. Хватает ртом воздух, обнимает себя руками, словно пытаясь защититься. К ней тотчас подбегают подруги, обступают ее со всех сторон. Я бы и хотел пройти мимо, но меня вдруг осеняет: вот он, тот шанс, которого так ждал.

– Мне нужна. – Говорю я чуть громче обычного. Удостоверившись, что Миронов услышал, я подхожу к ней ближе. – Полина, пойдешь со мной на свидание?

– К… когда? – Покосившись в сторону своего уже бывшего парня, смущенно спрашивает она.

– В воскресенье, после фестиваля. – Мой голос от волнения повышается еще на пару тонов.

Теперь на нас смотрит уже половина их класса.

– Пойду! – Торжествующе объявляет Полина.

Ее подружки таращатся на Миронова, и мне тоже приходится повернуться. Тот, вероятно, пребывает в глубочайшем шоке от неожиданности происходящего.

– Отлично – говорю я, не давая ему времени, чтобы опомниться. – Тогда встретимся там, на фестивале. Приходи посмотреть выступление моей группы.

– Договорились. – Полина прикусывает нижнюю губу.

Я удаляюсь под гул шепотков ее подруг и одноклассников и каждую секунду жду, что меня остановит град ударов ее слетевшего с катушек бывшего. Но тот, похоже, настолько обалдел, что не знает, как реагировать.

А останавливает меня другое: динамики громкоговорителей, установленных по периметру стадиона, вдруг взрываются голосом Кощея.

– Алена Краснова, это сообщение для тебя. Остальные могут закрыть уши, вас это не касается. – Говорит он, и все уставляются вверх на динамики. – Помнишь того невероятно красивого парня, который пытался поцеловать тебя в субботу? Может, дашь ему еще один шанс? Ты ему очень нравишься, и он хочет узнать тебя получше. – Либо Кощеев прочищает горло, либо в динамике что-то трещит, затем снова слышится его голос. – Ты пойдешь со мной на свидание, Алена?

Над стадионом повисает тишина. Все устремляют свои взгляды на трибуны, кто-то из парней свистит, другие аплодируют. Физрук закрывает журнал и, что-то бурча под нос, удаляется.

– Скажи мне «да». – Просит Кощей. – Иначе я зря получу выговор за то, что вломился в радиорубку.

Я поднимаю взгляд на Алену. Похоже, она слегка ошарашена. Тая толкает ее в бедро, и они обе тихонько хихикают.

– Скажи ему «да»! – Орет кто-то из учеников «Б» класса.

– Да! – Поддерживают другие.

Среди них почти нет девичьих голосов – все-таки, Кощей приметный парень, и встречаться с ним хотели бы многие. Вряд ли, их порадовал тот факт, что он таким способом у всех на глазах приглашает на свидание другую девочку.

У меня лед пробирается по позвоночнику вверх, когда Алена начинает оборачиваться в сторону радиорубки. За стеклом, залитом солнечными бликами, виднеются очертания Кощеева, держащего в руке большой микрофон.

– Они уже стучат в дверь. – Смеется он.

Но она смотрит на него и молчит.

– Ты пойдешь со мной на свидание? – Наклонившись на стекло лбом, еще раз спрашивает Стас.

И Алена несмело кивает.

– Это «да»? – Звенит его голос.

Она кивает еще раз, уже решительнее.

– Она сказала «да»! – Вопит он, когда в радиорубку врывается физрук.

Ребята из «Б» класса и другие ученики, оказавшиеся на стадионе и случайно ставшие свидетелями этой сцены, улюлюкают и аплодируют.

– Так романтично. – Говорит кто-то из девочек у меня за спиной.

И мое сердце делает в груди кульбит. «Широкие жесты, публичное проявление чувств»… Черт, да это ж я сам ему подсказал…

– До воскресенья, – подмигивает мне Полина, обойдя меня справа.

И спешит в раздевалку с подругами. А я прежде, чем заставить себя передвигать ногами, бросаю последний взгляд на Алену и Стаса, до сих пор переглядывающихся друг с другом через стекло.

«Разве ты не этого хотел? – Издевается надо мной внутренний голос. – Свидание с Полиной, девушкой твоей мечты!»

Тогда почему так странно колет в груди? И почему совсем не радостно от предвкушения?

В горле собирается горечь, которую никак не получается сглотнуть. Я тащусь в душевую и встаю под холодные струи воды. Кожу жжет, желудок скручивает узлом. Я закрываю глаза.

Разве должно быть так больно, когда сбывается твоя мечта?