Нелюбовь

17.3.

Сегодня похороны, и всем, кто идет на них, учителя разрешили пропустить уроки. Хотя, если честно, все, кто близко знал Ксюшу Кулик, и так последние два дня присутствовали на уроках чисто формально: мы ходили по школе словно зомби, а на занятиях сидели, уставившись в пустоту. Дрыга и вовсе прогуливал: никто не знал, где он, и чем занят в эти дни. Думаю, ему было тяжело, как и всем нам. Поступая мерзко, он, разумеется, не ждал такого исхода.

Взрослые говорят, что у подростков резко обострены все чувства, а Ксеня, к тому же, была особенно чувствительной. Хрупкая и ранимая, она просто не справилась с переживаниями. Не выдержала.

Школьный психолог, с которым нас заставили пообщаться, не считает, что своей смертью Ксюша хотела кого-то наказать, она искала облегчения и не успела подумать о том, как это скажется на окружающих – особенно на ее родителях, для которых ее уход стал невосполнимой потерей.

Психолог сказала, что подростки не осознают ценность жизни и, видя мир в черно-белой гамме, воспринимают каждое разочарование как конец света, что в корне неправильно. Глупая фраза про то, что время лечит, по ее словам не такая уж и глупая: в случае депрессии, вызванной ударом от потери близкого, нужно просто выждать – шесть, восемь недель, или несколько месяцев, и тогда обязательно станет легче. И, оглянувшись назад, пережитое уже не будет казаться таким тяжелым и страшным.

Но справимся ли мы теперь?

Уход Ксюши наложил отпечаток на каждого из нас. Все мы одновременно потеряли безмятежность и невинность. Все разом повзрослели. Сможем ли мы оправиться от этой потери, не потеряв часть себя? И что хуже – я теперь еще больше боюсь за отца. Мне кажется, что, чем больше проходит времени, тем меньше у него шансов спастись и вернуться домой живым. От тревоги я схожу с ума и практически не сплю, а если сплю – не вижу снов, лишь мешанину из ярких бессвязных картинок. И от этого днем слоняюсь совершенно без сил.

– Ты готова? – Заглядывает в мою спальню Стас.

Нужно отдать ему должное, эти пару дней он был внимателен и тактичен, старался поддерживать меня в школе. Мы особенно много не говорили с ним о Ксене, и это помогало мне ненадолго отвлекаться. О том, что произошло между мной и Никитой, я тоже старалась не думать. Наверное, плыть по течению и ждать, что неловкая ситуация сама собой рассосется, не самое лучшее решение, но сейчас мне просто нужна передышка: я не справляюсь со всем, что на меня навалилось.

– Нет. Не готова. – Отвечаю я, продолжая глазеть на одежду в шкафу.

– Почему? Уже пора выезжать, опоздаем на погребение.

Что за слово такое «погребение»? И почему от него так больно? Я все еще не могу представить, что можно вот так запросто сунуть человека в яму и присыпать землей. Еще вчера Ксеня ходила, разговаривала, смеялась, улыбалась, а сегодня мы просто закопаем ее на кладбище? Серьезно?

– Я не готова. – Повторяю я громче.

Внутри меня все начинает кипеть, и мне все труднее это контролировать.

– Помочь тебе? – осторожно спрашивает Стас.

– Чем ты мне поможешь?! – Неожиданно даже для себя вдруг вскрикиваю я. – Что ты сделаешь, если мне совершенно нечего надеть?!

– Ален… – Теряется он.

Переминается с ноги на ногу, затем подходит ближе.

– Мне нечего надеть на эти гребаные похороны, неужели, ты не понимаешь?! – Я бью ладонью по шкафу, заставляя парня вздрогнуть.

– Что случилось? – В комнату заглядывает Никита.

– Похоже, истерика. – Тихо отвечает Стас. Затем подходит ко мне сзади и кладет ладони на мои плечи. – Ален, ну, ты чего?

– Здесь нет ничего черного! – Завываю я, чувствуя, как горячие слезы бегут по моим щекам. – Здесь ничего нет! В чем я пойду? Может, в школьной юбке и футболке с черепом? Или надеть красное? На похороны! Или, может, сиреневое? Как думаешь, мне пойдет?

– По-моему, тебе просто нужно успокоиться. – Вздыхает он. – Посмотри на меня. – Стас разворачивает меня к себе в попытке обнять.

– Я никуда не пойду! – Стону я, отталкивая его.

Сажусь на кровать и прячу лицо в ладонях. Это единственный способ не начать все крушить.

– Можно надеть что-то сдержанное. – Слышится его голос. – Серое, например. Вот, смотри, симпатичная серая кофточка…

– Зачем мне симпатичная? – Задыхаясь, кричу я. – Нужно прийти в черном! Траур – слышал такое слово?!

В этот момент я понимаю, что перегибаю палку, но уже не могу остановиться. Это, и правда, истерика. Мне нужно, чтобы меня оставили в покое. Я не хочу ни на какие похороны, я это просто не выдержу.

– Сейчас все решим. – Говорит Никита.

Он возвращается буквально через пару минут с ворохом черной одежды. Здесь платье тети Марины, ее деловой костюм с жакетом и юбкой, черный лонгслив, брюки-дудочки и даже платок – выбирай, что хочешь. Никита раскладывает вещи передо мной на кровати без лишних слов, затем жестами призывает Стаса покинуть комнату.

Когда они выходят, я надеваю брюки и лонгслив. Голову простреливает шальная мысль: «Нужно, наверное, оставить эту одежду себе. Вдруг папа не вернется…» И я резко трясу головой, заставляя себя опомниться. «Нельзя! Нельзя позволять себе даже думать о таком!»

На похороны собралась, кажется, половина школы. Ксюша не была особенно общительной, и думаю, она бы сильно удивилась, узнав, как много людей пришло с ней попрощаться. На кладбище разыгрался сильный ветер, и Стас с Никитой, стоящие по обе стороны от меня, одновременно предлагают мне свою верхнюю одежду, чтобы я не замерзла. Но какой там холод – я почти ничего не чувствую.

Глаз не могу оторвать от Ксени и все жду, что она моргнет, но этого не происходит. Думаю, Тая ощущает что-то похожее. Она смотрит на нее заворожено и, кажется, даже не дышит. Теребит в руках цветы и нервно кусает губы. Когда громко начинает рыдать мать Ксени, Тая закрывает глаза, а Костя придерживает ее за плечи.

Я все еще не верю. Я не верю.

– Идем скорее отсюда. – Выдыхает Стас после того, как гроб опускают в яму и присыпают землей.

Я кладу на могилу цветы и шепотом говорю Ксюше, что все будет хорошо. Глупость какая. Не будет, конечно же – ведь ее уже нет. Там, где она, сквозящая пустота. Невесомость. Зачем ей мои обещания и заверения? Если даже она меня услышит, на что это повлияет?

– Иди сюда. – Заметив слезы на моем лице, прижимает меня к себе Никита.

Я позволяю ему обнять себя и упираюсь лбом в его грудь. Кажется, у меня даже на рыдания сил не осталось.

– Может, поедем уже? – Зудит Стас.

– Ты поедешь на поминки? – Шепотом спрашивает у меня Никита.

– Да. – Отвечаю я.

– Мы поедем к ним домой. – Говорит он Стасу. – Ты можешь ехать по своим делам, я сам отвезу Алену.

– Нет, я с вами. – Упирается он.

– Хорошо.

Пока мы идем к машинам, они буквально соревнуются друг с другом, кто подаст мне руку, поддержит меня за локоть, усадит в салон и довезет до дома Ксюши. Мне хочется заметить, что это максимально неуместно в такой ситуации, но Никита уступает Стасу первым, чтобы не доводить все до абсурда.

Приехав на поминки, я спешу укрыться вместе с Таей в самом дальнем уголке Ксюшиной спальни – подальше и от них, и от посторонних глаз. Оставив гостей за столом, к нам подходит мать Ксюши.

– Вот это я нашла у нее под подушкой. – Надломлено говорит она, достав из ящика тетрадь и положив перед нами. – Единственное, о чем жалею, что была так невнимательна к своей дочери. Дневнику она доверяла гораздо больше, чем мне.

Женщина уходит, прикрыв за собой дверь. Я взволнованно открываю тетрадь, мы с Таей переглядываемся и окунаемся в последние дни жизни Ксюши.

«Я не хочу говорить, потому что ты не захочешь слышать, что я скажу.

Лучше я буду писать тебе сюда. По одной мысли каждый раз, когда плачу из-за тебя. По одной мысли, чтобы помнить. И чтобы стало легче».

«Хуже всего – делать вид, что все хорошо, когда тебе ни черта не хорошо. Никто даже не догадывается, что я умираю внутри каждый час и каждый день».

«Ты отказался от меня. Но то, что ценно, ведь никогда не отдают? Да?»

«Некоторые люди никогда не будут твоими, несмотря на то, как сильно ты в них влюблен».

«Я плачу не из-за тебя, ты этого не стоишь. Я плачу из-за того, что идеальный образ тебя в моей голове разбился о правду».

«Ты теряешь больше».

«Извини, что навязывалась. Я всего лишь хотела дать тебе ту любовь, которую не получала сама».

«Я приказываю себе не забывать, что, когда мне больше всего требовалось тепло, ты дал мне дистанцию. Не отвечал на вопросы и последнее сообщения. Твое молчание – тоже ответ».

«Ты – моя первая мысль после сна и последняя перед сном».

«Я заслуживаю большего».

«Ты больше не шутишь, а я так люблю твое чувство юмора».

«Я скучаю по старому тебе, который писал мне каждый день и заставлял улыбаться. Сейчас ты только убиваешь меня равнодушием».

«Ты играешь моими чувствами, потому что не уверен в своих».

«Ты говоришь, что занят, но забыл, что я – тоже живой человек с заботами и учебой, просто у меня находится время, чтобы написать и ответить, ведь это моя отдушина в суете дня, а у тебя просто пропал интерес».

«Разговоры не помогают. Ты не слушаешь, не слышишь».

«Я вижу твои недостатки и принимаю их. Ты не видишь меня вообще»

«Я просто не та девушка, ради которой ты изменишься».

«Любовь это там, где хорошо, а не там, где плохо».

«Тот парень, который мне понравился, никогда не существовал. Ты был им, чтобы сбить меня с толку, получить то, что хочешь».

«Не нужно говорить мне, что я скандалю, когда я просто пытаюсь объяснить тебе свои чувства».

«Нельзя быть с тем, у кого нет на тебя времени. Невозможно быть спокойной, если ты не понимаешь, кто ты для него».

«Я никогда бы не поступила с тобой так, как ты со мной. Никогда не разбила бы тебе сердце».

«Никогда больше не показывать, как нуждаешься в человеке».

«Обещаю, что это последний раз, когда я так унижалась, умоляя кого-то о внимании».

«Почему я понимала все неправильно? Как мне могло показаться, что я счастлива?»

«Ты не пишешь мне потому, что у тебя есть кто-то красивее, важнее и проще меня. Я принимаю это, но все равно почему-то не теряю надежду».

«Мне так плохо, а ты уходишь вместо того, чтобы успокоить. Нельзя быть с тем, кто спокойно спит, зная, что ты плачешь из-за него».

«Я не кусок мусора».

«Каждая, кто хотела стать любимой, однажды становится бесчувственной».

«Есть разница между «занят» и «не заинтересован»».

«Мечтая быть с тобой, смотреть тебе в глаза, я опять забываю, как жесток ты был со мной. Я сказала: «Мне плохо», а ты ответил: «Ты сама решаешь, что хорошо» вместо утешения».

«Мое тело страдает, просит помощи от этой боли».

«Ты – ребенок. Взрослый сказал бы прямо, а не исчезал».

«Ты боишься любви. Тебе нужна девушка-игра, девушка-квест, которую нужно разгадывать, добиваться. Снежная королева, которой плевать на тебя и твое сердце».

«Человек всегда находит время на то, что ему действительно важно. Не находит – значит, ему неважно. Ты занят для меня, значит, свободен для других».

«Сегодня я поняла, что тебе абсолютно плевать. Ты отдаешь себе полный отчет, что причиняешь мне боль, но делаешь это намеренно. Ты ведь просто не способен чувствовать. Мне тебя жаль».

«Все нормально. Со мной уже поступали так. Я знаю, что такое чувствовать себя ненужной. Знаю, как выжить».

«Ты опять обесцениваешь мои чувства. Я напоминаю себе, что нельзя любить, не получая того же взамен».

«Теряю тебя, чтобы не потерять себя».

«Столько сил, энергии и чувств в того, кому просто насрать».

«Ты знал, что мне плохо, и ничего не сделал».

«Говорят, что все еще скучать по людям, которые причинили вам боль, нормально. Но что-то я не верю. Больше похоже на мазохизм».

«Я редко открывалась кому-то. Не знаю, почему это произошло с тобой. Наверное, мне очень хотелось почувствовать себя живой».

«Я благодарна тебе за то, что ты разбил мне сердце. Эта тьма – тоже подарок».

«Давать кому-то еще один шанс это как перечитывать книгу, надеясь на другой конец. Бесполезно. Но я все еще жду, что ты позвонишь».

«Я так боюсь забыть детали наших разговоров и встреч».

«Узнать, что у тебя есть другая, не так больно, как понимать: ты осознаешь, какую боль причиняешь, но все равно это делаешь. Больнее всего видеть, как легко ты от меня отказался».

«Ты не виноват в том, что ты не такой, каким я тебя себе придумала».

«Узнав о том, что я в больнице, ты грубо оборвал разговор и вышел из сети. Это было жестоко».

«Нельзя показывать, что в тебе много любви, это примут за слабость. Ты постарался убежать до того, как на тебя это обрушится».

«Так хочется быть счастливой, а не сильной».

«Я заслуживаю того, кто будет бороться за меня. Кто возьмет за руку и поведет за собой».

«Как долго я тебя ждал», «Хочу, чтобы мы были с тобой надолго. Может, навсегда» – это ты говорил вначале. «Я вообще ничего не хотел» – а это в конце.

«Я должна перестать думать о тебе, чтобы не сойти с ума. У любой тоски есть «год спустя», нужно только потерпеть».

«По чему я скучаю? По уверенности, которую ты никогда не давал? Как же хочется просто любить, и чтобы тебя любили в ответ».

«Я действительно хотела, чтобы это был ты. Я так сильно хотела, чтобы это был ты!»

«Я больше так не могу. Как выбраться из этого?»

«Жаль, что я позволила ранить себя. Время все расставит по местам».

«Я не потеряла чувств к тебе. Я отпускаю тебя, потому что вижу – это не взаимно».

«Думала, ты – мой человек, ты меня излечишь, станешь спасением, а не новой болью».

«Больше всего ты боишься близости, но именно она мне и была нужна. То, чего я хочу, ты не можешь мне дать. А то, что могу дать я, тебе не нужно».

«Нельзя прощать жестокость».

«Какая же это боль».

«Мы могли говорить сутками, а потом все исчезло в один день. Ты стал таким близким за месяц и таким чужим за пару дней».

«Мне так тяжело. А тебе так плевать»

«Я хочу быть тебе другом. Настоящим. Знать о тебе все, разделять увлечения»

«Я хочу тебя»

«Никогда не умоляй о том, чего заслуживаешь».

«Ты нужна мне. Всего три слова, которые я так ждала».

«Твои холодность и раздражение помогли мне понять себя лучше. Нельзя открывать сердце тому, кому не нужны твои чувства. Люби себя».

«Мне больно понимать, что ты и дальше будешь так поступать с девушками. Пробуждать в них любовь, не планируя любить в ответ, давать много внимания и ложные надежды, заставлять открывать тебе сердце, а потом отбирать у них все. Я слышала, как гнусно ты отзывался о бывших. Мне следовало догадаться».

«А ведь было столько сигналов. Ты не спрашивал, что у меня на душе, ничего не пытался узнать о моей жизни. Уже тогда неосознанно я понимала, что не найду в тебе то, что искала».

«Нужно вылечить душу и снова захотеть жить. Пока с каждым днем все тяжелее. Не получается выкинуть тебя из головы. Не получается не чувствовать».

«Борись. Выздоравливай. Сама ухаживай за собой, делай подарки. Спорт. Еще больше спорта».

«Чувства есть, но в них больше нет смысла. Я не держусь. Я отпускаю».

«Три ошибки: любить, ждать, терять себя».

«Я очень хочу сказать тебе, что скучаю, но это ничего не изменит. Поэтому делаю вид, что все хорошо».

««Осень. Обострилось все». Как же мне тоже хочется быть с тобой бессердечной. Но я не такая».

«Ты открыл для меня целый мир, но любил недостаточно, чтобы остаться в нем со мной. Спасибо за урок»

«Уверена, тебя есть, кому поддержать, и ты не один».

– Сколько же раз она ревела из-за него? – Хрипло произношу я, смахивая слезы.

– Она все понимала. – Шепчет Тая, водя пальцами по строкам. – Видела, каким он был неидеальным. Боже, столько боли…

– В конце кажется, что она находит в себе силы это пережить.

– Заметила, как Денис сегодня плакал у могилы? – Подруга закрывает дневник. – Ксюша ему нравилась.

– Лучше бы он сказал ей об этом. – Всхлипываю я, придвигаясь к ней ближе.

– Теперь уже не скажет.

– Это ужасно.

– Нужно говорить о чувствах, пока еще не поздно.

– А как узнать, когда поздно?

– Слушать свое сердце. Оно всегда знает.