Нелюбовь

11.1.

– Лед тронулся! – Торжествует Тая.

Мы с ней сидим на трибуне школьного стадиона после уроков, пьем мутный и ядреный домашний квас, купленный на углу, у парка, и едим соленые крендельки – наш стандартный набор извращенца, любовь к которому трудно понять любому, кто в курсе наших пристрастий.

– Только не начинай эту тему снова. – Прошу я.

Она подкидывает тонкий кренделек в воздух, ловит его ртом и звонко прикусывает зубами.

– Нет, ты меня не заткнешь! – Чавкая, произносит подруга. – Сама не умеешь кайфовать, так другим удовольствие не обламывай!

– Ты раздуваешь из мухи слона. – Парирую я, наблюдая, как на поле выходит «Б» класс: им перенесли физкультуру с первого урока на седьмой, и теперь, когда все уже разошлись по домам, они вынуждены заниматься под палящим солнцем. А оно, надо заметить, сегодня жарит как летом. – Ничего особенного не произошло, а ты возбудилась так, что с утра уже все уши мне прожужжала про эту вечеринку.

– Ничего особенного?! – Тая буквально подпрыгивает со скамьи. – Да ты произвела фурор! Это раз. Парни в школе теперь от тебя глаз не отводят, это два! Самый популярный парень в нашей параллели тебя поцеловал, а твой лучший друг полез за это на него с кулаками – это три и четыре!

– Ох. – Устало вздыхаю я.

– И самое главное! – Она выкидывает руки вверх, точно фокусник. – Никита от ревности чуть не дым из ноздрей выдыхал! Это пять. Он заметил тебя, Аленка! Он тебя рассмотрел! Он прозрел! – Тая опускается на скамью и трясет меня за рукав. – Разве не этого мы добивались?

– Да… – Задумчиво киваю я. – Но мне все равно кажется, что ты преувеличиваешь. У Никиты просто сработало что-то типа рефлекса: он в эту драку полез не от ревности, а… заступился за меня по-братски, понимаешь? Стас положил руку мне на попу, ну, и… Высоцкий просто отстоял мою честь.

– Ну, и душнила же ты. – Кривит рот подруга.

– Я реалист. Не хочу очаровываться, чтобы потом не обламываться.

– Твое право. – Тая делает большой глоток кваса из стакана. – Но мне мечтать не мешай. Я уже вижу толпы поклонников у твоих ног, и как ты со скучающим видом выбираешь, с кем сегодня пойдешь на свидание, а от кого примешь букет цветов.

– Дурочка, – хихикаю я.

– Да просто посмотри, как ты изменилась. – С теплом говорит она. – Твоя одежда, твои волосы, лицо. Ты нравишься самой себе, улыбаться стала чаще. – Неожиданно Тая бьет меня кулаком по спине. – Еще бы не сутулилась!

– Ай! – выпрямляюсь я.

Пара крендельков падает на землю.

– И сядь как леди, – она руками сдвигает мои ноги и помогает закинуть одну на другую. – Вот. Как леди, а не как гопник.

– Но мне так удобнее, – пытаюсь сопротивляться я, но подруга упрямо возвращает мою ногу на место.

– Ты в юбке, балда! – напоминает Тая. – Если не хочешь, чтобы все обсуждали твои трусы в горошек, то больше так не сиди.

– Откуда ты знаешь, что они в… ой! – Покраснев, я поправляю юбку.

– Ничто не должно напоминать Высоцкому о сорванце, который лазал с ним по деревьям и соревновался в плевании черешневыми косточками на дальность. Ты должна сводить с ума, поражать воображение, возбуждать в нем страсть! Или ты уже все? Не хочешь этого?

– Почему? – Удивляюсь я.

– Может… поцелуй с Кощеевым все изменил?

У меня перехватывает дыхание от воспоминаний.

– Ой, да какой там поцелуй… – Тут же отведя взгляд, бормочу я. – Так, просто ткнулся губами, и все. Я даже ничего не поняла.

И инстинктивно подношу руку ко рту, где крошечными иголочками застыли на губах кристаллики соли от крендельков.

– Значит, надо повторить. – Деловито замечает Тая.

– Лучше расскажи, как у вас там с Костей. – Пытаюсь перевести тему я. – Мне показалось, вы поговорили, и на вечеринке у вас все было хорошо. К тому же, незабываемые поцелуи – это же ваша тема.

Вместе со смехом из подруги фонтаном вырывается квас.

– Черт! – Хохочет, она вытираясь. – Ладно, подкол засчитан!

– Так было или нет? Вы целовались?

– Да. – Признается она, закрыв руками лицо. И, отняв ладони от лица, еще раз радостно подтверждает. – Да!

– Ура! – Кричу я.

Мы обнимаемся.

– Он поцеловал меня, когда мы шли домой. – Тихо говорит Тая. – Оказывается, Костя так классно целуется… Да и поцелуи могут быть приятными и не слюнявыми, когда за дело берется профессионал, а не сумасшедшая девственница, без предупреждения напавшая на парня и присосавшаяся, точно пиявка! – Она кладет голову мне на плечо и обнимает мою руку. – Блин, Аленка, у меня чуть сердце не выпрыгнуло, когда мы целовались… И душа переместилась куда-то вниз – туда, где ее никогда не было. Я так возбудилась – думала, умру!

– Вот тебя до сих пор и не отпускает. – Смеюсь я.

– Ага.

– Так, значит, вы теперь пара?

Она выпрямляется. Ее щеки пылают.

– Да. Я даже дважды его переспросила потому, что в первый раз он просто кивнул. А потом Костя так и сказал: «Ты моя девушка». Моя!

– А-а-а! – Визжу я, чувствуя, как сердце тает от радости за подругу. – Я тебе так завидую, Тайка! Так завидую! По-белому, конечно.

– Не переживай, будет и тебе счастье. С Никиткой или Стаськой – неважно. – Довольно хихикает она.

Я толкаю ее в плечо.

– Никиту вчера целый день не было видно, а на вечерней репетиции он больше молчал, чем говорил. И сегодня какой-то… странный.

– Проходит через осмысление. – С умным видом говорит Тая. – До мужиков всегда туго доходит. Пока он осознает, что у него чувства к тебе, пока до него дойдет, что вокруг полно других парней, которые тоже не прочь встречаться с тобой, пока сообразит, что и ты, в общем-то, не собираешься сохнуть по нему вечно и тоже хочешь любви. Ой, долгая история, короче. Если его не подталкивать и не провоцировать, Высоцкий очнется, а ты «оп» – и уже Кощеева!

– Кто?

– Кощеева подружка, имею в виду. – Продолжает издеваться она.

За что тут же получает щелбан в лоб и крендельком по носу.

– Ой, а это кто? Никита, что ли, наш? – Вдруг подпрыгивает со скамьи Тая.

Я вглядываюсь в фигуру на беговой дорожке.

– Да. Он же говорил, что снова начнет бегать после занятий…

С неудовольствием отмечаю, что Высоцкий воспользовался тем, что день выдался теплым, и вырядился в тонкую беговую майку и короткие шорты. И теперь все девочки из «Б» класса пялятся на него, перешептываясь.

– Смотри-ка, и время выбрал такое, чтобы эта овца им любовалась. – Хмыкает Тая. – И разоделся!

– Точнее, почти разделся. – Поправляю ее я, скрежеща зубами.

Никита пробегает мимо девочек, и Полина сдержанно кивает ему в знак приветствия. Наверное, у него от этого счастья полные штаны. Точнее, шорты. Если эту тряпку можно назвать шортами! Как бы там у него чего не вывалилось на скорости!

– Решил показать ей свои красивые ноги. – Фыркает подруга. – Вот же павлин!

Ноги у Никиты действительно красивые. Подтянутые, жилистые. Словно он бегун, а не музыкант. Да и майка почти не прикрывает его крепкий торс. От волнения у меня начинает кружиться голова. Честно говоря, как-то я уже и забыла про соперницу, а она вот – тоже не в паранджу одета. На Полине облегающие белые леггинсы и узкая футболка с коротким рукавом: все прелести если не напоказ, то четко обозначены.

Черт, да они с Высоцким действительно красиво смотрелись бы рядом… А теперь еще и видеться будут чаще: пробежки, да занятия химией. И на что я надеюсь со своими переодеваниями и макияжем?

– Лучше посмотри сюда. – Толкает меня локтем подруга.

Я поворачиваюсь. На поле выходит Стас. Он выглядит так, будто весь стадион, а заодно и вся школа принадлежат ему. Слишком уверен в себе. Шутит, смеется с парнями, но при этом в нем чувствуются сила и интеллект.

– Вот с кем стоит познакомиться ближе. – Аж хрюкает от удовольствия Тая.

Кощеев оборачивается и вдруг замечает нас. Мое сердце спотыкается, когда уголки его рта приподнимаются в улыбке. Он машет мне, и я несмело отвечаю. А затем мне приходится спешно отвернуться, чтобы Стас не подумал, что я не могу оторвать взгляда от его разминки.

– Боже, какая растяжка! – Беззастенчиво вздыхает Тая. – А сейчас ты, наверное, завидуешь газону, над которым он склонился?

– Прекрати. – Прошу я.

Краем глаза вижу, как Кощеев принял позу на вытянутых руках, будто собирается отжиматься.

– Что за движения? Это точно законно? Ого-о! – Она встряхивает рукой, будто обожглась.

И я не удерживаюсь от того, чтобы не взглянуть на поле еще раз. И мой пульс подскакивает до беспредельных величин. Наверное, это какая-то фирменная разминка для тех, кто профессионально занимается футболом.

«Какие движения…»

Стас встает, поворачивается к нам спиной и ритмично наклоняется вперед. У меня тихо отъезжает челюсть.

– А вон Костя! – Спохватываюсь я, заметив Якимушкина на краю поля.

– Кто? – Ржет Тая.

И мы хохочем, не в силах отвернуться и прекратить пялиться на Кощеева, чью фигуру невозможно не признать восхитительной. Наконец, Таисия берет себя в руки и машет своему парню. Костя машет ей в ответ и посылает воздушный поцелуй.

– Все-таки, он у меня лучше всех. – С придыханием говорит она. – Самый красивый.

– Еще бы. – Соглашаюсь я.

Ловлю взглядом бегущего по кругу Никиту, затем смотрю на Стаса. Для меня ответ на вопрос, кто для меня самый красивый, уже не так однозначен. Возможно, сердце подсказало бы, но меньше всего сейчас мне хочется обращаться к нему.