Непримиримые 1

Часть 2 Глава 22 (Если наутро болит голова, значит, вчера было…)

Глава 22

Ирина

Наутро голова болит и во рту — помойка, а в душе… смятение. Нехотя открываю глаза и некоторое время лежу, бесцельно пялясь в потолок.

Что вчера была за пирушка-гульнушка? Прав Антоха — не стоило ездить. Черт, еще и наткнуться на Игната с приятелями. Невероятное везение в кавычках.

Пару недель все замечательно складывалось, Селиверстова не видела, не слышала. Только маму его встретила, она-то и поведала, что сын крайне редко теперь дома бывает. Помню, тогда с облегчением вздохнула. Несколько дней оглядывалась и тихушничала, боясь столкнуться лицом к лицу с соседом, а потом успокоилась. Да и не давал он о себе знать. Даже в универе ни разу не встречала, хотя, судя по местным слухам, Селиверстов Игнат — личность выдающаяся. Особенно для преподавателей и особей женского пола.

И если первые его ценили и уважали, как подающего надежды студента, то вторые… млели от физических данных. Не удивительно, он и в школе-то был звездой звездной, а теперь… недаром вчера сама впечатлилась, да так, что не находила, что ответить.

Общаясь с девчатами из универа, слушая их охи и ахи по поводу красоты, брутальности и харизмы Игната, с брезгливым непониманием окидывала несчастных взглядом. Как можно таять от мыслей о парне?! Причем зная, что он бабник непроходимый…

Да с ним же говорить невозможно! Хам, наглец… Самонадеян до отвращения. Я… тушевалась.

Нет, на самом деле виной то, что понятия не имела, кто передо мной. Если бы сразу догадалась, то, думаю, иммунитет тотчас сработал бы. В школе ведь удавалось удерживать хладнокровие, не считая злосчастной вечеринки в доме Зазурина… Хотя, кого обманываю?! Я перед Селиверстовым с детства либо падаю, либо запинаюсь, либо блею, точно овца. Мне категорически нельзя с ним встречаться. Тем более соревноваться…

Нужно и впредь избегать мест, где можем встретиться. Только как? Учимся в одном заведении! У нас лаборатории на одном этаже. Имеем одни и те же спортивные интересы. Благо, площадок и треков — хоть отбавляй, вот и везло до вчерашнего вечера.

Так, стоять! Не надо паниковать раньше времени! Ну, столкнулись… он же вроде и сам не понял, кто я. Точно! Думаю, узнал бы, начал больше гадостей говорить. У Селиверстова прям слабость ко мне. Чем больнее и пошлее в мой адрес пройдется, тем удовлетворительнее для его эго.

Дурак, больной… особой формой кретинизма!

Ничуть не изменился за эти годы, и что наверняка, хуже стал. Обострение возрастное.

У-у-у, ненавижу его!

Пусто-мятежные мысли испаряются, как только в комнате начинается движение. Ребята медленно просыпаются и, конечно, заунывней всех стенает Анька. Она вообще с головой залезает под одеяло:

— Не выйду больше на улицу, — скулит стыдливо. — Вы во всем виноваты…

Мы беззлобно смеемся, наперебой рассказывая, как она вчера отжигала. Потом насильно вытаскиваем бедолагу из постели…

Пока Нюта умывается, я и Тоха худо-бедно готовим завтрак из скудных остатков былой роскоши.

В меня лезет плохо, Ксения подозрительно молчит, вяло ковыряет вилкой в тарелке, Анна кушает с явной неохотой, Антон — скромен, но поглощает пищу с интеллигентной скоростью, а вот Спартак весел по обыкновению, а уплетает за двоих.

Уже завтрак подходит к концу, как мой телефон возвещает, что кому-то нужна. Звонят из транспортной компании. Наконец, вещи прибыли, но так как сегодня выходной, машину в поселок обещают пригнать лишь завтра к обеду. Хм, значит, завтра последние пары отменяются…

Пока суетливо одеваемся, Анюта урывает момент и меня в ванную утягивает:

— Ир, ты так и не сказала, что случилось, и почему вчера меня утащила от парня, — шелестит хмуро.

— Нют, ты же была навеселе, я жутко боялась, что натворишь глупостей…

— О, да… — согласилась, наморщив нос, — поэтому и предупреждала — мне нельзя пить, я плохо себя контролирую.

— Не знаю, но вчера ты была молодец, не брыкалась… — спешу подбодрить подругу. — Были щекотливые моменты, порой безрассудно разгульные, но ты… в итоге не налажапа, смогла обуздать либидо и не переспала с незнакомцем!

— Потому что… мне… он, правда, понравился… и я испугалась… — прикусывает губу Анна. — Ир, — поправляет девушка очки, — ты ведь в курсе, кто он?

— Нют, — перевожу дыхание. Ясное дело, она имеет право знать, что ее «герой» — Зур, просто так не хочется расстраивать. Она со школы его терпеть не могла. Да и никого из тусовки Верста и Зазурова не переваривала, а тут… — Может, ну его?

— Что значит "ну"?.. — хмурится Анька. На миг отрываемся от диалога — в дверь стучатся:

— Девчат, вы скоро? — Ленька торопит. — Ир, нам пора…

— Да-да, иду, — заверяю твердо. — А вдруг не позвонит? — канючу, уже глядя на Анну.

— А вдруг позвонит? — парирует сухо девушка. — Я бы хоть была морально готова.

— К такому невозможно подготовиться, — продолжаю гнуть свою линию.

— Ир-р-р, — недовольно тянет Нюта.

— И звать его… Артем, — сглатываю тяжело.

Непонимание на лице подруги медленно меняется удивлением.

— 3… Зазурин, — выдавливаю горько. И теперь стадия "безмерное изумление" растет до уровня «шок».

— Не-е-ет, — вытаращивается подруга.

— Угу, — киваю досадливо.

— Бляха муха, — шикает Аня и прикусывает губу.

— Ты, это, раньше времени не расстраивайся, — участливо хлопаю подругу по плечу. — Может, еще все обойдется… Ладно, мне пора. Не делай глупости, и если вдруг Зур даст о себе знать… Ну, я бы хотела быть в курсе.

— Аха, — отстраненно кивает девушка, но помыслы ее явно далеки от меня, дома и друзей.

Расстаемся с ребятами чуть погодя, у метро, где Тоха, Ксю и Леня заверяют, что завтра обязательно помогут разгрузить машину.

Нет, конечно, я наняла грузчиков, но и помощь ребят будет кстати.

А еще Спартак, нежно так стиснув в стальных объятиях на прощание, огорошивает, что с радостью поможет избавиться от моего телесного недуга. На уместное замечание, что девственность — не недуг, строго подмечает, что секс нужен для разрядки, вот почему я такая закостенелая парнененавистница и социофобка.

Вот правда — в воскресенье! Утром! После гулянки! Пьянки! После пяти лет разлуки!

Подобное слышать, мягко говоря, шокирующе… но с Леней спорить бессмысленно, поэтому клятвенно заверяю, что как только… так сразу… к нему. Другим ни-ни!

Игнат

Выходной начинается замечательно. Голая Лерка выписывает по квартире, чем радует глаза и чресла. А когда вновь засыпает после очередного затяжного и весьма изматывающего секса, выхожу на балкон и закуриваю, что делаю крайне редко. По сути, когда нужно расслабиться, подумать…

Солнце приветливо накидывается на полуобнаженное тело, а теплый весенний ветерок приятно треплет волосы. Хорошо!

Выпускаю дым и облокачиваюсь на перила.

Как ни пытаюсь изгнать из головы образ новоиспеченного Королька, он все равно возвращается. Да в таких эротических фантазиях, что ночью вообще чуть не сглупил и не поехал к матери. Даже

Массу наитупейших причин придумал этому порыву, правда, самой сносной была: «Я соскучился», но вовремя образумился и вернулся в постель к Лере. Подруга — уютная, податливая и совсем не похожа на колючку-Ирку.

Чертова соседка! Будто специально передо мной задом крутит. Красивым, к слову. Очень…

Недаром, не зная кто передо мной, не удержался, и вчера, защищая от приставучих ушпепков, именно на нее запал. Стройную, ладную, но не сахарно-мягкотелую. Она казалась натренированной, жилистой, грациозной, точно кошка. И даже наличие весьма тяжелой пятой точки не дало усомниться, что девчонка занимается спортом.

А как она двигалась?!.

Только от воспоминания… и то кровь закипает, а тело реагирует однобоко, словно не было у меня горячей ночи и утра, будто страдаю порядком затянувшимся воздержанием… Хотя, если учесть, сколько хочу Ирку, лет семь — достаточно затяжной срок воздержания.

Черт! В сердцах ругаю себя за слабость к подобным девчатам. Из-за них и случаются измены. В принципе. Лере я ничего не обещал, не клялся в любви, но и ощущать свою полигамность абсолютно не нравится. Ведь это — как отец, а быть похожим на батю совершенно не желаю!

К тому же ощущать тягу к соседке?! Она же… Королек! Нескладная, полная девчонка с огромными глазами и наивным мировоззрением! По крайней мере, раньше такой была…

Черт! Куда она прежняя делась? Зачем преобразилась настолько?!..

Хотя, зачем лгу себе?.. Она давно впиталась в кровь, хоть я усердно игнорирую отравление. Она уже порядком прижилась в сердце, да так, что привык и не замечать, что болен…

Ничего, я сильный, стойкий и это помутнение выдержу!

Интересно, а чем дело закончилось у Зура? Думается, если бы он трахнул Золушку, уже сообщил жуткие подробности, а пока тишина. Надо бы набрать братана…

— Игнат, все нормально? — за спиной слышится шорох, и вскоре на балкон выходит закутанная в простыню Лера.

— Да, — улыбаюсь как можно небрежней. — Солнце сегодня греет хорошо, — делаю очередную затяжку.

— А, — задумчиво кивает девушка и, прижавшись к моему боку, тоже прикладывается к сигарете. Эротично выпускает серое облачко. — Пойдем.

— трется щекой о мое плечо, — я кушать приготовлю…

Выкидываю окурок и, подтолкнув нежным шлепком Ионову с балкона, спешу следом в комнату.

Ближе к обеду сажусь за курсовую, и нудные замечания подруги, что живет с закоренелым ботаном, отрывают от работы только ближе к вечеру. Как бы ни любил гулять, учиться я умел. Да и нужно это мне… жизненно необходимо мозг чем-то полезным занять, чтобы там глупостям места не было. Ничего так, действенный метод — со школы помогает!

Зато после зазубривания не иду по магазинам, куда упорно тянет подруга, а закидываю вещи в сумку и спешу на тренировку. Лерка обвинительно скулит, что так нельзя. Что она тоже хочет внимания, но быстро ее осаживаю: — Малыш, скоро важный турнир. Я просто обязан сосредоточиться. Если ты пойдешь со мной — тренировка не получится.

Подруга надувает обиженно губы, но послушно отправляется гулять по торговому центру одна, где ее и нахожу после изнурительной работы над элементами, помогающими не думать о соседке.