Непримиримые 1

Часть 2 Глава 26 (Накосячил — лезь груздем в кузов)

Глава 26

Игнат

Тренировка должна была успокоить, особенно после двух бурных дней откровенного ебс”’а. Надеялся, что хоть нагрузка отвлечет от неуправляемых, совершенно ненужных мыслей о Корольке. Лерке о своих демонах не скажешь — сразу же прицепится с расспросами и ревнивыми замечаниями. Да и последнее время подруга изменилась. У нас была отличная договоренность — секс, ничего более. И меня, и ее это устраивало. По крайней мере, был уверен, что Лера не как другие, кто глупо надеется завоевать мое сердце. Она реалистка!

— Привет, малыш, — улыбаюсь, только открывается дверь квартиры Ионовой. У меня есть ключи, но до сих пор не считаю себя вправе самому входить в жилье подруги, если она дома. Это все же ее квартира… А вдруг Лерка с другим…

— А, — холодно приветствует Ионова. — Явился? — протягивает без особой радости.

— Ты не одна? — озадачиваюсь такому приему. — Помешал?

— Нет. — продолжает держать на пороге Лерка. — со мной мои подруги: безнадега, скука, одиночество.

— А как же Фредди? — пытаюсь разрядить обстановку шуткой.

— Он в шоке от того, что мы творили. Пришлось закрыть в кладовке. А если бы ты не явился — вообще, выкинула… С балкона… На проезжую часть!

— Все так плохо? — подозрительно щурюсь. — Ненормальные подруги тебе мозги промыли?

— Шутишь? — теперь прищуривается Лерка.

— Если обижена, злишься и не хочешь видеть, могу… — киваю неопределенно. Еще чего, стать свидетелем истерики подруги! Только этого для полного счастья не хватает?!

Взгляд Ионовой становится колючим:

— Ая не неволю!..

— Слушай, — порядком устаю от перепалки, — у тебя ПМС, месячные? Если да, я пойду, — даже успеваю спуститься на пару ступеней ниже, как Лерка гневно выдыхает:

— Ты невозможен! — шипит в спину. Застываю, потому что реально не привык к такому приему от подруги. — Явился на день позже, — пышет гневом Ионова, — и еще делаешь вид, что все нормально?!

Вот прям сразу обрушивается вселенская загадка: с чего подруга беленится? В чем накосячил? Нет, свои "заслуги" знаю, но хотелось бы конкретики! И… «на день позже» чего? Просто ревнует? В чем проблема?! Ведь мы свободные!

Оглядываюсь:

— Так я, правда, не понимаю, в чем провинился!

— Селиверстов, — чеканит холодно Лерка, — ты козлина пустоголовая. Я… я…

— частит возмущенно, — так ждала, а ты… ты… — обреченно машет руками. — Ты правда забыл? — сверлит укоризненным взглядом голубых глаз.

— Забыл, что? — жуть как устаю от игры «отгадай-ка».

Лера несколько секунд прожигает во мне дыры:

— Вчера была годовщина… наша годовщина!

Вот теперь будто обухом по башке:

— Бл”*! — закрываю глаза. Ведь совсем недавно Ионова напоминала, что у нас праздник. Что она хотела сюрприз сделать. Виноват. Реально накосячил: — Малыш, прости, — встряхиваю головой, признавая, что неправ.

— Правда, забыл. Вылетело…

— А телефон проверить на наличие пропущенных звонков?

Знаю, тупой… простукиваю себя, чтобы обнаружить «тело», которое и правда давно молчит. Нахожу во внутреннем кармане куртки. Выключен! Пока загружаю, бросаю виноватые взгляды на подругу и даже плечами пожимаю — сейчас-сейчас, все проверю. Ионова негодующе мотает головой. В ответ делаю жалостливое лицо — прости, понимаю искреннее негодование. Только экран загорается, бегло просматриваю. О-па-на. Более тридцати от Лерки. Чуть меньше от Артемыча — и то, за последние несколько часов. От Ромки — аналогично. И неизвестного абонента. Пара от мамы. Проверяю громкость. Бл***, еще и беззвучка. Забыл, что отрубил звук на тот случай, если бы мешал… И ведь помешал бы!..

— Малыш, прости. Готовился к экзаменам, — разрываюсь между желанием перезвонить друзьям или продолжать строить из себя невинность перед Ионовой.

— Уж наслышана, — кивает с таким видом, что становится не по себе. — Заходил какой-то верзила, — подруга складывает руки на груди, — тебя искал. Сказал, чтобы ты его нашел по поводу какого-то… — заминается, явно вспоминая, — Шумахера.

Сжимаю кулаки. Бл**’! Не думал, что до Лерки доберутся. Не успеваю что- либо озвучить — пиликает мой телефон. "Темыч".

— Сек, — кидаю и отворачиваюсь: — Да, — в трубку.

— Тебя ищут, — без предисловий чеканит братан.

— По поводу?

— Хера…

— И?

— Тебя хотят…

— Понял. Разберусь, но не сегодня, — это уже роняю с кислым лицом.\, - У нас с Лерой вроде как годовщина.

— Да ты че?! — хмыкает Зур. — Ты вроде неплохо отметил и без нее.

— Да пошел ты, — без злобы посылаю.

— Ага, как раз собираюсь. Бывай. Если что — я на связи.

— Ок, — киваю и снова поворачиваюсь к Лере: — Он тебе угрожал? — уточняю ровно, вновь вырубая телефон. Не хочу, чтобы звонки мешали, а судя по количеству пропущенных, меня буду домогаться и дальше.

— А должен был? — щурится подруга. Молчу. — Ты же зубрил, кому мог помешать? — голос пропитан ядом.

— Лер, не кипятись. Больше дверь не открывай тем, кого не знаешь. Это опасно.

Взгляд Ионовой заметно смягчается, голубые глаза смотрят теперь с укором вкупе с испугом:

— Ты во что-то вляпался?

— Возможно, — веду подбородком. — Ладно, я пойду тогда, а ты…

— Что? — тотчас злится Лерка. — Вот так сдашься? Даже не попытаешься вину искупить?

Уже понятно, что есть шанс умаслить подругу.

— Я накосячил, — перебираю мягко, — прости, виноват… Телефон…

— Это неоправдание, — бурчит под нос Ионова.

— Знаю, — опять поднимаюсь и останавливаюсь в полушаге от двери: — Хочешь, сегодня отпразднуем?

Лерка чуть мнется, но уже через пару минут совсем оттаивает, даже улыбается:

— Ну не знаю… Смотря как.

— Вот как решишь, так и будет! — позволяю ощутить себя важной для меня.

— А подарок? — вздергивает хищно брови.

— Что пожелаешь, — принимаю игру.

— Расскажешь, что случилось?

— Посмотрим, как пойдет, — криво усмехаюсь.

Лерка мнется еще недолго. Коротко шагает в сторону, пропуская в квартиру.

Захлопывает за нами дверь, обходит меня:

— Раз так, — скользит пальчиком по кожаной куртке к воротнику, — пойдем гулять по магазинам! — Благоразумно молчу, хотя понимаю, что подруга издевается. Имеет право. — Выберу себе подарок, а тебя помучаю! Я просто обязана тебя проучить! — уже не скрывает своих карательных намерений.

— Не уверен, что выдержу такую экзекуцию, — невнятно соглашаюсь, понимая, если попытаюсь увильнуть — Лерка точно обидиться, да так, что одним походом по магазинам уже не отделаюсь. — Но постараюсь загладить вину.

Запечатлев на моих губах мстительный и предостерегающий поцелуй, Ионова спешит в комнату. Собирается на удивление быстро.

В самый огромный ТЦ города прибываем уже ближе к вечеру. Мне нравится Лерка. Искренне хочу загладить вину, поэтому терпеливо хожу, куда ведет, смотрю, куда и на что тыкает, с тупой ухмылкой слушаю поверхностную болтовню. Благо много не требуется — кивай, плати, улыбайся.

От нескольких часов прогулки устаю так, как ни разу не выматывался на тренировке. Бл*'*, лучше бы на велике погонял, машине, мотике или скейте! Но делать нечего, подруга желает покупок и мести — терплю!

В кафешке забиваюсь в дальний угол, мол, так удобнее, обстановка интимнее. Лера многообещающе улыбается, глазки строит. Вроде перекусить успеваем нормально и даже отдохнуть, но настроение изрядно портит Королек. Своим неуместным появлением. Чуть зубами не скриплю. Тоже мне — мимолетное виденье… Она с Ксенией под ручку по нашему этажу прогулочным шагом двигается. У каждой по фирменному пакету из бутика дорого нижнего белья, о чем свидетельствует лейбл. Совершенно не разбираюсь в моде и брендах, но Лерка как-то баловала меня собой в… не помню, как именно выглядело белье, потому что меня на тот момент куда больше занимала девушка без него. Но Королька был бы не против рассмотреть в какой-нибудь ажурной херне.

Внутри "червяк" ворочаться предательски начинает. Нешуточный интерес — глянуть, что за кусок разврата купила… Еле прогоняю мерзкие картинки откровенных "симпатяжек", что могут неплохо смотреться на Ирке, ну и мне бы пришлись по душе… на ней.

И само собой, по "счастливой" случайности. Королек заходит в кафе, уже было и столик занимает, но наткнувшись на мой пристальный взгляд, заметно бледнеет и поспешно ретируется, да и подругу с собой утаскивает.

Правильно, беги!.. Целее будешь!

Лерка тоже их замечает.

— Блин, она что специально? — зло шипит змеей.

— Ты о чем? — деланно зеваю, словно ничего не вижу и не слышу, да и, вообще, только просыпаюсь.

— Да выскочка! Твоя соседка, — выплевывает негодование Лера. Кивает на выход, куда уже стремглав торопится Ирка с Ксенией.

— Аха, — не сдерживаю смешка, — город такой маленький, что мы постоянно сталкиваемся.

— Она тебя преследует, — резюмирует холодно Ионова, в глазах опять плескается обида, недоверие и гнев.

— Малыш, что за бред? — бросаю снисходительно. — Не накручивай. Она ребятами не увлекается, — зачем такое говорю, не знаю, но хочется гадость сказануть. — Она по книгам, учебникам и пробиркам сохнет…

— О-о-о, — морщится Лера, — третья лабораторная крыса!

— Осторожно, малыш, — криво хмыкаю, — я ведь тоже тот еще крыс!

— Ах-ах, — теперь хихикает Ионова. — Только вход в лабораторию забыл. Подсказать? — хитро блестят глаза подруги.

— Ты мне лучше подскажи путь в постель… А то ведь спать охота, — надоедает играть. — Того и глядишь в чужую упаду.

Лерка перестает смеяться, серьезнеет:

— Тебе от меня только секс нужен…

— Я этого не скрываю, а еще ты мне нравишься.

— Угу, — кивает Ионова.

Ближе к ночи, точно осел, нагруженный вьюками, тащу покупки в квартиру подруги. Лерка всю дорогу тарахтит, как счастлива, как отлично прогулялась, как сладко отомстила…

А что добивает, уже на подходе к дому останавливается возле прямоугольной коробки, что на крыльце ютится близь двери в подвал. Склоняется:

— Боже… какой хорошенький, — протягивает нежно и выуживает мелкого тощего котенка. Поднимает на уровень лица, чуть крутит: — Верст, ну скажи, что он миленький… На тебя похож.

— Лер, — запинаюсь, — бл***, мне нечего сказать. Я… тощий, облезлый…

— Дурак, ты, Селиверстов. У него глаза серые, как у тебя. Давай возьмем, а?

Не люблю живность. У нас и дома никого нет. Как-то в детстве были и кошки, и собаки, но… после их смерти больше никого не хотел. Слишком переживал, ведь терять тех, к кому прикипаешь — жутко больно.

— Хре'” мысль, — резюмирую сухо.

— Игнат, — умоляя, хлопает ресницами Лера и делает щенячий взгляд. — Прошу…

Обещал сегодня праздник… Назвался груздем — полезай в кузов! Недовольно киваю:

— Только не надейся, что я с ним буду играть или что-то убирать за ним. А еще, не дай бог, какую-то мою вещь испортит!

— Он будет паинькой, — мурчит Лера и одаривает меня жгучим поцелуем. — Это твой новый дом, — тянет ласково, только оказываемся в квартире. Присаживается и котенка опускает на пол: — Ну же, смелее, — легким шлепком побуждает шагнуть.

— Бл’**, ты ему еще зад вылижи, типа мамка, — давлюсь сарказмом, не выдержав душещипательной картины. — И вообще, я кушать хочу! — заявляю мрачно, не в силах наблюдать сюсюканье. Я бы пендаль для ускорения прописал.

— Игнат, мы же только из кафе! — недоумевает Лерка.

— И? — не понимаю к чему клонит.

— Хорошо, — шумно вздыхает подруга и тотчас умилительно: — Ой, Верст пописал!

Бросаю удивленный взгляд на свой пах и ноги:

— Да нет вроде, — резюмирую сухо. — Еще года в три научился справлять нужду, куда положено.

— Да я не о тебе, — отступает Ионова, открывая обзор на тощего уродца, который с брезгливым видом отходит от лужи, чуть ножкой встряхивая.

— Ты, — запинаюсь, — назвала ЭТОГО, — коротко головой указываю на ссыкуна, — Верстом?

— Угу, — довольный кивок.

— Мне это совершенно не льстит, если не поняла, — добавляю строго. — И с какого перепугу решила, что это кот?

— Он такой милый… не может быть девочкой, — хмурится Лерка.

— Убийственная логика, — соглашаюсь колко.

— Ладно, иди вещи в комнату отнеси, — благоразумно уходит от назревающего скандала Ионова, — а я придумаю поддончик вместо туалета для котенка. Ну и тебе покушать.

— Лучше в другом порядке, — бурчу, перешагивая лужу и ступая в комнату. — Я главный нарцисс, и не желаю, чтобы внимание, которое привык получать, доставалось другому. Бл***, Верст… — чертыхаюсь, сгружая пакеты возле шкафа.

Когда возвращаюсь в коридор, следов тощего уже не видно — Лерка прибрала. Снимаю куртку, мою руки, иду на кухню, где Ионова готовит ужин. Сажусь — подруга так передо мной пишется, что хмыкаю:

— Ты решила меня на трахательную диету посадить?

— Почему? — невинно хлопает ресничками, явно понимая, о чем говорю.

— Да я еду просил, а ты… эротическую прелюдию устраиваешь. Горишь?.. — А вот это уже льстит. Даже руки чешутся проверить догадку.

Лерка поворачивается, подпирая задницей разделочный столик возле плиты, всем видом показывая, что не против досрочного "десерта", как между нами с тихим скрипучим "мяу", шаркая когтями по ламинату, нет-нет, да и поскальзываясь, вклинивается рыжее недоразумение.

— Ой, — вновь становится идиотским голос Ионовой, а лицо чокнутой мамаши, умиляющейся своему чаду. — Он тоже кушать хочет.

— Бл***, я жрать хочу! И трахаться хочу, — не скрываю злых эмоций. — Обо мне думать нужно… Тощий блохастик переживет, он рожден в жутких уличных условиях, а я нет! Привык к вниманию, уюту, ласке…

— Игнат, ты жутко избалованный, — с улыбкой примирительно бросает Лерка, распахивает створку подвесного шкафчика над раковиной. Выуживает блюдце. Ставит на стол, открывает холодильник. Тянется к молоку…

— Знаю и не притворяюсь кем-то другим, — отрезаю недовольно. Еще собираюсь выговорить обиду, но затыкает подозрительная тяжесть на ноге и загадочный скрипо-треск. Сказать, что торопею — ничего не сказать, по брючине карабкается наглая котяра. Причем с таким упорством вонзает когти в ткань, что они ощутимо достают кожи. Первый порыв, скинуть гаденыша, усмиряю — все же подкупает его сила воли и стремление вскарабкаться так высоко. И даже молчу, что оставляет отметины на ноге. Когда живность чуть не срывается, повиснув на лапе, неожиданно для себя подхватываю. Удерживаю на расстоянии вытянутой руки: — Прививки ему надо сделать и ошейник противоблошиный купить, — брезгливо подмечаю.

— Ага, — радуется Лера, уже налив молока и двигая блюдце по полу к стене, где, по сути, самое подходящее место для "стола" животного.

— Но это без меня, — отметаю любую мысль, что собираюсь заниматься такими проблемами. — Ауч, — шикаю, ведь блохастику надоедает висеть в ладони и он решает когти в меня всадить, да еще и назубок опробовать ближайший палец. — Бл”’, он бешеный, — злость против воли сметает новое чувство. Даже губы сами собой растягиваются в улыбку. Кладу живность на коленку, но отпустить не получается — мелкий завязывает весьма болезненную игру с моей рукой, обхватив ладонь точно кальмар, и вонзая в кожу все имеющееся острое "оружие".

Нешуточную битву, — после которой, между прочим, несу потерю значительней рыжего тошнотика, ведь теперь руки в царапинах и кровавых точках, — прерывает Лерка:

— Ребят, заканчивайте, кушать пора!

Не церемонясь, опускаю кота на пол и даже чуть прокатываю прочь:

— Кыш, задира, подрасти сначала, потом мериться хозяйством будем, — ржу с неожиданной для себя нежностью. — И то, если отрастет, — это добавляю, не без ехидства глядя на Лерку, что успевает на столе расставить тарелки с картофелем и мясом.

Ионова демонстративно закатывает глаза:

— Кто о чем, а тебе лишь бы самоутвердиться! — при этом одаривает таким поцелуем, что почти не ощущаю вкуса еды — закидываюсь быстро, ведь голод разгорается нешуточный… и не только живота. Плоть требует секса — и я его получаю. Жаркий, долгий, чувственный. Правда, перед этим подруга обрабатывает раны на руке перекисью…

Наутро просыпаюсь нехотя. Лерка все еще дрыхнет рядом, но не бужу, хотя надо в университет, смотрю на нее и ловлю себя на том, что сравниваю: жгучая брюнетка с голубыми глазами и скромная блондинка с синими, точно море.

Ионова не уступает в изящности, даже куда миниатюрней особенно в бедрах. Совершенно не проигрывает красотой. Она хороша в постели и что важнее — мы уже год в отношениях, а я не устаю…

Бл***, так почему, чтобы не делал, куда не посмотрел, всюду Королек? Почему от одной мысли о соседке меня начинает трясти, кровь вскипает до состояния бурления, а дышать становится тяжело? Почему навязчиво жужжит мысль соблазнить, подмять, завладеть, унизить?!

Наверное, всему виной подростковая лихорадка. Ведь уже тогда решил, что Королек станет разменной монетой, и пусть со временем боль и обида на семейку утихла, но с возвращением Ирки это опять становится важным.

Скорее всего, увидел подходящую жертву, вот инстинкт хищника и проснулся! Сколько себя помню, девчата сами в руки падали, а тут, можно сказать, вызов. Ничего, только заполучу — сразу остыну. Интерес всегда быстро пропадает. Такое случалось не раз. Лены, Кати, Саши, Жени… сдавались на милость победителя, и я тотчас терял к ним интерес!

Лерка — исключение! С ней было по-другому. Не преследовала, не навязывалась, не устраивала сцен. Мило согласилась, что замечательно провели ночь и попросила, покидая квартиру, дверь захлопнуть. Такой подход подкупил, и я задержался.

Но это было… когда-то. Вчера случился, по сути, первый скандал. Очень неожиданный и, признаться, он оставил след в душе. Нет, я неранимая барышня, чтобы обижаться, но однозначно, задумался.

Как бы Лера ни пыталась быть другой, со временем она станет похожей на остальных женщин.

Если бы не замечательный секс, ноги моей тут не было!

Королек!..

Бл’**, да что в ней такого?! Она и о сексе-то, наверное, мало что знает. О желании. Страсти. Холодна как льдина, неподвижна как бревно!

Черт! Уверяй не уверяй себя, а в душе гаденько журчит: хочу именно это ледяное бревно! Заучку лабораторную…

Поток сумбурных мыслей обрывает острое ощущение когтей, впивающихся в мою стопу:

— Озверел?! — шикаю недовольно, задирая ногу, на которой барахтается котяра. Ох***, заморыш меня решил всего разукрасить?! Снимаю мелкого, с завидным упорством не желающего от меня отдираться, и кладу рядом с Леркой — пусть на ней точит когти. Когда встаю, чертыхаюсь — моя футболка на полу, а пятно на ней красноречиво свидетельствует, что именно ее паскудыш выбрал местом своего туалета. Скриплю зубами, из шкафа выуживаю новую и плетусь в душ. Принимаю водные процедуры, подогреваю завтрак.

— Селиверстов, ты чего? — Сгружая посуду, слышу недовольный голос Лерки. Сонная девушка в трусиках и майке босиком шлепает на кухню. С ногами забирается на угловое сидение дивана: — Ни свет, ни заря… Я кушать хочу, — надувает обиженно губы.

Ставлю перед подругой тарелку с пирожками, которые вчера в маркете купили на всякий пожарный, а через минуту чашку с горячим кофе:

— Приятного, малыш, — чмокаю в лоб.

— М-м-м, — мычит довольно Лерка, вгрызаясь в сдобу. — В унивев весте поедем? — картавит, жуя кусочек и запивая.

— Конечно, — сажусь напротив, хотя совсем не хочу болтать.

— А на вееер каиие паны? — продолжает допрос с забитым ртом Ионова.

— Сначала загляну в лабораторию, нужно посмотреть, как там ребята работают над проектом. Потом встречусь с руководителем по преддипломной практике, ну а затем на тренировку. Скоро важный турнир. На кону большие деньги. Мне нужно быть в форме!

— Да сколько можно? — тяжко сглотнув кусок, который явно встает поперек горла, Лерка хмурится. — Ты и так в прекрасной форме!

— Малыш, пара месяцев, и можно будет расслабиться…

— У меня тогда будет отпуск, — бурчит недовольно подруга и вновь откусывает от пирожка.

— Во-о-от, — протягиваю с улыбкой. — Об отпуске подумать!

— Может, — делает паузу Ионова и робко стреляет глазами, — вместе куда- нибудь съездим?

— Мысль отличная, — отзываюсь расплывчато. — Ближе к лету и подумаем, — подмигиваю и тороплюсь покинуть кухню, ведь подобные разговоры совсем неприятны. В комнате недовольно подмечаю, что котяра дрыхнет на полу, свернувшись калачиком на моей футболке.

Одеваясь, Лерка крутится по обыкновению долго, а я пытаясь хоть немного уделить внимание лекциям, которые сегодня по плану, нет-нет, да и поглядываю на подругу.

— Тапочки надень, — подмечаю смешком, не выдержав вида обнаженного тела Ионовой, которая будто специально прямо перед моим носом трусики надевает. Шлепаю по заду: — А то простудишься!

— Вот и я о том, — прикусывает губу подруга и театрально обхватывает плечи руками: — Холодно, согрел бы кто…

— Может, и согрею… — откидываю тетрадь и рывком притягиваю девушку.