Непримиримые 1

Часть 2 Глава 25 (скучненько, но нужные персонажи)

Глава 25

Ира

— Так, — Николай Романович, препод по физре, оглядывает строй студентов второго курса нескольких специальностей, — через полтора месяца будут проходить межвузовские соревнования по игровым дисциплинам. — В зале повис недовольный гул. — Ясное дело, — игноря реакцию студентов, продолжает физрук, — что нам далеко до педагогического университета и профессиональных спортсменов, но мы должны побороться и доказать, что тоже сильные, быстрые, смелые. Баскетбол, мини-футбол, большой и малый теннис, волейбол. Те, кто будут принимать участие в этом беспределе, получит «отлично» и, конечно же, освобождение на оставшиеся уроки, но с обязательной явкой на тренировки. — По залу летит досадливый гул. — В командах будут студенты с первого по пятый курс включительно, поэтому, если у вас есть желание и навыки — буду рад видеть в сборной команде университета. Еремкина, не приму отказа. Впрочем, как и Салютина Игоря.

Облегченно вздыхаю. Я новенькая, Николай Романович еще не в курсе, что неплохо управляюсь волейбольным мячом, хотя… если заглядывал в личное дело… Там в портфолио много грамот.

Затаиваюсь и жду.

— Желающих больше нет? — прогуливается взглядом по всему строю. Студенты вытягиваются точно столбы, вколоченные в землю.

— Эх вы, — досадует физрук, — а как же честь Университета?

— Николай Романович, как можно защищать одну честь, позоря свою? — чешет затылок Генка Мордвин. Милый сокурсник, который ко мне уже подкатывал с предложением о свидании. Как понимаю, он у девчат пользуется спросом. Оболтус, но с хорошо подвешенным языком, довольно неплохими знаниями и полным отсутствием каких-либо способностей в спорте. Поэтому его вопрос закономерен.

— Учиться надо, для этого и есть такой предмет, как физкультура, — без укора понукает Николай Романович.

— Мы умные, — выдает высокомерно староста.

— Это не значит, что в спорте должны быть профанами. Спор не может быть лишним! Для общего развития… — затягивает нудные рассуждения Николай Романович.

Пара проходит довольно быстро, если учесть, что погода стоит хорошая и физрук выгоняет нас на улицу на спортплощадку. Бегаем, прыгаем, готовясь к нормативам.

— У тебя сильный прыжок, — задумчиво подмечает Николай Романович, когда единственная из потока выполняю с легкостью норматив по высоте и дальности. — Молодец! — довольный блеск в глазах физрука напрягает.

На меня с подозрением и нескрываемым сочувствием уставляются все, кто становится свидетелем инцидента.

Что ж, глупой не была, меня дважды не надо подлавливать на умениях, быстро соображаю, что если и впредь буду выделяться из массы, Николай Романович в оборот возьмет, а этого совершенно не хочется.

Поэтому оставшиеся дисциплины сдаю не хуже и не лучше курса.

Вспыхнувшая было надежда в глазах физрука быстро растворяется.

***

— Это правда? — с таким размытым вопросом Генка плюхается на подоконник напротив кабинета, где должна пройти последняя пара. Стою, прислонившись к стене возле окна, и без особого энтузиазма рассматриваю новости в соцсетях.

— Что? — настораживаюсь, поправив рюкзак, болтающийся на плече.

— Ты — «Bird»? — кивает парень.

Становится жутко не по себе. Нет, я, конечно, вела блог для того, чтобы стать знаменитой, ну или чтобы быть значимой для некоторого круга людей, но никак не ожидала, что вот так, прямо в универе кто-то меня узнает. Да к тому же давненько ничего для эфира не делала. После неудачного трюка с Лианг Джи снимать совершенно перехотелось, тем более что-то творить на камеру для эфира. Да и как узнал? Я ведь на видосах старалась лица не показывать… Опасные съемки, множественные нарушения ПДД. Чтобы правоохранители не могли докопаться. Большую часть видео скрывала лицо либо маской, либо капюшоном.

Оглядываюсь, ведь складывается впечатление, что на нас смотрит много народу. Когда убеждаюсь, что так и есть — полгруппы точно не сводит с нас глаз, — мрачнею.

— Не понимаю о чем ты, — ухожу от ответа.

— Я поспорил с одногруппниками, что это ты. Все сходится. Ты была в Канаде, в Китае, а самые яркие видео этой блогерши именно оттуда!.. Такая же худенькая…

— Может, лучше о биологии или химии поговорим? — предпринимаю очередную попытку увильнуть от обличения. — Я у вас новенькая, мне бы конспекты списать…

— Заметано, но только если ответишь, — протягивает руку парень, а в глазах столько надежды читается, что не удерживаюсь. Коротко киваю, мол, иди сюда, секрет расскажу. Интригующе прикладываю ладонь ко рту. Генка с ожиданием наклоняется, желая услышать вожделенное «да», что чуть не падает, когда шепчу:

— Нет. Даже не поняла, о ком ты…

— Черт! — в сердцах ругается парень и соскакивает с подоконника. Побитым псом смотрит на меня, тяжко вздыхает. Делает пару шагов, опять косится явно желая что-то уточнить, но так и не решившись, идет к своим. Толпа встречает его гоготом и шутливыми подзатыльниками. Парень виновато опускает голову, но продолжая обещание с приятелями, нет-нет поглядывает на меня.

***

Опять иду в крытый ангар. Тут менее людно, но как ни пытаюсь сторониться людей, все равно часто собираются поглазеть, как тренируюсь.

Приятной неожиданностью становится встреча с Франкенштейном. Оказывается, парень здесь инструктором-админом работает. До этого его смены не совпадали с моими посещениями, но сегодня…

Тихо радуюсь:

— Франкшт, ты, что ли? — Он не сильно изменился. Пожалуй, лишь вытянулся еще больше, а вот мяса так и не нарастил. На башке — дреды, в брови — пирсинг, в ушах — тоннели. Все такой же мрачный немногословный бука.

— Угу, — кивает отстраненно парень, даже не глядя на меня. Да и что смотреть?! Я нижнюю часть лица прикрыла модным шарфом с черепком, чтобы меньше мелькать.

Приятель принимает членскую карту, проверяет по базе, возвращает. Немного расстраиваюсь, друг всегда был странным, но, видимо, со временем это обострилось!

Отворачиваюсь, иду к сидениям, где оставляю сумку. Немного разминаюсь, встаю на доску и начинаю раскачиваться. С легких до крутых проездов, от простеньких до трудных.

Делаю несколько прокатов для разгона, выполняю последовательно пару сложных элементов. Подлетаю — переворот доски. Приземляюсь, еще проезд. На высшей точке замираю в стойке вверх тормашками на руке.

— Королек, это… ты? — Только сейчас замечаю друга.

Едва удерживаю координацию. Гашу приземление, останавливаюсь. Подхватываю доску, но остаюсь внизу чаши.

Франкенштейн замирает наверху. Задумчиво щурится.

— А-а-а, — киваю с деланной обидой, — узнал все же. А я уж думала, забыл.

— Такую как ты трудно забыть, — одаривает скупой улыбкой парень. — Когда вернулась? — неспешно идет вдоль кромки котла для катания, где я последнее время себя учащенно мучаю.

Невольно замечаю зевак. Наш разговор слышит слишком много народу. Иду в параллель с приятелем:

— Да почти месяц назад, — с разбегу взбираюсь наверх и оказываюсь лицом к лицу с Франкенштейном.

— Вернулась или проездом? — уточняет колко парень.

— Как получится, но надеюсь вернулась, — опускаю на шею повязку и улыбаюсь открыто. — Я рада тебя видеть, — не кривлю душой.

— Да неужели? Еще скажи — скучала, я вообще расплачусь от умиления, — складывает руки на груди друг.

— Не дождешься, — по-приятельски ударяю в плечо.

Несколько секунд смотрим друг на друга, а потом оказываюсь в его объятиях. Нежных, но уверенных. Утыкаюсь носом в грудь.

— Прости, — шепчу, и мы оба понимаем за что. Я игнорировала все сообщения, а когда узнала, что у Витьки умерла мать, а она была единственным родственником парня, даже слов сожаления не написала. Собственные страхи и детские обиды сделали из меня гадину. Нет мне прощения, но так хочется…

— Значит, — отстраняет Франкенштейн, — это о тебе судачат в кулуарах?

— Не знаю, — смущенно веду плечом и шагом намекаю, что лучше отойти в сторону. — Я сплетни не слушаю, — выуживаю полотенце из своей сумки. Промокаю лоб.

— И я не любитель, — в тон парирует парень, — но когда щебечут, что у нас заезжая «Птичка» объявилась, хочешь не хочешь, среагируешь.

— Тшш, — шикаю, испуганно поглядывая по сторонам. — Не надо меня с ней путать.

— Я не путаю… — криво ухмыляется друг.

Хмуро оглядываюсь, не подслушивает ли кто наш разговор, а Франкшт продолжает: — Да, только когда несколько лет назад увидел первый твой видос, уже догадался, кто под маской.

— Правда? — искренне изумляюсь, на душе теплеет. Не знаю почему, но прям хорошеет.

— Я твою технику катания выучил до мельчайших подробностей, ты даже косячишь все так же. И мне не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы точно определить, что «Bird» — это ты!

— Ладно-ладно, — одергиваю шепотом друга. — Не будем об этом. Мне ее известность не нужна.

— Тогда зачем выкладывала?

— Раньше хотела. Да и не думала, что кто-то прямую ко мне проведет. Шанс был микроскопическим, что кто-то из наших… узнает.

— Как оказалось, умеют, ценят… — сухо подытоживает Витька.

— Не выдавай меня, — прошу мягко.

— Могла бы и не просить, — подмигивает друг. — Так ты приехала жить, учиться или в СВМА поучаствовать?

— Это что? — озадачиваюсь, хотя название, точнее, аббревиатура, уже где- то мелькала.

— Большие соревнования экстремалов. Четыре главные дисциплины: скейт, вело-, мото- и автогонки.

— Нет, даже не думала, — встряхиваю головой. — У меня учеба на уме, да и экзамены на носу. Тренируюсь так, чтобы не закисать, ну и тело, чтобы не забывало… Это интересно? Денежно? — сама себя удивляю, но уточняю.

— Когда это тебя материальное волновало? — озадачивается с кривой ухмылкой Франкенштейн.

— Как повзрослела, — улыбаюсь в пол. — Игрушки стали более дорогими, а желание сидеть на родительской шее поубавилось.

— Понятно, — кивает друг. — Да, они очень денежные, но очень сложно и опасно. Попасть нелегко. Плюс вступительные, да и…

— Хм, — задумываюсь на миг. — Хорошо, что сказал, буду знать. Если что-то меня заинтересует, как тебя найти?

— В соцсетях! — разводит руками Франкшт. — В отличие от некоторых, я никуда не девался…

— Ок, — похлопываю по плечу Витьку, как бы невзначай касаюсь лбом и отступаю:

— Пойду еще покатаюсь. А то времени в обрез. Была рада увидеться. Если что… я на связи. Мой телефон у вас в базе.

— И тебе, — кивает Франкшт. — Я тоже пойду, работать надо.

Еще с час изнуряю себя по полной, а потом с приятным томлением и болью в мышцах возвращаюсь домой.