Непримиримые 1

Часть 2 Глава 32 (Упс — приехали! Девчата еще горячее, вода жутко обжигает, турнир… а, ну его!)

За коллаж спасибо огромное Сенечке)))

Глава 32

Игнат

Наутро вставать тяжко — с похмелья долго соображаю, где, кто и что было. Постель чужая, квартира незнакомая. Глаза останавливаются на голой Юльке, завалившей на меня ногу. Сама, уткнувшись лицом в подушку, безмятежно дрыхнет на своей стороне.

Несмотря на мелкий рост и миниатюрность, ничего так… вместительная и горячая девчонка. А рот у нее… м-м-м.

Спасибо, помогла немного напряжение снять. Буду надеяться, половой усталости хватит хоть на какое-то время, а то зад Королька и ее ноги «навязчиво» маячат перед глазами в таких непристойно-развратных фантазиях, что тело горит и потряхивает от возбуждения, будто воздерживаюсь от секса до-о-олгое время.

Вот и сейчас, только простреливает мысль, и уже, бл***, я готов опять спариваться, будто тупоголовое животное в брачный сезон. Негодуя на себя и свою плотскую озабоченность, порываюсь скинуть ногу Юльки, но вовремя спохватываюсь. Что делаю? Можно же еще разочек перепихнуться перед уходом. Чтобы уж наверняка…

Я же… животное… Да и сезон вроде вчера отрыли. Нужно закрепить результат.

В паху пульсирует, руки подрагивают, но ласкаю уверенно. Точно знаю, что мне нужно и как хочу. Поглаживаю девушку, заостряя внимание на интимных местах. Юлька мычит, ворочается, но в следующую секунду прогибается, ластится…

Да, малыш… я такой… настырный…

Подминаю Юльку под себя, сдвигаю ее длинные волосы в сторону, открывая доступ к шее. Настойчиво целую, перебираюсь губами на плечо, не забывая оглаживать бедра Самойловой, качая своими. Малыш, я проснулся!

Она ответно оттопыривает задницу, стремясь потереться о мое и без того готовое хозяйство. Хорошая, послушная девочка…

***

На пляж с Егором и остальными, но на разном транспорте, приезжаем, опоздав на жеребьевку. Верка выговаривает свое «фу» и «как обычно». Ксения хмурится:

— Ты что, гулял всю ночь? — подбоченивается, пиля недовольным взглядом.

— И трахался, подробности рассказать? — бурчу, потирая глаза и зевая.

— Уволь, — закатывает очи Бравина. — Если будешь спать на ходу, я тебя мячом взгрею, усек?

— Мгм, — равнодушно киваю и кошусь на Королька.

На меня не смотрит вообще, словно не замечает — натянуто улыбается Егору. Это злит. Откровенно. Бесит.

Литовцев чешет затылок, оправдываясь, что-то бубнит и выглядит до тошнотиков виновато. Бл*", такое впечатление, что только мы с ним опоздали. Да почти все участники гуляли, так что общее опоздание — не может считаться опозданием! Скорее, турнир назначен на неудобное время…

— Пока вас не было, мы сами провели жеребьевку, — отчитывается с неудовольствием Ксения.

— Молодцы, — безразлично дергаю плечом.

— У нас первая игра, — продолжает Бравина. — Так что совесть подбери, причиндалы в узел, мозги встряхни и на площадку, — чеканит и порывисто отворачивается.

— Есть, капитан, — криво улыбаюсь. Лень-матушка, а так бы еще и козырнул.

***

— Слушай, — смешливо жалуется Егор, прохаживаясь по кромке воды около меня; у наших пар как раз «окно» между играми. — Мне даже играть не приходится. Птичка сама все делает.

— Мгм, — встряхиваю головой, чтобы волосы просушить. Постоянно бегаю в воду. Даже уже свыкаюсь с этим странным состоянием вечного «стояния» и промерзания до костей. Нормально так… контраст полезен. — Стоп, какая птичка? — уставляюсь на Литовцева.

— Ну, Ируня, — поясняя, широко лыбится парень.

— Бл”*, Ируня… Птичка… что за телячьи нежности? — завожусь с полоборота. — Королек она и… Ирка!

— Ты чего злишься? — серьезнеет парень. — Я же так… Подошел сказать «спасибо», что классную девчонку подогнал. Играть с ней — здорово. В финале точно будет горячо.

— Я ее не подгонял, — мрачнею, найдя взглядом стройную фигуру Королька, которая лежит на локтях, да с Ксенией болтает. Ножкой песочек ковыряет, нет-нет, да щурится от солнышка. Около девчат еще несколько парней сгрудились, прям смотрины устроили, что б их! Развлекают. А Королькова и Бравина им подыгрывают.

Смеются, к идиотской игре в "бросание плавок" присоединяются, с визгом подрываются с песка и удирают от «гиббонов» местного разведения — бл*”, вот у кого реально брачные игры, да гормоны бушуют. Коршун в главных ролях. Петух недорезанный, я ему потом крылья подрублю, после турнира. Видать, вчера мало во время встречи отвесил… мячом в лицо. Тупой, придется на словах объяснить, где ему летать стоит, а где нет.

— Но в финале точняк поборемся, — уверенно киваю, еле вспомнив суть разговора. — Ты, давай, осторожно, — предостерегаю по-дружески. — Глаза не сломай, а то играть не сможешь…

— Это, Верст, скорее к тебе, — значимо хмыкает парень.

— Ты о чем? — сухо уточняю.

— Из нас двоих ты куда больше глаза ломаешь, — лупит правдой, но без язвительности или укора, просто констатируя.

— Ты сейчас о чем? — повторяю с угрозой.

— Э-э-э, не рычи, — выставляет примирительно руки парень. — Но ты взгляда от нее не отводишь.

— Так заметно? — стараюсь держать себя в руках, говорю ровно и сухо.

— Угу, — коротко кивает Егор. — Я к вам не лезу — ваши разборки.

— Да по х”’, что ты там себе надумал, — чеканю морозным тоном. — Просто я люблю смотреть, когда красиво играют, а она это делает мастерски.

— Это точно, — соглашается парень, но в голосе прорезываются снисходительные нотки.

— Не накручивай того, чего нет, — хлопаю Егора по плечу. — Нравится Ирка — подкатывай. Зуб даю, мне плевать!

— Мда? — все еще сомневается Литовцев.

— Мгм, — безлико подтверждаю. — Правда, еще Коршун кончал от мысли, что к ней подрулит, так что…

— Ах-ах, прям массовое помутнение, — мотает головой Егор.

— Че? — недопонимаю юмора. И гаденько так на душе, аж в животе екает. — А еще кто? — настороженно уточняю, и даже голос грубеет.

— Да нет, эт я так, — отмахивается парень. — Мысли вслух. Кстати, клятвенно обещаю, жалости на площадке не жди, — это уже добавляет с деланной кровожадностью.

Криво хмыкаю, принимая вызов.

— Литовец, Верст, — наш разговор нарушает окрик Верки. — Вам бы не задницы морозить, а размяться. Следующие игры ваши, девчата ждут!

Мы с Литовцевым расходимся в разные стороны, но к своим парам.

***

Миксы[1] протекают куда веселее. Еще бы, играть с девчатами приятней. Глаз радуют, да и стараются; улыбками одаривают, иногда колкими замечаниями. Переживают так органично, чувственно, а порой и зло, что ржать охота.

Мы с Ксенией легко проходим сначала в 1\6 финала, потом в 1\3 и до полуфинала, ну и, конечно, финала.

Королек и Егор с такой же простотой выбивают соперников из турнирной таблицы, забираясь наверх топа своей подгруппы.

Прямо все по моему скромному, гроссмейстерски просчитанному плану… Кроме собственного самоощущения.

Хочу сосредоточиться, да плохо выходит. Я бы и рад не смотреть на Ирку, да не могу… взгляд прилипает к ней. Порядком злюсь, так как осознавать, что не только я слюни пускаю по Корольку, бесит до умопомрачения. Навязчиво перед глазами мелькает ее тэту, что на лопатке. Мог бы отвернуться — да нет, уже и зажмурившись вижу, как наяву, картинку «пара наложенных друг на друга колес в огне». Как понимаю, символично — Ирка, судя по всему, гоняет на мотоцикле и велике.

Взгляд сам собой опускается на плавки соседки, которые нагло обтягивают ее зад и развилку ног, но скрывают другую наколку, а вот ее жуть как хочу лицезреть. Меня потряхивает от желания узнать, какая хрень там набита! И чем больше об этом думаю, тем сильнее укрепляюсь в маниакальной жажде всенепременно туда заглянуть!

— Как дела? — скромно улыбается Юлька. Настолько увлечен созерцанием игры будущих соперников, что не замечаю, как подходит Самойлова.

— Норма, — бурчу, сложив руки на груди, следя за финальными очками партии игры Королька и Литовцева. В их подгруппе это итоговый матч, как раз за выход в финал.

— А мы вылетели, — робко бросает Самойлова. Даже не гляжу, остается несколько очков, и Королек с Егором — победят. — Сегодня что делаешь после игр?

— Мгм, — киваю отстраненно.

— Что «мгм», Игнат? — чуть настойчивее жужжит Юлька. Перевожу на нее недоуменный взгляд:

— Что говоришь?

— Ну и гад ты, Селиверстов, — подрагивают губы Самойловой, в глазах плещется обида. — Мог хотя бы чуть уважения проявить, мы же…

— Юль, — тихо чеканю, чтобы другие не слышали. — Что ты выдумываешь? Ну, переспали, весело было, хорошо. Давай не будем портить отношения из-за фигни.

— Сам ты фигня, Игнат, — опускает глаза и чуть пинает песок девушка. — Я, между прочим, парню своему изменила… А ты.

— Я не настаивал, — отрезаю ровно. — Да мне пох на самом деле. Дала — круто, но это все, малыш.

Девушка порывисто отворачивается, и я тоже, но в последнюю секунду хватаю за ее руку и притягиваю к себе:

— Юль, правда, не накручивай, — шепчу на ухо, слегка виновато и миролюбиво. Не хочу разбегаться со скандалом. — Нам было хорошо. Прости, если дал поверить, что мне нужно нечто большее.

Юлька тяжко выдыхает:

— Пусти.

— Юль, не глупи, — добавляю мягко. — Не бросай своего из-за этого, и сотню раз подумай, рассказывать ли…

Девушка уходит, больше на меня не глядя. В этот самый момент раздается финальный свисток, болельщики орут, хлопают в ладоши, свистят. Королька и Егора противники поздравляют с победой.

***

— Думаю, ты не умением играть соперников вышибаешь, а видом своего зада. — кидаю значимо, специально для ушей Иры. вместо приветствия, когда пожимаем друг другу руки. Она застывает, в синих глазах разгорается негодование.

— Опять мой зад тебе покоя не дает, — махом разрывает рукопожатие Королек. — Не моя вина, что ты любишь девиц с плоскими задницами. А мой, — беззастенчиво кладет ладони на свою тяжесть и чуть сжимает- отпускает, — пусть глаза других радует. Мне же дотации для лаборатории

нужны…

Бл’”! Ирка только что меня уела?! Вот так… совершенно не покраснев и сделав далеко не невинный жест?

В паху сразу становится жутко больно. Внутренности стягиваются в тугой ком. Клянусь, если бы не народ, трахнул бы соседку на месте, наплевав на песок и прочую хрень!

От развязной мысли в голове появляется гул, муть какая-то перед глазами пошлая крутится. Могу только порадоваться, что под шортами плавки, плотно обтягивающие тело, а так бы… мое неуправляемое хозяйство выдало меня с потрохами.

Стоп, стоп, что там про дотации… и лабораторию? От ревности мозг совершенно отказывается работать. Плохо соображаю, но Ирку подгребаю рывком за затылок, только теперь еще и другой рукой пригвоздив к себе, чтобы не рыпалась:

— Мелкая, что ты сказала? — чуть слышно, но грозно над ухом. Хотя в данной ситуации глупо шептаться и прикидываться мило обнимающимися. На нас уже смотрят все, даже соседняя площадка, на которой кидают мяч любители, перестает играть. Еще бы — зевак, обожающих хлеба и зрелищ, во всем времена хоть отбавляй. А тут, прямо на глазах, нешуточные страсти.

Плевать, как наша сценка выглядит со стороны, но я должен разобраться.

— Да что ты меня хапаешь, как приятеля все время?.. — беленится нешуточно Ирка.

— Что ты петушишься, просто ответь!.. — требую приглушенно.

— Ну, как же, — пыхтит девушка, ерзая змеей и ударяя то ладонями, то кулаками по мне, куда придется, но упорно терплю, — с Вирзиным-то я сплю, а мой зад таков… — Тут в ход и локти, и коленки идут, ступни, но я уже в курсе, на что способна колючка, поэтому ловко блокирую самые опасные атаки, не позволяя отбить ценное. — Мой зад так амбициозен, — цедит сквозь зубы Ирка, — еще бы — в ректорскую метит… ну и до спонсора снизойти готов…

Наша глупая, а точнее смехотворно-нелепая потасовка народ забавляет, некоторые уже откровенно ржут.

— Да угомонись ты! — рявкаю в лоб, не в силах глядеть в синие глаза, в которых плещется неприкрытое осуждение вперемешку с презрением. Несколько секунд собираюсь с мыслями. Серега Витхин, муд”’, не понял, что я ему сказал?! Или кто-то из его окружения? Уроды, я же по-хорошему просил…

Когда надоедает быть мальчиком для битья, стискиваю Королька сильнее. Пленяю кольцом рук. зажимая ее по обе стороны — Ирка даже биться перестает, но рьяно дышит, словно злой обиженный дракончик. Подрагивает от бури чувств. Я ее понимаю, самого трясет… Подавить гнев получается плохо — во мне бурлит неуправляемая ярость, но через не могу заставляю себя разжать объятия:

— Бл"*, - роняю тихо в сердцах, уже планируя, что делать дальше.

— Да, я такая, спасибо, — отступая, желчно улыбается Королек, явно приняв мат на себя.

— Не тупи, — рявкаю беззлобно. Ну не оправдываться же?! И идиот поймет, что не ему адресовано было. — Задом не крути, и не будет слухов, — бурчу, потому что бессилен в данный момент, да и нет мне… оправдания. По сути, сам породил слух!..

— Ну, уж прости, не виновата я, что бешу тебя, а ты, бедный и несчастный, не соблазняешься столь доступным… — хлопает себя по бедрам Королек, продолжая испепелять гневным взглядом.

— А что, нужно? — хмурюсь, четко осознав, что мы реально устраиваем цирк для масс.

— Боже упаси! — выплевывает с отвращением Ирка. — В твоем вкусе девочки-а-ля-мальчики, а их в наше время пруд пруди… Иди, купайся!

Сощуриваюсь. Это сейчас был намек на Юльку? На Верку?

— Э-э-э, брейк! — вклинивается Линяева в нашу перепалку, и спасибо ей за это. Подзатянулось неуместное действо. — Может, брачные игры потом устроите? — тихо рокочет, остановившись между нами. Гневный взгляд на Королька, на меня еще и с осуждением. — В волейбол пора играть!

Несколько секунд плавим с соседкой друг друга красноречивыми, убийственными взглядами, а потом расходимся по своим сторонам площадки.

Ну да, еще и от Бравиной получаю колючий взгляд. Но она девчонка умная

— молчит. Вижу, что хочет высказаться, но терпит. Молодец, лучше так, а то игра не срастется.

***

Первую партию проигрываем Ирке с Егором с жутким треском, ведь я, как и многие другие похотливые кобели, отвлекаюсь. Да к тому же еще и озабоченный… проблемой, как Сереге мозги вправлять буду.

Кое-как нахожу консенсус с совестью — только доберусь до универа, проучу идиота, — но найти силы на слабую до низменных инстинктов плоть — не удается.

Бью себе мысленные подзатыльники, пинаю, но вид полуголой Ирки — это нечто! Ни одна красотка со страниц глянцевых журналов не сравнится по эротичности и сексуальности с Корольком. Она будто выточена из камня в самом совершенстве для того, чтобы заставить любого нормального мужика пожирать ее взглядом.

Несколько раз получаю нагоняй от Ксении. И спасибо ей за это. Пару раз даже мячом. Причем больно! Причем под дых! А еще по самому сокровенному, и так сейчас не к месту мешающему.

На вторую партию собираюсь, и то потому, что. улучив момент, а точнее сославшись на жару, ныряю в воду.

Идем очко в очко, но в итоге сет выковыриваем.

Момент подпорчивает физрук.

— Королькова, это что такое? — мужчина застывает возле столика организаторов. На лице безмерное удивление.

Между прочим, Николай Романович становится свидетелем весьма затяжного розыгрыша последнего очка второй партии. Я очень удачно перебиваю его на сторону соперников. Аккурат мимо блока Егора, в дальний угол от Королька. Ира, прилагая неимоверное усилие, ныряет за ним, и даже умудряется поднять. Вскакивает на ноги, но доиграть уже не может — Егор едва не закапывается в песок, пока старается вытащить мяч за пределами поля. Королек бьет практически вслепую — удар получается отчаянным, хоть и мощным… Застревает на тросу, где я его и останавливаю ленивым блоком.

— Здрасьте, Николай Романович — затравленно кивает Ирка, сжимая в руках мяч, который за секунду до реплики подняла. Переминается с ноги на ногу.

— Ты не говорила, что играешь в волейбол! — негодованию и возмущению препода нет предела.

— Да я и… — неопределенно качает головой соседка. Прикусывает губу, в глазах мечется беспокойство, испуг, растерянность. — Не умею, — заканчивает на выдохе, роняя мяч и легонько пиная от себя.

— Ага, — резко кивает Николай Романович. — Все бы так не умели! Хорошо, что я решил глянуть, что да как. А так бы и верил в сказки! Что б в понедельник на тренировке была, как штык! — грозит препод.

Нет. реально, мне даже смеяться хочется. Прикольно Королек мнется, словно первоклашка, пойманная за ухо директором на месте «преступления». Аха-ха, попалась!

Меня начинает потряхивать от гогота, жаль, никто не понимает, а Ира одаривает осуждающим, даже, скорее, испепеляющим взглядом.

— Селиверстов?! — тотчас переключается на меня физрук. — А ты чего ржешь, как конь педальный? Я тебя, между прочим, тоже не видел в списках!

Перестаю хохотать, морщусь:

— Да мне некогда, — нахожусь с оправданием. — Преддипломная на носу, экзамены, курсовые, лаборатория… — перебираю, торопливо вспоминая, что бы еще добавить.

— Вот-вот, и теперь себе еще пунктик внеси — честь университета нужно защитить! — тон безапелляционный, даже угрожающий. — Не дай бог, — хмуро тычет указательным пальцем Николай Романович, — вас обоих не увижу на тренировках. Вы у меня с таким хвостом сессию окончите…

— Не честно, не профилирующий предмет, — бурчу.

— Ты мне поговори, — отрезает препод.

Умолкаю. Обмениваемся с Иркой понимающими взглядами и киваем, мол, конечно.

***

Третья партия начинается так же, как и вторая — упорно, нос к носу. Вот только теперь у меня мозги чуть остывают, не делаю столько ошибок, как вначале, стараясь бить только в Королька.

Атакую в пустые зоны, благо Ксения, умница, хорошо поднимает мяч.

Даже не знаю, радоваться или нет, когда серия моих удачных нападений меня же и добивает. Ну да, блок Литовцева обвожу умело, но ведь не в руки Корольку долбаю и скидываю, мимо…

А если вдруг она оказывается под сеткой вместо Егора, даже радости от розыгрыша не ощущаю. Не потому, что Ирка слабее, а потому, что на нее смотреть приятней. Бл”*, а на кого еще? На полуголую Ирку, или потного, сопящего Егора? Однозначно, на Королька! Подвижную, гибкую, прыгучую.

А как она падает…

Меня от возбуждения лихорадит, еще чуть-чуть, и выть буду.

И в один из злополучных моментов зря решаю положить мяч под сетку, причем ближе к Егору, он ведь блок ставит. Ну, или пытается руками помешать мне пакость сделать. Ирка, зараза такая, умудряется мяч достать.

Литовец только приземляется, тотчас бросается его отыгрывать, а я так и остаюсь стоять возле разделительной линии. Сердце грохочет, глаз подергивается, во рту сухость, а башка, су'*’, пустая, там такая блаженная муть крутится, бл*”, шарахнул бы кто!

Королек прямо передо мной обессиленно распластывается животом на песке. Несколько секунд рвано дышит. Упирается руками, встает на колени, отплевывая не то сор, не то песок, что по ходу дела в рот попадают и, вильнув задом, вскакивает на ноги. Машинально откидывает косу на спину. Мелкие песчинки, которые девушка стряхивает со своего тела, плавки, которые ловко поправляет… Точно в замедленной съемке…

До умопомрачения мерзкая татушка, что мне точно будет ночами сниться. Причем, уверен, что в непристойных сновидениях с участием Королька. И боюсь, больная фантазия добавит эротических красок, додумав, что у Ирки за рисунок на лобке!

Ксения что-то вопит — слов не разбираю, но слышу злую тираду на фоне грохочущего сердца в голове. Пах, слабость моя, наливается желанием. Тяжелеет. А яйца уже наверное вовсе синие и скоро звенеть начнут.

— Бл’**, - буркаю зло и, пнув песок, срываюсь на бег. С размаху ныряю в ледяную воду. Делаю несколько мощных гребков.

Только показываю голову над поверхностью, тотчас плыву обратно, уже более спокойно. Внизу живота пульсирует от боли, думаю только о том, что больше не буду играть в пляжку с Корольком, да и вообще буду старательно ее избегать, особенно, если намечается что-то, где она полуголая может оказаться. Если конечно, это не моя постель!

Чуть охлаждаюсь и с наигранной бодростью трусцой бегу обратно. На меня смотрят непонимающе, удивленно, а кто-то даже насмешливо. Соседка — хмуро.

— Это что было? — выпучивает глаза Ксения. — Охренел?

— Жарко, — встряхиваю головой, разбрызгивая влагу с волос. — Чуть сознание не потерял.

— А-а-а, — озадаченно тянет Бравина. — Полегчало? — подозрительно уточняет.

— Мгм, — шмыгаю носом, полотенцем вытирая руки.

Ирка и Егор терпеливо ждут. Литовец с кривой усмешкой склоняется к Корольку. Девушка выслушивает, коротко кивает, но меня буравит недобрым, даже осуждающим взглядом.

— Ну что? — Верка тоже смотрит, но, скорее, колюче. — Готовы продолжить? А то вечер порядком затянулся. Домой охота…

— Готовы, — за меня отзывается Бравина. Ударяет по спине и шикает довольно строго и зло: — Счет равный, Верст, настройся! Концовка партии.

Ввод мяча в игру. Прием, пасс, атакую…

Наше очко!

Розыгрыш — очко за соперниками!

Идем упорно и впритык, а я опять начинаю возбуждаться. Королек словно специально задом крутит. Стараюсь на него не смотреть, но тогда взгляд цепляется за грудь Ирки, что покачивается в такт движениям, откровенно засматриваюсь…

Я озабоченный маньячелло, жаль, нельзя привиться от похоти к конкретной персоне без глобальных последствий для организма в целом.

— Минута, — делает спортивный жест Бравина, сложив руки буквой «Т» и глядя на судью. Шагает ко мне, ощутимо толкает в грудь плечом:

— Да проснись ты, Верст! — рычит гневно, но очень тихо. — Или опять жар в голову ударил? — чеканит со злой язвительностью.

— Мгм, — киваю, стараясь вытряхнуть из башки наваждение.

Ксения почти утыкается носом в мою грудь. Шепчет так, чтобы слышал только я:

— Сперма тебе в голову бьет, а не солнце. Мозги включи и обуздай уже свое хозяйство, а не то я тебе его сама к чертям собачьим оторву, усек?

— Ого, — хмыкаю без обиды, скорее удивленно. — Ты такая решительная

злюка…

— Поверь, — сощуривается девушка, одна бровь чуть приподнята, — тебе лучше не знать, какая я… — С размаху, и явно намерено сделать как можно больнее, наступает на ногу, а потом сильно щипает одновременно двумя руками. Одной — за сосок, а другой — за живот, а напоследок еще волосики пучком дергает, да так, что реально Адски неприятно становится. Аж искры из глаз…

Скулю, точно побитый пес, растирая поврежденное место: «Бл”’, а ведь срабатывает!»

Мне становится очень хорошо. Интересный подход к приглушению желания. Возбудился — получи порцию телесной боли… Вот только, так недалеко и до самоистязания добраться.

— Спасибо, — скриплю зубами, лишь перестаю подвывать.

— Обращайся, — театрально кривит личико Ксения.

Счет 19:19 — равный, хотя партия короткая и должна быть до пятнадцати очков, но разница в два — обязательна.

Ирка подает… и подает, гадина, в зону Ксении. Траектория полета мяча неудобна. Подача планирующая. Даже начинаю дергаться, сомневаясь, что Бравина достанет, но напарница — красотка. Хоть и заваливается, выкарабкивая мяч, но зато как поднимает…

Я и так не собирался пас давать, а теперь и подавно. Мяч зависает над сеткой. Выпрыгиваю…

Пофиг на блок Егора, его вижу хорошо, а кистью управляю отлично. Мощно пробиваю по линии пушечным ударом.

Ирка реагирует, но увернуться не успевает — мяч с глухим стуком попадает прямо ей в грудь… Королек болезненно ахает… Мяч отлетает в сторону, за ним ныряет Егор, умудряется поднять, вот только жуть как неудобно… Соседка заваливается, стараясь перебить…

Этот розыгрыш был обречен, но соперники сражались до последнего. Болельщики ревут, свистят, подбадривают, хлопают в ладоши. Я тоже… хлопаю. Красиво ведь играют.

Егор спешит к напарнице. Руку подает, помогая встать. Отряхивает… так вольно касаясь тела Королька, что меня вновь наполняет ярость вкупе с необузданной ревностью. Руки чешутся морду Литовцеву набить. Не смеет он трогать Ирку… За такие места…

— Ты как? — волнуется Егор, кивая на грудь Королька. Она чуть кривится, растирает:

— Нормально…

Литовец тянется, словно собирается помочь с процедурой, а меня аж распирает от злости:

— Ага, ты еще ей сиськи пожмякай, чтобы уж наверняка… — осекаюсь; на меня уставляются если не все, то точно большая часть народа. И самый шокировано уничижающий взгляд, естественно, Иркин.

Обреченно мотаю головой и отворачиваюсь. Лучше не созерцать общей картины. Да и вообще делать вид, что мне похрен.

— Идиот ты, — укоряет беззлобно Ксения, остановившись рядом. Ее взгляд мне совершенно не нравится, прямо категорически — словно Бравина знает то, чего не ведаю, и уже заранее жалеет убогого.

— Мгм, — киваю неопределенно, отводя глаза. А зачем отрицать очевидное? Молчу, жду свистка продолжить партию.

Счет 20:19 в нашу пользу.

Как только соперники готовы, занимаем свои места на площадке.

— Ира моя подруга, но это игра, — шикает Бравина со спортивной злостью. — И я хочу… Выиграть! — грубоватым толчком передает мяч. — Добей их!

Ловлю и наконец позволяю себе расслабиться и усмехнуться. Гы-гы, да я готов в Ксеньку влюбиться! Как раньше ее не замечал?!

Иду на подачу. Несколько секунд обдумываю дальнейший план действий. Литовец слабее в приеме, но мощнее в нападении. Королек — хороша во всем… Так-с…

Подаю короткий — мяч летит под сетку между номерами. Егор падает, но кое-как поднимает. Ирка, просчитав, что парень не успевает вскочить, атакует сама. Бедная, из такого неудобного положения, далеко из аута, и даже не с первой линии…

Короче, прыжок с переподвыподвертом. Направляет удар в Ксению. Блок не ставлю, ведь и так атака непонятно какая. Мяч запинается о сетку, несколько секунд балансирует «туда-сюда», катится по верхнему тросу. Покачивается в нашу сторону… и падает…

Ксения не успевает, зато я все вижу — ныряю рыбкой, цепляю у самого песка. Подскакиваю, точно заведенный, Бравина в затяжном падении подбивает двумя руками мяч из-за спины, сильно направляя к сетке — видимо, если не успею, так хоть чтобы он туда перевалился, но я прыгаю. Уверен в себе и своих силах, да и с координацией на «ура». В воздухе чуть прокручиваюсь, сопровождая пас, и с разворота колочу, обводя не поспевающий за мной блок Егора.

Вбиваю кистью, вкладывая в атаку остатки сил — больше не смогу и с места сдвинуться. Я просто выдыхаюсь. Выжат, как лимон!

Едва не висну на сетке и от бессилия даже на колени оседаю.

Такие мячи не достаются, они считаются «мертвыми», вот только Корольку плевать на это. Мяч уже почти втыкается в песок… но непонятно откуда и как Ирка поспевает! С пластикой гимнастки, сноровкой футболиста, в скользящем падении умудряется подставить ногу.

И все бы ничего, но то, как Королек заваливается дальше, как развратно ее ноги описывают полукруг, вводит в ступор.

Ирка, надсадно выдохнув, распластывается на песке с широко расставленными ногами. Шэрон Стоун со своим знаменитым движением нервно курит в сторонке… да и пора молодых пропустить в топ эротики! Сексо-мозго-выеб'”но!

Не я один на это засматриваюсь — на мое счастье, и Литовец тоже, правда, жалкую попытку спасти мяч все же предпринимает, и вроде даже цепляет его… Тот летит к нам… Но мне уже пох! Я под гипнозом порнодвижений Королька. Они меня буквально пригвождают к месту.

И только дружеский удар, точнее, пинок в область почек, а после — прыжок на спину выводят из очередного ступора. Бравина визжит от счастья, скача на мне, как на семинаристе Хоме Бруте — ведьма из советского ужастика "Вий".

— Урааа! — Прямо на ухо. Я не против — лучше так, чем зависать в прострации и таращиться на Ирку, едва не кончая от возбуждения.

Еле поднимаюсь, наплевав, что Ксенька на мне висит.

— Урааа! — каким-то образом Бравина перекочевывает со спины вперед и осыпает мое лицо поцелуями. Бл”* мартышка, не меньше! Даже нахожу силы ответить. Натягиваю довольную улыбку:

— Коль уж ты на мне, и рада настолько, что целуешь, может, тогда сексом займемся?

— Дурак, — тотчас шикает Ксения, но беззлобно, со смехом, и опять бьет, только теперь кулаком в плечо. Она всегда отличалась адекватностью!

Ловко спрыгивает, ее губы хитро змеятся в подобии улыбки:

— Знаю я, от какого солнышка у тебя перегрев.

Вот такое замечание мне уже не нравится. Напрягает. Хмурюсь:

— И от какого?

— Синеглазого, блондинистого, мега-круто-умного, — подмигивает уличающе Бравина.

— Глупость, я всех девчат люблю, особенно в таких плавках и топиках, — окатываю откровенным взглядом фигурку Ксении. — И перегрев из-за любой может случиться — гормоны, что б их… Летнее обострение, — отшучиваюсь как можно небрежней.

— Ой, да. У тебя же воздержание несколькочасовое… Так затянулось, что из-за всех разом всплеск гормонов? — не прикрыто потешается Бравина.

— Мгм, — тупой звук, но больше нечего ответить.

— Игнат, — подталкивает плечом Ксения, смотря со снисходительной жалостью. — Не знаю, что у вас случилось, и по какому поводу была потасовка вначале, но если Ирку обидишь, я тебя собственноручно кастрирую, — по тону понятно, что не шутит.

— Ого, значит, уже к хозяйству моему все же примеряешься? — перевожу разговор в интимную плоскость.

— Заканчивай идиота разыгрывать, — фыркает Бравина брезгливо, — я тебя со школы знаю! Ира… это святое… — это уже без тени улыбки, да так вкрадчиво, что мерзкие мурашки по коже несутся.

— Э-э-эй, ребят! — окриком опять вклинивается Верка в разговор. Я ей даже признателен, ведь понятия не имею, как избежать щепетильной темы.

Пожимаем руки соперникам и выстраиваемся на награждение. После поздравляем друг друга более открыто, со смехуечками. Опять обнимаемся… Егору жму руку, хлопаю по плечу:

— Круто было, Литовец. Спасибо тебе!

— И тебе, — хмыкает парень.

Пока он обменивается телячьими нежностями с Бравиной и другими призерами, останавливаюсь напротив Ирки.

Королек даже отшатывается, будто от чумы, но я быстрее — хватаю за запястье и сжимаю… мягко, но почему-то девчонка свирепеет и порывается освободиться, словно навязываюсь. Бесит такая реакция. Опять не выдерживаю ни близости — с ума схожу, ни расстояния — рывком к себе притягиваю:

— Прости за удар, — бормочу в висок, непостижимо дурея от Королька все сильнее. — Не хотел… И за сплетни…

Если соседка до этого и старается вырваться из объятий, то в следующую секунду затихает.

Молчим затянуто долго. Ничего не слышу и не вижу — поглощен нашими эмоциями и стихией, что витает вокруг. Оба жадно пыхтим, будто кислорода не хватает, но не отлепляемся друг от друга.

— Угу, — кивает Ирка и утыкается лбом в мое плечо, вводя в ступор неожиданной реакцией. Вот теперь мне вообще никак. Трясет ли? Не то слово… Дыхание спирает в зобу, сердце пропускает удар, а горло тотчас сушит, да так, что даже не могу избитого «мгм» выдавить. — Не понимаю, за что ты так со мной… — ее губы, прерывистое дыхание обжигают кожу. Я все там же — в непонятном столбняке от переизбытка новых чувств.

Стоим. Молчим. А что сказать? Я и сам не знаю. X'** мне.

«Слишком независима… — мрачно признаю жуткую истину про себя. — От меня». — Отступаю, так и не глядя на Ирку.

[1] Микс-турнир с участием смешанных команд (мужчина, женщина)