Непримиримые 1

Часть 2 Глава 24 (Пора немного драйва дать, ну и неприятностей поймать)

Глава 24

Игнат

Бл***, да чего накручиваю? Вот зачем к ней лезу с разными пошлостями?

Нравится, как она реагирует… Краснеет, смущается, часто дышит. Если бы не знал, что меня ненавидит, решил бы, что… нравлюсь.

Сижу в машине и несколько минут соображаю, что делать дальше. К матери обещал заглянуть, да уже совершенно не охота. К Лерке поехать? Хм, опять сексом заняться? Это дело неплохое, но мне почему-то другую хочется… Любую… Ну или пар спустить всплеском адреналина.

— Здоров, — бросаю в трубку, только друган отвечает. — Вечером сегодня что- то намечается из гонок?

— Угу, — подтверждает Ветров Игорь, важный человек в организации нелегальных гонок. — Трек, драг, мото… Тебя чего конкретно интересует? — обрывает себя на полуслове.

— Уличные сегодня есть? — уточняю спокойно. Не хочу трека. По ночному городу хочу погонять.

— Ну да, — хмыкает Ветер. — Только на Энгельсе собираются, на площади. Ближе к полуночи.

— Отлично. Лады, бывай! — сбрасываю вызов. Еду на квартиру. Не моя и не снимаю. Друга… Славки Моржа. Пока он находится в вынужденном отпуске, вернее, на лечении, слежу за хатой, ну и не наглею — небольшую сумму на карточку бросаю. Когда братан вернется, хоть будет немного наличных, пока на ноги не встанет.

Признаться, редко там бываю — чаще у Лерки зависаю, ну или по другим более уютным квартирам скитаюсь. Переодеваюсь, уваливаюсь на диван. Беру конспекты и на время погружаюсь в чтение.

Из учебы вырывает звонок. На экране высвечивается имя: «Лера».

— Да, малыш, — бросаю в трубу без особой радости.

— Привет, — мягка подруга, так и представляю, как сидит на постели — уютная, ласковая… вся в комочек сжавшись, мурчит в трубку. На миг в душе колет, что такая девушка должна быть с другим парнем, более внимательным, любящим. Она этого достойна! — Ты где и чем занят?

— Дома, — отзываюсь расплывчато, продолжая листать конспекты.

Пауза затягивается.

— Дома-дома? — робко уточняет Лерка с явным подтекстом.

— Нет, дома — на квартире, — поясняю терпеливо. Откладываю тетрадь, иду на кухню.

— А-а-а, — заметно расслабляется подруга. — Ты передал сообщение соседке? — последнее слово звучит так, будто Лерка его едва заставляет себя произнести.

— Ага, — небрежно отзываюсь. Открываю холодильник. Несколько секунд оцениваю его содержимое. Пусто… масло, несколько яиц…

— Тебя сегодня ждать? — звучит со скромной надеждой.

— Нет, малыш, — отрезаю холодно. — Мне нужно к лабораторной готовиться.

— О-о-о, — заминается Лера с легким укором. — Я тебе мешаю?..

— Лер, ты отвлекать будешь, — признаюсь честно. Включаю плиту, ставлю сковороду.

— Окей, — досадливо кидает подруга. — Не буду отвлекать, — сбрасывает звонок.

Откладываю телефон и погружаюсь в приготовление яичницы.

***

Уже ближе к вечеру собираюсь на гонки. Вроде как нормально время провожу: материал повторил, к лабораторной готов, а теперь необходимо встряхнуться.

По дороге заправляюсь и на заезд успеваю точно к сроку.

На улице народу на таких гонках собирается немного, ведь самое интересное происходит за пределами видимости, но организаторы нашли, как исправить данное упущение. Помимо регистраторов в машинах еще и операторы должны быть. Каждому участнику по «багажу». Они снимают, и кадры поступают в прямой эфир. Все мобильные, поэтому болеют на местах… кто, где находится. Хотя зевак, кто любит встретить победителей, тоже хватает.

Паркую авто возле площади, в толпе, рядом с другими тачками.

Иду подать заявку на участие, по дороге приветствуя всех знакомых, кто здоровается.

— Здоров, всем, — киваю, только оказываюсь лицом к лицу с организатором гонок и по совместительству букмекером — Шульцом. Проныра еще тот. Чуть за тридцать, смуглый, худощавый, с колючим и въедливым взглядом и самодовольной ухмылкой.

— Здорово, Верст, — кидает мужик. Здороваемся руками, плечами. — Решил погонять? Или поглядеть?

— Мгм, — киваю коротко. — Что предложишь?

— Пару вариантов для тебя есть: Кедр, Светофор, Инигма. Или Шумахер, Питер, Армагеддон… В остальные тебя не поставлю — нет резона.

— Ставки? — уточняю сухо.

Шульц криво ухмыляется:

— Шумахер рулит.

— Ни разу с ним не гонял. Впиши.

Из кармана выуживаю «рыжик», скрученный трубочкой, для взноса, через рукопожатие передаю:

— Давай, братан! — иду к машине.

Перед гонкой проверяю авто. Открываю капот…

— Привет, красавчик, — сахарно звучит. Продолжаю ковыряться в бочках, движке, нет ли каких недочетов:

— Здоров, — даже не гляжу на хозяйку медового голоса. Примерно знаю кто. Любительница трахнуть очередного гонщика. Есть такой вид красоток — «гоночные нимфоманки». Причем их почему-то часто ассоциируют с грид- герлсз, но это не так. Те девчата больше любят себя показать, да ощутить значимость, пока задом виляют и дают отмашку на старт.

— Участвуешь? — продолжает навязываться барышня.

— Мгм, — киваю, захлопнув капот и, вытирая руки, гляжу на куклу. Как и думал — «силиконовая долина»: губастая, сисястая, задастая. Худенькая, длинноногая, но жутко ненатуральная. Волосы и те, походу, наращенные. Слишком уж длинные да густые.

А чем плоха для ублажения похоти?

Вот ничем… Мне же не сексом заниматься?! Трахом. Банальным, жестким, молчаливым трахом. Так что плевать, какие прелести у нее сделаны, главное, чтобы и верхние и нижние «бантики» знали свое дело.

Бл’**! Лгу сам себе! Как бы себя не убеждал, но еще с подросткового возраста разборчив. Не бросаюсь на первую попавшуюся, да и хр*** его знает, какой заразой может болеть. Уже собираюсь отшить, как замечаю чуть поодаль малышку. Скромную девушку с темными волосами и невинными глазами. Вот, прям как у Королька. Сердце пропускает удар.

— Ее знаешь? — киваю на девушку.

— Ага, — расплывается в хищной улыбке кукла. — Моя сестра.

— Да ты что? — вскидываю удивленно брови. — Вы так похожи, что нет слов.

— Могу заезд на троих устроить, — помигивает «силиконовая долина».

— Когда выиграю, покатаю, а ты пока резинки купи.

— Все есть, — улыбается победно кукла. — Мы будем болеть за тебя, красавчик, — хищно прогуливается по моему телу ладонями и, задержавшись на заду, сжимает ягодицы: — Очень люблю с ветерком…

— С ветерком. Долго… — соглашаюсь ровно, рассматривая более внимательно вторую девушку. Хорошо могу представить ее под собой: свои руки на ней, ее губы на мне. Мне это нравится и даже очень — тело немного реагирует на игру.

— Любимый вид гонок, — щекочет дыханием девушка. Прикусывает ухо.

— Не переусердствуй, — отстраняюсь. — Мне пора. Не хочу со стояком гонять.

Девушка удовлетворенно кивает, но напоследок еще потереться о мою коленку успевает, принимая реплику на свой счет:

— Конечно, — опять подмигивает и, облизнув большие губы, шагает к сестре, покачивая довольно крутым задом, едва прикрытым шортиками.

Презиков нужно кровь из носу. А то хр*** знает, кому давала и чем больна! Вот почему редко других трахаю. Предпочитаю Лерку. Я в ней уверен… Да, измены случаются, ничего не могу поделать с потребностями тела, не всегда хочется нежности и чувств, игр, ласк. А для грубого траха такая как Лерка не годится. Я ее слишком уважаю для этого.

Убеждаюсь — девчата знакомы. Кукла с улыбкой болтает с девушкой, и когда та косится на меня, читаю во взгляде, что она не против.

Сажусь в авто, подгоняю к площадке, откуда будем стартовать и на которой всего две полосы, но это не страшно. Город большей степенью уже свободный, время ночное, для гонок — самое то. Заторов и пробок не будет.

Итак, маршрут приходит по «телу». Открываю навигатор. Секунду изучаю, что как, куда: площадь — съезд на кольцевую — кольцо — съезд, разворот — опять кольцо — площадь.

Барабаню по рулю пальцами, ведь адреналин уже начинает бурлить.

— Привет, — в машину на второе сидение юркает Джимбо — смешной полноватый парень. В очках, с постоянным румянцем. Нормальный, веселый, не обидчивый и что удивительно, совсем не забитый. Отличный оператор и монтажер. Если не изменяет память, он на режиссерском курсе.

— Здоров, — тоже вспоминаю о камере и проверяю регистратор.

— Давай я сам, — Джимбо берет работу в умелые руки. Подсоединяет проводки, их совмещает с одним из телефонов. Как только картинка, что на регистраторе, оказывается на экране, откладывает «тело» и начинает колдовать над своей аппаратурой. — Я готов, — кивает с улыбкой.

— Круто! — нисколько не кривлю душой.

Показывая, что упакован и готов — «фи-фикаю» габаритами скромной «мицубиси лансер эволюшн-9» Была мыслишка заменить на «десятку», но уж слишком прикипел к этой малышке. Она гораздо ближе к настоящему болиду для кольцевых гонок, чем просто к гражданскому авто. Хороша в умелых руках, но как все красотки, знающие себе цену, не прощает грубых ошибок.

Другие участники тоже сигналят.

Шумахер, он же Родион Шувалов на «ауди ЯЗ-4» — настоящий волк в овечьей шкуре. Под капотом уже ревет мотор в 420 лошадей. Питер — Алексей Полютов — на «мазде ЯХ-8». Автомобиль совсем не для зимы, зато летом — самое оно. У Армагеддона — Армена Гаритесяна — «тоета- супра» 96 года выпуска. Пусть не новая японка, но по прежнему может задать жару всем конкурентам, а уж если вложить в нее энное количество денег, то можно потягаться и с более крутыми спорткарами. Как понимаю, парень это и сделал.

На дорогу выходит спортивная грид-герлз в едва заметных ультросалатовых трусиках и топике, который словно рвали на части, из которого вот-вот выпадут все прелести. На высоченных каблуках, с флажком в руках.

Грид-герлз принимает стандартную позу — ноги чуть шире в сторону, флаг максимально вверх. Машины довольным гудением моторов подтверждают, что ждут. Девушка с обольстительной улыбкой прокручивается в танце, качая задом: толпа затаивается, я задерживаю дыхание, руль сжимаю до скрипа. Когда грид-герлз оказывается опять к нам лицом, резко садится, давая отмашку на старт.

Газую — авто срывается с места…

Город минуем быстро. Успеваю обойти своего первого, так как стартовал за ним и уверенно держусь за Шумахером. Су***! Опять что-то намудрил с машиной, поэтому выписывает такие зигзаги, играя в шахматы с простыми водителями, что начинаю сомневаться в своих силах.

Следую за ним, но и других из вида не выпускаю, они тоже дышат в задний бампер.

Подрезаю очередному чайнику — скоро съезд! Шувалов с другой полосы виляет передо мной — тоже готовится! Уходит в сторону, я следом, за мной двое оставшихся, которые чуть-чуть не столкнулись от дикой жажды первее оказаться на съезде.

Мой оператор, словно заправский комментатор, озвучивает каждое действие, поворот, маневр. Подбадривает, подсказывает.

А он — молодец! Если выиграю — выигрышем поделюсь!

Кольцевую минуем очень быстро, ведь такого количества пустующих полос хватает про запас. Съезжаем на отворотку до проспекта Культуры, но в город не выезжаем, прокручиваемся по спирали и возвращаемся на кольцевую, только уже в обратном направлении.

Начинаю прижимать Родиона — парень явно нервничает, вернее, борзеет — коротко виляет, не позволяя его обойти. Да я и не спешу пока, так, проверяю на бдительность! Но уже на съезде обратно к Энгельсу делаю маневр, типа собираюсь проскочить по малой дуге — Шумахер реагирует молниеносно: — при входе жмет на газ. Машина жутко рычит, зад заносит, но парень умелый водила, поэтому справляется со «зверем» и поворотом.

Уже видна прямая до отворотки финиша, теперь нельзя отступать. Это уже город! Жму на педаль до упора и почти касаюсь заднего бампера Шумахера.

Взгляда с дороги не убираю, ведь там вижу одинокую машину, которая, как назло, едет посередине, где и мы. Всего три полосы. А мы все по центру…

Жду до последнего. Не делаю резких движений. Не хочу, чтобы маневр предугадал Шумахер. ЖДу… жду… Руль скрипит под пальцами. Сердце грохочет, заглушая звуки. Я скорость… Я движение… Сделаю это…

Только Родион уходит в сторону, избегая аварии, виляю в другую. Топлю педаль — тачка тоже возмущенно гудит, но слушается. Умудряюсь лучше Шувалова пройти дистанцию, и поэтому теперь еду с ним почти капот к капоту, ноздря к ноздре.

Парень злобно скалится, точно зверь. Глаза дико вытаращены. Бросает на меня бесноватые взгляды и негодующе плюется.

— Да Шлюхер кровью ссыт! — с хохотком комментирует мой оператор. Не сдерживаю улыбки. Мне на руку такое поведение соперника, значит, есть вероятность ошибки.

Шувалов не выдерживает напряжения и начинает прижимать, будто собирается столкнуться. Ловко ухожу от домогательства и делаю ответный посыл. Шум…хер пасует, и только кривит рот сильнее.

Опять виляет ко мне, все еще глупо надеясь, что струхну, но я не из пугливых. Делаю ответный ход. Вот и мчимся — реверси, придерживаясь центра дороги.

— Обнимашки-прижимашки, — летит смешливая реплика Джимбо. — Шумахер нами озабочен, — присвистывает значимо. — Как думаешь, ему фасад нравится, или кто-то из нас?

— Онанист, — бросаю спокойно, — любит себя сам.

Шувалов так увлечен новой игрой, что не сразу реагирует на помеху, к которой приближаемся с бешеной скоростью. На дороге авария ближе к моему краю.

Машины стоят поодаль друг от друга, мигая аварийками. ДПС еще нет, значит, столкновение случилось не так давно, нам это на руку — успеем проскочить. Вот только как? Родиону достается более выгодная с точки зрения удобства и маневренности сторона, а мне узкая, но зато ближайшая к отворотке финиша.

Шумахер тоже об этом думает. Опять косится на меня, в глазах плещется злая радость. Идет по выгодной полосе, и не позволяет себя сместить глубже, чтобы не дай бог не попытался юркнуть рядом.

Терпит до последнего, и в тот момент, когда уже почти сбивает знак аварийки, чуть сбросив скорость, виляет в сторону, минуя затор.

Доля секунды… всего доля, которую успел выиграть с последнего виража, трачу на решение.

— У-у-у-у, — писклявеет голос моего оператора, парень с ногами на сидение взбирается. — Бл***! Су***! Жить… жить хочу!

Уверенно ухожу в другую сторону по узкой дороге, но не позволяя себе скинуть скорость. Коротко летит скрежет металла о металл — одну из тачек цепляю, а напоследок еще и боковое зеркало клацает и обвисает вдоль дверцы. Плевать, главное — бордюр колесом не зацепить. Это страшнее, а на такой скорости — смертельно.

— Бля-я-я-я, — выдыхает Джимбо и такими круглыми глазами на меня смотрит, что ржу:

— Портки смени!

— Пз***! Да ты… долбанный… чокнутый гений! — взвывает с восторгом, его счастье и мне передается.

Да! Я сделал это! Во мне клокочет радость. Аж потряхивает от переизбытка адреналина. А в голове гул, пульсация. Ни хр*** не соображаю. Жму педаль до упора, не позволяя Шумахеру вырваться вперед.

Мчусь, уж предвкушая победу, ведь теперь оказываюсь в более выгодном положении, короткая отворотка до площади с моей стороны — я ближе! Шувалов виляет в центр, приближаясь ко мне, но каждый его маневр — потеря времени и преимущества в метраже. Он это понимает. Я понимаю! Мои полкорпуса впереди.

Он уже все оценить успевает… И теперь злобно плюется, закидывая гневными обещаниями, искупать меня в крови.

Суч*’* потрох, которого еще никто не ставил на место. Приятна мысль, что могу его заткнуть. Уже вижу поворот. Огни площади, ожидающих машин, телефонов зевак, сигарет… толпу, ожидающую нас.

— Нет-нет-не-е-е-ет, — опять паникует мой оператор. На повороте сильно виляю с заносом, чтобы сбить темп Шум…хера, который глупо надеется подрезать. Я его тоже успеваю просчитать за гонку — парень трясется за тачку, не сможет воткнуться мне в бочину — ссыкло не доросло.

Сворачиваю, газую и торможу с визгом колес, да так, что машину резко разворачивает и чуть сносит к бордюру.

Стоп!

— Да! — кричу под воздействием адреналина, сжимая руль до скрипа. — Да! — ударяю ладонями по баранке! Меня переполняют эмоции. Злые, довольные, яркие, под стать экстазу.

Джимбо аж на пол съезжает:

— Я так никогда еще не ссал… Бл*’*, не могу выйти…

Чуть отдышавшись, хлопаю оператора по плечу:

— Ты реально крут, парень, с меня причитается!

Джимбо поднимает полные ужаса и одновременно восхищения глаза:

— Да это я тебе должен! Никогда ничего подобного не снимал!

— Круто, мы — отличный тандем! — киваю благодарно.

Дверцу с моей стороны распихивает кукла:

— Звезда! — визжит приторно сладко. Тянет за руку наружу, и я поддаюсь. Меня тоже потряхивает, возбуждение еще клокочет.

— Приз, приз! — визжит от счастья Джимбо, несмотря на свою комплектацию, перекатывается через капот машины и бросается с объятиями.

— Остынь, — скупо улыбаюсь, отстраняясь от парня. Меня уже окружает беснующаяся толпа. Хлопают по плечам, спине, поздравляют, девчата со всех сторон лезут с поцелуями.

— Поздравляю, — выплевывает Шум…хер. — Но это чистой воды — везение. Ты бы меня ни за что не обогнал на своей развалюхе, если бы не эта авария.

Урод! Даже не может признать, что кто-то лучше него. Насколько наслышан, этот заносчивый козел, когда побеждает, всегда злорадствует и отпускает неуместные реплики, принижает остальных. Знаю, что он еще тот кретин. То ли сын, то ли брат… бандита, то ли кого-то из богатеев или депутатов.

В общем, наглый, дерзкий ублюдок, который прикрывается громкими именами и чужими карманами.

Меня с обеих сторон облепляют девчата, они ждут, что им уделю внимание, но меня накрывает злостью:

— Шум… хер, иди, грызи резину своей малышки, это единственное, что тебе сегодня светит.

— Ага, — кивает едко Шувалов, хищно скалясь. — Но я уже знаю, кем сегодня займусь. Пока ты с резиной будешь доступных драть, — кивает на «силиконовую долину», — я, пожалуй, твою брюнетку навещу и в багажник ей вставлю…

С размаху вбиваю наглость в глотку — меня не надо провоцировать! Хруст, визг, крики. Толпа суетится, а Шум…хер, как стоит, так и валится на асфальт с окровавленной по самое не хочу харей.

Уже заношу ногу, чтобы добить гондона, но на меня с обеих сторон налетают мужики. Хватают под руки и утаскивают прочь.

— Пз***, ты чего, Верст? — цедит сквозь зубы Геракл. — Бл***, знаешь же, что он мудила. На кой х*** с ним связываешься?

Скриплю зубами, сжимаю кулаки:

— Су*** зарвался, — чеканю, тяжело дыша.

— Остынь, — осаживает меня Геракл, насильно удерживая на месте. — Ты победил, так и радуйся! Загребай приз и вали домой!

— Хотел… — бурчу под нос.

— Шум пусть подавится от злобы. Не опускайся до его уровня.

— Мгм, — киваю, шмыгнув носом. Меня уже заметно отпускает. Толпа еще суетится:

— Скорую! Вызовите скорую…

— Я гляну. Я на медицинском…

— Глянь… Ну что?

— В отключке…

Картинку перекрывает Шульц. Совсем не по-братски обнимает за шею:

— Ты что натворил? — шепчет гневно, едва не плюясь слюной. — Ты хоть знаешь, кто его родня? — всучивает в руку пачку наличных. — За вычетом штрафа за инцидент, ведь мне теперь придется твой зад прикрывать! А теперь кукол загребай и вали отсюда!

— Угу, — киваю в пол.

— Верст. — Уже было ухожу, Шульц останавливает, придержав за плечо: — Не горячись понапрасну. Его родственники тебя прижмут, найди с ним консенсус. А пока напряжение сними, а то дикий какой-то стал. — Головой мотает: — Соски уже в тачке сидят…

Не успевает договорить, как улицу наполняет звук приближающихся сирен. Не сговариваясь, бросаемся в рассыпную.

В несколько шагов оказываюсь возле своей машины, прокатываюсь по капоту. Распахиваю дверцу, плюхаюсь на сидение. Срываюсь с места одновременно с хлопком дверцы. Визг колес — разворачиваюсь…

Успеваю отъехать на достаточное расстояние, чтобы быть уверенным, уже не повяжут.

Посматриваю в зеркало заднего вида — несколько патрульных машин останавливаются на площади, а другая вереница едет дальше.

— К тебе? — бросаю девице, что на переднем сидении. Она явно адреналиновая нимфоманка. Уже вся изводится, сидит точно на иголках. Ерзает, себя руками облапывает.

— У нас брат дома, — криво усмехается, прикусив губу, а ее рука касается моего плеча. Скользит вниз по моей руке, которой держу рычаг коробки передач. Обхватывает ладонь, сжимает, томно дыша. Пальчиком царапает дорожку вверх, перескакивает на бедро, останавливается на пахе и фривольно сжимает мое хозяйство.

— Даже так? — криво усмехаюсь, хотя меня лихорадит от всех приключений. Вжикает молния джинсов, остро ощущаю прикосновение к плоти: — Брат — это хорошо, — отрезаю хмуро, сворачиваю на перекрестке и направляю машину к дому, где присматриваю за квартирой друга.