Непримиримые 1

Часть 2 Глава 30 (Много трепа ни о чем, но планы грандиозные)

Глава 30

Игнат

К Лере домой тянет все меньше. И дело не в патологически ненормальном желании к другой или неправильном поведении Ионовой. Она-то как раз ни слова не сказала по поводу звонка, хотя я готовился к нападкам и даже припас несколько вариантов правдивых ответов. Проблема не в рыжем пр ижи вал ке-бл охасти ке…

Во мне что-то медленно, но верно ломается. Кажется, даже слышу натяжение невидимых нитей. Кишки неприятно скручивает в узел в преддверии… чего-то. Волнение разъедает душу, словно серная кислота плоть. Томительно ноет сердце, а внутри разгорается кромешный Ад.

Отчетливо понимаю — я не имею права причинять столько боли тем, кто мне дорог… И с садистским упорством продолжаю: маме, Лере, друзьям, себе!

Я жду, и в то же время страшусь того момента, когда случится перелом, когда терпение лопнет, когда произойдет ожидаемый взрыв.

Я точно по стеклу босиком хожу или по раскаленным углям! Ненавижу, когда чувства обостряются до предела. Ненавижу страх, что дам слабину и обнажу эмоции.

Истинные, которые никто не должен видеть…

Ира

— Как насчет «потрясти жирами»? — вот так, без на тебе «привет», без на тебе «как дела» огорошивает Ксения очередным звонком.

— Смотря, что под этим подразумеваешь, — отзываюсь осторожно, готовясь к паре — подруга позвонила как раз после окончания первой.

— Завтра открывается сезон пляжки, посвященный майским праздникам, — торжественно заявляет Ксю.

— Не холодновато?

— Наоборот, солнышко такое ласковое, песок не раскален до стекла… самое то… — больно мягко стелет подруга.

Хмурюсь; только на той неделе упорно доказывала физруку свою несостоятельность, как спортсмена.

— И? — подозрительно уточняю.

— Еще не забыла, чему тебя учила старушка Ксения?

— Хм, — деланно задумываюсь. — Что в парнях главное — кошелек?

— Капец, — смеется Ксю. — Как пошло.

— Тогда, — опять изображаю мыслительный процесс. — Что друзья для того, чтобы помогали в учебе?

— Ир, — давится смехом подруга, — да ты вообще за кордоном развратилась!

— О, да! — подыгрываю Ксения. — Так что сто раз подумай, а стоит ли со мной на люди выходить!

— Хм, — в свою очередь мычит в трубку Ксения. — Ну, если найдешь плавки и топик… То, пожалуй, рискну. Если не выиграем, так хоть задницами покрутим.

— Ты в солярий, что ли, ходила? — попадаю пальцем в небо, подпирая голову рукой и, зевая, поглядывая на готовящегося к лекции препода.

— Как ты догадалась? — торопеет Ксю.

— Ну, не думаю, что ты бы так стремилась после затянувшейся зимы иссиня-белым достоянием светить на весь пляж перед знакомыми.

— Блин, ты так хорошо меня знаешь, даже подумываю, прибить тебя, что ли?

— Э-э-э, — тяну примирительно. — Если избавишься от меня, у тебя блеклого фона моего зада не будет. Ты ведь приглашаешь, чтобы на моем фоне выглядеть более роскошно, разве не так?

— Так, — мурчит Ксения. — Согласна?

— Ну, если это мне спасет жизнь, то «да»…

— Это единственный шанс на спасение! — заверяет безапелляционно Ксю.

— Как команды? — даю понять, что не против.

— Сильные, — жалобно добавляет Ксения. — Много народу соберется. Открытие ведь. Лыжина Анька, Верка Синявская, Гамерик Инга, Стася Ивина, да полно желающих, и все на уровне играют.

— И что, тебе пары не нашлось? — ну так, на всякий случай интересуюсь, вдруг получится отмазаться.

— Такой бледной, как ты? — разгадывает мою хитрость Ксю. — Нет! А если честно, — голос становится ровным, — без тебя было никак. А раз ты вернулась, хочу всем зазнайкам спортивным нос утереть!

— Оки-утиральщица-носов, — отчеканиваю одним словом, — но на меня не слишком надейся. Я давненько мяч не держала.

— Но хоть помнишь, как он выглядит?

— Конеш, — хмыкаю самодовольно, откидываясь на спинку деревянного сидения аудитории, — квадратный…

— Э-э-э, — дурашливо задумывается Ксю. — Мы не в Майнкрафт играть собираемся, а в волейбол…

— Да? Ну, тогда я погуглю, как и что…

— Игры не сетевые… в реале, — наставляет смешливо подруга.

— Правда? Вотсап, Вибер — отпадают?

— Угу…

— Мое тело… без аватара… на свежем воздухе?

— Угу, "суры" дома, а тело мне… на пляж.

— Ок, — сдаюсь. — А надевать чего? На улице не 20+.

— Издеваешься? Конечно, плавки и топики! Обещают как раз до двадцати, но на всякий длинное что-то прихвати, у нас такой климат, что и дождик может хлынуть.

— Вот это было бы экстремально — рубиться в ливень, — тихо ржу.

— Угу, — посмеивается Ксю. — Плавки не забудь, может, искупнемся…

— В ледяной воде?! — опешиваю на миг. — Я думала, ты пошутила… Ты что, реально хочешь моим белоснежным телом на весь пляж светить?

— He-а, своим загорелым. И да… моржевание полезно!

— Ладно, поищу, может, во что и влезу… — тяжко выдыхаю, и в этот самый момент препод требует тишины. — Но купаться — ни-ни! — уже шепотом. — Все, у меня пара начинается, — прощаюсь и сбрасываю звонок.

День проходит нормально, даже успеваю в лаборатории продуктивно поработать. Некоторые образцы воодушевляют и дают крохотную надежду, что у нас все получится. Результат записываю в научно-исследовательскую тетрадь, дублирую в свой блокнот.

Убираюсь и еду немного поднять денег на гонках.

***

На следующий день после лекций бегу опять в лабораторию, развлечения и учеба — отлично, но свой проект ни в коем случае не хочу забрасывать. Особенно в свете последних событий, да и праздники на носу. Месяц может выпасть, а этого ну никак нельзя…

— Здоров, трудоголики, — улыбаясь, вхожу в «запретную зону» — нашу исследовательскую лабораторию, где корпеет над микроскопом Тоха, а чуть поодаль — Нютка с пробирками и пипетками, и быстро набрасываю рабочий халат.

— Простите, — кидаю через плечо, уже занимая свое место, — я сегодня ненадолго.

— Угу, — даже бровью не ведет Антон.

— Угу, — равнодушно, почти в унисон, Анютка.

— Вот и поговорили, — бурчу, тоже погружаясь в работу.

Пару часов пролетают в одно мгновение. Анька, приняв загадочный звонок, торопливо прощается, а когда мы остаемся с Антоном наедине, решаюсь на разговор:

— Тох, — зову тихо, но настойчиво.

— А? — безэмоционально отзывается парень, делая пометки в тетради.

— Я в пляжку с Ксенией иду играть. Совсем маленькая, но реакция выдает парня — ему не безразлична информация. — Поехали со мной, — не упускаю возможности подтолкнуть друга к решительным действиям.

— Зачем? — даже не смотрит на меня Антон.

— Знаю, что дело не мое, но ты мне друг, Тоха.

— Ты сейчас издалека идешь, а я люблю, когда прямо говорят, — наконец, обращает на меня внимание друг.

— Тебе с Ксенией нужно действовать более напористо.

— Опять ты об этом, — качает головой Ярович, собираясь вернуться к работе.

— Конечно! — встаю и приближаюсь к другу. Подпираю стол, останавливаясь лицом к Антону: — Ты ей нравишься, даже если сама себе не хочет в этом признаться.

— Эту войну я проигрываю еще со школы, — тихо поясняет Ярович. — И только пытаюсь… — заминка. — Она мной играет, — с болью и сожалением.

— Пусть играет, а ты сильный и умный, — взываю к здравому смыслу друга. — Она глупее, взбалмошней, вот и получается, что кому-то из вас необходимо запастись терпением. Ты же прекрасный стратег! Пусть играет, а потом… когда заиграется, решит, нужен ты ей или нет.

— Ир, я вообще-то человек! — отворачивается Антон, всем видом показывая, что занят, но я упряма, да и надоело отмалчиваться.

— Знаю! — киваю в такт слову. — Даже понимаю, что советую жуткую и несправедливую игру, но Ксюху нужно приручать. Ты и сам это знаешь… — добавляю решительно.

— В чем-то ты права, — вновь откладывает работу Тоха, — но мне самому нужно себя настроить, что долгое время придется быть игрушкой.

— Я очень надеюсь, что так ей легче будет принять ваши чувства.

— У нее нет чувств, — хмуро отрезает Антон.

— Есть, — настаиваю уверенно. — Но она их отрицает, поэтому пока все хреново!

— Хреновей некуда, — кивает Антон с грустной улыбкой. — Меня только работа и спасает.

— Верю… Тош, советую, поехали со мной. Развеешься.

— Не хочу, чтобы Ксения злилась, — кривится Антон.

— На что? — недопонимаю.

— Подумает, что преследую, — хмыкает друг.

— Блин, Тош, ты классный парень. Очень правильный…

— Это и есть мой недостаток, — убито добавляет Ярович. — Сейчас в моде грубые бруталы.

— Да? — задумываюсь на миг. — Значит, я тоже не в тренде.

— Ну, не знаю, — шутливо улыбается Тоха. — Вроде ничего так, в меру груба и брутальна…

— Ах-ах, — ударяю по-дружески в плечо парня. — Вот именно, а в моде — хрупкие нимфы, не сильно умные, но зато которых необходимо защищать от непогоды, врагов, микробов, самой себя, и на руках носить!

Тошка меня слишком тщательно осматривает с ног до головы:

— Прости, ты права — не дотащу…

— Вот и я о том же, — смеюсь в голос, нисколько не обижаясь. — Кому я такая бойкая мозговитая лошадь нужна?

— Ладно, кобылка, не наговаривай, — выдыхает досадливо Антон, скромно улыбаясь, да очки поправляя, — на каждую наездник найдется. И тебе свой брутал достанется.

— Капец, — закатываю глаза. — На кой он мне сдался?! Я не нимфа. Я какая- то другая… Не формат, так сказать. Не переношу, когда парни сопли от чувств размазывают, да в любви постоянно признаются.

— Ты это точно про бруталов говоришь? — сомневается Тоха.

— Ага, вот такие, мать их, бруталы. С виду — бронированные, яйца — стальные, я на деле… только о романтике, любви и спаривании думают. Между прочим, нимфам это нравится… — добавляю значимо.

Лишь договариваю, мой телефон, уютно лежащий на столе, возле тетради лаборанта, начинает вибрировать. "Ксю".

— Да, — протягиваю в трубку с улыбкой.

— Ты не забыла? — пыхтит недовольно Ксения.

— Нет, как раз собираюсь…

— А, тогда встретимся уже на месте. Я буду тебя ждать прямо у центрального пляжа… — быстро объясняет, где лучше парковаться.

— Ага, — киваю в такт.

— Точно не поедешь? — еще раз закидываю удочку, обращаюсь к Тохе.

— Нет, — отрезает безапелляционно, и я умываю руки.

— Ир, — вновь подает голос Ярович, когда уже вешаю на крючок рабочий халат.

— Да? — уставляюсь на парня с тихой надеждой, что передумает.

— Тут слух гаденький прошел… — заминка, даже краснота на щеках выступает.

— Какой? — настораживаюсь тотчас.

— Насчет тебя и Вирзина… — с явным неудобством.

Мне вот прям сразу плохеет, даже ощущаю, как краска с лица сходит, а потом ударяет неконтролируемым жаром. Сердце испуганно колотится в груди.

— Что именно?

— Я понимаю, что бред чистой воды, но ты должна знать… чтобы быть начеку, вдруг кто вздумает…

— Что именно? — вторю с металлом в голосе.

— Что у вас отношения, и поэтому денег выделят в лабораторию тебе, а не другим.

— Урод! — роняю, прикусив губу, и от обиды еле сдерживая более грубые выражения.

— Кто? — нахмурившись, недопонимает Тоха.

— Тот, кто пустил эту гадость в народ! — констатирую мрачно, спешно раздумывая, как быть с информацией, и уж тем более — как опровергнуть. Блин, Ксю ждет! У меня нет времени…

Ничего, сначала Селиверстову выскажу, что о нем думаю… И мчусь в логово к конкурентам.

Зря, конечно, под столь сильными эмоциями обычно дров можно наломать, но этот урод бесит! Знаю, что его лаборатория центральная, самая большая и, конечно же, главная.

Останавливаюсь возле двери, решительно заношу кулак постучаться, но тут она распахивается — едва успеваю в сторону шагнуть, чтобы створкой не получить в лоб.

На пороге застывает девушка. Полненькая, с гулькой темных волос на голове, в очках, без макияжа. Глаза умные, но сейчас глядят слегка волнительно.

— Простите, — уже, было, юркает мимо меня, как уточняю:

— А Селиверстов в лаборатории?

— А? — сдвигает брови к переносице девушка, непонимающе на меня смотря.

— Игнат Селиверстов, четвертый курс… — начинаю пояснять.

— А-а-а, Верст, — приходит кислое осознание, — нет. Нет его… уже ушел, — кидает безлико девушка, прижимая к груди журнал и торопливо вышагивая к лестнице.

— Гад, — даже ногой топаю от злости и досады. Ничего, как встречу — выскажу, что о нем думаю…