Невеста графа

Глава 6

Глядя в зеркало, Абигайль тщательно причесалась, а потом стала рассматривать свой нос. Неужели мистер Уикерли действительно пересчитал все веснушки на нем?

Эта мысль вызвала у нее раздражение. Нет, она не даст сбить себя с толку всяким бездельникам, даже если ей придется провести жизнь в старых девах.

Абигайль всегда мечтала выйти замуж. Ее отец не обладал честолюбием, но был щедрым, добрым человеком. Абигайль надеялась найти себе более целеустремленного мужа, чем он. Однако душевные качества отца всегда вызывали у нее восхищение. К сожалению, среди знакомых Абигайль было мало холостых мужчин, достойных ее внимания.

И все же она увлеклась одним из них. Это был новый священник, стремившийся сделать карьеру и получить более крупный приход. Абигайль полагала, что станет ему хорошей женой. Среди священнослужителей редко попадаются состоятельные люди, но Абигайль была готова экономить каждое пенни. Она была образованной девушкой и могла поддержать разговор с женами епископов и сквайров. Абигайль не сомневалась, что сумела бы жить в городе, таком, например, как Оксфорд.

Но тут умер ее отец, и ее надежды на брак рухнули в одночасье.

Абигайль отложила расческу и сняла халат. Она давно уже не была наивным ребенком и не верила, что мужчины в состоянии решить все её проблемы. К тому же знала, что на них нельзя положиться.

И доказательством тому был мистер Джек Уикерли. Насколько было известно Абигайль, он так и не вернулся вчера домой.

Похоже, ей придется самой заняться прополкой грядок с клубникой. Сдерживая злость, она надела коричневое бесформенное платье. Теперь придется всерьез задуматься о том, как ей спасти Пенелопу, как вырвать девочку из рук безответственного родителя.

Абигайль спустилась в кухню. После отъезда детей она обычно всегда завтракала здесь в компании верной кухарки и застенчивой служанки Энни. Они были малообщительными женщинами, но внимательно выслушивали все, что говорила им Абигайль.

Войдя в кухню, она увидела Пенелопу. Девочка возилась с котенком.

— Котенок должен жить на конюшне, мисс Пенни, — сказала Абигайль.

— Я знаю! Это папа принес мне его, он думал, что мне захочется поиграть с ним.

Абигайль закатила глаза. Должно быть, этот гуляка вернулся среди ночи. Судя по всему, он все еще отсыпался после вчерашнего загула.

На столе стояли миска со свежей клубникой и кувшин со сливками. В кухне разливался аромат поджаренной ветчины, возбуждавший сильный аппетит. Но Абигайль не могла сесть за стол. Ей необходимо было высказать мистеру Уикерли все, что она о нем думала.

Взяв извивающегося котенка, Абигайль вышла через черный ход во двор и направилась на конюшню. Эта постройка пустовала с тех пор, как Абигайль продала лошадей.

Однако, войдя в просторное помещение, она увидела незнакомых лошадей. Они доедали клочки заготовленного еще в прошлом году сена. Кипя от негодования, Абигайль оставила котенка и направилась в сад.

Мужчины, которые бросают своих детей, вызывали у нее ярость.

Ей не пришлось заходить в домик, в котором поселился Уикерли. Постоялец не спал, он находился в саду. Стоя посреди фруктовых деревьев, задумчиво разглядывал яблоню. Подобрав с земли несколько зеленых яблок, Абигайль швырнула одно из них ему в спину.

На Уикерли были только брюки и рубашка. Абигайль не интересовало, что он сделал с твидовым сюртуком и жилетом ее отца. Очевидно, продал.

Когда она смотрела на широкие мускулистые плечи Уикерли, у нее почему-то перехватывало дыхание. Не желая разбираться в том, что с ней происходит, Абигайль снова швырнула в него яблоко.

Уикерли поймал его и стал перебрасывать из одной руки в другую, поглядывая на нее со снисходительным видом.

— Тренируете бросок в цель? — спросил он. — Готовитесь к какому-то турниру или конкурсу? У вас в селе, наверное, часто устраивают праздники.

Абигайль бросила в него третье яблоко, и оно попало Уикерли в живот. Если бы он был одет по всей форме, ее взгляд не притягивало бы место, расположенное чуть повыше ремня. У Уикерли, как оказалось, не было небольшого брюшка, каковое имелось у большинства знакомых Абигайль мужчин.

Уикерли еще повезло, что подобранные Абигайль яблоки не были гнилыми. Они отскакивали от его упругого мускулистого тела.

Уикерли широко улыбнулся.

— Меткий обстрел! Может быть, теперь выберете не такую крупную мишень? Могу предложить вон того бесхвостого грызуна, который сидит на ветке яблони. Подходит? Держу пари, что вы в него не попадете.

— Эта белка — мой друг, — заявила Абигайль и швырнула последнее яблоко в голову Уикерли, однако он ловко увернулся. — А вот вы отпетый негодяй, который заслуживает хорошей порки.

Продолжая перебрасывать яблоко из одной руки в другую, Уикерли сделал вид, что глубоко задумался над ее словами. Несмотря на растрепанные волосы, в этот момент он был похож на античного бога. Абигайль охватило сильное желание дотронуться до Уикерли, но она усилием воли подавила его.

— Да, я негодяй, было бы странно это отрицать. Но почему вы решили, что я заслуживаю порки? Если я не явился, на ужин, то это еще не преступление.

— Ваша дочь решила, что вы ее бросили! — с негодованием воскликнула Абигайль. Если бы у нее оставались яблоки, она сейчас швырнула бы их все в лицо этому наглому типу. — Мы не знали, что и подумать… С вами могло что-нибудь случиться по дороге. Вы же обещали вернуться, но не сдержали своего слова! Так нельзя поступать!

Уикерли поморщился.

— Я не хотел, чтобы вы волновались. Просто пытался помочь вам.

— Помочь? — кипя от возмущения, вскричала Абигайль и, сжав кулаки, досчитала до десяти, как когда-то учила ее мачеха. — Спасибо большое! Исчезнуть на всю ночь — это называется помочь?

Казалось, Уикерли слегка смутился. Однако Абигайль считала все его эмоции наигранными. Она не верила этому человеку.

— Я не привык следить за временем, — промолвил Уикерли. — Примите мои извинения, если я невольно чем-то огорчил вас. Но я позаботился о том, чтобы обеспечить ваше хозяйство рабочей силой.

И он показал на клубничные грядки.

Абигайль повернулась и с удивлением увидела усердно работавших там трех сильных мужчин в рубашках с закатанными рукавами.

Она оторопела, узнав Билли, который собирал первый урожай спелых ягод, бакалейщика Гарри, ловко пропалывавшего мотыгой междурядья, и владельца трактира Джона, рассаживавшего молодые кустики клубники на новой грядке.

— Каким образом вам удалось уговорить их поработать у меня? Билли столь застенчив, что даже не решается заговорить со мной.

— Это просто золотой парень, — сказал Уикерли, наблюдая за дружной работой мужчин. — Он руководит своими приятелями, подсказывая, что и как нужно делать. А вы знаете, что нравитесь Билли? Он готов в лепешку разбиться ради вас. Если вы прикажете ему есть землю или сигануть со скалы в реку, он не задумываясь это сделает. Но я посоветовал ему не терять достоинства. Мужчина должен быть гордым. Порой гордость — это все, что у нас есть.

— Но она должна на чем-то основываться, — возразила Абигайль. — Билли на два года моложе меня. После смерти отца к нему по наследству перейдет ферма. А пока большую часть времени он проводит в мечтаниях, строя планы, похожие на воздушные замки. Когда-нибудь, возможно, у него появится повод гордиться собой, но пока его, к сожалению, нет.

Уикерли кивнул.

— К сожалению, не все мы рождены героями. Женщины слишком многого ждут от нас. Они хотят, чтобы мы были богатыми, образованными, загадочными, остроумными, честными. Чтобы мы нежно относились к детям, любили жену и родителей, умели постоять за себя. Одним словом, от нас требуют, чтобы мы были святыми, и вместе с тем… — Уикерли потупил взгляд. — Простите за откровенность, но женщины мечтают, чтобы одновременно мы были истинными дьяволами в постели, проявляли изобретательность и изощренность. Разве в этом нет противоречия?

Абигайль покраснела, не зная, что сказать. Ей еще не доводилось разговаривать с мужчинами на столь интимные темы. Уикерли, должно быть, имел в виду себя, поскольку от простодушного Билли было бы странно требовать остроумия или особого умения в постели.

— Меня вовсе не привлекают все названные качества, — заявила Абигайль. — Я предпочла бы иметь честного, порядочного мужа.

Уикерли рассмеялся.

— Эти слова свидетельствуют о вашей неопытности, мисс Мерриуэзер.

— Ваше мнение меня не интересует, мистер Уикерли, — осадила его Абигайль. — Меня беспокоит только судьба Пенелопы.

Взгляд Уикерли потеплел, и у нее затрепетало сердце. Ну почему кучер почтовой кареты высадил рядом с ее домом этого обманщика, а не богатого поверенного?

— Я попытался загладить свою вину перед Пенни и поэтому принес ей котенка, — стал оправдываться Уикерли.

— Дети должны постоянно чувствовать любовь отца, заботу и ласку. Дарить им котят и другие подарки — слишком мало. Кстати, вы купили мне нитки?

— Да, я оставил их на кухне.

— Сколько времени будут работать эти мужчины на моем огороде?

Уикерли с опаской взглянул на нее. Похоже, Абигайль догадалась, что он стремился прежде всего избежать физической работы, а не помочь ей.

— Каждый из этих парней отработает по часу, — осторожно промолвил он.

— Вы очень странный человек, мистер Уикерли. Попросите их перед уходом зайти в дом. Я накормлю их завтраком.

Чувствуя, что Уикерли смотрит на нее, Абигайль направилась к дому. Она старалась идти размеренным твердым шагом. Впрочем, Абигайль не была бы женщиной, если бы при этом слегка не виляла бедрами — так, самую малость, лишь для того, чтобы удержать на себе его взгляд.