Невинная помощница для альфы

22. Телепаты

Трэй

Оборачиваюсь на звук голоса из камеры по левой стороне коридора. Похоже, черные братья уже поняли, что скоро один из них пойдет на суп, и хотят договариваться!

— Тиг, остальных в расход, а с этим я поговорю, — жестом приказываю вытащить требуемого пленника из камеры.

Один из бойцов принимается отпирать решетчатую дверь, а с другой стороны раздаются выкрики с мексиканским акцентом: «Возьмите меня к себе!» «Мы будем сражаться на твоей стороне, альфа!» «Тьяго ублюдок! Дай нам его прикончить!»

Заместители вопросительно смотрят на меня. Шона качает головой. Ясное дело, эти утырки при первой же возможности попытаются меня завалить, чтобы реабилитироваться перед Тьяго.

— В расход, Тиг, — повторяю твердо. — А этого притащите в допросную.

Пока мы возвращаемся в основную часть участка, Стэну кто-то звонит, а у меня в душе беснуется чувство трагической горечи, которому неоткуда взяться. Похоже, Шона уже залезла ему в голову и неосознанно передала мысли мне. Что-то случилось, и, кажется, я догадываюсь, что.

— На жену Спарка напали, — мрачно заявляет Стэн и сразу отвечает на незаданный вопрос: — В людском госпитале, в критическом состоянии.

Внутри в тугой узел стягивается жажда расправы и тошнотворная тревога. Отвлекающий маневр. Ник, похоже, слил им абсолютно все, и у них все ходы продуманы. Внезапно мозг пронзает дикая мысль. Лия же должна быть уже под охраной!

— Почему ее не охраняли, Стэн? — рычу, набрасываясь на него, и прижимаю к стене. — Какого черта Лия была одна?

— А-а-ана а-атказалась! — начинает оправдываться логист. — Сказала, что никуда без Спарка не поедет.

Отпускаю его и чертыхаюсь. На этот случай мы и эвакуировали семьи! Что за идиотизм?!

— Можно отправить Спарка в больницу к жене? — спрашивает вполголоса Тиг. — Он должен быть там.

Зверею.

— Включи мозги, Тиг! — сверлю его взглядом. Оглядываю остальных. Заместители замирают и затихают. — Все, что будет происходить дальше — провокация, чтобы нас разделить и перебить поодиночке.

Запах смятения от них сменяется флером ярости.

— Аарон, объявляй массовое вооружение бойцов, — поворачиваюсь к Хейдену. — Гадам покровительствует Орден. Подряди своих ребят заняться проверкой людских гостиниц и мотелей. Максимальное внимание мелким, полулегальным, дешевым. Ублюдки прячутся там. А ты, — тычу пальцем в Тига, — готовься к масштабной операции по выкуриванию крыс из дальних закоулков. Понадобятся все наши волки. Закончим здесь, отправляемся в штаб. Объявляй общий сбор сегодня в шесть вечера.

Заместители кивают и сразу берутся за телефоны. Я кивком подзываю Шону и отправляюсь в допросную, куда уже, должно быть, привели черного волка.

Меня пропитывает адреналин, внутри бурлит кипящая злоба. Угроза, которая еще несколько дней казалась небольшой тучкой на горизонте, внезапно разрослась в лютый шторм. Опасность грозит всем, начиная с самых беззащитных, наших жен и детей. Я уничтожу каждую мексиканскую собаку, которая пробралась в Лос-Анджелес. Эти твари вторглись на мою территорию и покусились на мой клан, на меня! И уже успели опутать город паутиной, заключить союзы, перетянуть на свою сторону даже Орден! Их меньше, поэтому они и действуют исподтишка, как поганые шакалы, но мы их выследим и убьем. Всех до единого!

Нет смысла прятать Шону за стенкой, вместе с ней захожу в светлую допросную с зеркалом в полстены слева. Телохранители заходят следом и остаются у двери. Черный телепат сидит за столом со скованными за спиной руками. Ему лет под тридцать, он немногим младше меня. Крепкий, плечистый, спортивный. Опасный. И пахнет от него непоколебимой уверенностью. Метает короткий взгляд в Шону.

— Далеко ж тебя занесло, сестрица, — ухмыляется, встряхивая грязными черными волосами, они сосульками рассыпаются по лбу.

Стискиваю кулаки, но не позволяю себе съездить по его наглой роже.

— Ты со мной говори, утырок, — усаживаюсь за стол напротив. — Что там твой брат хотел обсудить?

Шона встает у меня за спиной и кладет ладонь на плечо. Слегка сжимает пальцы. От ее прикосновения по коже разливается тепло, а внутри появляется удивительное чувство успокоения. Наверное, это ее проделки, но мне сейчас и правда не мешает немного расслабиться, иначе забью этого волка до смерти прямо тут.

— Мы с Беном на прямой связи, — снова ухмыляется пленник. — Он просит вас меня отпустить.

Чего?! Святая простота!

— Вот так. Просто отпустить? — спрашиваю с издевкой. — Просто я могу тебя только прирезать, как свинью. Чтобы я оставил тебе жизнь, твоему брату придется дать что-то взамен.

— Например, жизнь девчонки, которая стоит у тебя за спиной? — черный волк вопросительно изгибает бровь.

Спокойный, как удав. Он отлично контролирует себя и знает, что козыри сейчас у него.

А у меня по рукам ползут колючие мурашки. Шона сильнее сжимает пальцы у меня на плече. Чувствует мое беспокойство. Я бы хотел сказать, что волнуюсь за нее, как за удобный инструмент, но это уже не будет правдой. Стоило угрозе замаячить над моей омегой, сразу обнажились истинные мотивы, почему я держу ее при себе. Шона мне дорога, как волчица, а не обладательница дара.

— Сеньор Лауренсио уже знает о ней, — продолжает черный волк, тыча пальцем в омегу. — и захочет себе, так что она теперь — цель номер один.

Трэй

— Человек с сигарой? — вдруг выпаливает Шона из-за спины.

Пленник медленно кивает, растягивая на лице кровожадную улыбку.

— Ты его уже увидела… — тянет с довольной интонацией.

От него похабно пахнет возбуждением. Тва-арь! Меня охватывает бешенство, по жилам лавой разливается ярость. Не смеет он пускать слюни на мою девочку! Хватаю его за рубашку и рывком бью лицом о столешницу, затем отталкиваю обратно на спинку стула. Из его расквашенного носа начинает течь кровь. Сальность во взгляде сменяется досадой.

— Я велел тебе со мной говорить, ублюдок! — бросаю взгляд на Тома, и тот без слов кладет на стол пистолет. — Давай так. Или твой брат скажет, чем ваша парочка мне полезна, или останется один. У него минута.

Передергиваю затвор и направляю оружие на черепушку черного волка. Поднимаю руку с часами, замечаю время. Я честно дам ему минуту и ни секундой больше.

В допросной разносится запах страха.

— Тридцать секунд, Бен! — обращаюсь сразу ко второму брату. — Поторопись, пока башка твоего близнеца не разлетелась на кусочки.

— Меня зовут Брайан, — за пятнадцать секунд до конца сквозь зубы цедит черный волк.

Сверлит меня свирепым взглядом, на челюсти играют желваки. Он в ярости, но запах страха почему-то все равно ощущается.

— Бен уже в Торрансе. Обещайте не стрелять, когда он придет, чтобы поговорить.

Я все еще держу его на мушке. Хочется убить ублюдка только за то, как он смотрел на Шону, но я не идиот и не привык разбрасываться ценными ресурсами. Похоже, страх, который я ощущаю, передается Брайану от брата. Этот-то явно не робкого десятка.

— Он говорит правду, альфа, — шепчет на ухо Шона. — Его брат едет на мотоцикле, я узнаю места.

Киваю. Ушлепок показывает ей то, что она сможет увидеть. Они, не зная друг друга, уже говорят на одном языке! Мне не по себе от этого, но так, возможно, работает их порода. Или нет?

Ставлю пистолет на предохранитель и возвращаю Тому.

— Твоего брата пропустят, — бросаю сурово и встаю из-за стола.

Веду Шону за локоть к двери. От нее начинает остро пахнуть беспокойством, и не зря. Сейчас я хочу задать несколько вопросов ей самой.

Телохранители выходят вслед за нами. Дверь закрывается.

— Мне больно, Трэй, — шипит омега, пытаясь вырвать свой локоток из моих пальцев. — Что происходит? Ты чего завелся?!

— А ты по мыслям прочитай, — рычу и тащу ее в сторону заднего выхода из участка. — Этот черный упырь и с тобой телепатически переговаривается?

Шона останавливается и резко дергает руку на себя — таки умудряется вырваться.

От гнева перехватывает дыхание. Делаю шаг к ней. Она пятится и вжимается спиной в стену коридора. Я подхожу ближе и сверху вниз смотрю на нее. Омега не отводит взгляд, напротив, в глазах светится негодование. Моя волчица решила показать зубки?

— Не оскорбляй меня подозрениями, Трэй, — Шона первая нарушает звенящее напряжением молчание, говорит серьезно и тихо. — Этот Брайан — враг. Порода не имеет значения.

Становится немного совестно, но я не позволяю этому ощущению укорениться. Все равно не могу до конца доверять Шоне, когда рядом оказываются ее сородичи. Черные волки — особая порода, которая тщательно оберегает свои секреты.

— Мне надо покурить, — бросаю пренебрежительно и направляюсь дальше по коридору. — А ты идешь со мной.

Если она не пойдет сама, телохранители ей помогут.

Во внутреннем дворе Дик угощает меня сигаретой. Пока прикуриваю, пишу сообщение Тигу, чтобы впустил на территорию участка черного волка на мотоцикле и снова обращаю внимание на Шону. Кажется, я задел ее своей вспышкой — стоит у самой двери, не подходит и не смотрит на меня. Отбывает повинность, зараза!

— И что, даже никаких мыслей мне не передашь? — спрашиваю с издевкой.

Сам не знаю, зачем хочу ее поддеть. Как школьник, черт. Дергаю за косичку, чтобы обратила на меня внимание.

— Тебе не понравится, Трэй, — отвечает мрачно, не поворачиваясь.

— Это что же мне не понравится? — голос против воли рычит.

Бросаю сигарету и в два шага оказываюсь напротив омеги. Внутри бушует неизвестно откуда взявшаяся жгучая ревность, к которой примешивается липкая тревога, но пока я злюсь сильнее, чем волнуюсь. Шона тянет носом воздух, одаривает меня злобно-досадливым взглядом.

— Тебе нужно, чтобы меня похитили или убили, чтобы начать доверять? — брови сходятся на переносице, а в воздухе распространяется запах отчаяния. — За мной охотится сеньор Лауренсио, Трэй! — Шона вздыхает и отворачивается. — Я прочитала в мыслях Брайана больше, чем сказала. Эти черные волки могут помочь выйти на него. Тьяго — не альфа, но на видео он убивал Дэна.

Прижимает кулак к губам и замолкает. А меня обдает жаром от нахлынувшего стыда. Ей до одури страшно и, похоже, для этого есть основания. Она бы не стала так говорить, не будь угроза реальна. Внутри все еще борется кипящая ревность и обжигающая досада, но омегу все же следует успокоить.

Беру ее за плечи и прижимаю к себе. Глажу по волосам. Она дрожит, не может расслабиться.

— Ну тише, Шона, — шепчу на ухо и киваю телохранителям на дверь, чтобы оставили нас. — Ты же помнишь, что я тебе сказал?

Поднимаю ее голову за подбородок, заглядываю в мокрые глаза. Злость накатывает внезапно. Она же только что обесценила данное мной обещание!

Запускаю руку в черные волосы и стискиваю пряди на затылке.

— Ты помнишь или нет? — цежу сквозь зубы. Дожидаюсь кивка. — Ты тоже не смей оскорблять меня недоверием. Я не дам тебя в обиду. Точка.

— Я доверяю тебе, Трэй, — шепчет Шона и отводит взгляд. — Но все равно страшно.

Ее чары меня обезоруживают! Я даже злиться на нее толком не могу. Хочется спрятать под плащом-невидимкой и никому никогда не показывать. Она моя! А сейчас на нее претендует какой-то сеньор Лохурентио. А что я делаю с теми, кто посягает на мое? Правильно. Следует уже перебить всю мексиканскую заразу!

Усилием воли заставляю себя отстраниться от Шоны.

— Кофе будешь? — спрашиваю, аккуратно подняв ее голову за подбородок. — Пока ждем второго брата-телепата?