Невинная помощница для альфы

23. В штаб

Шона

Такой Трэй невыносим. Будто включил режим «танк» и прет напролом, не обращая внимания на тех, кто попадает под гусеницы. В мыслях Брайана я видела воспоминания его брата о человеке с сигарой. До этого я думала, Трэй — жестокий волк. Этот Сеньор Лауренсио намного страшнее. Брайан успел показать мне его во всей красе. Точнее, это были мысли Бена, но можно сказать, они у них на двоих одни и те же. У них синхронное мышление, что знает один, то мгновенно передается и другому. И теперь мексиканский барон знает обо мне — Бен сообщил ему сразу, как только Брайан меня почуял.

Недоверие Трэя задевает до глубины души. А еще в мыслях, точно раскаленная кочерга, пульсирует угроза оказаться в рабстве у жуткого типа с сигарой. Нервы сдают. Нужна поддержка, но альфа, как назло, только наезжает. Идиотские подозрения! Как Трэй мог приревновать меня к врагу?! Хотя, откуда ему знать, что Брайан не может обмениваться со мной мыслями?

Трэй обещает, что не даст в обиду. Головой понимаю, что не должна, не имею права сомневаться в его способности меня защитить, но проще сказать, чем сделать. Эти грязно-русые волки до краев наполнены яростью и каждый ставит целью уничтожение клана Белых волков. А еще Орден, который должен следить за безопасностью людей, почему-то вмешался в разборки волков и занял не нашу сторону. Повсюду враги. От осознания, что я попала в эпицентр самой настоящей войны, хочется выть.

Мне страшно. И этот страх не сиюминутный, какой возникал, когда Трэй свирепо смотрел на меня. А пробирающий до костей, сидящий в самой глубине. Ощущение, что надо мной нависает огромная угроза, давит почти физически. Хочу, чтобы все кончилось. Я настолько сильно этого желаю, что мне плевать, сколько мексиканцев перемелют Белые волки, чтобы уничтожить угрозу. Сейчас я пронзительно понимаю Трэя. В этом мире или ты, или тебя.

Когда мы заходим в кухню, Том идет к кофеварке, а я подхожу к окну, выходящему во внутренний двор. Мексиканцы же знают, что в этом полицейском участке сейчас собралась вся верхушка Белых волков и несколько десятков самых лучших бойцов. Почему не нападут? Тут мы в ловушке, можно даже измором взять… Наверное, Оливер попросил не устраивать такую уж масштабную бойню, не иначе.

К плечу кто-то прикасается. Едва не подпрыгиваю на месте. Сердце стучит в горле, ладони мгновенно становятся ледяными. Это Трэй. Так задумалась, что не учуяла его запаха. Он протягивает мне кружку. Успокоение наваливается волной слабости, кончики пальцев покалывает от прилившей крови.

— Будешь? — участливо спрашивает Трэй.

Киваю. В горле пересохло, язык не ворочается. Беру кружку. Он хочет еще что-то сказать, но в кухню влетает Хейден и прямиком направляется к нам.

— Я выяснил, как они получают пушки! — произносит бодрым голосом, а глазах пляшут азартные огоньки. — Морем! География деятельности Морских — район порта. Я запросил у Синих данные по грузам, поступающим в порты побережья, и вычислил все, вплоть до дат поставок. Клуб Морских волков был перевалочным пунктом. Теперь, когда его нет, им пришлось арендовать склад!

В его голосе звучит предвкушение, рот кривится в азартном аскале.

— Дай угадаю, через людских посредников, — злобно произносит Трэй.

От него пахнет негодованием и агрессией.

— Все еще серьезнее, — отвечает Хэйден, открывая на телефоне какую-то таблицу. — Склад в собственности Ордена! Выходит, под нас копает даже Орден?

Повисает небольшая пауза. Волки молчат, а я кожей ощущаю ярость Трэя. Я бы тоже злилась, когда человек, с которым ты заключил паритет, отдает тебя на съедение.

— С Оливером я поговорю, — мрачно говорит он. — Ты выяснил, когда следующая поставка?

— Такой информации нет, но Синие обещали сообщить, как только мексиканцы запросят окно для швартовки, — Хэйден, похоже, уверен, что таким образом удастся перехватить груз. — У нас будет полдня, чтобы подготовиться.

Трэй кивает, приказывает главе ищеек начать вычислять гостиницы, в которых селятся мексиканцы, и отпускает. Мы допиваем кофе в молчании, а потом альфа вдруг упирает в меня тяжелый взгляд.

— Посиди на кухне, — он кивает на открытую дверь. — А я кое-что сделаю, и поедем в штаб.

— Что именно? — вырывается первее, чем соображаю, что не стоило спрашивать. Он сам бы сказал, если бы хотел.

— Так, последние приготовления, — озабоченно отвечает Трэй и почти нежно поправляет воротник моей куртки.

Его что-то дико тревожит. А меня терзает вопрос, когда мы поговорим с близнецами. Но я не рискую спрашивать. Чего доброго Трэй снова решит, что я к ним неровно дышу. Хотя отчасти он прав, но не к ним самим, а к информации, которую они могут дать.

— Просто побудь тут, — тихо добавляет он и направляется в коридор.

Провожаю Трэя тоскливым взглядом, напоследок заглядывая в мысли. Ничего хорошего. В его голове возникают пугающие картинки — оружие ящиками, бронежилеты на белых волках, стрельба, горящие машины. Он думает о войне, и мне становится совсем жутко.

Проходит много времени. Я, наверное, уже час сижу в кухне. Время от времени заходят бойцы, едят пончики и пиццу из открытых коробок на столах, готовят кофе, пьют воду, а Трэй все никак не возвращается. Аппетита нет. Меня пропитывает нервозность — что ж можно делать столько времени?!

В коридоре раздаются знакомые шаги, но, кажется, не моего альфы. Вскоре в кухню заходит Эван. Получается, Трэй решил отправить меня в штаб отдельно?

— Пойдем, Шона, — мой нянь говорит нарочито доброжелательно, а в мыслях у него почему-то один из микроавтобусов, на которых ездят отряды бойцов. — Трэй приказал мне доставить тебя в штаб.

Шона

По спине стекает холод. Встаю, как велено, но не могу не спросить.

— А он? Можно мне его увидеть? — интонация получается писклявой. — Я без него поеду?

— Трэй сейчас занят, — голос Эвана начинает скрипеть металлом. Во взгляде знакомая тяжесть. — Пойдем, или я просто понесу тебя.

Чувствую себя Лючией, которой Трэй однажды сказал, что Дик ее отнесет в спальню, если она не пойдет сама. Это было сразу после покушения. Похоже, и меня он сейчас отправляет отдельно, чтобы защитить. Опасается, что на его машину нападут? Смекнул, что волки Грозы точно знают наше местоположение и лишь чудом еще не осадили участок.

Выхожу из кухни вслед за Эваном и в коридоре замечаю альфу с заместителями. Облачаются в бронежилеты. Черт. В желудке становится горячо, к горлу подкатывает тошнотворный страх. Все настолько серьезно, что даже Трэй считает правильным подстраховаться.

До последнего сворачивая голову, смотрю на него, надеюсь поймать взгляд, но альфа слишком увлечен обсуждением чего-то с Тиггером. Когда оглядываюсь, вижу, что Эван ведет меня не к главному входу в участок, а в сторону камер. Оказывается, там есть еще один выход, похожий на пожарный. Дверь металлическая с длинной ручкой на все полотно. Нянь открывает ее передо мной и показывает на черный микроавтобус с решетками на окнах.

— Ч-что? — само срывается с губ. — Я поеду в этом?..

Звучит не так, как я хотела сказать, я не возмущалась, а удивилась… но Эван почти звереет.

— В этом, Шона, — рычит и жестом приказывает мне залезать в кузов через распахнутую заднюю дверь. — Хватит уже выкобениваться! Ничем не хуже седана, только враг не будет знать, в какой ты машине!

Эван сажает меня к самой кабине, пристегивает ремнём безопасности, как в гоночных автомобилях. Сам опускается в кресло напротив. Через несколько минут внутрь залезает ещё десять бойцов. Салон забивается до отказа. Последний захлопывает дверь, и Эван стучит в перегородку, за которой находится кабина. Машина трогается.

От бойцов пахнет сосредоточенностью и адреналином. Все чувствуют опасность. Ждут нападения. У меня по коже тоже бегут мурашки. Прекращаю заглядывать в мысли к бойцам — там только кровь и смерть.

Дорога до Даунтауна занимает около сорока минут. По пути в офисный центр на наш автобус никто не напал, хотя все были на взводе. В подземном паркинге Эван помогает мне выйти и провожает в штаб, на десятый этаж. Велит оставаться в комнате до приезда Трэя, обещает сам быть в соседней.

Привычно подчиняюсь, хотя душа не на месте. Очень тревожно за альфу. Умом-то я понимаю, что вряд ли мексиканцы станут действовать так явно, тем более, что их меньше. До этого они пытались уничтожить Трэя исподтишка, растаскивая союзников, откусывая по кусочку. Но все равно в груди пульсирует тяжелое предчувствие, что грянет война, и именно сегодня улицы Лос-Анджелеса обагрятся кровью.

Сегодня в штабе многолюдно. Сидя в своей комнате, я слышу шаги за дверью, приглушенные разговоры, шум чайника и кофемашины из столовой. Начинает хотеться есть, но страх выйти и оказаться в окружении множества пропитанных адреналином белых волков пересиливает. Никто не рискнет покуситься на волчицу альфы, а вот на засланную чужачку с неизвестным даром — запросто. Тем более, после того, что в плен угодили двое волков моей породы.

Время идет, и голод становится совсем невыносимым. Наконец не выдерживаю. Выхожу в коридор. Мимо проходят несколько бойцов в полной экипировке и не обращают на меня ни малейшего внимания. Похоже, все страхи я себе надумала… Стучу в комнату к Эвану. Он открывает через долгую минуту. Бледный и взъерошенный. Не могу удержаться, заглядываю в мысли. На картинке, которая там крутится — изрешеченный пулями внедорожник альфы.

Замираю, не в силах ни сдвинуться, ни даже моргнуть. С Трэем. Что-то. Случилось! Сердце падает в пятки. В душе вспенивается отчаяние. Не помня себя хватаю Эвана за рубашку, трясу:

— Что с ними произошло, говори! — собственный голос кажется писклявым и шипящим, точно у загнанной в угол крысы. — Что ты узнал? Что с Трэем?!

Эван на мгновение опешивает, а потом с горящими гневом глазами хватает меня за плечо и грубо втасикавает в свою комнату. Захлопнув дверь, прижимает меня к ней спиной и цедит сквозь зубы:

— Не смей говорить со мной в таком тоне, Шона, — чуть ослабляет хватку, но не отпускает до конца. — Если Трэй тебя приблизил, это не значит, что ты можешь командовать. Такое даже Лючии не позволено, а она белая, если ты вдруг забыла!

— Хорошо, ты щелкнул меня по носу, что дальше? — отвечаю язвительно, сверля его самым свирепым из своих взглядов. — Я же вижу, что с Трэем что-то случилось! Что ты узнал, скажешь?

На последней фразе интонация становится умоляющей против желания. К горлу подкатывают слезы. От мысли о том, что Трэя могли даже просто задеть, у меня внутри все обрывается. Каким-то чудесным образом он стал мне слишком дорог, чтобы вот так его лишиться.

Эван наконец отпускает меня и отступает на несколько шагов. По нему видно, что там не произошло ничего хорошего, но я еще надеюсь, что хотя бы альфа в порядке.

— В общем, на них напали… — начинает Эван.

Говорит настолько трагично, что у меня невольно подгибаются колени. Сползаю на пол по двери и жду известие, которое меня неизбежно уничтожит.