Невинная помощница для альфы

35. Пара

Шона

Я почти безвылазно сижу в больнице у каталки поправляющегося Трэя уже третий день. Мой альфа большую часть времени спит. Его раны затягиваются прямо на глазах. Я не понаслышке знаю о том, как работает волчья регенерация, но видеть, как на месте алеющей кровью плоти нарастает новая кожа, воистину удивительно.

Я регулярно приношу Трэю вкусную, запрещенную Селеном еду, но это наш маленький секрет. Пока он бодрствует, мы беседуем. И сегодня я наконец набираюсь смелости задать самый важный вопрос. Страшно до дрожи, ведь ответ может рассеять мечты, которые нет-нет, да просачиваются в утомленный мысленными метаниями мозг.

— Что будет дальше, Трэй? — спрашиваю прямо с порога палаты, вернувшись с очередной вылазки за вкусной едой.

На этот раз мой альфа попросил суши. Три контейнера с ароматными и яркими рисовыми рулетами с добавлением рыбы, сыра, мелкой оранжевой икры, огурца… Чего в них только нет.

Я подкатываю к каталке Трэя невысокую этажерку для инструментов. Она пуста и служит импровизированным столом. Расставляю на блестящей поверхности из нержавейки баночки с соевым соусом, васаби, имбирем, открываю перед Трэем первый контейнер. Он почти не глядя соглашается есть именно этот набор.

— Что ты хочешь узнать? — он хватает палочками кусок ролла и, макнув в соевый соус, отправляет в рот.

Меня жутко волнуют грядущие изменения, но они сопряжены с оброненной Трэем фразой о том, что я стану его парой. Мне трудно в это поверить, и, чтобы не было мучительно больно разочароваться, я уверяю себя, что он для красного словца сказал это Бартоломею, может, с целью позлить или для иллюстрации собственного неподчинения.

— Ну, по поводу того, что ты победил Бартоломея, — к щекам приливает кровь, и в горле встает ком. Даже не знаю, какой конкретно ответ мне настолько страшно услышать: — Ты теперь отправишься в столицу?

— Не я, а мы, Шона, — ласково воркует Трэй, продолжая поглощать суши. — Там мне нужно будет вступить в права альфы всех волков США, отправить Бартоломея на заслуженный отдых и принять все дела.

Ничего не говорит о нас. Только то, что я поеду с ним. Сникаю. Что же, надо уметь радоваться малому. То, что я останусь рядом с ним, уже хорошо. Мне этого достаточно.

— Ты чего взгрустнула? — вдруг спрашивает Трэй.

Теряюсь, не зная, что ответить.

— Да так… ничего существенного… — врать у меня почему-то не получается. Хотя, за всю историю нашего пока недолгого знакомства я ни разу ничего не утаила от него. Даже в первую встречу, когда он спрашивал меня, что я украла. Честно сказала про второй контейнер. Вот же вздор! О чем я думаю?

— Шона, ты не умеешь лгать, — серьезно говорит он. — Ты в столицу ехать не хочешь? Боишься связь с отцом потерять? Перевезем мы его клан в столицу следом за тобой. Будешь с ним видеться!

Не верю ушам. От такого его великодушия слезы подступают к горлу. Но не то мне нужно, не об этом я мечтаю по-настоящему. А сказать… не могу. Стесняюсь. Не хочу унижаться, выпрашивая. К тому же, я и не верю, что Трэй нарушит трепетно ценимые им традиции. Черная волчица Белому волку не пара. Между ними даже отношений возникнуть не должно, не то, что брака.

— Я хочу, чтобы ты скорее вернулся домой, Трэй, — произношу с тоской в голосе. Это правдоподобная причина грусти. — Хочу уже спокойствия. Хочу знать, что все наконец закончилось.

Трэй улыбается и откладывает палочки в сторону.

— Иди ко мне, глупенькая, — он разводит руки, точно пытается обнять огромный шар. — Селен уже вот-вот меня выпишет.

Приближаюсь и, наклонившись, обнимаю за плечи, прижимаюсь грудью к его торсу, ощущаю каменные мышцы. Вдыхаю его собственный терпковатый аромат. Он божественный. Ммм… Внизу живота снова начинает тянуть. Я ведь знаю, что это за чувство. Близость Трэя действует на меня именно так — возбуждает.

— Понимаю, здесь не место, но… — шепчу, не отрывая головы от его груди. Тянусь к нему за поцелуем. — Я хочу поцеловать тебя.

Трэй сгребает меня могучими руками и чуть поднимает так, чтобы наши лица оказались друг напротив друга. Я жадно присасываюсь к его губам. Переминаюсь с ноги на ногу, ощущая нарастающий жар между бедер.

Этот волк возбуждает меня одним своим запахом. Что будет, если он примется меня ласкать? Я не смогу устоять. Не выдержу его натиска. Готова ли я потерять девственность именно с Трэем? Наверное, кандидатуры лучше и сыскать нельзя. Ловлю себя на мысли, что мое отношение к нему кардинально переменилось. Я ведь жутко боялась его в самом начале. Тряслась от ужаса как осиновый лист. Сейчас рядом с ним меня тоже трясет, но от желания. Переполняет нежность. Если сначала я боялась, что он может причинить мне вред, то теперь уверена, что с ним я как в сейфе. Он никогда меня не обидит. Будет только защищать и оберегать!

Дверь в палату открывается, и на пороге показывается Селен. Я нехотя отрываюсь от Трэя и выпрямляюсь.

— Так и знал, что следовало постучать… — с досадой произносит врач. — Ты бы хоть эти суши успела убрать…

За время общения с ним я заметила у него особую манеру шутить. Без грамма юмора, с совершенно серьезной миной. И о том, что это была шутка, догадываешься только спустя время. Впрочем, все его шутки оказываются очень занимательными, так что запоминаются.

— Когда я смогу убраться отсюда, Селен? — спрашивает Трэй немного недовольно.

— А ты покажись, и я скажу! — парирует врач и приближается к каталке.

Я убираю этажерку с суши подальше, и Селен подходит вплотную к каталке. Трэй сбрасывает с себя простынку и усаживается, позволяя врачу заглянуть под больничную хламиду.

— Так когда отпустишь, Селен? — нетерпеливо спрашивает Трэй.

Шона

— Потерпи до конца осмотра для начала! — огрызается Селен. — Давай, разоблачайся.

Мой альфа стягивает через голову больничную распашонку, и я отворачиваюсь, чтобы не смущать. Хотя вряд ли Трэй станет стесняться меня. Он уже неоднократно представал передо мной в чем мать родила. Но отвернуться мне кажется этически верным вариантом поведения.

Селен, судя по комментариям, оценивает состояние ран Трэя и приходит к выводу, что пациента можно отпустить долечиваться домой.

— Я выпишу тебе пару мазей для заживления, — произносит серьезным тоном. — Обещай, что не откажешься от их применения.

— Черт, Селен, — занудным тоном тянет Трэй. — Опять ты за свое. Ну зажило же все…

— Я проконтролирую, Селен, — встреваю в разговор, не поворачиваясь лицом к мужчинам, и добавляю назидательным тоном: — Да, Трэй, распоряжения врача следует выполнять.

В комнате ощущается пряная смесь запахов легкого гнева Трэя и искренней радости Селена.

— Принеси мне одежду, Шона, — скрипит Трэй недовольным голосом. — Раз врач, — он нарочито выделяет это слово голосом, — отпустил, пора возвращаться в поместье.

Уже через час мы оказываемся дома. Весь персонал, выстроившись напротив лифта, встречает Трэя аплодисментами. Похоже, победой над Бартоломеем он только укрепил свой авторитет. Жаль, он не станет забирать с собой весь свой клан. Здесь должны оставаться белые волки, им просто придется встать под другого альфу.

Первым делом Трэй отпускает телохранителей, велит им развеяться. Затем отдает приказ бармену сделать два клубничных Дайкири и принести к нему в спальню. А потом обращается ко мне.

— Ты ведь не против провести время наедине? — в голосе слышу легкую хрипоту.

Улыбаюсь и киваю. Я хотела этого. Я по-прежнему хочу. Даже очень. Но… в глубине души ворочается страх. Наверное, это нормально — волноваться о том, как пройдет твой первый раз. Похоже, запах моей нервозности оказывается очень концентрированным.

— Не беспокойся, — Трэй наклоняется, зарываясь мне в волосы носом и добавляет на ухо: — Я буду очень нежен.

Внутри тугой пружиной стягивается мое собственное желание, которое до сих пор не находило выхода. Этот суровый, брутальный, жесткий во всех отношениях волк обещает мне быть нежным. С ума сойти. Совсем недавно я мечтала хотя бы о том, чтобы он на меня не срывался. А теперь… не верится, что слышу такие слова. С замиранием сердца представляю себе, что будет твориться в его спальне.

Трэй за руку ведет меня на третий этаж и открывает мне дверь в просторную комнату, где однажды мы уже беседовали. Правда тот разговор проходил на повышенных тонах, и я призналась в даре.

Делаю неуверенный шаг внутрь. У меня кружится голова. Запах возбуждения Трэя дурманит, точно наркотик. Все мысли выстроились в одном направлении — я хочу прижаться к своему альфе и жадно впитывать этот аромат. Да что там, при одной мысли о прикосновениях Трэя в жилах вскипает кровь. Пальцы немного дрожат — это нервное. Все же тревогу полностью подавить не получается. Трэй проходит в комнату следом и, прикрыв дверь, говорит:

— Скоро принесут коктейли, выпей, не жди меня, — заглядывает мне в глаза. С трудом фокусирую на нем осоловелый взгляд. — Я пока в душ схожу.

Он проходит по спальне к двери в смежную комнату. Похоже, здесь для каждой комнаты предусмотрена своя ванная. Смотрю ему вслед, пока он не скрывается за стенкой, затем усаживаюсь на кровать. Сердце в груди бьется так сильно, что аж подташнивает. По телу пробегают мурашки, оставляя за собой гусиную кожу на предплечьях. Приглаживаю ее ладонями. Мучительно раздумываю, что делать.

Может, раздеться и ждать Трэя уже обнаженной? Принять какую-нибудь сексуальную позу? Но я и близко не представляю, какой она должна быть. А может, вовсе ничего не предпринимать, пусть он сам меня разденет, когда дойдет до дела?

Раздается стук в дверь. Кричу «Войдите!» и ловлю себя на стремной мысли, что я тут совсем не в своей тарелке. Как будто не заслужила быть омегой Трэя, не заслужила сидеть в его спальне, попивая красивый коктейль. Я не Лючия, близко рядом с ней по красоте не стояла.

Бармен заходит в комнату с черным подносом. На нем стоит два широких, точно блюдца, треугольных бокала на длинной тонкой ножке, наполненные красноватой мутной жидкостью. Волк вопросительно смотрит на меня, и я указываю на журнальный столик напротив низкого диванчика в углу.

Переставив бокалы на него, бармен поспешно покидает спальню и прикрывает за собой дверь. Направляюсь к диванчику и застываю на половине пути. Что делать? Может, уйти прямо сейчас? Я еще успеваю повернуть назад. Думаю, Трэю хватит великодушия отпустить меня обратно в родной клан. Но… Я не хочу уходить! Я столько сделала, чтобы оказаться омегой Трэя, что давать заднюю не только поздно, но и позорно. Плохо.

Заламываю руки. Откуда вдруг взялись эти сомнения? Словно то, что вот-вот произойдет, как-то сильно повлияет на мою жизнь? Когда наши чувства подостынут, мы так же сможем расстаться, как и все другие пары. Почему у меня ощущение, что я сейчас совершу что-то непоправимое?

Ну, если так вдуматься, кое-что и правда исправить будет нельзя. Но мы же не в дремучие времена живем, где замуж только девственницей. Что я в самом деле себе надумала? Я люблю Трэя, он любит меня, а остальное неважно. Неважно. Точка.

В голову приходит очаровательная мысль — присоединиться к нему в душе. Однажды я уже терла ему спинку, только тогда я была в одежде, а теперь могу проделать то же самое обнаженной. В душе с новой силой вспыхивает желание, и я поспешно стягиваю с себя платье. На мне красивое кружевное белье, которое я купила в один из дней, пока Трэй спал. Специально для него.

Раздумываю, пойти ли в нем или все же снять, как вдруг из ванной появляется мой альфа и замирает, увидев меня.

Шона

На бедрах повязано длинное черное полотенце, белоснежные волосы взъерошены и мокрыми сосульками топорщатся на голове. Внизу живота предательски тянет. Трэй выглядит сейчас настолько соблазнительно, что не могу оторвать взгляд. Пошло приоткрыв рот, разглядываю кубики пресса, мощные грудные мышцы, накачанные бицепсы с выступающими венами. Он божественен.

В воздухе расползается запах похоти. Это не легкий флер возбуждения, как до этого, а концентрированный, маслянистый аромат явного желания. Трэй смотрит на меня жадным взглядом, и я снова чувствую себя сочной зеброй перед глазами голодного льва.

В душе борются страх и желание, и все это густо приправлено жутким любопытством. Усилием воли заставляю себя сделать шаг навстречу Трэю, остальную часть дистанции преодолевает он и, сжав меня в объятиях, целует. Пылко, страстно, горячо настолько, что колени становятся мягкими и ноги норовят подогнуться. Кружится голова.

Он подхватывает меня на руки и несет к кровати. Аккуратно устраивает на ней и залезает следом. Полотенце слетело где-то по пути, и сейчас я вижу его полностью обнаженным и… возбужденным. Я никогда не видела эрегированного члена живьем. Только в тонкой книжонке, рассказывающей, как и что происходит между мужчиной и женщиной, на картинке, но она не передала и тысячной доли того, как все выглядит в действительности.

Член у Трэя большой и красивый. Ловлю себя на сильном желании потрогать, прикоснуться, ощутить, каков он на ощупь. Но я останавливаю себя. Мой альфа наверняка опытнее меня, сам покажет мне мир чувственных наслаждений, нужно только довериться твердой руке проводника.

Безропотно позволяю ему снять с меня трусики и, выгнувшись в спине, сама расстегиваю лифчик. Стянув его с плеч, бросаю куда-то за пределы кровати. В тишине он с тихим шорохом падает на пол. Во мне бурлит любопытство и желание, но одновременно страх почему-то не уходит. Я наслушалась историй, что в первый раз всегда больно, и эти мысли не дают мне расслабиться.

— Ты прекрасна, Шона, — шепчет Трэй, наклоняясь надо мной.

Проводит рукой по моему телу от ключицы до лобка. От его прикосновения по коже словно разбегаются электрические разряды. Ладонь поднимается чуть выше, немного мнет талию сбоку, затем заруливает на грудь и теребит сосок. Боги, как это приятно! Между ног становится мокро, и я смущенно крепко стискиваю бедра.

Трэй наклоняется к моей груди и, продолжая играть пальцами с одним соском, другой обхватывает губами. Ощущаю его упругий язык и практически тону в океане удовольствия.

Мой альфа вскоре отлепляется от груди и, покрывая тело поцелуями, спускается к низу живота. Заметив плотно стиснутые ноги, усаживается рядом и ласково ведет пальцами вдоль бедер. Замираю. Хочу и не могу развести их. Жутко стесняюсь. А Трэй явно ждет именно этого.

— Расслабься, малышка, — слышу его доверительный шепот. — Позволь сделать тебе приятно?

Трэй мягко, но неуклонно протискивает ладони между моих коленей. От него пахнет нежностью и желанием. Уже не таким пылким, как когда он вышел из ванной, но все еще сильным. Чуть расслабляю мышцы, и ладони Трэя аккуратно раздвигают мои колени. Всего на несколько дюймов (~8-10 см — прим. автора), но этого мне хватает, чтобы перестать сопротивляться.

Трэй широко разводит мои согнутые в коленях ноги, а я усилием мысли не позволяю себе опустить руки и прикрыться. Я хочу ему доверять и буду. Смотрю на него из-под полуприкрытых век, кажется, красная, как рак. Щеки пылают, ничего не могу с собой поделать. Сердце отстукивает дикий ритм.

Ладони Трэя ползут по внутренней стороне бедер вверх. Почти не дышу. Жду, что будет дальше. А дальше… я давлюсь воздухом, когда мой альфа наклоняется и целует меня между ног. А потом еще. Присасывается губами и лижет меня! О таком в моей брошюре не было сказано ни слова. К ни го ед. нет

По телу разливается сладостная истома. Закрываю глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Очень скоро начинаю осознавать, в каком положении приятнее, и изгибаю спину, подставляясь под ловкий упругий и одновременно нежный язык Трэя.

Внизу живота горячо и тянет все сильнее. Бедра немеют. По коже снова бегут мурашки, но очень нежные и теплые. Запускаю пальцы в волосы Трэя, и руки сами начинают управлять его головой. Что я творю?! Как я знаю, что нужно делать? Это выше меня. Инстинкты. Мое сознание тут ни при чем.

Спустя еще какое-то время дыхание становится тяжелее и реже. Между ног все чувствительное, как оголенный нерв. Нежная плоть пульсирует прилившей кровью. Каждое движение языка Трэя приносит дикое наслаждение, но мне чего-то не хватает. Возникает чувство неутоленного голода, хотя есть я не хочу. Это чувство нарастает с каждой секундой и в какой-то момент я не выдерживаю.

— Я хочу тебя, Трэй, — губы сами произносят эти слова, по крайней мере, я не отдаю себе в этом отчет.

Не вижу его и не хочу смотреть. Я — сгусток удовольствия и, кажется, стоит открыть глаза, оно вырвется наружу и рассеется. Трэй отстраняется, а потом я чувствую, как под его весом прогибается матрас у меня между ног.

Перехватывает дыхание, я предвкушаю и боюсь. Хотя страх уже едва заметный, невесомый, мимолетный. Просто есть, как факт.

Трэй берет меня под бедра и двигает к себе. Непроизвольно напрягаюсь. Ничего не могу с собой сделать. Сжимаюсь против желания.

— Доверься мне, Шона, — ушей касается хриплый голос моего альфы. — Все будет хорошо.

Между ног, к самой дырочке прислоняется нечто твердое и теплое. По телу пробегает легкая судорога удовольствия, заставляя прогнуться в талии. Сердце стучит в ребра. Сейчас это произойдет! Вот-вот…

Но Трэй не торопится. Принимается гладить меня по животу и груди, задевая соски, вторую руку опускает мне между ног и нежно играет пальцами с перевозбужденной плотью.

Испытываю настолько острое удовольствие, что не могу сдержаться и протяжно мычу сквозь сомкнутые губы. Выгибаюсь навстречу его руке. Трэй продолжает возбуждать меня пальцами. Это становится похоже на очень приятную, безумно будоражащую пытку.

— Пожалуйста, Трэй, — сиплю сквозь прерывистое дыхание, — возьми меня.

Он довольно рычит. Перемещает обе руки мне на талию и, чуть стиснув пальцы на бедренных косточках, начинает медленно вдавливать член внутрь. Замираю. Даже задерживаю дыхание. Внимательно прислушиваюсь к собственным ощущениям.

Шона

Трэй и правда очень нежен. Как и обещал. Я лежу без движений, а он очень плавно продвигается вперед, входит все глубже. Его вторжение не причиняет боли. Разве что легкий дискомфорт, почти незаметный на фоне бушующего в крови возбуждения.

Мне хочется больше. Мне хочется быстрее. Я изнываю от желания наконец ощутить Трэя внутри полностью. Тянусь руками к нему и, взявшись за запястья, двигаюсь навстречу. Тело пронзает острая, но кратковременная боль, и мой стон заглушает полный удовольствия рык Трэя.

Мы оба замираем. Я пытаюсь привыкнуть к новым ощущениям. Чувствую приятную наполненность, а от одной мысли о том, как член Трэя растягивает мою дырочку, внизу живота все горит и печет. Тело дрожит мелкой дрожью, руки слабеют. Сейчас я хочу только одного, чтобы он начал двигаться.

Это наконец-то происходит. Медленно и нежно, как будто я — ворох цветочных лепестков. Одно неверное движение, и все рассыплется.

— Ты безумно вкусно пахнешь, Шона, — слышу голос Трэя прямо над ухом. Чувствую вес его рук по обе стороны от тела. — Ты — совершенство. Мое совершенство.

Смысл доходит не сразу, а когда полностью осознаю, что он сказал, дыхание сбивается от восторга. Почему-то именно сейчас, когда он присвоил меня вслух, я отчетливо понимаю, что так и есть. Что это уже не изменится.

Трэй постепенно наращивает темп. Блаженство. Мне невыразимо хорошо. Очень быстро догадываюсь, как двигаться ему навстречу так, чтобы усилить удовольствие. Стону от наслаждения и отвечаю на каждый толчок. Запах Трэя тоже сочный, красочный, дурманит голову.

Я растворяюсь в сладких ощущениях. Не хочу выныривать. В спальне пахнет похотью, разносятся мои стоны, шумное дыхание Трэя и хлюпающие звуки. Через какое-то время он как будто смелеет и уже бесцеремонно дерет меня. Мне, на удивление, вообще не больно.

Я обхватываю его ногами. Ощущаю нарастающее напряжение внизу живота, как будто щекотка или мурашки, но не снаружи а внутри. Трэй, словно почувствовав это, начинает вколачиваться в мое тело. Стону в голос, уже совершенно не стесняясь. Бедра крупно дрожат, по спине прокатывается приятная судорога, и вдруг все накопленное напряжение разом высвобождается. Наслаждение накрывает с головой, просто лавина удовольствия.

Кажется, я кричу. Забываю, кто я, где нахожусь, слабо понимаю, что происходит. Мне слишком хорошо, чтобы думать. Мне бомбически хорошо! Комната кружится, в теле ватная мягкость, ноги расслабляются, и пятки опускаются на гладь простыней. Тяжело дышу. Трэй опускается на меня и целует меня в губы. Его дыхание щекочет кожу. Жадно отвечаю, ощущая, как снова начинаю возбуждаться.

Он чувствует запах моего желания и, отстранившись, выходит. Ощупывает меня полным возбуждения взглядом. Его кожа лоснится от пота, и сейчас в свете закатного солнца он выглядит нереальным. Точно бог сошел с небес на землю.

Он некоторое время гладит меня по голеням и коленям, точно раздумывая, а затем в одно движение за ноги переворачивает меня на живот, точно я ничего не вешу. Почему-то точно знаю, что надо встать на четвереньки. Поднимаюсь и прогибаю спину, оттопыривая ягодицы.

Трэй с тихим, полным наслаждения рыком берет меня за бедра, приставляет член к моей дырочке и… замирает. Черт! Зачем он меня дразнит? Пытаюсь насадиться на него сама, но он не позволяет. Держит крепко, несколько мгновений, а потом резко входит на всю длину. Меня окатывает сладкой волной, внутри все пульсирует от желания Боги, это нереальные ощущения!

Трэй начинает двигаться. Сразу размашисто, даже на грани грубости, но до дрожи возбуждающе. Ощущаю себя изысканным обедом для грозного хищника, и это начисто сносит мне крышу. А дальше начинается бешеная скачка. Трэй кажется ненасытным, а я ощущаю, что я готова к новому оргазму.

Снова внутри скапливается напряжение. Движения Трэя становятся чуть реже, но еще сильнее. Кажется, он тоже приближается к пику. Я отдаюсь ему самозабвенно и с диким наслаждением, словно в последний раз. До этого я слышала, что секс — штука приятная, но и представить не могла насколько.

Я теряюсь во времени, секунды блаженства то тянутся, то мчатся вскачь. Трэй вдруг наклоняется и стискивает зубами мою шею. Боль теряется на фоне удовольствия, но в голове четко возникает осознание — он наконец присвоил меня физически! И эта мысль взрывается в мозгу новым оргазмом. Трэй рычит за спиной и бешено вколачивается в меня еще несколько мгновений. Резко выходит и, поднявшись на ноги, разливает по моей спине горячую вязкую жидкость.

По телу разливается нежная истома, я укладываюсь на живот. Расслабленная, утомленная и бесконечно довольная. Трэй ложится рядом. Поворачиваю к нему голову, пытаюсь сфокусировать взгляд — не получается. Его лицо все еще немного двоится.

Поднимаюсь на локоть, глажу его по щеке.

— Я люблю тебя, Трэй, — улыбаюсь.

Он нежно перехватывает запястье и нежно целует мою ладонь. Молчит, пристально глядя на меня.

— А я люблю тебя, — произносит спустя несколько тягучих мгновений молчания.

Затем тянет меня за руку и помогает мне усесться на кровати. Не понимаю, что он собирается сделать. Настораживаюсь. Слежу глазами за движениями своего альфы.

Он встает передо мной на одно колено. Голый и прекрасный. На лице играет торжественная улыбка.

— Будешь моей парой, Шона?