Никогда правда

11

СОФИЯ

Тогда

— Целых три месяца лета врозь, потом я буду в старшем школьном крыле и вряд ли увижу тебя в школе. Это отстой. — Нико взял черную краску и вывел слово отстой на своем чистом холсте. Наш учитель рисования дал нам свободу рисования в последнюю неделю школы после сдачи выпускного экзамена. Я была рада любой возможности порисовать, но Нико был в классе только для того, чтобы провести время со мной. Пока я работала над изображением мерцания звезд на ночном небе, он высказывал свое недовольство тем, что наше время вместе ограничено.

— Мы найдем способ видеться, и есть небольшой шанс, что в следующем году у нас будет один и тот же обеденный перерыв. — Я повернулась на табурете лицом к нему, не в силах скрыть улыбку на его несвойственное раздражение.

— Да, точно. Нам никогда так не повезет. — Восьмиклассники редко обедали вместе со старшеклассниками, но в редких случаях, когда не удавалось договориться об ином расписании, это случалось. Я была настроена так же скептически, как и он, но мне хотелось подбодрить его. По мере того как приближался конец школы, мы по очереди впадали в уныние из-за наших обстоятельств. Сегодня, похоже, была моя очередь поддержать его.

— Все могло быть хуже. Я могла бы отправиться в школу-интернат, или твои родители могли бы перевести тебя в государственную школу. — Я бросила на него ободряющий взгляд. Когда он лишь нахмурился в ответ, я подняла свою длинную деревянную кисть и мазнула белой краской по кончику его носа. В течение мгновения мы оба смотрели друг на друга, ошеломленные тем, что я сделала. Прервав транс, я разразилась смехом, удвоив темп хихиканья.

Нико наконец сдался, его лицо расплылось в широкой ухмылке. — Ты думаешь, что ты очень смешная, не так ли?

— О, я знаю, что я смешная.

— Если ты так забавляешься собой, то можешь с честью убрать свой маленький беспорядок. — Покачав головой, он взял меня за запястье и потянул в конец комнаты. Другие студенты продолжали рисовать, не обращая внимания на наши выходки, а наш учитель был поглощен оценкой экзаменов в передней части комнаты.

Я подошла к большой раковине, но устройство для выдачи бумажных полотенец было пустым. — Давай я возьму новую пачку полотенец.

Нико последовал за мной в большую кладовую, наполненную огромным количеством художественных принадлежностей. Мы оба просканировали полки в маленькой комнате в поисках бумажных принадлежностей.

— Вот, — сказала я, указывая на картонную коробку на одной из верхних полок.

Нико подошел ближе, его взгляд упал с полки вниз, туда, где стояла я. Мягкость, которую я придала его чертам с помощью своей попытки беззаботности, исчезла, и его кобальтовые глаза потемнели от решимости. Его тело прижалось к моему, и я почувствовала, как жар его тела касается меня, искушая меня. Наши взгляды не отрывались друг от друга, и у меня голова шла кругом от нервного предвкушения.

Он собирался поцеловать меня прямо там, в кладовке для художественных принадлежностей.

Но было неважно, где мы находимся. Я так сильно хотела этого поцелуя, что мы могли быть хоть в уборной, мне было все равно. Мое сердце выбивало неровный ритм в горле. Мои руки вдруг стали горячими и потными, я не знала, что делать. В то время как его взгляд не отрывался от моих широко раскрытых глаз, мой все время перемещался на его полные губы.

Казалось, что прошла целая вечность, хотя на самом деле его медленное движение вниз, чтобы сблизить наши губы, длилось всего несколько секунд. И вот, наконец, наступил момент, который я представляла себе миллион раз. Его теплые губы мягко прижались к моим. Это была наша единственная точка соприкосновения, но это единственное прикосновение наэлектризовало все мое тело. Мои глаза закрылись, никто из нас не двигался, оба потерялись в ощущениях нашего первого поцелуя. Не было ни языка, ни движений, только простое прикосновение, но оно заставило мое сердце разгореться от любви.

Когда он отстранился, мое лицо расплылось в широкой улыбке, которая совпала с его собственной.

— Немного, чтобы было о чем подумать, когда я буду скучать по тебе этим летом, — застенчиво сказал он, неловко засунув руки в карманы.

— Я найду способ увидеться с тобой, обещаю.

— Даже копы не смогут удержать меня. А теперь вернись к раковине, пока нас не записали, а я принесу полотенца.

Я последовала его указаниям, достала новую упаковку полотенец из коробки, которую он принес, затем вынула одно из пачки, чтобы намочить его в раковине. Нежными движениями я вытерла белую краску, все еще украшавшую его нос.

— Ну вот, все чисто. — Я улыбнулась ему, заметив, что его взгляд метнулся туда, где работал наш учитель.

"Похоже, нам лучше вернуться за наш стол". Он показал жестом, подняв подбородок.

Поняв, что за нами наблюдают, я повернулась и поспешила вернуться на свой табурет. Двадцать минут спустя, когда прозвенел звонок, я взглянула на холст Нико. Вместо черной надписи он нарисовал большое красное сердце, украшенное черными точками божьей коровки.

***

Мы оба отсчитывали дни до шестнадцатого дня рождения Нико. Мы пережили лето в разлуке и виделись в школе чаще, чем ожидали, но все равно тосковали по тому времени, когда мы могли быть вместе, когда захотим. Он не жил на расстоянии пешей прогулки, а на острове Стейтен не было такого общественного транспорта, как в городе, поэтому нам было трудно видеться вне школы. Имея водительские права, Нико мог навещать меня в любое время.

Когда наступил знаменательный день, все началось как в любую другую среду. Я торопилась по своим утренним делам, затем отправилась в школу и разыскала Нико. На этот раз вместо утренних объятий я вручила ему подарок на день рождения, завернутый в блестящую зеленую бумагу. У его родителей не было много денег, поэтому у него был дерьмовый iPhone 3, который постоянно умирал. Я копила несколько месяцев, чтобы подарить ему новый iPhone 5, который только что вышел, и мне не терпелось показать ему его. Я протянула ему пакет, подпрыгивая на месте от нетерпения, так хотелось, чтобы он открыл его.

Он разорвал подарочную упаковку в две секунды, его брови сошлись, когда он увидел, что внутри. — Соф, я не могу принять это. Это слишком дорого.

— Антонико Конти, даже не думай отказываться от моего подарка. Этот телефон означает, что я могу писать тебе в любое время, когда захочу, не задумываясь, ты ли это или твой телефон разрядился, когда ты не отвечаешь мне. Это чисто эгоистично, так что не спорь. — Я подняла бровь, вызвав его ухмылку.

— Если бы я не копил на машину, я бы сам купил новый. Спасибо, Божья коровка, мне нравится. — Его рука обвилась вокруг моей шеи и притянула мои губы к своим для целомудренного поцелуя. — Позже, когда мы не будем в школе, я отблагодарю тебя как следует, — промурлыкал он мне на ухо.

Мои щеки запылали от жара. — Ты придешь позже?

— Мама закончила работу и заберет меня в обед, чтобы отвезти в автоинспекцию, так как очереди там занимают весь день. Я пропущу школу после обеда, но я заеду к тебе, когда закончу, и буду ездить сам.

Я улыбнулась ему, так счастлива видеть радость на его лице. — Уверен, что сдашь, не так ли?

— Сегодня будет удивительный день. Я чувствую это.

Его оптимизм был заразителен, что заставило меня хихикнуть, когда он поцеловал меня в щеку. — Хорошо, именинник. Мне нужно идти к своему шкафчику, но увидимся после школы. Удачи!

— Спасибо, Соф!

Я покачала головой, глядя, как он идет по коридору, и помолилась, чтобы все прошло гладко на экзамене по вождению. Нико был лучшей частью моей жизни. Я делилась с ним всем, кроме того факта, что мой отец был в мафии. Я снова и снова размышляла, стоит ли рассказывать ему о своей семье, но никак не могла решиться. Мне не хотелось омрачать наши отношения этой стороной моей жизни. Это не служило никакой цели, кроме как дать мне возможность выговориться, поэтому я позволила этому секрету храниться в темноте.

Ровно в шесть вечера Нико появился у моего дома, ухмыляясь от уха до уха, за рулем двенадцатилетнего Pontiac Grand Prix своего отца. Я выбежала ему навстречу, бросившись ему на шею, как только он вышел из машины.

— Ты сделал это! — пискнула я, когда он поднял меня на руки.

— Я же говорил тебе, что сделаю. Ты сомневалась во мне? — спросил он, опуская меня обратно на землю.

— Нет, но я слышала ужасные истории об автоинспекции. Я просто волновался за тебя.

— Что здесь происходит? — Голос моего отца донесся через входную дверь, которую я по неосторожности оставила открытой.

— Нико сегодня получил свои водительские права! — с гордостью объявила я.

— Еще одна причина держаться подальше от дорог, — поддразнил отец.

Нико схватил меня за руку и потянул нас к месту, где стоял мой отец. — Мистер Дженовезе, я знаю, что Софии пока нельзя ходить на свидания, но есть ли шанс, что я могу взять ее в Mike's Place на десерт, чтобы отпраздновать это событие?

Я затаила дыхание и посмотрела на отца, умоляя всем своим существом.

Его губы сжались, и он опустил подбородок. — Просто быстрый десерт, и это разовое исключение, потому что вы двое так долго дружили. Твои сестры должны были ждать до шестнадцати лет, чтобы начать встречаться, и то же самое касается тебя. Понятно?

Я взбежала по лестнице и обхватила отца за плечи. — Спасибо, папочка!

— Будь в безопасности, — сказал он в ответ, не сводя глаз с Нико.

— Спасибо, мистер Дженовезе. Я скоро верну ее.

Мы забрались в машину и поехали в Mike's Place. У кассы Нико удивил меня, заказав два кусочка шоколадного торта.

— Мы не останемся?

Он ухмыльнулся с озорным блеском в глазах. — Я сказал твоему отцу, что скоро верну тебя, так что у нас мало времени, и я хочу сделать кое-что еще.

От головокружительного возбуждения у меня побежали мурашки по коже. Возможность самостоятельно водить машину открывала совершенно новый аспект наших отношений... который мне было интересно изучить.

Когда мы вернулись в машину, Нико отвез нас за угол к берегу, где мы могли припарковаться с видом на скалистый пляж. Солнце садилось справа от нас, отбрасывая длинные тени на воду, чередующиеся с неоновыми полосами медного солнечного света. Зрелище было совершенно великолепным, и я взяла на заметку идею картины, которая быстро сформировалась в моей голове.

— У меня есть кое-что для тебя, — застенчиво сказал Нико, отвлекая меня от моих размышлений.

— Для меня? Но это же твой день рождения.

— Я знаю, но я хочу, чтобы это было у тебя, а я не умею ждать. — Он протянул на ладони темно-синий вельветовый коробочный набор.

Моя рука начала дрожать, когда я протянула руку, чтобы взять у него маленькую коробочку. — Нико, какой ты милый.

— Ты даже не заглянула внутрь. Откуда ты знаешь, что это не просто пластмассовые зубы вампира? — мягко поддразнил он.

— Ты можешь засунуть сюда дохлого червяка, и я уверена, что мне бы это понравилось.

— Неважно, дурочка. Просто открой.

Я прикусила губу, открывая крышку и разглядывая содержимое. На серебряной цепочке болтался замысловатый кулон с изображением Эйфелевой башни. Это не было что-то причудливое, украшенное драгоценными камнями, но это было гораздо ценнее, чем любые бриллианты. Нико знал, как сильно я люблю мир искусства и как отчаянно мечтаю поехать в Париж, чтобы лично увидеть знаменитые произведения искусства.

— Когда-нибудь я покажу тебе весь мир, и это мое обещание тебе. Мы увидим все, Божья коровка: Париж, Рим, Венецию... Я свожу тебя в каждый музей мира, если удастся. — Его слова были настолько искренними и сердечными, что у меня на глаза навернулись слезы.

— Спасибо, Нико. Это прекрасно. — Я смотрела на него, желая засыпать его поцелуями. — Но я надеюсь, ты знаешь, что даже если мы останемся здесь, на острове Стейтен, до конца наших дней, я буду счастлива, если буду с тобой.

Он мягко улыбнулся. — Вот, давай я помогу тебе его надеть. — Взяв ожерелье в свои большие руки, он открыл застежку и надел ожерелье мне на шею.

Когда я подняла глаза, Нико был в нескольких дюймах от меня, а в машине внезапно разлилась дикая жара. Мои глаза остановились на его, и мир вокруг меня исчез. Не было ни комендантского часа, ни сверкающего океана, ни шоколадного торта, ни школы на следующий день — был только Нико и моя острая потребность выразить свое обожание.

Его губы прильнули к моим в поцелуе, который вобрал в себя всю страсть и тоску между нами. Мы и раньше обменивались неуверенными поцелуями, но ничего столь жаркого и интенсивного. Его язык раздвинул мои губы, и я застонала от его восхитительного вкуса.

Я могла бы провести каждую минуту каждого дня с его мягкими губами, прижатыми к моим.

Его рука проследила путь от моего лица вниз по плечу и медленно провела по боку моей маленькой груди. Задыхаясь, я отстранилась и посмотрела на его руку, мое дыхание было неглубоким и неровным. Я восторженно наблюдала, как его большой палец обхватил маленький бугорок, а затем медленно провел по соску. Даже через рубашку и лифчик это ощущение выбило дыхание из моих легких.

— Нико, — вздохнула я, не зная, что хочу сказать.

— Я люблю тебя, Божья коровка. Я не хотел давить на тебя. Мне просто нужно было одно прикосновение, вот и все. — Его голос стал хриплым, заставляя тепло в моем животе разгораться еще больше.

— Я тоже люблю тебя, но... я не уверена...

Его губы заставили меня замолчать, успокаивая волнения, которые начали танцевать в глубине моего сознания. Его рука вернулась к моим волосам, запустив пальцы в мои длинные волны. Мы целовались несколько долгих минут, сделав наше первое официальное свидание одним из лучших вечеров в моей жизни.

В конце концов Нико отвез меня домой, хотя никто из нас так и не притронулся к нашему торту. Лежа в постели той ночью, я бесчисленное количество раз прокручивала в голове тот час, который мы провели вместе, и на моем лице сияла широкая улыбка. Я представляла будущие свидания и обещанную близость в своих мечтах той ночью, не зная, что мое воображение будет единственным местом, где я смогу испытать все это с Нико.

Он не появился в школе ни на следующий день, ни через день.

Только через четыре дня он дал мне знать, что жив.

В тот же день он разбил мне сердце.