Никогда правда

5

НИКО

Тогда

Я был не таким, как другие дети в католической школе Ксавьера. Когда они рассказывали о своих игровых консолях и экстравагантных семейных отпусках, было легко понять, что их семьи отличаются от моей. Их мамы не работали и могли приходить в школу на школьные праздники. На их днях рождения были надувные замки и фокусники. Мы жили в крошечном доме с двумя спальнями и никогда не ездили в отпуск всей семьей.

Однажды, когда мои родители ссорились, я услышал, как отец назвал мою школу пустой тратой денег. Мама крикнула в ответ, что она не просит многого, и школа Ксавьера была тем местом, где она провела черту. Думаю, мама победила, потому что меня так и не перевели в государственную школу.

Я не возражал против школы Ксавьера. Учителя были хорошие, и там была огромная игровая площадка с турниками. Я был больше и сильнее других мальчиков в начальных классах, поэтому я всегда побеждал, когда мы соревновались, особенно на перекладинах. Возможно, я не был таким же, как другие дети, но то, что я был сильным и быстрым, помогло мне завести друзей.

Примерно через неделю после знакомства с девочкой-божьей коровкой я удивился, увидев ее сидящей на качелях в моей школе на перемене. Раньше я никогда не замечал ее в своей школе, но там было много детей, а детский сад и начальные классы отдыхали вместе после обеда. Она не качалась, она просто сидела на качелях и смотрела на грязь внизу.

— Привет, девочка-божья коровка. Ты всегда ходила в мою школу? — спросил я, встав перед ней.

Когда она подняла глаза и посмотрела на меня, она уже не была похожа на себя прежнюю. На секунду я подумал, не ошибся ли я, но красные кроссовки и желтая куртка были такими же, и я был уверен, что это она.

Она не сказала ни слова, только кивнула.

— В каком ты классе? — спросил я из любопытства, удивляясь, как я раньше ее не заметил.

— В детском саду, — ответила она тоненьким голосом.

Я не был уверен, что случилось, но я мог сказать, что она расстроена. — Ты в порядке?

Она задумалась на минуту, прежде чем покачать головой.

Качели рядом с ней были пусты, поэтому я сел. — Ты хочешь, чтобы я позвал учителя?

Она снова покачала головой.

— Есть ли что-нибудь, что я могу сделать?

На этот раз, когда она посмотрела на меня, чтобы ответить, по ее щеке скатилась слеза. Я вспомнил, как она радовалась, охотясь за божьими коровками, и как ее улыбка заставила меня улыбнуться в ответ. Больше всего на свете я хотел вернуть это счастье на ее лицо.

— Эй, Нико! Приходи ко мне на соревнования! Я тренировался и знаю, что смогу победить тебя в этот раз, — позвал один из мальчиков, подойдя к качелям. Еще несколько детей присоединились к нему, ожидая моего ответа.

— Нет, не сейчас. Вы, ребята, соревнуйтесь без меня.

— Давай, Нико, — подтолкнул один из других мальчиков. — Не трать на нее свое время. София ведет себя странно и не хочет разговаривать. Пойдем поиграем с нами на перекладине.

Я не был уверен, почему его слова расстроили меня, но они заставили меня захотеть столкнуть его на землю. — Заткнись, Джон. Я все равно не хочу с вами соревноваться, — рявкнул я ему в ответ, сверкнув глазами.

Дети ушли, бормоча хорошо и неважно, пока снова не остались только я и девочка. Мы сидели в тишине в течение минуты, просто наблюдая за игрой других детей, пока мы пинали рыхлую грязь под нами.

— Ты любишь качаться? — спросил я ее, не уверенный, что она ответит.

Она посмотрела на меня, и в ее глазах появился крошечный намек на свет, которого не было несколько мгновений назад, когда она кивнула мне. Я оттолкнулся и начал раскачиваться, и она сделала то же самое. Мы провели остаток перемены на качелях вместе, не говоря ни слова.

Каждый день на той неделе проходил одинаково. Когда я приходил на перемену, она уже была на качелях, просто сидела там. Как только я присоединялся к ней, мы начинали качаться.

В пятницу, когда перемена закончилась и нам нужно было возвращаться в свои классы, я остановил ее и слегка улыбнулся. — Пока, девочка-божья коровка. Увидимся на следующей неделе.

Впервые за всю неделю она улыбнулась, и моя грудь наполнилась теплом и счастьем, о существовании которого я даже не подозревал.

С этого момента я принадлежал ей.