Никогда правда

15

СОФИЯ

Сейчас

Я много лет говорила себе, что никакие оправдания не могут объяснить то, что сделал со мной Нико. Неважно, с чем он столкнулся или что произошло, был лучший способ справиться с ситуацией. Услышав, как он наконец-то заполнил все пробелы той ночи семь лет назад, я начала сомневаться в этом убеждении.

Мой нежный красавец — я не могла понять, что ему понадобилось, чтобы убить человека голыми кулаками. Это был мальчик, который был достаточно чувствителен, чтобы день за днем вытаскивать из своей скорлупы травмированную девушку. Он был мальчиком, который писал мне о новых фортепианных пьесах, которые он освоил. Он был мальчиком, который подарил мне кулон с Эйфелевой башней с обещанием увидеть мир.

Он не убийца.

Или, по крайней мере, не был.

Один взгляд на его шишковатые и покрытые шрамами костяшки пальцев сказал мне, что он жил в мире насилия с тех пор, как оттолкнул меня. Он говорил, что был боксером, но сколько смертельного насилия знали эти руки за пределами боксерского ринга?

Мое тело начало дрожать при мысли о том, что моя семья может сыграть какую-то роль в его страданиях. Какие ужасы он видел за последние семь лет? Из уголков моих глаз покатились беззвучные слезы. Я думала, что никаких оправданий будет недостаточно, но я ошибалась. Мое сердце уже однажды разбилось из-за Нико. Теперь оно разбилось снова и снова из-за него.

— Не смотри на меня с жалостью, — огрызнулся он. — Это было много лет назад, и я уже не тот ребенок.

— Я вижу это, но от этого не легче.

Он поднялся со стула и взял меня за руку, поднимая на ноги. — Я рассказал тебе все это не для того, чтобы ты меня пожалела, а для того, чтобы ты поняла, чтобы ты дала мне шанс. Ты должна была стать моей. Ты всегда была моей. Я оттолкнул тебя не просто так, и это было самое трудное, что я когда-либо делал. Убить того человека было тяжело, но боль прошла и забылась в мгновение ока. Боль, которую я причинил тебе, горела так глубоко, что никогда не прекращалась. Но это был единственный способ, который я мог придумать, чтобы уберечь тебя, чтобы уродство моей жизни не коснулось тебя.

Сколько раз я мечтала услышать от него эти слова? Хотела, чтобы он появился вновь и сказал мне, что все это было ошибкой. Нико был моим всем — единственным будущим, которое я когда-либо представляла. Даже после его ухода я не могла представить себя с кем-то другим, поэтому я никогда не встречалась. Я плыла по течению, цепляясь за буйки, но мне нужна была земля. Нико был той твердой почвой, которая не давала моей жизни погрузиться в хаос. Только присутствие его рядом со мной, даже несмотря на то, что между нами все еще существовали тайны, помогало мне чувствовать себя спокойнее.

Его рука поднялась и коснулась моей щеки, большой палец провел по скуле. — Скажи что-нибудь, Божья коровка. Скажи, что ты дашь мне еще один шанс.

— У меня есть несколько вопросов, — нерешительно сказала я. — Если ты знал, кто мой отец, и знал, что моя жизнь уже запятнана им, зачем ты это сделал? Зачем пытаться защитить меня от того, в чем я уже погрязла? — Это был один из кусочков его головоломки, который никак не складывался.

— Я только случайно узнал, что твой отец был замешан в этом деле, и только позже узнал, что он был боссом. Что я знал сразу — или думал, что знал — так это то, что ты ни о чем не догадывалась. Я верил, что ты никогда не стала бы скрывать от меня что-то настолько важное, а значит, ты не знала. — Его глаза ожесточились, когда он заговорил, очевидно, он все еще был расстроен тем, что узнал правду. — Твой отец пытался дать тебе возможность жить без преступлений, так кто я такой, чтобы втягивать тебя обратно? Даже если бы я остался с тобой, должен ли я был каждый день лгать тебе в лицо о том, что я делал и кем был? Я пытался сделать то, что было лучше для тебя. Я пытался поставить твое будущее выше своего счастья. Я не мог придумать ничего более эгоистичного, чем сохранить тебя для себя, несмотря на то, какой мрачный оборот приняла моя жизнь.

— Но ты вернулся, — сказала я на вдохе. — Почему? Почему именно сейчас, спустя столько лет?

Его губы истончились, когда он повернулся и провел рукой по своим густым волосам. — В последнее время многое происходит, что делает нашу жизнь более опасной, чем обычно.

— Это как-то связано с таинственным похищением Алессии?

Он оглянулся на меня, его лицо было серьезным. — Да. Твой отец беспокоился о твоей безопасности. Сэл Амато предал его и натворил такое дерьмо, что многие люди разозлились на семью. Сэл все еще на свободе, и на нас злятся несколько опасных людей.

Мне говорили, что дядя Сэл и мой отец поссорились, но я не знала, в чем причина. Я была ошеломлена тем, что он предал моего отца. Он был не просто членом семьи, он был частью моей семьи. Но мне всегда казалось, что в нем что-то не так. Повзрослев, я решила, что это просто потому, что он был немного самодовольным со своими малолетними невестами и чрезмерной лестью. Чем больше я об этом думала, тем больше удивлялась, как я этого не заметила.

— И какую роль во всем этом играешь ты?

— Твой отец хотел, чтобы кто-то был рядом с тобой, чтобы ты была в безопасности. Он решил, что привлечь кого-то из твоего прошлого будет лучшим способом защитить тебя, не вызывая подозрений.

— Значит, ты вернулся только для того, чтобы выступать в роли моего телохранителя? — Мой желудок сжался, когда я вспомнила его заявления о том, что он скучал по мне, говорил, что никогда не переставал думать обо мне. Было ли это все обманом?

— Остановись! — приказал он, сокращая расстояние между нами и беря мое лицо в свои руки. — Я вижу, о чем ты думаешь, и тебе нужно прекратить это дерьмо прямо сейчас. То, что у меня была причина вернуться, не означает, что каждое мое слово не было чистой правдой. Когда мне отдали приказ, я думал, что смогу держать свои чувства в узде, но это была ошибка. В ту же ночь, когда мне сказали защищать тебя, я наблюдал за тобой в твоей студии и понял, что никогда не буду достаточно сильным, чтобы держаться от тебя подальше. Одного взгляда было достаточно.

— Ты был в моем доме и смотрел, как я рисую? — Я отшатнулась, вырываясь из его рук, пытаясь вспомнить, когда это могло произойти.

Его лицо исказилось в замешательстве. — Я не думаю, что это имеет отношение к делу, учитывая все остальное, о чем мы здесь говорим.

Я покачала головой, пытаясь собраться с мыслями после того, как он застал меня врасплох. — Нет, я понимаю. Ты просто удивил меня. Значит, наша встреча за обедом и твое появление за ужином — это были попытки моих родителей свести нас вместе, чтобы ты мог защитить меня? Ты говоришь, что увидел меня и захотел большего, но что это вообще значит? Чего ты хочешь от меня, Нико? Многое изменилось с тех пор, как ты ушел.

Его глаза затвердели, прежде чем он притянул меня ближе и прильнул своими губами к моим. Все мысли и логика испарились в облаке знойного дыма. Неважно, как сильно мой разум пытался оспорить опасность, мое тело слишком отчаянно жаждало его прикосновений, чтобы заботиться об этом. Неважно, что у меня не было никакого опыта, поцелуй Нико казался таким естественным, таким правильным, что мое тело знало, как двигаться.

Его руки схватили меня за задницу и притянули к себе, задрав платье, чтобы я могла обхватить ногами его узкие бедра. Только когда я оказалась в его объятиях, он медленно оторвался от нашего поцелуя. — Я хочу от тебя всего, София Дженовезе. Мне нужно твое тело и твой разум. Мне нужны твои секреты и твое доверие. Я хочу рассказать тебе все ужасные вещи, которые я когда-либо делал, и знать, что ты все равно будешь любить меня. Я знаю, что нам потребуется время, и мне придется потрудиться, чтобы заслужить это, но ты того стоишь. Ты стоила всей той боли, которую я испытал, уходя от тебя, и ты стоишь тех уговоров, которые могут потребоваться, чтобы вернуть тебя. Я не подходил к тебе все эти годы, потому что знал, что у меня никогда не хватит сил остаться в стороне. Я никогда не переставал думать о тебе и никогда не перестану. Ты для меня — это все, Божья коровка. Позволь мне показать тебе, как сильно я тебя люблю. — Он зажал мою нижнюю губу между своими губами, затем прикусил мягкую плоть.

— Подожди, — вздохнула я, отрывая свои губы от его губ. — Мои родители внизу.

— Их спальня находится в противоположном конце дома.

— Но это все еще их дом.

Его глаза смягчились, превратившись в теплый бархат. — Так и должно было быть — мы, подростки, тайком исследовали друг друга. Я думаю, это правильно, что это происходит здесь. — Он не дал мне шанса ответить, но я не смогла бы подобрать слова, даже если бы захотела. Я была полностью поглощена эмоциями.

Все, что он сказал, заполнило дыру в моем сердце, которая, казалось, никогда не заживет.

На мгновение я позволила себе поверить, что, может быть, у нас есть шанс. Что, возможно, препятствия, стоящие на нашем пути, преодолимы. Что, возможно, я смогу вернуть своего Нико.

Соблазн был слишком велик.

Я поддалась ощущениям, двигая бедрами, чтобы тереться своим ядром о его толстый член, выпирающий из брюк.

Он застонал, прижавшись лбом к моему. — Я хочу сделать это правильно. Я фантазировал об этом всю ночь. — Опустив меня на ноги, Нико отступил назад, глядя на меня хищным взглядом. Медленно он обошел меня сзади и приблизился, пока я не почувствовала его дыхание на коже моей шеи, когда его руки опустили молнию на моем платье.

Мое тело стало слишком чувствительным, каждый волосок встал дыбом, отчаянно желая его прикосновения. Я не могла поверить, что это происходит после стольких лет. Это все усложняло, но меня это не волновало. Я так сильно хотела Нико, что мое тело болело.

— Так должно было быть всегда, — размышлял он, когда его грубые кончики пальцев снимали бретельки моего платья с моих плеч. — Ты и я. Мы должны были быть друг для друга первыми, единственными и любимыми.

Мой живот заныл и забурлил от его слов и его возможной реакции на то, что я должна была ему сказать. — Вообще-то, я не уверена, как это сказать... но я... не была ни с кем другим. Я никогда этого не делала, — прошептала я. Я не стыдилась и не смущалась, но мне было неловко это говорить. Я была двадцатидвухлетней девственницей.

Нико нечеловечески затих позади меня. Внезапно почувствовав себя неловко, я начала разглядывать его, когда его голос прозвучал как удар хлыста, испугав меня.

— На кровать.

Я выполнила его приказ, заползла на полноразмерную кровать и повернулась, чтобы сесть лицом к нему, одетая только в ожерелье с драгоценными камнями. Нико расстегнул рубашку, спустив ткань с мускулистых плеч и обнажив множество татуировок, а его стальной взгляд пронзил мою плоть. Единственным источником света в комнате был мягкий свет, проникающий снаружи, но этого было достаточно, чтобы убедиться, что его тело так же прекрасно, как я и предполагала. Я любовалась его татуировками, желая услышать историю каждой из них и проследить линии на его упругой коже. Свет был слишком тусклым, чтобы разглядеть детали, но достаточно, чтобы понять, как прекрасно они дополняют контуры его скульптурного тела.

Когда он спустил брюки и боксеры, у меня пересохло во рту. Это было странное ощущение — видеть его передо мной, человека, которого я так хорошо знала, но который так невероятно изменился. Теперь он был полностью мужчиной - никаких признаков того мальчика, которого я знала. Мог ли он видеть, что то же самое произошло и со мной, что той маленькой девочки, которую он знал, больше нет? Ни один из нас не пережил разлуку спокойно. Станет ли наше воссоединение нашей погибелью? Или сделает нас сильнее, чем мы когда-либо были?

Был только один способ узнать это.

Нико опустился на кровать и приблизился к тому месту, где я лежала, опираясь на локти. — Это тело мое, — прошептал он, надвигаясь на меня. — Эта грудь, — пробормотал он, прежде чем провести зубами по моей коже. — Эти ребра... — Его язык исследовал впадины и долины моей грудной клетки. — Этот живот... — Мягкие поцелуи следовали один за другим. — И эта киска... они мои. — Он раздвинул меня и долго, томно лизал мою киску, посылая искры электрических ощущений по всему телу.

— Нико! — Я задыхалась, выгибаясь от потребности в прикосновениях.

— Вот так, детка. Я хочу услышать, как ты произносишь мое имя. Я хочу, чтобы ты знала, кому принадлежит это тело, потому что никто другой никогда, блядь, не прикоснется к нему. — Он погрузился внутрь, обводя языком мой клитор, в то время как его пальцы тянулись к моему затвердевшему соску. Каждое ощущение по отдельности было бы блаженством, но вместе они были умопомрачительными. Он лизал и сосал, рычал, когда я стонала, и сильно выкручивал мои соски, когда я слишком сильно извивалась. Он играл на моем теле, как на клавишах своего пианино, как виртуозный музыкант, а мои стоны и вздохи были его симфонией.

Когда я кончила, это было совсем не то, что я могла дать себе своими собственными пальцами. Никогда раньше у меня не возникало даже малейшего желания шуметь, прикасаясь к себе, но оргазм, который Нико вырвал у меня, заставил меня сдержать придушенный крик. Каким-то краешком сознания я понимала, что нахожусь в доме родителей и должна вести себя тихо, но это было почти невозможно. Громовые волны наслаждения пронеслись по моему телу, как цунами, уничтожая все на своем пути. Каждый дюйм моего тела купался в ощущениях, даже уши гудели от электрического разряда.

Он вытянул из меня все до последней унции удовольствия, остановившись только тогда, когда я снова погрузилась в реальность. Когда я пришла в себя, он опустился на меня, прижав нас лицом к лицу, кожа к коже.

— Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел в своей жизни. Я должен держать тебя взаперти в своей спальне, обнаженной и извивающейся вот так, каждый день, весь день. — Жар в его глазах и потребность в его голосе оживили искру ощущений в моем животе, которая, как я думала, уже точно погасла.

— Ты не так уж плох, если присмотреться. Расскажешь ли ты мне о них когда-нибудь? — спросила я, прослеживая линии его татуировки на плече.

— Я расскажу тебе все, что ты захочешь, но сначала мне нужно быть внутри тебя. Я никогда не обходился без презерватива, так что я чист. Я хочу быть обнаженным внутри тебя, чтобы между нами ничего не было. — Он вопросительно посмотрел на меня, позволяя мне сделать выбор.

— А как насчет беременности? — осторожно спросила я, заметив, что он не затронул этот вопрос.

— Я не могу представить себе ничего прекраснее, чем то, что ты будешь рядом с моим ребенком, так что это меня не волнует.

Вот дерьмо. Он был серьезен.

— Я принимаю противозачаточные таблетки, — прошептала я.

Его глаза смягчились. — Тогда в другой раз. А пока это касается только нас. Ты совершенно искусна и готова, но, наверное, все равно будет немного больно. Я не могу сказать, что мне жаль. Знание того, что я собираюсь лишить тебя невинности, делает меня счастливее, чем ты можешь себе представить. — Его губы опустились к моим, страстно целуя меня, пока одна его рука проводила по моим коленям вверх и назад, открывая меня для него. Его кончик вдавился в меня, теплый и толстый, раздвигая меня, пока я не напряглась от волнения. — Расслабься, Божья коровка. Будет больнее, если ты будешь напрягаться. Постарайся вспомнить, что это я и что ты создана для меня.

Я кивнула, пытаясь ослабить сжатые мышцы. Нико продолжал покачиваться перед моим входом, позволяя мне привыкнуть к ощущениям. Затем, без предупреждения, он полностью вошел в меня, посылая укол пронзительной боли через мою сердцевину. Я вскрикнула, и он притянул мое лицо к своему.

— Ш-ш-ш, вот так. Теперь все кончено. Боль прошла, — успокаивал он меня, проводя пальцами вверх и вниз по моей руке.

Когда я успокоилась от неожиданности, я заметила, что голос Нико звучит напряженно. — Ты в порядке? — спросила я настороженно. Мне казалось, что я не делаю ничего плохого, но что я могла знать?

Он усмехнулся, а затем лениво поцеловал меня. — Я более чем в порядке. Ты такая чертовски тесная, что я мог бы умереть прямо сейчас, будучи самым счастливым человеком на свете.

Я застенчиво улыбнулась, когда Нико начал медленно двигаться внутри меня. Я ожидала, что будет больно, и это была тупая боль, но она быстро перешла в нечто более приятное.

— Я долго не протяну, Соф. Я так долго ждал этого момента, и я не могу сдерживаться. —Его голос дрожал от напряжения, и я воспарила от осознания того, что затронула его так глубоко.

Всего через пару минут после того, как Нико вошел в меня, его тело покрылось капельками пота и напряглось, когда он втянул воздух и застонал. Он сделал несколько рваных вдохов, чтобы прийти в себя, а затем зарылся лицом в мою шею. — Обещаю, в следующий раз будет лучше, — пробормотал он, касаясь кожи моей шеи.

Я хихикнула, наслаждаясь ощущением его веса надо мной. — Почему ты думаешь, что в этом было что-то плохое?

Он поднял голову и тепло посмотрел на меня в темной комнате. — Поверь мне, все становится намного лучше. Я собираюсь научить тебя, и я с нетерпением жду каждого нашего урока. — Он хитро усмехнулся, а затем притянул меня к себе, прижав к своей груди, что было огромным облегчением. Его слова вызвали поток эмоций, когда я начала осознавать последствия того, что мы сделали. Он думал, что это начало, а не просто разовая игра. Я знала, что он так и сделает, и часть меня тоже этого хотела, но все было не так просто.

Отношения с Нико были бы сложными.

Я даже не была уверена, что это возможно.

Да, у нас была связь, которая включала в себя удивительную химию, но это не меняло прошлого. Его уход привел в движение цепь событий, которые невозможно было отменить, да я и не хотела этого.

Пока я слушала, как дыхание Нико погружается в спокойный сон, я лежала без сна, размышляя о том, что я натворила. Даже если бы мне удалось смыть обиду многолетней давности, быть с Нико было бы очень сложно. Ему казалось, что мы все уладили и все хорошо, но на самом деле мои проблемы только начинались.