Никогда правда

17

НИКО

Сейчас

Восторг от воссоединения с Софией был залит ведром ледяной воды, когда на следующее утро я проснулся один. Я быстро оделся и отправился на ее поиски, но вместо нее нашел ее мать. Карлотта скрыла свое удивление при виде меня, сообщив, что София куда-то ушла. Я оправдался, сохранив остатки гордости, и выскользнул из дома.

Поговорим о неловкости.

По крайней мере, это был не Энцо. Я знал, что рискую, оставаясь на ночь с его дочерью прямо под его крышей, но я ни за что не позволил бы ей ускользнуть от меня. Когда я рассказал ей о случившемся, ее защитный барьер заметно разрушился. У меня был свободный доступ к моей Софии, девушке, которая любила меня безоговорочно, и я не собирался упускать эту возможность.

Быть с Софией было так прекрасно, как я всегда себе представлял. Я только жалел, что она не осталась со мной на всю ночь. Очевидно, нам еще есть над чем работать.

Что, черт возьми, произошло? Почему она сбежала от меня?

Вернувшись домой, чтобы принять душ и переодеться, я сел в машину на улице у места встречи и стал ломать голову над тем, что же пошло не так. Может, она была расстроена, а я был слишком одержим похотью, чтобы заметить это? Как она могла принять меня в себя, когда у нее никогда не было никого другого, а потом уйти, не сказав ни слова? То, как я порвал с ней отношения, было ужасно, но если дело было в этом, то почему она вообще занималась со мной сексом?

Все это не имело никакого смысла, и это выводило меня из себя. Больше всего на свете я хотел найти ее и потребовать ответов, но у нас была встреча с русскими, и я не мог ее пропустить. Несмотря на мою клятву, София всегда будет на первом месте. Однако я не нарушу обещание, данное семье, если это не будет необходимо. Времени для ответов будет предостаточно.

Еще одна вещь, которая грызла меня все утро — это безопасность Софии. Если я не знал, куда она убежала, я не мог обеспечить ее безопасность. Когда она наконец попадет ко мне в руки, у нас будет не одна тема для разговора. Я был рад, что меня включили в нашу встречу с русскими, но, учитывая все остальное, что у меня происходило, мне также не терпелось покончить с этим, чтобы разобраться с остальным дерьмом.

За час до этого я получил от Энцо сообщение с указанием места и времени встречи. Адрес привел меня в захудалую часть Бруклина, где старые кирпичные здания доживали свой век. Богатые инвесторы еще не захватили недвижимость, чтобы оживить район, поэтому он оставался таким же, каким был на протяжении десятилетий.

Мне не пришлось долго ждать, когда подъехала машина Гейба, а за ней вторая. Он и Энцо вышли из своего черного Lincoln Town вместе с двумя солдатами, а из другой машины вышли еще четверо. Я присоединился к ним, пожал руки Гейбу и Энцо и кивнул остальным — все мы были одинаково невозмутимы. Предполагалось, что встреча пройдет без насилия, но гарантий никогда не было.

Когда мы поприветствовали друг друга, большая металлическая дверь гаража открылась. На входе стоял один солдат, приглашая нас внутрь. В здании находился типичный гараж механика, и я готов был поспорить, что это мастерская по ремонту автомобилей. Маленький гараж, спрятанный в Бруклине, был идеальным местом для того, чтобы забирать угнанные машины и переоборудовать их для продажи на черном рынке.

Нас провели в заднюю часть здания и провели по коридору мимо ряда офисов в небольшой конференц-зал. За овальным столом сидели трое мужчин и полдюжины солдат за их спинами. Когда мы вошли в комнату, трое мужчин медленно встали, и мы все настороженно посмотрели друг на друга.

— Гейб, — поприветствовал мужчина посередине с сильным русским акцентом. — А это, должно быть, неуловимый Энцо Дженовезе. Мы благодарны, что вы присоединились к нам сегодня. — Не удивительно, что мужчина смог вычислить Энцо. Он был самым старшим среди нас, что подразумевало более высокий ранг, но у него также был властный голос, который не оставлял сомнений в его влиятельности.

— Я благодарен вам за то, что вы дали нам возможность обсудить дела и, надеюсь, разобраться с этой небольшой путаницей.

— Да, конечно. Такие вещи случаются. Пожалуйста, присаживайтесь.

С нашими солдатами, стоящими у нас за спиной, мы присоединились к русским за столом переговоров со стеклянной столешницей. Комната была пропитана затхлым запахом иностранных сигарет - никаких Marlboro Lights для этой братвы. Из-за водки и табака было удивительно, что кто-то из них дожил до пятидесяти. Их лица были обветренными и суровыми, руки усеяны старыми татуировками, а зубы окрашены в гнилостный желтый цвет. Эти люди были братвой старой школы — эквивалентом наших итальянских Зипов, приехавших с Сицилии. Они еще не вступили в современную эпоху, продолжая жить по архаичным правилам прошлого.

Лидер, Борис "Биба" Михайлов, уверенно откинулся в кресле. — Как я понимаю, у вас есть предатель.

— Да, — согласился Энцо. — Мой заместитель Сэл предал меня и подорвал мою репутацию у ряда соратников, таких как вы. Он в бегах, но мы его найдем.

Биба хмыкнул, покачав головой. — Не очень хорошо для бизнеса, когда такой надежный товарищ ополчается против тебя. Это не внушает... доверия к вашей операции.

От такого вопиющего неуважения мне захотелось перепрыгнуть через стол и научить Бибу хорошим манерам. Энцо, как всегда деловой человек, даже не выглядел ошеломленным этим замечанием русского.

— Это вопрос, который я пытаюсь решить. Насколько я понимаю, Сэл заключил с вами соглашение от имени семьи Лучиано. Я здесь, чтобы узнать, что мы можем сделать, чтобы выполнить свою часть сделки.

— Да, да. У нас есть партия оружия, которая еще не оплачена. Пятьсот тысяч. — Он поднял бровь с вызовом.

— Насколько я помню, сумма долга составляла двести пятьдесят.

— Возникли... сложности с задержанием партии после запланированной даты поставки. Цена выросла. — Его глаза сверкнули весельем, и несколько солдат позади него ухмыльнулись. Каждый человек в этой комнате знал, что его оправдание — полная чушь: никаких осложнений не было. Русские просто хотели выдоить из нас каждый доллар, который они могли получить.

Челюсть Энцо почти незаметно сжалась. — Хорошо, но мне нужно найти покупателя. Если ты сможешь дать мне время до конца недели, мы договорились.

Биба задумчиво нахмурился, взглянув на своего коллегу рядом с собой. — Да, это подходит.

Одновременно обе группы поднялись из-за стола. Энцо протянул руку Бибе. — Приятно иметь с тобой дело, Борис.

— Всегда рад, мой друг. — Он отстранился, все еще держа взгляд Энцо. — Надеюсь, ты знаешь, что предательство Сэла было предательством и для нас. Мои люди ищут его — если мы найдем его раньше тебя, он будет нашим долгом. Не должно быть известно, что кто-то надул братву и ушел. — Глаза Бибы вдруг стали кристально ясными, в его суровом взгляде читалось смертельное обещание.

— Я не ожидаю ничего меньшего. Все, о чем я прошу, если ты найдешь его первым, дай мне знать, чтобы я мог отменить свои поиски.

Губы русского впервые растянулись в широкой ухмылке. — Конечно, тогда мы согласны. Прежде чем вы уйдете, мы должны произнести тост. — Один из солдат как по волшебству появился с полной бутылкой водки и стопкой рюмок. Сумасшедшие, мать их, русские — их даже не смутил тот факт, что было десять утра.

Биба налил здоровые порции прозрачной жидкости в каждую рюмку. — Вам понравится. Это белуга, одна из лучших в России-матушке. — Он держал бутылку в одной руке, затем поднял свой стакан в другой, и мы все последовали его примеру. — За дальнейшую дружбу и общие цели, — сказал он с безумным блеском в глазах. Сэл был мертв независимо от того, кто его нашел, но если это были русские, то он собирался желать смерти задолго до ее наступления.

Все мы опрокинули рюмки, зная, что в русской культуре считается невежливым не выпивать предложенное одним глотком. Биба передал бутылку своему солдату, а затем вывел нас из конференц-зала. Когда я шел в порядке очереди обратно по коридору, я заглянул в один из открытых кабинетов и, заикаясь, остановился. На полу, прислоненная к ряду металлических картотечных шкафов, стояла картина с изображением трех черепов.

Она была идентична той, которую я видел, как рисовала София.

Каковы были шансы? Нулевые.

Рука вырвалась, схватилась за дверную ручку и потянула дверь на себя. Один из солдат Бибы сузил на меня глаза. — Кажется, вы собирались уходить, — предупреждающе процедил он.

— Мои извинения, — сказал я, поворачиваясь, чтобы догнать остальных.

Я лишь наполовину слушал, как мы прощались, а затем разошлись в разные стороны. Я завел машину и начал ехать, не имея в виду никакого пункта назначения.

Этого не могло быть. Это должно быть совпадение.

В памяти всплыл образ испуганного лица Софии, когда я сказал ей, что смотрел, как она рисует, и у меня запульсировали виски. С какой стати картина Софии должна быть в русской мастерской? Что я пропустил в ее жизни, пока меня не было?

Она всю жизнь знала о связях своей семьи с мафией, так какие еще у нее были секреты? Гребаные русские? Эти мудаки были сумасшедшими. О чем она могла думать, общаясь с ними?

Мой разум был совершенно потрясен.

Мне нужно было выяснить, что, черт возьми, происходит, и я должен был узнать это сейчас.