Опороченная

Глава 16

Джианна

Вечеринка по случаю помолвки быстро приближается, и каждый раз, когда Кларк приходит в дом, мне приходится заставлять себя находиться с ним в одной комнате.

— О, посмотрите, который час, — фальшиво улыбаюсь я. — Мне нужно идти на примерку платья, — говорю я, вставая.

Басс стоит у двери, его глаза, как обычно, ничего не упускают.

Только благодаря ему я могу выдержать визиты Кларка. Он и тот факт, что наши планы скоро осуществятся.

Он уже сказал мне, что ему удалось сделать нам новые личности, и маршрут нашего побега почти готов.

— Не так быстро, — говорит Кларк, и не успеваю я опомниться, как его рука оказывается на моем запястье, оттягивая меня назад.

Отвращение переполняет меня, кислота в желудке бурлит и бурлит, угрожая вырваться наружу. Тем не менее, я продолжаю принудительно улыбаться, не желая показывать ему, как сильно его присутствие влияет на меня.

— Даже не поцелуешь своего жениха? — спрашивает он, и его голос раздражает меня. Но не больше, чем то, как он смотрит на меня, опуская глаза к моей груди.

Я дергаюсь, вырываясь из его захвата.

— После свадьбы, — натянуто отвечаю я.

Уголком глаза я вижу позицию Басса и понимаю, что он готов действовать, если ситуация обострится.

Наклонившись, Кларк шепчет мне на ухо.

— Телохранитель не будет у тебя вечно, девочка. — Это обращение почему-то хуже всего напоминает мне о том, какой он старый извращенец. — И мне не терпится трахнуть тебя до покорности, когда ты останешься со мной наедине.

У меня открывается рот, но прежде чем я успеваю что-то предпринять, он отпускает меня и направляется к выходу.

— Ты в порядке? — спрашивает Басс, когда доходит до меня.

Я киваю.

— Он просто старый извращенец, — на моем лице написано отвращение. Басс ворчит, но ничего не отвечает.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, и вижу его внушительную фигуру и холодный взгляд. Уже не в первый раз я чувствую, что с ним что-то не так.

С той ночи, когда я нашла его в крови, он изменился. Его отношение ко мне изменилось. Он стал холоднее, требовательнее, предпочитает приказывать, а не вести нормальный разговор.

И это меня беспокоит. Потому что я хочу знать, что привело его к этому.

Кого он убил?

И почему он так груб со мной?

Еще он очень настойчиво требовал, чтобы я рассказала ему, что произошло на том мероприятии, когда я напилась. Я честно ответила ему, что в один момент мне было хорошо, я пила в меру, а потом отключилась и помню только отрывочные моменты — как он отвез меня домой и заботился обо мне.

Может быть, мое поведение его обеспокоило? Честно говоря, даже для меня это было странно, поскольку я всегда слежу за тем, сколько пью, и соблюдаю темп. То, что я так напилась, немного смущало.

Независимо от этого, я не могу позволить этому омрачить мои мысли — не сейчас, когда я так близка к тому, чтобы наконец-то стать свободной.

За время проведенное с Бассом я начала замечать, что открываю в себе новую сторону. А может быть, это просто старая сторона, которая слишком долго подавлялась. Но впервые я обнаружила, что осмеливаюсь делать многое из того, что в прошлом привело бы меня в состояние аффекта.

Я даже стала принимать таблетки все реже и реже, теперь я принимаю их только в том случае, если чувствую приближающийся приступ, а не профилактически, как это было раньше.

С этим событием приходит новый тип свободы, поскольку я постепенно начинаю чувствовать себя более контролирующей свое собственное тело.

Впервые появилась надежда.

Надежда на то, что мне не придется жить в вечном страхе, надежда на то, что мое тело снова принадлежит мне.

И нет ничего более освобождающего, чем акт отдачи себя любимому мужчине.

Чем больше времени мы проводим вместе, тем больше уверенности в том, что скоро я смогу сделать последний шаг — полностью отдаться ему. Каждая близость дает мне больше уверенности.

Еще недавно я и представить себе не могла, что окажусь в таком положении. Черт возьми, я даже представить себе не могла, что позволю кому-то прикасаться к себе. Но с Бассом… Я позволяю ему гораздо больше.

Гораздо больше.

Румянец заливает мои черты, когда я думаю о его рте на моей киске, о его руке вокруг моего горла, когда он вводит и выводит свои пальцы из меня…

С моим прошлым я никогда не думала, что буду получать удовольствие от такого доминирования — позволять ему подчинять меня, а мне полностью контролировать свое тело.

Но это объясняется только одной причиной.

Доверие.

Я доверяю ему так, как не доверяла никому в своей жизни. Господи, да я доверяю ему свою жизнь.

Для человека, которого с самого рождения все подводили, я никогда не думала, что когда-нибудь добровольно отдам свою жизнь в чьи-то руки. Да, у меня были телохранители, и я даже поддерживала теплые отношения с Мануэлло, моим предыдущим телохранителем. Но они просто выполняли свою работу, а я держалась особняком, сохраняя между нами дистанцию, возможно, даже большую, чем между работодателем и работником.

Однако появление Басса в моей жизни изменило все.

Он показал мне, что я не должна всегда оставаться одна — быть одинокой. Ирония заключается в том, что при всей моей репутации «Королевы сучек», я никогда не знала настоящей уверенности в себе, пока он не заставил меня почувствовать себя уверенной.

Уверенной в том, что я могу быть собой, уверенной в том, что я могу быть уязвимой, и уверенной в том, что я могу с гордостью носить свои недостатки, как свои недостатки.

— Ты уверен, что все готово к субботе? — спрашиваю я, нуждаясь в подтверждении.

— Да. У меня есть наши удостоверения и маршрут передвижения. Мы уезжаем сразу после вечеринки, — кивает он мне, но снова игнорирует меня.

Я немного разочарована его реакцией, ведь он уже не в первый раз выглядит замкнутым. Я думаю, может быть, он жалеет о своем решении сбежать со мной? Ведь ему придется расстаться с привычной жизнью, он, скорее всего, не сможет связаться ни с друзьями, ни с родственниками, рискуя подвергнуть их опасности.

Кроме того, есть еще и такой маленький вопрос, как его чувства ко мне. Конечно, он говорил мне, что я ему небезразлична, но это не то же самое, что любовь.

Это сильно отличается от любви.

Я должна знать, ведь то, что я чувствую к нему, выходит за рамки простого небезразличен. Это глубокая потребность, которая гложет меня, угрожая свести с ума, когда его нет рядом. Я чувствую себя, как наркоманка, налегающая на свой любимый наркотик и мечтающая, чтобы его поступление никогда не прекращалось.

Это совершенно чужое чувство, но оно охватило все мое существо. Без него меня больше нет, и это отрезвляющее осознание.

— Ты… жалеешь об этом? — набираюсь смелости и спрашиваю.

Я отклоняюсь назад, а затем вперед, и качели взмывают в воздух. Мы переместились в сад, пытаясь насладиться хорошей погодой, но Басс продолжал держаться в стороне, стоя рядом со мной, но почему-то изо всех сил стараясь меня не замечать.

— Сожалею о чем? — спрашивает он, его тон резок, как обычно в эти дни.

Я останавливаюсь, упираясь ногами в землю, и смотрю на него. Подняв руку, чтобы прикрыть глаза от солнца, я вижу его серьезное выражение лица, он смотрит вперед, как будто не может заставить себя даже взглянуть на меня.

— Что убегаешь со мной, — говорю я, заметив, как он слегка сжимает челюсти. — Оставишь свою жизнь позади.

— Конечно, нет, — отвечает он. — Ведь, у меня ведь есть ты, не так ли? — Он поворачивается ко мне, выражение его лица не читаемо.

Я киваю, протягиваю руку, и беру его руку в свою.

— Ты же знаешь, что у тебя есть я. — Я подношу его руку к своей щеке, закрываю глаза и наслаждаюсь его близостью.

От одного осознания того, что он рядом со мной, мне хочется противостоять всем своим демонам — заставить заплатить всех, кто когда-либо причинил мне боль.

— Верно, солнышко. — Он весь напрягся. — Ты ведь моя? Вся моя.

— Вся твоя, — парирую я, пытаясь встретиться взглядом с его глазами.

— Хорошо. Хорошо, — кивает он, но почему я ему не верю?

Я встряхиваю себя. Я не должна сомневаться в своем счастье, когда оно досталось мне с таким трудом.

И поскольку я обрела новую уверенность в себе, я точно знаю, что мне нужно делать.

Я должна закрыть эту болезненную главу в своей жизни — раз и навсегда.

— Нужно нанести больше румян. Ты выглядишь слишком бледной, дорогая, — добавляет визажист, нанося на мое лицо немного пудры, делая акцент на скулах и пытаясь придать чертам лица больше четкости.

Она права. Я бледная.

Даже очень бледная.

Потому что то, что я собираюсь сделать, навсегда омрачит мою жизнь. Но прежде чем начать новую жизнь, я должна оставить старую позади.

— Готово. Боже мой, ты выглядишь как куколка, Джианна. Твой жених не сможет оторвать от тебя глаз, — сладко комментирует она, и я заставляю себя улыбнуться.

В конце концов, это и есть цель моих планов.

Вскоре визажист уходит, и у меня появляется время, чтобы одеться и все подготовить.

Я быстро надеваю платье, застегиваю его. Затем, убедившись, что дверь заперта, поднимаю матрас и ищу пакетик с мелким белым порошком — цианидом.

Количество его невелико, но, по некоторым данным, достаточно, чтобы убить человека.

Зная, что время не ждет, убеждаюсь, что обращаюсь с ним правильно: достаю порошок из маленького пакетика и кладу его на лист бумаги.

Затем, открыв футляр с драгоценностями, достаю купленное старинное кольцо. Внешне оно выглядит как обычное кольцо, совершенно неброское.

Небольшой механизм, расположенный в верхней части кольца под центральным камнем, открывает пустой отсек. Исторически он использовался при покушениях, но сейчас это уже пережиток прошлого, и поэтому он гарантирует, что у людей никогда не возникнет подозрений по поводу простого кольца.

Открыв крышку перстня, я складываю лист бумаги в воронку, засыпаю внутрь белый порошок и защелкиваю ее. Убедившись, что кольцо случайно не откроется, я быстро надеваю его на палец.

Стук в дверь застает меня врасплох, и, открыв ее, я оказываюсь лицом к лицу с Бассом.

Его глаза блуждают по моему телу, его взгляд, кажется, пожирает меня заживо.

— Нравится то, что видишь? — я провожу рукой по его груди, пытаясь соблазнить. Трудно поверить, что еще несколько часов, и мы сможем оставить все позади.

— А когда нет, — говорит он, кладя руку мне на челюсть и просовывает большой палец мне в рот. Я посасываю его, загипнотизированная его взглядом, который обещает сделать со мной нечестивые вещи.

— Еще несколько часов, — выдыхаю я, и в моем голосе отчетливо слышится предвкушение.

— Да, — мурлычет он, и от его тона у меня по спине бегут мурашки.

И пока мы едем на машине к месту проведения мероприятия, я не могу побороть страх и счастье, которые завязываются внутри меня, как узел, ожидающий развязки, и решающим фактором становится исход сегодняшней вечеринки и нашего побега.

— Поговорим позже, — говорю я Бассу, коротко целую его в щеку, прежде чем мы выходим из машины. Он ворчит, ничего больше не добавляя, но я уже привыкла ожидать этого от него. Он не самый разговорчивый человек.

Когда мы заходим внутрь, справа оказывается бальный зал, занимающий половину всего первого этажа.

Мы уже несколько раз посещали его, чтобы все оценить. Это старинная аристократическая усадьба, где все вокруг кричит о богатстве. В доме есть разные комнаты, предоставленные в распоряжение гостей для развлечений и фотосессий.

Гости уже здесь. Я пробираюсь сквозь армию угодливых людей, все целуют меня в щеки и поздравляют с помолвкой.

Не прошло и получаса с начала мероприятия, а я уже чувствую себя переполненной фальшивыми любезностями и натянутыми улыбками на их лицах.

Все понимают, что означает эта помолвка, а учитывая возраст Кларка, каждый может сказать, что я выхожу за него замуж ради денег — и ничего больше.

— Наконец-то ты нашел хорошее применение своей дочери, любимый, — подшучивает Козима с фальшивым смехом, крепко держась за руку моего отца.

— Она делает то, для чего ее воспитывали. — Окинув взглядом толпу, он удовлетворенно хмыкает.

— Это то, для чего ты меня воспитал, папа? — бросаю я ему вопрос, приподнимая бровь в спонтанном проявлении бунтарства. — Тогда и ты не жалуйся, называя меня шлюхой, — добавляю я, наблюдая за шокированным выражением лица Козимы и моего отца. — В конце концов, именно такой ты меня воспитал, — шуточно салютирую им бокалом и удаляюсь, прежде чем они решат ответить.

Возможно, я не смогу отплатить своему отцу — или, еще лучше, Козиме, — но я хочу, чтобы он знал, что я не такая, какой он меня воспитал. И никогда не стану. И сегодняшний вечер должен это доказать.

Басс стоит у входа вместе с другими телохранителями, его глаза следят за каждым моим движением.

Я знаю, что через мгновение ему не понравится то, что он увидит, но я не могу этого не сделать.

Повернувшись к нему спиной, потому что не думаю, что смогу вынести разочарование на его лице, я иду туда, где Кларк в данный момент увлеченно беседует с какими-то мужчинами.

Я уже чувствую, как мой желудок сжимается от отвращения, и от одного только факта, что мне придется притворяться, что мне нравится его общество, мне становится еще хуже.

Все-таки я всю жизнь притворялась. Что такое еще один раз?

Я полностью подготовилась и приняла таблетки перед мероприятием, чтобы у меня не было никаких приступов, прекрасно понимая, что его присутствие может спровоцировать меня.

— Кларк, — я позволяю своим губам заплясать в приветливой улыбке.

— А вот и она. Джианна, познакомься… — Больше не слышу его, когда чувствую, как он рукой обвивает мою талию, и его прикосновение обжигает, словно раскаленный уголь. Меня убивает то, что я стою вот так и радуюсь его вниманию, в то время как все, чего я хочу, — это выпотрошить его, как канализационную крысу, которой он является.

Вместо этого я просто продолжаю улыбаться и кивать головой, пока он вводит меня в курс дела. Небольшая мантра в моей голове, и я снова в строю. Как-никак, я прекрасно знаю, чем чревата эта ситуация.

Мужчины не спешат оставить нас наедине, и мне становится все труднее делать вид, что он не заставляет волосы на моем теле вставать дыбом, причем самым ужасным образом. Он — как фильм ужасов, разыгрывающийся в моем сознании, и испуг не за горами, он ждет, чтобы наброситься на меня, когда я меньше всего этого ожидаю.

И я знаю, что, как бы я ни старалась сохранить бдительность, его крысиные выходки позволят ему осуществить свои коварные планы — так уже случилось однажды, когда он загнал меня в угол в туалете, заперев в кабинке, одну и по его милости.

— Где же твой головорез, Джианна, — насмехается Кларк, — я до сих пор не видел тебя без него.

— Где-то рядом, — пожимаю я плечами, будто мне безразлично.

— Должен сказать, я впечатлен. Ты больше не боишься меня, — ухмыляясь он приближается ко мне, и его пальцы касаются моей обнаженной руки.

Мне требуется все, чтобы сдержать свое выражение лица. Но когда я встречаю его взгляд, моя улыбка становится непоколебимой.

— Не боюсь. На самом деле, я хотела поговорить с тобой, — начинаю я, и его брови тут же удивленно взлетают вверх. — Раз уж мы все равно собираемся пожениться, мы могли бы быть сердечными друг с другом.

— Сердечными, — усмехается он, и от этого звука у меня мурашки по коже. — Я не хочу быть с тобой сердечным, Джианна, — неожиданно говорит он, приближаясь ко мне так, что его рот оказывается рядом с моим ухом. Эта близость убивает меня, но я стою на своем, не выдавая ни страха, ни отвращения.

— Я собираюсь сделать из тебя своего маленького питомца, — продолжает он, и его тон становится неожиданно нежным. — А ты знаешь, что делают питомцы?

Я качаю головой.

— Они слушают, повинуются и никогда не возражают. Даже когда с них сдирают кожу на спине. Они не издают ни звука.

Кларк, похоже, доволен собой, и наверняка хочет, чтобы я затряслась от страха, узнав, что меня ждет.

Вместо этого я решаю сыграть в его игру.

— Мы не виделись два года, Кларк, — обращаюсь я к нему, показывая, что он меня не пугает. — Возможно, ты слышал, что обо мне говорят, — говорю я соблазнительным тоном, играя с отворотами его пальто. — Мне может нравится, — шепчу я, прижимаясь к нему.

— Черт, — присвистывает он, его глаза остекленели, а возбуждение уже стало очевидным. — Ты выросла, Джи-Джи. Может мы и повеселимся вместе, — уголок его рта тянется вверх.

— Почему бы нам не выпить за это? — предлагаю я, одаривая его одной из своих ослепительных улыбок.

— Почему бы нам не…, — повторяет он, глядя на меня так, словно готов трахнуть меня тут и сейчас.

Столик с закусками находится в двух шагах от нас, и я поворачиваюсь, чтобы поманить его своим телом, пока я иду к столу. Покачиваю бедрами, оттопыривая задницу, чтобы ему было на что обратить внимание.

Взяв два бокала с шампанским, я открываю потайное отделение и высыпаю белый порошок в один бокал, быстро взбалтывая жидкость пальцем, чтобы все хорошо растворилось.

Затем, как ни в чем не бывало, я поворачиваюсь к нему и протягиваю бокал, поднося свой к губам.

— За… подчинение, — выдыхаю я, замечая, что он все еще смотрит похотливо на мое тело. Он так увлечен увиденным, что даже не смотрит на стакан, быстро осушая его.

— За подчинение, — соглашается он, и широкая улыбка растягивается на его лице, прежде чем он наклоняется и прижимается своими губами к моим.

Отвращение — последнее, что я чувствую, поскольку изо всех сил стараюсь держать рот закрытым, чтобы остатки цианида не перешли от него ко мне. И когда он наконец отпускает меня, я извиняюсь, чтобы поправить помаду, при этом вытирая губы.

По дороге наливаю в стакан воды, стараясь тщательно прополоскать рот.

Проклятье!

Только выйдя из бального зала, я вижу, что Басс тихо идет следом, выражение лица у него серьезное.

Должно быть, он видел поцелуй.

Нуждаясь в объяснении своего поступка, я поворачиваюсь к нему.

— Басс…

— Не сейчас, — останавливает он меня, берет за руку и тащит куда-то по коридору в другое крыло дома. Остановившись перед дверью, он распахивает ее и затаскивает меня внутрь.

— Это было не то, чем кажется, — сразу же начинаю я.

— Не было? — Он поднимает бровь.

Он выглядит спокойным, но от него исходит гнев, который я не могу определить.

Он включает свет, и я замечаю, что комната представляет собой что-то вроде библиотеки с учебным столом посередине. Все отделано красным деревом, витиеватые узоры вырезаны на каждом сантиметре мебели.

— Я должна была это сделать.

— Что ты должна была сделать? — он медленно снимает пальто, и отбрасывает его, прежде чем вернуть свое внимание ко мне.

— У меня был план, — делаю глубокий вдох. — Я хотела закрыть болезненную главу своей жизни, чтобы мы могли начать новую.

Я придвигаюсь к нему. Его шея напряжена, и я вижу выступающую вену, которая тянется к его челюсти.

— Я люблю тебя, Басс. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе боль, — честно говорю я ему. — Мне нужно было устроить хорошее шоу, чтобы они не ожидали нашего побега. Кроме того… — Я прикусываю губу, немного опасаясь признать, что планировала убить человека — и почти преуспела в этом. Это лишь вопрос времени, когда Кларк умрет, и тогда я навсегда избавлюсь от его тени.

— Ты любишь меня, — повторяет он, и его голос звучит странно для моих ушей. — Ты любишь меня? — спрашивает он смеясь.

— Что в этом смешного. Ты, наверное, уже знаешь это, — хмурюсь я. Неужели я до сих пор не показала ему, как сильно я его люблю? Как много он для меня значит и как он в корне изменил мою жизнь?

Раньше я была сломанной игрушкой, с которой люди играли, но после встречи с ним я наконец-то почувствовала, что вернула себе часть себя.

Я не сломлена.

Я не беспомощна.

И самое главное, я не жертва — больше нет.

— Докажи это, — поднимает он подбородок в вызове.

— Что ты имеешь в виду? — я наклоняю голову, изучая его и пытаясь понять, как это тот человек, которого я люблю. Что-то здесь не так.

— Докажи это. Позволь мне трахнуть тебя.

Мои глаза расширяются от его просьбы.

— Что…

— Мы уже несколько месяцев играем в кошки-мышки, Джианна. Каждый раз, когда мы приближались к этому, ты трусила.

— Но ты ведь должен знать, — шепчу я, в шоке от его требования. — Я не была готова.

— А ты когда-нибудь будешь готова? — Невзначай бросает он вопрос. — Или ты просто бросишь меня, когда я перестану быть тебе полезен.

Мой рот раскрывается в шоке.

— Ты… Ты так обо мне думаешь? Что я брошу тебя после того, как получу то, что хочу?

— Разве не в это ты заставила меня поверить?

Я делаю секундную паузу, пытаясь рационально осмыслить ситуацию. Была ли я слишком эгоистична с ним? Неужели все это время я была настолько погружена в свою собственную травму, что не понимала, что он чувствует это вот так?

Ответ… возможно. Ну, может и да.

Я не задумывалась о том, как долго его будет устраивать то, что я откладываю секс и прошу его всегда останавливаться, прежде чем сделать это. Но, глядя с его точки зрения, я понимаю, что это могло показаться, будто я специально отказываю ему в сексе, чтобы контролировать его.

— Но ты же знаешь, что это не так. Ты единственный мужчина, которого я люблю — когда-либо любила. Это должно что-то значить, — пытаюсь улыбнуться я.

— Так докажи это. Докажи, что ты не играешь со мной. — Он снова бросает вызов, и я вижу по его глазам, что он говорит серьезно.

Но… Смогу ли я это сделать?

Я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с его взглядом, и мое решение становится твердым.

Это Басс. Мужчина, которого я люблю. Мужчина, которому я доверяю всем сердцем. И если ему это нужно, чтобы почувствовать уверенность в наших отношениях, то так тому и быть.

— Хорошо, — киваю я. — Я сделаю так, как ты хочешь.

— Хорошо. — Ворчит он, его глаза изучают меня в моем коктейльном платье.

— Иди к столу и наклонись над ним.